Защитный барьер дрожал, его переплетенные светлые и темные линии то проявлялись, то исчезали, но выдерживали. И залп искр, и яркие вспышки, и волну обжигающей энергии. Тренировочный комплекс – лучшее место, чтобы и к завтрашнему подготовиться, и злость выплеснуть, и мысли в порядок привести. А их было с лихвой, бешено скачущих наравне с выпущенными мною сгустками света. Воздух в уединенном маленьком зале раскалился, развешанные по стенам охранные амулеты и кристаллы для замеров потрескивали. Он был рассчитан на одного мага, и дверь я заперла, поэтому подмывало переключиться на тьму и добавить парочку боевых заклинаний, по которым соскучилась. Однако я не рискнула. Мало ли… Заметит кто – паршиво будет. Особенно если на эмоциях переборщить и снести барьер каким-нибудь мощным заклинанием! А я это сейчас очень даже могу, самоконтроль скончался в муках.
Из архива тайной службы я выбралась лишь под вечер, в благоразумном молчании, хотя тянуло вывалить на Северина догадки по поводу попыток адептов проникнуть за пределы Империи. Но тогда пришлось бы объяснить, с чего я так решила, а без рассказа о переходящих аргументы были бы посредственные. Можно подумать, никто до меня не сопоставлял активность Культа у границ и изначальный интерес Велизара к их исследованиям. Утверждать что-то наверняка нельзя. Кроме одного: он имеет на меня планы. Из-под земли достанет, как бы ни пряталась. Я это и раньше подозревала… Но вопрос «за что?» мучил не меньше, чем нависшая угроза. Надеялась выяснить, что именно ему надо, и найти ключ к спасению. Выяснила? Возможно, за достоверность не ручаюсь. Полегчало? Ни капли!
Не представляю, где тут кроется пресловутый ключ к тому, как не погибнуть. Смерть переходящей помогает Велизару колдовать нечто необыкновенно мощное? Могу ли я обратить эту силу против него и не позволить себя убить? Сведений – ничтожные крупицы, и взять их неоткуда. Ну или постараться выведать у Ивона перед тем, как его схватят. Только вряд ли успею, и даже если он в курсе тайн основателя Культа, то делиться ими со мной не захочет…
Сорвавшиеся с пальцев чары ударили в стену, защитное полотно вспыхнуло четко, предупреждая о нарушенных мерах безопасности. Я быстро рассеяла заклинание и, влив в опустевшие охранные амулеты магии, смахнула со лба пот. Пожалуй, хватит. Выматываться накануне облавы на Культ глупо, наоборот, отдохнуть бы. Прямо сейчас, ночью-то поспать не удастся. Надо доехать до Рады и узнать, все ли у нее в порядке. Ради Дарины… и примирения с собственной совестью.
Поплескаться в купальне, спокойно отужинать и в комнату на боковую – простой план, но на втором пункте я срезалась. В трапезной стоял шум и гвалт, чадили масляные лампы, за сдвинутыми столами расправлялись с запеченной рыбой два десятка стражей, переговариваясь на повышенных тонах. С порога услышала имя его высочества Германа и возбужденные возгласы. Обсуждают ночные поисковые походы по кабакам и борделям или успешное возвращение принца…
Как назло, свободных столов не было, да и внимание на меня уже обратили. Не сбегать же голодной! Я обзавелась рыбиной в тарелке и присоединилась к стражам, потеснив на лавке своего обыгранного в карты знакомого. Он тотчас громко спросил:
– Это ж вы с высшим магистром Северином вчера его высочество во дворец привезли?
На меня обратились все взоры, но я продолжила неторопливо жевать, изводя народ ожиданием ответа. Подсела к ним поесть, а не пускать в массы сплетни о Германе. Жаль, совсем промолчать было бы слишком грубо.
– Мы, – подтвердила я, промокнув губы салфеткой, – большего сказать не могу.
– Даже как его нашли? – расстроился пухлый страж, со смаком обсасывающий рыбий хвост. – А то ж мы все злачные места столицы прочесали зазря, любопытно, в чем дали маху.
– Увы. Дело личное. Распространяться о нем мне запрещено.
Может, я клятву давала. Как они проверят?
– Мы так и думали, – полностью удовлетворилась ответом девица, у которой аж глаза загорелись, – что это у вас… личное.
В новоиспеченные любовницы записали, этого и следовало ожидать. Принц то в кабак меня берет себя охранять, то зовет в императорское крыло на аудиенцию, то возвращается в ночи после побега в моей компании. На лицах стражей застыл разный спектр эмоций – от острожного любопытства до тщательно скрываемого презрения.
– Гимназисты вообще-то разболтали, – поделился самый смелый, сплюнув рыбью чешую, – что его высочество у них в комнате отсутствующего преподавателя оказался. С тобой. И к вам присоединился господин Северин – на время, хм… А потом вы вместе уехали.
– Чего только не болтают, – развела я руками, не дав повода для пересудов ко всеобщему огорчению.
Но «у вас личное» теперь звучит интересно! С раскладом на троих… Ну и фантазия у людей. Я глубоко задумалась, что именно они нафантазировали, и на пару минут выпала из реальности. Вернул туда настойчивый вопрос девицы с горящими очами:
– Как думаешь, зачем его величество император Айдар созывает во дворце собрание всех высокопоставленных лиц?
– А он созывает? – встрепенулась я.
– Да, – удивилась она моей неосведомленности. – На днях. Собирается сделать какое-то важное объявление.
Догадываюсь какое. Герман выставил ультиматум семье, что либо они рассказывают о пробудившемся магическом даре у Марии и отправляют ее в Академию, либо он сам всем откроет правду… Надеюсь, к нему благоразумно прислушались, пока принцесса не натворила новых бед.
– Понятия не имею, – отозвалась я и сосредоточилась на ужине, стойко игнорируя отнюдь не самые приятные взгляды.
Гораздо сильнее волновал Герман. Хотелось верить, что наш вчерашний разговор что-то да значил и принц немного поумерит самоубийственный настрой. Каково ему после побега и возвращения? Успешно объяснился с отцом или нет? Вдруг император намерен запереть его из соображений безопасности и чтобы лишнее о младшей сестре не болтал! А на собрании объявить, что бедняга заболел из-за трагической потери невесты и не может покидать комнату по показаниям целителей. Наведаться бы к Герману с визитом и спросить, как он… Но это могло быть неверно им истолковано. Воздержусь.
До своей комнаты я добралась засветло, рухнула на кровать и позволила себе отключиться. Пробуждение случилось в середине ночи, как и было задумано. В небе висел подтаявший по краям диск луны, светя ярче дворцовых фонарей. Хорошо, в городе меньше придется блуждать в потемках… На этот раз я забрала из конюшни свою лошадь, задобрив предварительно яблоком. Характер у нее тоже был не сахар, но за время путешествия из Пустошей на запад, а потом сюда мы успели поладить. По извилистым столичным улочкам она шла смирно, подчиняясь всем командам, что значительно облегчило путь.
Я доехала до окраинного квартала, спросив дорогу всего раз – у шумных пьянчуг, вывалившихся мне навстречу из замызганного кабака. Все же удобно, когда рогатая лошадка сразу позволяет признать в тебе мага, отбивая у окружающих желание искать с тобой приключений. Конечно, это не панацея: даже одаренные уязвимы перед крепкими мужиками, а если они тебе успеют руки скрутить, то ничего и не поколдуешь. Но обычно неприятности никому не нужны, поэтому магов трогают редко. К тому же патрули городской стражи не дремлют, а их количество по отдалении из центра занятным образом увеличивалось. Ходили группами по пять человек, с яркими масляными лампами в руках, и вглядывались в лица прохожих. Ищут кого-то… Причем в отдаленных районах. Уж не улизнувших ли «выдровцев»?
Окраина являла собой забытое Высшими Силами место – неопрятное, обветшалое и откровенно бедное. Домишки с покосившимися крышами, прогнившие частоколы, грязь на каждом шагу, видимая и в полумраке. Беспризорник в драных штанах сначала не хотел подсказывать, где искать аптекаря, недоверчиво щурясь на пришлую магичку. Но звонкая монетка убедила его выдать, что нужный мне дом – в конце воняющей нечистотами улочки. Нет, не дом, а сарай с заколоченными окнами. Не от хорошей жизни Раду сюда занесло…
Спешившись с лошади, я перепрыгнула через зловонные лужи в тесном дворике и прошла на ветхое крыльцо, норовящее развалиться в труху. От двери впечатления были не лучше, да и долбить в нее пришлось долго и громко. Человеческая аура внутри сарая просматривалась, но выходить не спешила. Когда я уже начала примеряться к доскам на окне, раздумывая, как их отдирать и проникать внутрь, дверь отворилась – с истошным скрипом несмазанных петель. На пороге возник укутанный в тряпье старик, держа горящую лучину в скрюченных пальцах.
– Вы аптекарь? – поинтересовалась я, он еще сильнее сморщил и без того изрезанное морщинами лицо и медленно кивнул. – Я здесь по поводу… сестры.
Старик сунул лучину мне под нос, я отшатнулась от опаляющего пламени. Он близоруко вгляделся в меня и, снова кивнув, отступил в дом. Пригласительного жеста не последовало, но дверь передо мной не захлопнули, и я вошла. В единственной комнатушке одуряюще пахло травами, на косых полках и в облезлых шкафах громоздились сушеные связки и блеклые деревянные банки в застарелых трещинах. Пол несколько лет не видывал метлы, от пыли тянуло чихнуть. За изъеденной молью занавеской прятался настил из несвежей соломы, заменяющий кровать. В Пустошах и то живут в более подобающих условиях.
Аптекарь прошел в угол, убрал трухлявую половицу, схватился за кольцо под ней и распахнул в полу квадратную дверцу. Придерживая ее, кивком указал вниз. Мне туда? Гостеприимно… Учитывая, что людских аур там не было. Я покосилась на лесенку с редкими перекладинами, ведущую то ли в сырой подвал, то ли в погреб, и спросила:
– Хотите обзавестись под домом девицей, чтобы жилось веселее?
– Это место занято, – раздался снизу голос Рады. – Спускайся быстрее. Сквозняк.
Я с изумлением всмотрелась в темноту подвала. Интересно! По ощущениям – по-прежнему никого, пустота. Ни малейших вибраций людской энергии. Любопытство требовало быть удовлетворенным, а сквозняк был весомым аргументом: сама продрогла, стоя у дверцы.
Старик посветить мне не потрудился, и я присела, с трудом нащупав ногой лестничную перекладину. Едва спрыгнула на рыхлый землистый пол, рядом зажглась лампа, очень скудно, слабым огоньком. Я смогла увидеть Раду, закутанную в объемную шерстяную шаль и сидящую на плотном соломенном коврике в окружении нагроможденных друг на друга сундуков. Над ней качалась подвешенная к низкому потолку деревяшка в форме потемневшего от времени ромба, сочащаяся силой. Наверняка артефакт для сокрытия ауры – старый, зато отменно работающий. Занятные у «сестры» вещицы, и берлога тоже.
– Жилье у тебя так себе, и район не очень, – прокомментировала я, не зная, что еще сказать.
– Лучшее из доступного сейчас, – хмыкнула она, – не стесняйся, присаживайся.
Дельное предложение. Стоять, не пригнувшись, тут было невозможно. Я присела на лишенный нагромождений сундук, поскольку на коврике достаточно места не нашлось бы, а сидеть в такой интимной близости от Рады казалось чересчур. Выглядела она неважно: бледная, с залегшими по глазами тенями, немытые волосы забраны в хвост, платье несвежее. Но на уставшем лице читался боевой настрой – ни следа уныния или безысходности.
Сверху прошелестели шаги хозяина дома, я отметила, чтобы нарушить затянувшееся молчание:
– Неразговорчивый господин аптекарь.
– Он вообще не говорит, с рождения. Золото, а не человек. Гарантированно не выдаст ничьих секретов.
– Особенно на допросах.
– Его пока не с чего допрашивать, никто наводку не давал и, надеюсь, не даст, – жестко произнесла Рада, явно намекая на меня, и уже сдержаннее поинтересовалась: – Зачем ты спрашивала обо мне в «Гадкой выдре»?
– Я тебя обидела. Было из-за этого… скверно, – почти не слукавила я.
– То есть ты передумала? – Ее губы скривились в подобии усмешки, но в глазах мелькнула надежда, тут же тщательно ею сокрытая. – Если нет, то обнимемся для успокоения твоей совести и уходи.
– Не уйду.
– Совсем? Для двоих здесь, знаешь ли, тесновато!
Я перевела дыхание, прекрасно понимая, что она имеет право злиться. В нашу первую встречу я наговорила ей гадостей, желая отвязаться. Отвязалась… Теперь бы исправить положение и узнать, во что Рада вляпалась, что вынуждена отсиживаться в подвале у немого аптекаря.
– Выслушай меня, пожалуйста, – вздохнула я и позволила себе столько откровений, сколько могла: – Твое появление у дворца было для меня большой неожиданностью. Я привыкла быть одна, смирилась с тем, что это нормально и не переменится. Не хочется питать ложных иллюзий и вновь разочаровываться.
– Ну как сестра я действительно сплошное разочарование, – она обвела выразительным взглядом окружающее нас пространство, – предпочтительнее была бы благопристойная, замужем и с детишками, в уютном домике какого-нибудь ремесленного квартала. Которая встретила бы тебя чаем, плюшками и заурядными рассказами о кошечке, что накануне окотилась прелестными котятками.
– Тебе бы не подошла тихая семейная жизнь, ты никогда не могла усидеть на месте. Но котята – это святое. Помнишь, как в детстве выкрала соседских, которых собирались топить, и выпустила бегать по округе?
– Было дело, – ее усмешка смягчилась, – задница от розог горела неделю, однако оно того стоило. Не всех тогда переловили, самые проворные удрали и выжили.
– Выживают всегда самые проворные.
– И сильные. Прочих не спасти. Наш болезный кот вскоре после твоего отъезда в Академию загнулся, хотя ты его чудом выходила.
– Не чудом, а магией.
На том коте у Дарины целительский дар и открылся. При сестре и матери, которая расплакалась, поняв, кем чадо уродилось.
– Я помню… У тебя с ладоней такой теплый свет заструился, и взгляд тоже стал теплым и каким-то волшебным. Странно, что ты в итоге в боевые маги переметнулась.
– Чтобы быть сильнее, – я решительно вздернула подбородок, показывая, что о сделанном выборе не жалею, – добро и созидание мало где работают.
– Ты очень изменилась, – Рада посмотрела на меня внимательнее, чем прежде, – внешне тоже. Глаза у тебя зелеными не были.
Вопросом времени было, когда она что-нибудь заметит! Отчаянно не хотелось притворяться перед ней Дариной и врать, но открывать правду было нельзя. Иначе придется признаваться, что я Сияна, а ее сестра пять лет как мертва…
– Это капли, – я запустила руку в карман, вынула пузырек с ними, – помогают не слепнуть от светлой магии и немного меняют цвет глаз. На самом деле они у меня не такие зеленые.
– Ох уж эти магические штуки, – буркнула Рада, словно одна из них не качалась у нее над головой.
– Твоя впечатляет, не видела таких раньше. – Я указала на артефакт. – У тебя, очевидно, серьезные проблемы.
– Да? Проницательные выводы! Какие еще будут?
– Тебе нужна помощь.
– И ты готова ее оказать? Потому что мы сестры?
– Потому что мне не все равно.
Рада притихла, не сводя с меня глаз, пытаясь высмотреть что-то родное. Того, кому можно безоговорочно доверять. Родного во мне не было ни капли, но говорила я искренне. Кажется, она поверила. Отвела взгляд и, словно решаясь, обронила:
– Разочарование по моей части тебя все-таки ждет.
– Перестань. Я догадалась, что род твоих занятий вне закона. Благопристойные дамы в «Гадкой выдре» не обитают.
– Мне безумно жаль, что ты застала облаву. Счастье видеть тебя целой и невредимой. Если бы я знала, ни за что не позвала бы туда. – Рада грустно ухмыльнулась. – Если бы я знала… Вовсе не бралась бы за это дело!
Какое дело?..
– Покажу, – она потянулась к стоящему сбоку сундуку, – сама все поймешь… наверное.
Открыла его, достав что-то небольшое, завернутое в серую тряпицу. Положила ее на колени, бережно развернула. Я прищурилась, силясь разглядеть содержимое в слабом свете лампы. Разглядела… Блики на серебряных пластинах, блестящие короткие сегменты кованой цепочки, соединяющие их.
– Это, – я нервно сглотнула, – то, что я думаю?!
Рада передернула плечами, мол, мысли читать не умеет. Будто по моему ошарашенному лицу не видно!
– То есть ты, – слова давались с трудом, уж больно невероятными казались, – вынесла из столичного хранилища древнюю реликвию?..
– Да, – ответила Рада со смесью гордости и смущения, – я.
Замечательно! Начала с кражи котят и перешла на дерзкие ограбления легендарных защищенных хранилищ. Выкрасть свадебное ожерелье Смилы, супруги первого императора… Которое сейчас вся городская стража ищет, сбившись с ног. Выходит, облава в «Гадкую выдру» по ее душу нагрянула. Разгромила трактир, арестовала всех, кого смогла. А искомое здесь, вместе с похитительницей!
– Как тебе удалось?!
– Мастерство, везение и тщательная подготовка. – Она улыбнулась по-лисьи, хитро и ласково. Улыбку тут же спрятала, будто мне таковые не предназначались. – Пришлось постараться, конечно.
– В хранилище полно охраны, магическая защита наворочена: и барьерами, и артефактами, и неизвестно чем еще.
– Все мне было известно.
А дорогая сестрица-то профессионалка, причем на мелочи не разменивается. До нее хранилище никто не обносил. Пытались, но терпели неудачу и лишались головы.
– Скромничаешь, – сказала я, по-прежнему не в силах поверить, – ты не маг, чтобы обойти незамеченной столько стражей и охранных заклинаний.
– Артефакты может использовать и не маг. – Она выразительно покосилась на тот, что висел под потолком и скрывал ее ауру. – Но ловкость и внимательность работают надежнее отвода глаз. В залы хранилища пускают не только избранных посетителей, а еще служанок, притвориться одной из которых возможно, пусть и сложно. Прошмыгнуть в нужный зал – вопрос выверенных перемещений во время смены стражи.
– Ты талантливая, – невольно отметила я, Рада посмотрела на меня как-то неуверенно, но польщенно. – Только проникнуть – половина дела, надо еще забрать реликвию и уйти с ней.
– Защиту предварительно отключили за меня комплексным ритуалом, оставалось взломать замок на решетке с экспонатами, вытащить ожерелье и сбежать через проделанную в полу дыру. Последнее шумно вышло, но подвал там – почти лабиринт, легко скрыться, если знать повороты.
Во рту пересохло. Комплексный ритуал? В памяти всплыла карта из архива тайной службы с отмеченными точками недавней аномальной магической активности. Они опоясывали центр столицы, а хранилище как раз там. Его защиту отключил Культ?! Их целью была древняя цацка Смилы? Да зачем она им… Видимо, нужна, раз хотели ее заполучить еще шесть лет назад и не отступились!
– Кто заказчик?..
– Какой-нибудь коллекционер, скорее всего.
– Скорее всего? Ты что, не в курсе?
– Заказ был через посредника, – объяснила Рада удивленно. Не знаю, что ее удивляло больше – моя вопиющая неосведомленность или мой интерес. – Я ему вопросов лишних не задавала, не принято.
– Не принято выяснять, ради чего рискуешь жизнью? Вдруг помогаешь кому-то творить невесть что?
– Не попадается заказов украсть у богатых и раздать бедным, – ее интонации окрасились раздражением. – Что дают – за то берешься, коли оплата устраивает. Такие правила! Бывают заказчики, желающие сохранить инкогнито. Золота пообещали горы, и посредник – мой старый приятель, я ему доверяла.
– Ты же понимаешь, – терпеливо выговорила я, – что ритуал отключения защиты лишь адепты способны провести.
– Ну да, – обыденно признала она, – к ним и обращаются, когда необходима запретная магия. Они тоже не прочь заработать.
М-да. Получается, заказчиком вправду мог быть некий коллекционер. Нанял и Культ, и воровку через посредника. Для чего адептам понадобилось бы древнее украшение, не несущее особой ценности, кроме исторической? Или я сильно насчет него заблуждаюсь и это не просто цацка.
– Можно? – Я кивнула на ожерелье. – Хочу вблизи изучить.
Рада на секунду замешкалась, но тряпицу с добычей протянула. После всех откровений поздно бояться давать мне ее в руки.
Я аккуратно взяла завернутое ожерелье. И едва не выронила, поняв, что оно напоминает. Описанное Германом! Реликвию, наградившую их с Анелией проклятием. Ошейник из серебряных пластин с загогулинами. Смутно знакомыми на вид загогулинами, спиральными…
Но это не может быть той же самой вещью! Ту раскопали десять лет назад и вроде как уничтожили, а ожерелье Смилы лежит в хранилище три века. К тому же магии в нем не было ни капли. Но это сейчас… Кажется, она была раньше, когда-то очень давно. Стоило предельно сосредоточиться, как в пластинах проявлялся вплетенный контур. Точнее, остаточный след от него, эдакий пустой ныне сосуд, сохранивший очертания былой формы. Где-то я встречала похожую и столь же загадочную магическую структуру. От осознания, где именно, по спине прокатился холодный пот.
Я опустила тряпицу с ожерельем на колени, инстинктивно приложила ладонь к груди, на платье, под которым был спрятан амулет Ивы. С аналогичными вырезанными спиралями и вложенным контурным плетением! Только сильно проще. Ожерелье в прошлом предназначалось для одновременного использования светлой и темной магии?! Нет, коллекционеры здесь ни при чем. А вот Велизар с его одержимостью переходящими…
Голова пошла кругом. Для чего служила эта реликвия и связана ли с той, выкопанной на западном пляже? Недаром они похожи! Откуда у Ивы ее «амулетная» версия? Предназначение у них наверняка общее. Неужели Смила владела обеими магиями и скрывала светлую ипостась? Сомневаюсь, по легенде ожерелье ей подарил на свадьбу император, и уже тогда оно не было «волшебным» и вошло в историю исключительно украшением. Я напрягла память, силясь вспомнить детали из летописей, и наткнулась на испытующий взгляд.
– Ожерелье было заточено под какую-то древнюю магию, – поделилась я без подробностей, – она должна быть крайне интересна… адептам. Заказчики точно они.
– Паршиво. – Рада шумно выдохнула. – Очень.
– Более чем! – прозвучало, пожалуй, чересчур резко и эмоционально.
– Давай, – в ее глазах читался вызов, – спроси наконец, как я докатилась до такой жизни.
– Догадываюсь, – произнесла я куда мягче, потому что уж не мне было ее осуждать. – Нелегко юной девушке в большом мире без чьей-либо поддержки.
– Более чем, – ввернула она и, всмотревшись в мое лицо и не заметив укора, поумерила враждебность. – Я, как уехала из дома в пятнадцать, больше не вернулась. Нечего там делать. У отца единственная идея была – выдать меня скорее замуж. За сына деревенского старосты! Женишок был боров дубоголовый. Зато богатый, и чем-то я ему приглянулась, перевоспитать намеревался – по старинке, кулаками. А то дом и хозяйство ого-го, мать требует бесплатную помощницу в режиме от заката до рассвета и внуков срочно. Ты бы ее видела, сущая тиранша. Я просилась в город учиться, родители и слышать не хотели, чтобы свои накопления на такое истратить. Говорили: радуйся, непутевая, какой редкий шанс выпал к старосте пристроиться. До моих желаний им дела не было. У них тогда по весне третий ребенок родился… Мальчик. Да-да, у нас с тобой есть брат! Долгожданный наследник в семье, который должен все надежды оправдать. До этого им не везло, младшая дочь – своенравный кошмар, за шитьем запрешь, так замок той булавкой взломает и удерет по-тихому. Старшая…
– Вообще маг, – хмыкнула я, – ну, счастья им. Значит, ты сбежала?
– Даже ничего не прихватив, представь себе. Приехала в городок близ твоей Академии, на попутных повозках. Одна, без вещей и средств к существованию. Учебу оплачивать было нечем, зарабатывать особо тоже. Хоть в бордель иди! Тебя я не нашла, но на улице сдружилась с местными воришками – довольно удачно. Быстро обзавелась друзьями посерьезнее, некоторое состояние скопила. Пробовала с главой женской гимназии о зачислении договориться, но…
– Не взял?
– Нет. Догадался, откуда средства на оплату, сказал: подобные мне неисправимы. Ну я следующей ночью и обчистила его уютный кабинет, дабы не разочаровывать.
– Понятно. С учебой не сложилось.
– О, я на тот момент уже многому научилась! – Рада встряхнула гаснущую лампу, поправляя фитиль, и на миг почти скрылась в тени. – Вскоре из городка уехала, там стало скучно и тесно.
Ну да, поселение-то небольшое. Брать толком нечего, и никаких перспектив «карьерного» роста. А она на типичную представительницу воровской братии не похожа – ни обликом, ни речью, ничем. Да и типичные не обчищают легендарные хранилища.
– Я отправилась дальше, – Рада справилась с лампой, выжав из нее более-менее ровный свет, – много где побывала, пока до столицы добралась. Поняла, что среди приличных дам мне не место. Дуры манерные, ничего не знающие о жизни. А высший свет курам на смех, только и думают, что о нарядах и о том, куда пристроить свою холеную задницу. Да и меня давно все устраивает. Можно быть собой и не заботиться ни о чьем мнении. Это лучше, чем влачить ненавистное правильное существование на радость окружающим, которые…
– Тебе не надо оправдываться, – перебила я, – не передо мной. Твоя жизнь – твой выбор. Мне многого не понять, я не попадала в подобные условия.
– Ну, ваш мир магов, по сути, существует отдельно. Тоже не сахар. Но ты справилась, – ее взгляд стал цепким и оценивающим, – во дворец после выпуска по распределению попала, этого мало кто удостаивается. И судя по тем вопросам, что ты мне первым делом задала про хранилище, сама не лыком шита. Что заставило настолько измениться? По письмам пятилетней давности ты была все той же милой и нежной девочкой, какой я тебя помнила.
– Обо мне потом поговорим, – свернула я опасную тему. – Расскажи, что у тебя пошло не так, раз ты оказалась с выкраденной реликвией тут.
– Да все пошло не так, – она в сердцах стукнула по сундуку, – едва выбралась с ней в город. Надо было ее в трактире посреднику передать, а случилась облава. Я залегла на дно, попыталась с ним связаться, а он оказался мертв. То ли стражи в бою пришибли, то ли господа заказчики, чтобы не попался и лишнего на допросе не сболтнул, наведя на них. Я обязана отдать им эту, чтоб ее, реликвию, закрыть заказ, получить оплату и убираться из столицы от греха подальше! А я не могу отсюда носа высунуть, слишком опасно: патрули стражей повсюду. Да и неясно было, кому именно отдавать, и смех, и грех… Все, кто мог внести ясность, затаились после облавы. Если не в темнице и живы, конечно. Вот и сижу, высиживаю.
– Выходит, отдавать следует адептам, – мрачно подытожила я.
– Выходит…
Я сжала тряпицу с ожерельем. Нельзя, чтобы оно попало в Культ! К Велизару… Возможно, реликвия имеет отношение к переходящим и является частью его плана, как и мое убийство. Тянуло схватить ее и рвануть на выход. Но это значило бы подставить Раду. А ее адепты за утрату добычи легко могут убить.
– Стражам на тебя не указали, – вывела я. – Ты моя сестра, и мы виделись недавно у дворца, чему есть свидетели. Ко мне бы уже пришли с вопросами, а их ни у кого не возникло.
– Да, и это утешает.
– Не утешает другое. Заклинатели духов непременно допросят твоего приятеля, подбросившего заказ.
– Не допросят. – Рада задрала рукав, продемонстрировав браслет, пронизанный темными чарами. – Мы все носим такое, чтобы гарантированно уйти с концами, если погибнем. И сдать своих не дает, и избавляет от участи быть потревоженными после смерти.
Серьезный подход.
– Ты знакома с кем-то из адептов? – спросила я, стараясь унять звенящее в голосе напряжение.
– Мне известно, как выйти с ними на связь… – Она неприязненно поморщилась. – Это сложно и необходимо делать лично, абы кого не зашлешь, скрытные типы, сама понимаешь. Я предпочитала контактов с ними избегать, уроды они. Всегда готовы положить массу народа ни за что ни про что. Нам порой приходится работать с Культом, но не рука об руку, слава Высшим Силам.
Облегчение от услышанного я испытала неимоверное. С одной стороны… С другой же, теперь не осталось ни малейшего повода счесть Раду сволочью, забрать то, что сейчас держу в руках, и бросить ее на произвол судьбы. Я должна ей помочь и при этом не позволить Велизару заполучить реликвию.
– Ты хочешь, чтобы я связалась с адептами за тебя или передала им ожерелье?
– Нет! – Она вспыхнула ярче керосиновой лампы. – Я родную сестру такой опасности подвергать не собираюсь. Случись с тобой что, никогда себе не прощу. Думала попросить тебя найти моих друзей, но раз заказчики, по всей вероятности, Культ и все дороги ведут к ним, то это не вариант.
– И что же, ты собираешься сидеть здесь, гадая, адепты первыми за реликвией явятся или стражи? Я уж молчу, что первые вполне могут тебе не заплатить, а избавиться.