Vita Otonus, 10.
Cap. 19.
Nero, 57.
Cap. 13.
Divus Vespos., 1.
Domit 23.
Epist. I. XXIV.
Ibid. XVIII.
Suetoniuni Tranquillum, probissimum, honestissimum, eruditiessimum virum, et mores eius socutus et studia iam pridem, domine, in contubernium adsumpsi tantoque magis diligere coepi. quanto nune propius inspexi. (Ad Trajanum. XCIV. Epist. Recognovit C. F. XV. Muller. Lipsiae 1903).
Epist. V. X.
Epist. II. IX.
Hadrian. XI. 3.
Cap. 7.
I. 10.
De grammaticis. 10.
Primus omnium libertinorum scribere historiam ausus, nonnisi ab bonestiesimo quoque scribi solitam ad id tempus. (De rhetoribus, 3).
Divus Julius, 76.
По переводу Холодковского.
Cap. 9; Ср. ibid. 61; Tib. 42 и 61; Nero, 19.
Cap. 42.
Caligula. 8.
Divus Julius, 52.
Caligula, 10 и Annal. VI. 20.
Annal. XV. 16.
Nero, 89.
Annal. XV. 38.
Nero, 38.
Annal. XIV. 16.
Nero, 52.
Emendatissimus et candidissimus scriptor (Firmus, 1).
Domit. 8.
Natur. Hist. II. 7. et. XXVIII. I. extr.
Вописк в биографии Проба (с. 2): Non tit. Sallustios, Livios, Trogos… imitaror, sod Marium Maximum. Suetonium Tranquillum et cet.
Раскрытие пороков, конечно, не важно и не полезно, как для блага государства, так и для блага частных лиц. Bayle в предисловии к своему словарю.
Scriptorem… quo praestantiorem antiqua vix protulit Roma.
Nationen und Zeitaltor zu clmrakterisiereu. das Grosse zu zeichnen, das ist. das eigentliche Talent des poetischen Tacitus. In historischen Portraiten ist der kritische Suetonius der grössere Meister (Athen. I. P. 43).
De magisrat. Rom. II. 6.
Divus Augustus, 7.
В предисловии к его изданию Светония, р. IX.
Ad Verg. Aen. 6. 799.
De mensibus, 4.
Нечто вроде нашей медали «За спасение погибающих», вследствие чего на венке (corona civica) была надпись: ob cuvem servatum (за спасение согражданина). Самый венок делался из дубовых листьев.
К сожалению, Annales этого историка не дошли до нас.
Собрание писем к Аксию, в настоящее время утерянное, состояло по крайней мере из двух книг. Сенатор Квинт Аксий был также другом Варрона.
Ближе неизвестен.
Законами Суллы о проскрипциях.
Процесс сенатора Гая Рабирия относится к 63 г., между тем как народный трибун Луций Апулей Сатурнин был убит Рабирием – если только это преступление лежало на совести самого Рабирия – в 101 г., следовательно, тридцатью восемью годами раньше. Обвинителем выступил друг Цезаря, народный трибун Тит Аттий Лабиен, позже его политический противник. Защиту Рабирия приняли на себя лучшие тогдашние адвокаты – Цицерон и Гортенсий; но обвинение не имело успеха, главным образом вследствие грубого вмешательства аристократии.
«…Первое дело, которым Цезарь открыл свою деятельность, как претор, состояло в том, что он призвал к ответу Квинта Катула по обвинению в скрытии сумм при перестройке Капитолийского храма, а окончание постройки поручил Помпею. Это был истинно гениальный шаг. Катул уже около шестнадцати лет занимался сооружением этого храма и, казалось, был не прочь жить и умереть в качестве главного смотрителя за капитолийскими постройками. Обличение этого злоупотребления в общественном деле, прикрываемого только влиянием знатного лица, которому оно было поручено, было по самому существу своему вполне основательно и в высшей степени популярно» (Моммзен).
Противодействие должностного лица своему товарищу или подчиненному, или народных трибунов – остальным магистратам. Особенно часты были интерцессии трибунов друг другу или консулам и преторам.