С самого начала истории человечества, вплоть до конца XIX века, борьба за богатство была борьбой за обладание пряностями. Историки считают, что человечество с ранних пор использовало разного рода приправы растительного происхождения для того, чтобы как-то «отбить отвратительный вкус мяса». Так или иначе, но начиная с I тысячелетия до н. э. самым выгодным и ходовым товаром в мировой торговле были пряности. И носила эта торговля всемирный характер. Пряности выращивались в Малайзии, Индонезии и Индии, оттуда их доставляли к северо-западному побережью Индостана, где перегружали на арабские суда, которые доставляли груз в район Омана или в Египет, а уже оттуда караваны везли пряности к Средиземному морю.
Эта часть пути пряностей не менялась две с половиной тысячи лет, именно она составляла фундамент богатства упомянутых стран. Менялись только посредники – и в акватории Средиземноморья, и на всей протяженности этой непрестанно работающей дороги. Весь этот «путь пряностей» занимал около двух лет и был «выстлан костями».
В XII веке пальму первенства в торговле пряностями завоевали венецианцы. Папская булла тогда запрещала христианам торговлю с сарацинами, но ушлые венецианцы добились исключения для себя: им было позволено «открывать порты в Индии» для торговли пряностями.
Где была эта самая Индия, тогда мало кто представлял (Марко Поло еще не только не совершил свое путешествие, но даже еще и не родился), поэтому венецианцы открыли свои фактории в Византии и на восточном побережье Средиземного моря, завоевали Крит, подбираясь ближе… нет, не к Индии – а к торговым путям. Их корабли загружались пряностями, спускаясь за ними в среднее течение Нила.
В начале XIV века один из французских купцов подсчитал, что пряности на пути в Европу перепродавались 12 раз. При этом, как мы знаем сегодня, самую большую добавленную стоимость[3] этот товар получал на последнем этапе, побывав в руках венецианцев, – монополия позволяла все.
Венеция расцвела – в Средние века не существовало города более богатого и влиятельного. Но в середине XV века пал Константинополь, турки решительно прибирали к рукам торговлю пряностями. Маленькая Венеция смело вступила в войну с гигантской империей. Венецианцы создавали многочисленные коалиции, тратили огромные деньги на формирование армий и флота.
Территориально Порта (правительство Османской империи. – Ред.) выиграла. Стратегически проиграли обе державы, закончив войну в середине XVI века абсолютно обескровленными и обедневшими. Но главный проигрыш заключался в том, что начиная с этого момента эпоха великих географических открытий переписала карту мировых торговых путей, и сама по себе война, начинавшаяся как война за традиционные торговые пути, потеряла смысл, победителей в ней быть уже не могло.
Как это частенько случалось (и случается по сей день), воевали не там, не с теми и не по тому поводу…
Наверное, генуэзец Колумб оказался в Португалии случайно, но там он смог освоить то, что не мог у себя на родине: научился управлять каравеллой, которая, в отличие от генуэзских и венецианских галер, могла пересечь океан. Предложив свои услуги в поиске более удобных морских путей в Индию, он, сам того не ведая, открыл не просто другую страну, он открыл новую эпоху. Но потрясла Европу не его история, значение которой тогда еще мало кто понимал, а возвращение экспедиции Магеллана. Из уст в уста передавался рассказ о том, что, хотя из пяти кораблей вернулся только один, а из 280 моряков только 18, привезенные ими пряности позволили не только полностью окупить расходы на плавание (есть свидетельства, что инвесторы получили 300 %-ную прибыль), но и разбогатеть самим вернувшимся.
Испания и Португалия стали главными поставщиками пряностей на мировой рынок. Чуть позже в эту борьбу вступили Франция, Нидерланды и Англия. Именно две последние державы особенно преуспели, создав свои Ост-Индские компании, пользовавшиеся, как и венецианцы в более отдаленные времена, монопольными правами, что, разумеется, не делало пряности более доступным товаром. Высокие цены поддерживали иногда поистине зверскими методами: в 1760-м, например, в порту Амстердама сожгли 4000 тонн пряностей, дабы не переполнить рынок. Говорят, несколько дней вся Голландия вдыхала ароматные запахи…
Конец этой эпохи, как это всегда бывает, подкрался неожиданно и не случился «в один прекрасный день», хоть и уместился в относительно небольшой (около 70 лет) исторический отрезок. Тому не было одной причины (тоже – как всегда), сработало сразу несколько факторов.
Во-первых, в мировую торговлю пряностями в начале XIX века вступили американцы, начав с производства и продажи черного перца, и стали интенсивно сбивать на него цены. После этого высокие, элитные цены на этот товар не вернулись уже никогда, а только стабильно падали.
Во-вторых, вдруг оказалось, что миру нужнее железо и хлопок, пшеница и древесина. Начинавшаяся индустриальная эпоха меняла ориентировку мировой торговли в сторону большей демократичности – потребителями становились не только вельможи, но и простолюдины, и «простого продукта» требовалось в десятки и сотни раз больше, чем веком ранее.
В-третьих, вдруг (нет, не вдруг – а вследствие развития сельскохозяйственных технологий) человечество научилось выращивать часть специй на собственных землях.
Ну и наконец, в самом начале ХХ века в широкий обиход вошли искусственные эссенции, которые стали широко использоваться в пищевой промышленности.
Эпоха «пряности дороже золота» завершилась.
Обратите внимание, как менялась ценность вещей на протяжении истории. Пряности были дороже золота. Дороже бриллиантов, дороже биткоинов… А сейчас мы покупаем специи за невысокую цену в обычном магазине. Из экспедиции Магеллана вернулись 18 моряков из 280, но привезенные ими пряности позволили окупить затраты на экспедицию и еще получить прибыль 300 %. Интересно то, какую ценность мы вкладываем в товар сами, независимо от его цены. Пряности не так тяжело было добывать и перерабатывать. Важен был именно доступ к этому товару, к этой цене, к этой ценности.
Зачастую мы поддерживаем ценность искусственно. Тот самый случай, когда сжигают 4000 тонн пряностей, чтобы не переполнить рынок. Замечаете аналогию с рынком бриллиантов, с рынком золота, где мы создаем искусственную ценность, а потом стараемся не снижать ее? Забавно. Человечество может из всего сделать средство платежа. Да и средство наживы. В ХХ веке люди научились выращивать специи легко и непринужденно. Обесценивание ценностей – естественный процесс, которому способствует технический прогресс.