“А соседи по камере все очень интеллигентные. Играем в футбол, читаем Гегеля, ваще очень культурно. И что меня в десятый раз изнасиловали, клепуха и лживая пропаганда. В десятый! И где столько гандонов найдут. Не верь, мамочка! Я еще какаю без крови и остаюсь твой любящий сын, муж своей жены. Сообщи, кстати, как она блядь там, еще не принесла в подоле? Звонят на обед, сегодня будем есть омаров. С приветом, как соловей летом. И когда же это кончится???!!! Извини, это я не тебе. Меня слегка отвлекли”.
Уже было начало июня, когда футболист Курицын, почистив в очередной раз сортир, думал о будущем. Будущее обещало быть туманным и загадочным. Условно не дадут, южнее Мордовии тоже не обещали. Нет, жизнь не кончена в двадцать семь мальчишеских лет. И то, что ты девочка, тоже в конечном итоге внушало оптимизм. Хороший, правильный друг, гуманный и заботливый спонсор для молодой, атлетически сложенной девочки непременно должен найтись. Найти друга по переписке уже не успею.