Каждый в этой жизни платит свою цену. Если посчитает нужным, конечно. Сколько живёт на этом свете людей, которые хотят только одного – чтобы от них отстали? Дали бы возможность отсидеться в медвежьем углу. Или, напротив, быть в каждой бочке затычкой, кукарекать на всех заборах и чувствовать себя гражданином мира. В конечном итоге всё равно не получится, но сколько тех, кто это понимает? Вот, к примеру, живёшь ты в стране, победившей нацизм. Причём такой ценой, что об этом десятилетиями её начальники всерьёз и не заикались. То ли миллион погибших. То ли десять миллионов. То ли двадцать пять. Архивы закрыты. Кто там этих жертв войны считал…
Сколько их было на самом деле, никто по сей день не знает. Как не знает, где они все лежат. Прав был Высоцкий: на братских могилах не ставят крестов. И как они погибли, в основном никому не известно. Кое-что кое про кого. Тем более что Советского Союза больше нет, и что было на самом деле в ту войну, мало кого интересует. Хороша была эта ушедшая в историю страна или плоха – была такой, какой была. Во всяком случае, Освенцим брали не американцы или англичане, а Красная Армия. У Рузвельта и Черчилля боезапаса, чтоб разбомбить подъездные пути в лагеря смерти, не хватало. Хотя вполне хватило снести с лица земли немецкие города с мирным населением. Дрезден там. Гамбург.
Палач и уголовник был Сталин или генералиссимус и генеральный секретарь? Кто его разберёт. Вообще-то и то и другое. Политический лидер мирового масштаба, который в обновлённой форме возродил Российскую империю, ставшую сверхдержавой. Кровавый тиран, жестокий и по-восточному хитрый… Были у страны варианты? Не было вариантов. Не этот, так другой. Но Берлин взяли именно при «отце народов». И именно при нём один дед автора погиб на войне, а другой вышел в полковники. Стал бы и адмиралом – если б не был евреем. Как раз к тому сроку, как пора было менять его «два просвета, три звезды» на соответствующие регалии, «Дело врачей» подоспело и кампания против космополитов. Хотя, с другой стороны, не расстреляли же инженер-полковника Льва Вагнера, как его довоенного дальневосточного комфронта Василия Блюхера. А когда вокруг такая эпоха, чего ещё хотеть от жизни, кроме самой жизни?
Но, повторим, каждый платит свою цену. И автор не исключение. Та война окончилась семьдесят лет назад. Новый передел Европы идёт на наших глазах. Опять бои на Украине – там новые времена и новые национальные герои. Теперь это петлюровцы и УПА – бандеровцы, погромщики и палачи. Снова маршируют нацисты в Прибалтике. Не то чтобы русские националисты, которые встали у них на пути, сильно радовали автора в качестве союзников и провозвестников светлого будущего. Однако других пока не видно. Запад, как оказалось, за наци. Весь, от Соединённых Штатов до Евросоюза. Их там числят демократами. Хотя у тамошних интеллектуалов и Гитлер с Муссолини были демократами. Либеральная западная интеллигенция диктаторов привыкла на руках носить – она и Сталина любила, и нацистов…
Отечественные же демократы-интернационалисты, похоже, вообще не ожидали такого поворота. Традиции у них были устоявшиеся: в Кремле коррумпированная гэбня, в Белом доме светлые хоругви прогресса и братской любви к человечеству. Опять же Бориса Немцова застрелили у самого этого Кремля – понятно же, что если не сам Путин, то по его приказу эти самые, которые обозначены выше. Кто ж ещё может?! А теперь? Если чуть-чуть подумать? Головой? Когда Вашингтон с Брюсселем, несмотря на сильный перебор отечественного агитпропа по поводу НАТО, избыточное уважение к которому российское телевидение оказывает, полагая этот инвалидный союз военных пенсионеров главным внешним противником России, показательно демонстрируют, что именно классики марксизма имели в виду под звериным оскалом империализма?
На их фоне не то что Путин или Назарбаев, которым честь и хвала за сдержанность, не имеющую никаких шансов на взаимную благодарность, но и белорусский Лукашенко смотрится меньшим злом. По крайней мере с еврейской точки зрения. Хотя, конечно, два еврея – три мнения. Российско-украинская замятня всколыхнула такую бурю в еврейских головах, которую со времён Первой мировой войны человечеству не доводилось видеть. И евреи, которые рвут глотки и текстильные изделия на груди за «ридну неньку Украину» против «путинских ватников и колорадов», имеются в мире в большом количестве. И те, кто полагает их ушибленными на всю голову, поскольку героические защитники Киева с их трезубцами сильно напоминают о погромной специфике украинского национализма – другой у него нет и не было никогда. Кто не махновец, тот петлюровец…
Однако среди разных еврейских точек зрения есть и присущая автору. Точка зрения эта еврейская, потому что никакой другой у автора нет по определению. Читатель! Восприми это как предупреждение на предмет возможного ущерба твоей соборности и духовности, если ты особо раним или с детства оными предметами ушиблен. Это именно еврейская книга. Точнее, она написана русским евреем с русско-еврейской точки зрения. Поскольку автор – классический еврей империи. Как её ни назови: Российская империя, Советский Союз или Россия.
Его, автора, биография могла бы начаться и на Украине, откуда родом его родители, жена, а также масса друзей и родственников. Но так уж получилось, что родился и всю жизнь прожил он в Москве. Говорит и пишет на русском языке, который для него единственный родной. Воспитан, как все нормальные советские люди, атеистом. И полагает родиной ту страну, где вырос, – то есть СССР. Поскольку в Беловежской Пуще никогда не был и за раздел Союза не голосовал.
Признавая неизбежность и необратимость исторических процессов как таковых, автор в гробу видел попытки навязать ему идиотический оптимизм по поводу этого события, характерный для элиты всех пятнадцати стран, выкроенных из бывшей сверхдержавы. Нет тут для него ничего весёлого. Ну не перебили всех в стране в ядерной войне – спасибо уважаемым бывшим членам Политбюро. Не расстреляли и не посадили бывшего генсека – так это вообще его личная проблема. Однако поскольку автор, согласно новомодной лексике, начал жизнь как «совок», он, с позволения читающей публики, так её и закончит. Для чего вовсе не нужно бегать по митингам с кумачовыми знамёнами и подписываться на газету «Завтра», от которой, как и от её претенциозно-велеречивого создателя, автора, по чести говоря, изрядно тошнит.
Как был автор в Советском Союзе евреем, так он им и остался. Во всех своих бывших, нынешних и будущих ипостасях. Школьника и студента. Комсомольского активиста. Члена руководства еврейского подполья СССР – МАШКИ. Инженера-проектировщика и рабочего горячего цеха завода «Серп и молот». Президента металлургической корпорации или Российского еврейского конгресса. Внештатника МВД и комиссара московского Городского штаба оперативных отрядов. А также главы Института Ближнего Востока. Что означало и в те времена, когда на Старой площади располагался ЦК КПСС, и после, когда его сменила Администрация Президента, несколько простых, как трамвайная шпала, истин. В том числе нижеследующих.
Есть на свете еврейский народ и еврейское государство. В обоих, говоря по чести, как самого автора, так и всех прочих евреев интересовали и интересуют по большей части друзья и родственники. В частности, право свободно общаться с ними – святое. Евреи народ тихий, но семейный до мордобоя. За возможность съездить на юбилей к маме или тёще, позвонить другу молодости и узнать последние новости о том, как там у них всех дела, с непременной демонстрацией фотографий детей и внуков, снесут любые стены. Если их в стремлении реализовать означенную национальную привычку целая советская власть не остановила во времена, когда на КГБ был посажен руководителем не абы кто, а лично Андропов…
А так, если не пытаться вышибить из них исконно еврейское, так всегда пожалуйста. И на трудовой подвиг. И на фронт. И грудью на амбразуру. И в разведку. И на чёртовы кулички. В Заполярье, в горы и пустыню, в джунгли и тайгу, в океан, в дальний поход или в Антарктиду на зимовку. Кому бы оно из нынешних начальников было нужно… Но это отдельная история. Однако выездные визы в нынешней России отменены, а с Израилем вообще безвизовый режим. Так что основные проблемы в отношениях между евреями и официальными властями страны решены.
Опять же религиозные свободы – молись не хочу. Раввинов принимают в Кремле, и президент позволяет себе заглянуть на большой еврейский праздник в синагогу. То же самое можно сказать о высшем военно-политическом руководстве Государства Израиль – оно и в Россию ездит, и у себя отечественных начальников принимает чаще частого. Да и свобода бизнеса в стране, при всей оправданности претензий по поводу запредельной бюрократии и коррупции, имеет место быть. Кому не нравится по этой части Россия, может завести собственное дело в Туркменистане и сравнить результат.
Свобода информации в отечественных пенатах полная – тоже, кстати, немалый хлеб. При всём понимании того, какая в рамках неё лезет изо всех щелей наглая дрянь. Какие жулики и аферисты начинают штамповать свои версии истории, какой морок они наводят на читающую публику и тень на плетень на государственном телевидении – благо эта категория народу на своём «творчестве» немало зарабатывает. Но автор отлично помнит времена, когда всё еврейское вокруг отсутствовало как класс, хотя евреев в стране было пруд пруди. Ноль был. Полный. Об истории и культуре. Религии и языке. Национальной литературе и, что совсем уже ни в какие ворота не лезло, – национальной кухне. И ничего о Холокосте.
И это в СССР, где фашисты перебили больше евреев, чем в любой другой стране мира. Где геноцид был самым жестоким и кровавым в Европе, а в каждой еврейской семье кто-то погиб на фронте, в гетто, в расстрельном рву или в концлагерях. Ни-че-го. Памятники жертвам – исключительно «советским гражданам». Немногочисленные книги о зверствах в концлагерях – с упором на героизм советских военнопленных. Рассказы старших – кто вообще что-то рассказывал. По большей части все они молчали. Упоминали вскользь, без подробностей. Насколько автор понимает сейчас, даже не потому что боялись – в 70-е бояться было уже нечего. Но зачем ворошить такое?
Рвать душу себе? Травмировать детей, вбивая в них на всю жизнь страх перед соседями – в войну по большей части именно от соседа зависело, спасут или выдадут? Помочь никто никому всё равно уже не мог. Погибшие погибли. Выжившие выжили. И кстати, про войну те, кто её пережил, вообще мало рассказывали. Слишком страшное было время. На фронте или ты убиваешь, или тебя. В тылу… Что про него весёлого расскажешь? Про каторжный труд, про голод, про то, что это такое, когда у тебя украли хлебные карточки? Родители цедили по полслова – там фраза, тут полфразы. Дальше догадывайся сам.
С другой стороны, что называется, проехали. Ну и проехали. Всё. Фашизм повержен и никогда больше не вернётся. Для этого наши войска стоят по всей Восточной Европе, а социализм шагает по планете. Опять же коммунизм построят к 1980-му году. Партия сказала, комсомол ответил «есть». Слава героям войны, слава героям труда! И памятники, памятники, памятники… Города-герои на потоке. «Малая земля». Хотя – и «Горячий снег», и «В окопах Сталинграда», и кое у кого «Архипелаг ГУЛАГ» в самиздате… И вдруг выяснилось, что было в войну ещё и это – страшное.
Весь мир знал про Холокост. Катастрофу европейского еврейства. Шоа – на иврите. Только у нас даже слова такого не было. Может, потому, что очень уж слова были нерусские. А может, потому, что убивали – и убивали фашисты. Но ведь евреев. И за то, что они евреи. При посильной поддержке и горячем сочувствии огромного числа окружающего нееврейского населения. Которое, уж какое было, после войны опять оказалось советскими гражданами. И что теперь, глаза ему было этими, всё равно уже мёртвыми, евреями колоть? Память о павших, историческая правда и прочие отвлечённые материи – это, конечно, замечательно. Но политическая целесообразность требовала другого. Вот это другое до поры до времени и торжествовало.
Начали ломать сложившуюся систему ветераны. Вроде Ефима Гохберга – старого, коренастого, длинноносого и лысого как колено еврейского полковника, грудь в орденах, которого корёжило, когда он слышал про евреев, «воевавших в Ташкенте». Или смотрел на фотографии в военных энциклопедиях, под которыми «политкорректные» авторы писали стерильно-нейтральное «казнь партизанки». Хотя всем, кто это обязан был по должности знать, было прекрасно известно, что это никакая не неизвестная советская героиня, а более чем конкретная еврейская Маша Брускина.
Справляться с ветеранами было сложно – дешевле было отпустить их всех в Израиль. Но тут как раз прикрыли выезд. Попали они все в «отказ» и развернули там партизанскую войну. Как сейчас сказали бы, против «фальсификации истории». Причём абсолютно, по всем советским канонам легальными методами. Хотя теоретически могли бы, несмотря на возраст и состояние здоровья, замутить такое… Но нееврейское это дело – против Родины воевать. Какая б сволочная она ни была, как бы ни издевалась и ни пластовала. Какая есть – всё-таки своя. Страна за государство не отвечает. И тем более не отвечает за тех, кто им руководит. Они туда, наверх, вскарабкались – дустом не вытравишь. Хотя и среди них есть люди как люди.
Так вот, ветеранов парторганы пробовали пугать. Нашли кого! Что называется, напугай ежа голым афедроном. А там и молодое поколение подтянулось. Еврейские «походники»-неформалы 80-х шли не по местам боевой славы, а по местам массовых казней. Находили заброшенные могилы, где лежали тысячи и десятки тысяч. Гоняли мародёров, которые искали «еврейское золото». Требовали от местных администраций убрать с расстрельных рвов стадионы и огороды, общественные туалеты и прочее непотребство, которому с точки зрения властей самое место было на еврейских костях. Какое было время, такие и были люди в начальниках…
А потом страну перевернуло, перетряхнуло, и она раскололась. Оказалось, что евреем быть можно. Эмигрировать можно. И жить своей, какая уж она есть, еврейской жизнью. Можно построить Мемориальную синагогу в Москве на Поклонной горе, где церковь и мечеть. Мир не перевернулся, когда на её открытие в 1998-м Борис Ельцин, Президент России, пришёл, склонив голову перед памятью погибших евреев.
Хотя, кстати сказать, американский президент Билл Клинтон, который тогда в Москве присутствовал, прийти не захотел. Из каких соображений, абсолютно не важно. Но первым в российской синагоге побывал его преемник Джордж Буш, через пять лет в Санкт-Петербурге. И когда автору после этого кто-то рассказывает про Америку – главного союзника и гаранта выживания евреев и еврейского государства… Врагов не надо, когда у вас такие союзники.