Говорят, что в таких случаях перед глазами проносится вся жизнь. Не знаю… я просто замерла от ужаса и смотрела как в бесконечно растянувшемся времени медленно движется нож, направляясь точно мне в грудь. Если бы еще в шею – был бы шанс увернуться, но, сидя на коленях, запутавшись в одеяле, ни отбить, ни избежать такого удара я никак не могла. Только не тогда, когда здоровый, под два метра, детина всей массой вкладывается в укол.
Я просто закрыла глаза. Это самое смелое, что смогла сделать перед смертью.
Раздался странный всхлип, а потом стук падения закованного в латы тела на пол. На секунду я даже подумала, что вдруг это меня уже убили и я лежу на полу, просто не осознав этого?
Открыла глаза и еще некоторое время пыталась сообразить, что же произошло. Убийца лежал на паркете в медленно выползающей из-под его тела красной луже, а в проеме двери стояла Наста со шпагой в руках. Лицо у нее было бледное, волосы всклокочены, а заляпанная красными брызгами ночнушка порвалась от неловкого резкого движения. Боже, как хорошо, что она вчера повесила портупею со шпагой на спинку кровати! И слава всем богам, что она так быстро сориентировалась. Даже будь у меня меч, не уверена, что смогла бы серьезно поранить соперника в латах. Наста, как опытная шпажистка била наверняка, в шею.
– Что… произошло? – растеряно спросила она.
– Кажется… ты меня спасла, – прошептала я и невольно ощупала свою грудь. Раны все-таки не было.
– От…т…куда он взялся? – неожиданно начав заикаться, выдавила из себя подруга.
– Не знаю. Я проснулась, когда он подходил к кровати. Меня Рыжая разбудила.
Наста взглянула на мое ухо. Электронная помощница, подсоединенная к непонятно откуда взявшимся имплантам, которые я до этого принимала за обыкновенный пирсинг, являлась вершиной технологии куда более продвинутого в плане электроники мира, чем даже родная Земля. Она обладала невероятной вычислительной мощью и всегда предупреждала меня об опасности, запоминала, анализировала и показывала перед глазами любую информацию, закачав в себя чуть ли не все энциклопедии мира, и даже помогала изменить зрение, чтобы перемещаться при помощи отражений в каплях воды, витающих в воздухе.
Шпага звонко щелкнула, выпав из руки Насты. Она автоматически вытерла окровавленную руку о ночнушку, оставив на той еще одно некрасивое бордовое пятно.
– Ты что? Ранена? – испугалась я, попыталась вскочить и рухнула, забыв про обмотавшееся вокруг щиколоток одеяло. Приземлилась неудачно – прямо на убийцу, из-за чего тоже перепачкалась в его крови.
– Нет, – тихо ответила Наста и медленно опустилась на пол, – просто я впервые убила человека. Он что – из наших?
Я наконец высвободилась из плена постельного белья, подскочила к ней и присела рядом.
– Ты же столько дуэлей выиграла! Я же слышала, что даже под судом была за убийство.
– Никогда не била насмерть. Тот случай… даже его друзья признали, что он сам виноват. Рана в ногу была легкой, если бы этот идиот согласился перевязать, а не послал лекаря куда подальше и не ушел в недельный запой. Суд так и признал: причина смерти пьянство, а не моя рана, хоть заражение от нее и пошло. А вот так, живому человеку в горло… никогда еще…
Я обняла ее, чтобы хоть как-то успокоить, и тут же поняла, что рассиживаться нельзя. Кто сказал, что убийца был один? Может быть его напарник тоже в доме или ждет под окнами. А вдруг вообще это те, кого Марко приставил охранять нас? Их точно двое или трое. Сейчас остальные поймут, что этот не справился и что тогда сделают? Сбегут или пойдут нас добивать?
Пришлось бросить подругу и помчаться сначала на кухню, а затем в комнату. Я накинула на плечи куртку и вернулась к подруге с мечом в одной руке и стаканом воды в другой.
– Надо поднять тревогу. Возьми шпагу и будь наготове. Я к Марко, – сказала я и поставила стакан на пол, чтобы вода не разлилась после моего перемещения. Другой ныряльщик бы тогда вообще не смог бы вернуться, но я же особенная. Но даже мне так все-таки проще и быстрее.
Склонилась над поверхностью воды и вообразила лицо любимого. Мгновенный озноб, меня слегка качнуло вперед, отражение в воде на миг стало всем, что я вижу, а потом я оказалась в спальне Марко. У его кровати стояла чашка с недопитым кофе – вторая поверхность жидкости, благодаря которой я тут и оказалась.
Он открыл глаза, несколько секунд непонимающе моргал, пытаясь понять сон я или явь, а потом испуганно вскочил:
– Ты ранена?
Я Взглянула на себя, проследив за его взглядом. Черт, я и забыла, что вся в крови перепачкалась. Видок у меня был тот еще. Черная форменная кожаная куртка поверх серой пижамы с огромными красными пятнами на груди и животе. Да еще и меч в руках.
– Это не моя. На меня напали. Кто-то из Мрака. Быстрее пришли ко мне домой патруль… охрану… не знаю, хоть кого-нибудь. Там Наста… и я боюсь.
– Она ранена?
– Нет. Она его убила. Нам нужна помощь. Я возвращаюсь. Вдруг их там целый отряд.
И я позволила натянутой струне перехода выдернуть меня обратно к себе домой.
Вышло скомкано, нелепо и очень по-женски, но так даже лучше: я оставила Марко в таком ошарашенном состоянии, что это его только подстегнет. Ничего не поняв, он поднимет такую панику, что нас мигом спасут. Моя уверенность оправдалась: как только отвела Насту к кровати и накинула ей на плечи одеяло, а то ее бил крупный озноб, так сразу комната наполнилась людьми в черной форме.
Кто-то побежал обыскивать дом, кто-то выскочил на улицу. Несколько неизвестных мне сотрудников принялись осматривать труп. Кто-то, правильно поняв обстановку, сунул мне в руки стакан с чем-то коричневым, жестом показав на Насту. Я сначала не поняла, что это и просто передала ей. Та автоматически отхлебнула залпом и закашлялась. По комнате пошел аромат коньяка. Как ни странно, через пару минут это действительно подействовало и ее постепенно отпустило. Наста даже смогла подойти и посмотреть на тело.
Эксперт в черной форме в это время мрачно рассматривал электрошокер, снятый с пояса убийцы.
– Он действительно из наших? – удивленно спросила я.
– Нет, – эксперт посмотрел на экран смартфона, – жетон не пробивается по базе. Но он однозначно ныряльщик, а шокер – это якорь и это очень плохо. Очень. Джон, – позвал он напарника и передал ему устройство, – проверь номер. Его отняли у кого-то из наших, и я должен знать у кого. Тот сотрудник в опасности, если вообще жив.
– Разве это такая редкость и подобный нельзя купить на черном рынке Треста? – спросила Наста.
– Нет. Мы тщательно защищаем этот мир от проникновений извне и все, что может служить якорем и привести ныряльщика сюда, тщательно отслеживаем и конфискуем. Все случаи потери оружия или обмундирования наперечет и судьба каждой вещи нам известна. Этот отняли у нашего солдата менее суток назад, иначе бы мы уже знали о пропаже.
Наста посмотрела на меня:
– То есть убийца начал готовиться к заданию вчера – сразу как услышал о твоем появлении, – тихо сказала она.
– Но кому это вообще надо? Сторонники Влада атаковали бы раньше. У них было столько возможностей убить меня, что не было смысла дожидаться пока я окажусь в самом защищенном во вселенной месте.
– Казимир, – поморщившись сказала подруга, тяжело вздохнула и перевела взгляд на тело.
Глава Треста, а по совместительству еще и отец Насты, конечно, был той еще сволочью. Когда-то он уговаривал Мирру отправить его дочь на такое задание, с которого она бы не вернулась. Он заточил нас обеих в тюрьму и угрожал казнью. Если до него дошли слухи о возвращении Красной Королевы, то он совершенно точно всполошился, потому что до сих пор спокойно правил королевством на правах регента.
Если бы Казимир хоть как-то озаботился узакониванием своей власти, и особенно вопросами наследования трона, то мог бы еще побороться со мной, однако глава Треста настолько боялся переворотов, что не допускал даже малейшей возможности, чтобы хоть кто-то кроме него мог править на законных основаниях. Он был регентом, назначенным лично королевой, ожидающим ее возвращения и точка. Никаких прописанных процедур наследования или передачи власти к нему или от него не существовало. Это делало его положение незыблемым, но ровно до той поры пока не появлюсь я в официальном статусе.
Казимир знал, что я в курсе всех его грязных дел. Конечно, не всех, но для заключения в тюрьму хватило бы и распространения по мирам жуткого наркотика – чертовой пыли – выжигающего волю всем, кто на него подсел. Поэтому действительно, глава Треста был первой и, пожалуй, единственной кандидатурой на роль заказчика. Тем более, что убийца был ныряльщиком. Никто другой бы и не смог проникнуть в мир, где находилась штаб-квартира мрака. ИменноТрест объединял всех ныряльщиков кольца миров. И тех, кто работал легально, и тех, что занимался черными делами под крылом жадного до денег главы. Казимиру было проще всех нанять убийцу, способного меня выследить.
К тому же новость о моем появлении вряд ли уже настолько распространилась, и рядовые жители королевства еще не должны были знать, что их повелительница вернулась. Так быстро получить информацию мог только обладатель мощной службы разведки и сети соглядатаев.
Хотела бы возразить Насте и успокоить, что ее отец ни при чем, но не смогла. Вероятнее всего, она действительно только что убила человека, нанятого Казимиром.
Вот так, с места в карьер, на следующее утро после абсолютно бессонной ночи мы попали на оперативное совещание штаба мрака. Присутствие там курсантов было абсолютно исключено, но Насту пригласили в качестве основного свидетеля события. Так и не поняла на каких основаниях там оказалась я – то ли как жертва покушения, то ли все-таки мне как Красной Королеве уже стоило присутствовать на подобных заседаниях.
Глава контрразведки – должность у него была дико вычурная, командор чего-то там, так что я не запомнила ее в точности, но суть была понятна – напоминал всклокоченную и растревоженную посреди сна сову. Он доложил о тех фактах, что уже удалось установить:
– Наш сотрудник Герман, нагрудный номер 74521, вместе с напарником, Оскаром, нагрудный номер 87665, были найдены в беспомощном состоянии в одном из баров Праги, в мире Треста. Несмотря на симптомы, говорящие о крайнем опьянении, анализ крови не уловил алкоголя, зато выявил наркотические вещества и токсины, которые им, судя по следам на коже, вкололи в шею. По тем скупым показаниям, которые удалось получить на данный момент, на патруль напали внезапно, организованной группой и сразу же вкололи неустановленное вещество. Дальнейшее оба не помнят. У обоих – подчеркиваю – у обоих пропали шокеры и жетоны. Один из пропавших шокеров обнаружен на теле убитого в квартире… гм… – офицер запнулся, не зная, как точно меня именовать.
–Королевы. Мы поняли, продолжайте, – кивнул Марко.
– Судьба второго потенциального якоря, который может привести к нашей штаб-квартире, на данный момент неизвестна. Встроенный в оружие маячок заглушен.
Марко удивленно поднял брови:
– То есть они в курсе?
– Да, сэр. Напавшие на наших сотрудников знают, как мы отслеживаем пропавшие устройства и либо разрушили чип, что хорошо, потому что в результате шокер станет бесполезен как якорь, либо заглушили его. В этом случае опасность повторного проникновения более чем реальна. Я склоняюсь именно ко второму варианту. Информированность противника удивляет, и вряд ли они допустили ошибку, уничтожив чип во втором шокере, оставив его в первом.
– А жетоны? Разве они не могут быть якорем для перемещения сюда? – поинтересовалась я.
– Нет, хотя мы намерено распространяли эту дезинформацию, что с их помощью можно попасть к нам, – пояснил Марко.
– Тогда зачем они убийцам? Выдать себя за солдата мрака не сложно. Похожие латы даже на базаре Треста из-под прилавка продают.
Марко, смутившись, почесал переносицу и все же сказал:
– Система охраны в твоем доме аналогична той, что стоит в штаб-квартире. Любой посетитель служебных помещений без жетона вызывает срабатывание тревоги. Ее здесь отключают исключительно в день принятия новобранцев, да и то только в части здания. В твоем доме сирена бы выть не стала, но сигнал о чужаке тут же поступил бы на пульт охраны. Так что жетон был нужен убийце, чтобы войти незамеченным.
– То есть тебе докладывают обо всех, кто приходит ко мне в гости? – напряженно спросила я.
– Нет. Я просил мне не рассказывать. Но охрана знает. – ответил он и повернулся к контрразведчику. – Судьба второго жетона тоже неизвестна?
Тот неожиданно смутился. Зачем-то откашлялся, непроизвольно поправил пуговицу воротника.
– Милорд… это как раз самая важная деталь… на убийце был третий жетон. Не из тех, что отняли вчера у наших сотрудников.
– То есть как? Пропал еще кто-то из наших? – встрепенулся лорд Соверен.
– В том то и дело, что нет, сэр. Я не могу это объяснить. Жетон настоящий – охранная система его распознала, приняла и не подняла тревоги, но его нет в нашей базе выпущенных номеров.
– Тогда почему не сработала тревога? – нахмурился Марко
– Дело в том, что он числится среди зарезервированных для будущих новобранцев. В охранный модуль их прописали заранее.
– Не понимаю, – протянул седой генерал.
– Мы его еще не выпустили. Его не должно существовать в природе. Тем не менее, у убийцы он был. Со всеми степенями защиты. Значит, он тайком выпущен кем-то из наших. Так что потенциальных лазутчиков может быть еще сколько угодно.
За столом воцарилась напряженная пауза.
Марко обратился ко всем:
– Итак, господа… простите, привычка, дамы и господа, – виновато улыбнулся он в нашу с Настой сторону. Сейчас он выглядел таким собранным и целеустремленным, что я залюбовалась его профилем. От ямочек на щеках не осталось и следа. Скулы напряжены, глаза чуть прищурились, но не так, как он обычно смотрит на меня. Нет. Внутри Марко сейчас клокотала ярость. Кто-то смел покусится его королеву. Значит, что он сейчас не думает трезво и, скорее всего, сгоряча сделает какую-нибудь глупость, как тогда с Владом. Самое обидное, что в таком состоянии и меня не послушает – с его точки зрения он же принимает трезвые и взвешенные решения. Значит придется проявить свою власть, хоть любимый и заявлял, что у меня в его организации пока птичьи права.
Марко, тем временем продолжил:
– Есть вероятность, что за покушением стоит организованная группа, включающая в себя кого-то из Мрака, кто имеет доступ к базе и жетонам и способен изготовить новый. Однако я отметаю версию, что заказчик убийства находится внутри нашей организации. Поэтому скорость и тщательность подготовки покушения говорят о том, что за этим стоит мощная организация, с разветвленной сетью агентов – ныряльщиков. Я знаю только одну такую – это Трест и подчиненные ему спецслужбы Западного королевства. Либо, как менее вероятная версия, мы имеем дело с неизвестной нам сильной организацией ныряльщиков, что вызывает у меня некоторые сомнения.
Все три генерала мрака ехидно усмехнулись, дескать действительно, откуда взяться новому хорошо организованному и информированному сообществу ныряльщиков, а у меня что-то заныло в сердце. Чутье говорило, что убийца с кинжалом – не стиль Казимира. Да, безусловно, ему выгодна моя смерть. Да, он имел все возможности организовать покушение. Но кинжал в сердце и кровища… я представила его лицо, которое скукоживается в гримасу, как будто он откусил кислейший лимон. Нет, верится с трудом. Для такого убийства он слишком брезглив. Его оружие – информация. Он не убивает конкурентов, а подставляет и смешивает с грязью. Ну в крайнем случае возможен яд, хотя и в этом я сомневалась. Брутальные убийцы с кинжалом – точно не его стиль. Так действуют армейские.
Либо кто-то перепрыгнул через его голову – например тот барон, руководитель тайных служб королевства, которому я оставила мечом на щеке отметину на всю жизнь – либо заказ убийца получил вообще не в Тресте.
– Вы не рассматриваете вероятность, что это подделка высшего класса, и что кто-то взломал вашу… нашу систему защиты и кодирования жетонов и может теперь клепать их неограниченно? – не выдержала я.
Марко с вежливой улыбкой взрослого, объясняющего ребенку прописные истины, обернулся ко мне:
– Исключено. Наша криптографическая защита строится по последним земным технологиям. Даже твоей заушной помощнице будет не так легко с ней справиться. Таких технологий попросту ни у кого нет. Это предполагает не просто развитую организацию ныряльщиков, но и превосходящую и нас и Трест вместе взятых. Мы это пропустить никак не могли.
Самонадеянность. Первый шаг к проигрышу. Больше всего меня беспокоили именно эти самодовольные усмешки генералов мрака. Куда там кому-то обскакать их. Какие такие организации, про которые они не знают? Чушь какая!
Давно их никто не щелкал по носу. Очень давно. Обычно за такой беспечностью всегда следует расплата. Эта мысль не давала мне покоя.
– Я отправляюсь в Трест, – неожиданно заявила я, поднявшись со стула.
Марко подавился словами на полуслове.
– Ты с ума сошла! – возмутился он.
Дурак. Тут сидят генералы, что преклоняли колени перед своей королевой, а он при них говорит со мной в таком тоне!
– Милорд, вы забываетесь, – холодно процедила я сквозь зубы, отмечая для себя как распахиваются его глаза и ползут вверх брови. – Я еду в Трест и принимаю на себя правление королевством. Только так я могу обезопасить себя и разобраться в том, что произошло. Вы все сами только что слышали: в заговоре участвуют сотрудники нашей штаб-квартиры у них еще как минимум двое убийц с якорем в этот город. А в худшем случае целый отряд с вашими жетонами. Так что, во-первых, в Праге я буду в большей безопасности, чем здесь, где из-за каждого угла могу получить нож в бок. Скорее всего их цель – не допустить меня до трона, так что как только я официально заявлю о претензиях на престол, убить меня будет куда сложнее и, главное, это потеряет смысл. Во-вторых, нужно лишить Казимира возможности использовать ресурсы Треста. В-третьих, там я смогу понять кто именно организовал покушение, потому что у меня есть сомнения, что замешан лично Казимир. В-четвертых…
– Достаточно. Я понял, – грустно и тихо сдался Марко.
– Милорд. В словах королевы есть резон. Если мы получим Трест в союзники, когда им начнет управлять королева, то это даст нам куда больше возможностей, – осторожно добавил седой лорд Соверен.
– Хорошо. Я соберу отряд охраны, почетный караул и…
– Никакой армии. Ты хочешь получить войну? Солдаты Мрака штурмуют дворец королевства? Ты такую картину предполагаешь показать народу? – я взглянула ему в глаза. – Мы тайно нырнем вдвоем с Настой. Сначала я поговорю с Казимиром лично. Если мы заявимся с войском, то столкнемся с охраной Треста и все пойдет совсем не по тому сценарию, который нужен нам всем.
– Но это риск!
– Поверь, это наиболее рационально. Остаться здесь – риск куда больше.
– Мы предоставим тебе охрану! Ты будешь круглосуточно находиться в этом здании, твою комнату будут охранять четверо лучших проверенных бойцов с идеальной репутацией. Никто тебя тут не достанет.
– Посадишь меня в клетку? И сколько я проведу в этой твоей тюрьме? Год, два? А что, если один из проверенных охранников и есть тот, кто сделал новый жетон? Или у тебя к секретным технологиям допускаются менее проверенные? К тому же я уже доказала всем присутствующим, что когда действую активно и контролирую ситуацию, то прекрасно могу позаботиться о собственной безопасности. Для начала мы с Настой появимся в городе инкогнито. Ты же знаешь, если я захочу, отследить мои перемещения не так просто. Я поговорю с Казимиром и уговорю его сдать власть по-хорошему. Дам гарантии безопасности. Я не жажду мести, пусть убирается в свой домик с бассейном на каком-то там курорте и доживает свой век спокойно. Это лучший путь. Другого нет.
Над столом повисла тяжелая напряженная пауза.
– Королева сказала, – громко и важно произнес лорд Соверен и кивнул головой в знак согласия.
– Королева сказала, – хором откликнулись все остальные.
Похоже, что это был еще один связанный со мной ритуал, в который меня забыли посвятить.
Я внимательно посмотрела Марко в глаза. Он поиграл желваками, но все-таки обреченно кивнул:
– Когда вы отправляетесь?
– Сегодня. Пока они не сориентировались. Возможно даже новость о провале покушения еще не дошла до заказчика. Не хочу еще одну ночь сидеть и ждать нападения. Скажи лучше: есть ли способ нырнуть, чтобы даже ваша аппаратура не смогла отследить перемещение?
– Я не думаю, что они посмеют использовать нашу отслеживающую аппаратуру. Этим шпион обнаружит себя. Логи поисков сохраняются.
– Я предполагаю худшее – что такие возможности есть не только у вас. То есть у нас. Не хотелось бы оставить след для убийц.
– Это исключено. У Треста нет таких устройств…
– Ага, как жетонов, шокеров и информации о маячках в них. Все-таки я предпочла бы перестраховаться.
Марко тяжело вздохнул. Он не хотел отпускать меня, это было очевидно, но и сопротивляться моему решению не мог.
– Любая аппаратура отслеживает путь только от поверхности до поверхности. Если ты каким-то образом сможешь перенестись и оказаться в воздухе более трех секунд, то никто не сможет пойти по следу. Постарайся только при этом не разбиться при падении.
– Спасибо.
Марко развернулся и стремительно вышел из зала.
Когда все разошлись после совещания, я все-таки зашла к нему. Наста осталась ждать меня у входа.
– Не обижайся, – миролюбиво произнесла я, глядя на этого нахохлившегося вороненка, сидящего в большом кресле.
– Ты ведешь себя неразумно! Слишком рискуешь. Так нельзя! – покачал он головой.
– Мы это уже обсуждали. Прости, что надавила на собрании.
Марко опять разочарованно покачал головой:
– Зачем?
– Что именно? – удивилась я.
– Вообще. Все твои шаги. Чего ты хочешь добиться? Какова твоя финальная цель?
Я набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, да так и застыла с открытым ртом. А действительно – чего я хочу в конце концов? Власти? Вот уж точно нет. Признания? Нет, это конечно приятно, когда тебе рукоплещет толпа, но это не является целью.
– Не знаю. Я просто чувствую, что так правильно.
– В том то и проблема, – он опять сокрушенно покачал головой. – Это значит, что разумным доводам ты внимать не будешь. Логикой с иррациональностью бороться бессмысленно. Если бы я знал, чего ты хочешь добиться, то нашел бы более оптимальный путь, но так… – Марко грустно ухмыльнулся. – Сейчас мне кажется, что речь даже не о твоей хваленой интуиции и ты просто бежишь от груза определенности. Считая, что вся твоя дальнейшая жизнь расписана в учебниках, ты нарочно рискуешь, надеясь все сломать и написать свою историю.
– Наоборот, – тихо произнесла я после небольшой паузы, – я боюсь все сломать. Ты же читал про эффект бабочки? Вдруг я чихну невовремя, и все пойдет не так, как должно было? Вот вчера, например. Могла же я не уйти из бара и напиться с друзьями. Или уйти в одиночестве. Тогда все было бы иначе. Покушение не состоялось бы, или мы не разговаривали сейчас, если ночью я была бы одна. И так теперь каждую минуту. Каждую чертову секунду! Я делаю выбор, совершаю поступок, а сама скукоживаюсь внутри от страха, что делаю не то, что положено, что та крутая тетка из легенд поступила иначе, и своим действием в данный момент я все порчу. Вообще все. Не так или не туда сверну и все – не будет ни Мрака, ни Треста, ни… тебя. Понимаешь? Так же невозможно жить, когда любое даже самое мелкое действие может привести к тому, что я потеряю тебя. Тогда и себя тоже. Как так жить?
Я ощутила, что по щекам текут слезы. Откуда они взялись? Как я могла позволить себе плакать при нем?
– Да я потому и бросаюсь в омут с головой, что иначе свихнусь. Поседею, сопьюсь, впаду в депрессию, из-за которой буду бояться встать утром с кровати. Что угодно. Мне нужно бежать вперед, чтобы забыть о том… да вообще обо всем. Жить так, чтобы только успевать реагировать на то, что происходит вокруг, как можно меньше времени оставляя на рефлексию и глупые размышления.
Марко встал, подошел ко мне, взял мое лицо в ладони и посмотрел сверху вниз. Мне казалось, что он сейчас меня поцелует – столько нежности было во взгляде – но он только коснулся лбом моего лба, приблизив глаза так, что они затмили весь мир.
– Я даже не могу представить каково тебе. Прости и меня за чрезмерную опеку, но я тоже не могу измениться. Но скажу кое-что, от чего тебе станет легче. Когда-то это мне объяснила ты: «Существует только единственный возможный путь. Если ты следуешь велению души и сердца, ты с него не свернешь, а, если даже и оступишься, то это не будет иметь значения. Главное – не изменяй себе».
Я непонимающе посмотрела ему в глаза.
– Я тоже тогда не понял, и ты пояснила. Это похоже на лабиринт с единственным верным путем. В какие бы тупики ты не совалась, все равно выход то один. Пройти внутри можно миллионом способов, но минуешь все равно одни и те же ключевые двери, только с разным накопленным опытом.
– Или не выйдешь совсем. Ведь есть куча людей, которые потеряли себя и никуда не дошли. Те, кто сжег мозг чертовой пылью или алкоголем, тот кто опустился на дно или просто загрузил себя ежедневной рутиной, – прошептала я.
– Но это не про тебя. Ты же девушка, которая не использует тормоза. Иди вперед, и не бойся сделать неверный шаг. Слушай себя и ты пройдешь тем единственным возможным путем. Но я бы все-таки посоветовал определиться с финальной целью. Да, есть те, кто остались в одном из тупичков лабиринта, отчаявшись выйти, или наоборот, решив, что там достаточно комфортно, чтобы не искать журавля в небе. Поэтому я и говорю о цели. Без нее не может быть мотивации. Найди выход из лабиринта сначала внутри себя. Определись, куда ты хочешь попасть. Дальше тебе помогут. Все. В тебя все верят: твои друзья, те, кто был сегодня на совещании, и кто кричал на площади. Это такая сила, от которой должны крылья за спиной вырасти, так что ты дойдешь. Главное – пойми куда ты хочешь и ничего не бойся.
– Спасибо, – прошептала я и уткнулась носом ему в плечо, а у самой в голове стояла картинка бегающей по лабиринту подопытной крысы.
Я опять следовала по придуманной кем-то другим дороге. Его слова про единственный выход не приободрили меня, а сделали только хуже. Сколь веревочке не вейся, все равно сплетет петлю. Может действительно сломать всю эту чертову конструкцию и вырваться, наконец, за ее пределы, на свободу, пойти своей дорогой?
– Ладно, прости, меня ждут, – я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Те опять иронически улыбались.
– Хорошо, иди. Только будь аккуратнее.
И тут он все-таки меня поцеловал.
Мы с Настой вышли на улицу и побрели по узким наклонным улочкам, стараясь не обращать внимание на почетный караул из трех оперативников, следовавших за нами в пяти шагах. Уверена, что и впереди кто-то был, просто не глаза не показывался.
Погода стояла теплая – в этом городке вообще не знали настоящей зимы. Воздух пропитался ароматом цветущих диких апельсинов. Кое где со зданий свисали пурпурные и красные цветы, которые цвели тут круглый год. Место приятное и, если бы не обстоятельства, я бы с удовольствием задержалась тут подольше. Хотя, возможно, быстро бы начала умирать со скуки: поселение вокруг штаб-квартиры Мрака было не очень большим – тут жили только сотрудники и обслуживающий персонал. Еще несколько ферм в округе снабжали город продуктами. Все было очень компактным. Остров, на котором мы сейчас находились, располагался скорее всего где-то в средиземном море, но его точные координаты были засекречены. Конечно, Рыжая, при моем желании, моментально бы вычислила местоположение по звездам и наклону солнца в полдень, но я не хотела рисковать. Мне это было не так важно: я и так могла попасть сюда, когда захочу, в вот если вдруг меня поймают, то лучше, если не смогу рассказать того, что сама не знаю.
Когда расспрашивала Марко о мире вокруг штаб-квартиры, то получила ответ, что в свое время я сама выбрала совершенно безлюдную планету. Не ту, где все живое погибло – когда-то я оказалась в одном из таких миров и чуть не сошла с ума от давящего чувства безысходности, пропитавшего воздух. Нет, в этой версии вселенной если что-то и произошло с человечеством, так в очень далеком прошлом. Планета была населена животными, но не людьми. Таких миров в кольце очень и очень мало, но зато это давало гарантию, что никто никогда не найдет штаб, переместившись в этот мир по какому-либо сделанному тут якорю. Остров покидали только солдаты Мрака. Привести врага к нам мог настолько ограниченный список вещей, что оперативники следили за каждым предметом.
Я шла, погрузившись в свои мысли, и поэтому вздрогнула, когда Наста нарушила молчание и задумчиво произнесла:
– Ты даже не спросила меня хочу ли я поехать с тобой в Трест.
– А ты не хочешь? Это из-за Казимира, да? – всполошилась я.
– Нет, не в этом дело. Просто ты даже не спросила. Конечно, я пойду с тобой и очень хочу увидеть его глаза, когда мы заявимся к нему в кабинет. Но ты могла бы поинтересоваться.
– Прости… – растерялась я, – как-то настолько привыкла воспринимать нас как сестер… как одно целое, что совсем не подумала.
– Ничего. Я поняла, – ответила она, но я все равно чувствовала, что что-то не так, – и я еще не знаю, что по этому поводу скажет Том, – задумчиво добавила Наста.