Мы не хотели менять тактику. Нам казалось, что если в первый раз прокатило – то и во второй раз обязательно сработает. В своей жизни человек чаще всего принимает либо глупые решения, либо «ленивые» решения. Про глупые даже не хочется вспоминать, а вот ленивые – это такие, которые не требуют ничего срочно менять. И да, иногда решение бывает сразу и ленивым, и глупым (одно другому не мешает!). Вот наше решение ничего не менять и снова отбиваться, как в прошлый раз – оно было и ленивым, и глупым.
Кто-то обязательно скажет, что надо всегда использовать мозги и принимать рациональные решения, как взрослый и серьёзный человек. Однако я точно знаю: если требуется сделать рациональный выбор, как раз мозг и вступает с тобой в суровое противоборство – и всё равно заставляет принять либо глупое решение, либо ленивое. Потому что в человеческом организме вообще нет ничего ленивее мозга – это самая наша ленивая часть. Ну и глупая…
Надо было высунуть нос и проверить, как дела за стенами дома… А мы вместо этого заняли оборону, и, когда стало понятно, что в этот раз нас валят всерьёз и надолго, найти более удобные позиции мы уже не успели. А понятно это стало сразу, когда в стены застучали какие-то неизвестные снаряды, а внутрь дома начала проникать мелкая взвесь…
Правда, я сразу напрягся, потребовал отойти от окон и не дышать этой гадостью. Но мы уже все ею дышали, даже не догадываясь об этом. Весь сруб был уже давно окружён облаком мелкой пыльцы, которая повсюду проникала внутрь.
Стреляла по нам в самом начале боя одна-единственная тварь. Потом у неё, видимо, закончились снаряды, и она ушла, а из зарослей вперёд выдвинулись уже знакомые нам бомбардиры. Эти гады садили камнями, но пробить стены не могли, хотя и доставили нам несколько неприятных минут… Я начал злиться на тупых врагов, Борборыч раздражённо отчитывал неосторожно подставившегося ударника…
А потом, совершенно просто и даже тупо, в лобовую атаку пошли тану-ату. Они довольно споро сковырнули нашу крышу, которая должна была защищать сруб от дождя, чем вызвали жгучую ненависть ударников. Затем добрались до песка – и поняли, что вход в дом остался только один. После этого враги скопились перед дверным проёмом и полезли все сразу – узким, но нескончаемым потоком.
В этот раз я на передовую не полез, потому что тану-ату – противник знакомый, и шесть человек, расположившихся у входа в сруб, совершенно спокойно справлялись с врагом. Зато я иногда выглядывал и громко комментировал их действия, в которых мне не нравилось совершенно всё.
– Да успокойся уже! – зло крикнул мне Борборыч…
Прислонившись к стволу, я опустился на колени. В горле было сухо, как в пустыне. Глаза были красные от недосыпа, а мышцы по всему телу немилосердно болели. Ощущение было такое, будто я впахивал всю ночь. Открыв свои параметры, чтобы проверить, что там с сытостью и жаждой, я на пару секунд с удивлением застыл.
Игрок: Федотов Ф.Л.
Уровень: 34
Жизнь: 1231 (14360)
Энергия: 358 (10030)
Сытость: 11,00 %
Жажда: 9,00 %
Усталость: 3,00 %
Тепло: 100,00 %
Сила: 65,00
Ловкость: 40,00
Телосложение: 18,00
Интеллект: 11,00
Мудрость: 8,00
Вера: 11,00
Свободные очки: 0
Передаваемые свободные очки: 50
Свободный опыт: 34566/158838
Навыки (оружие):
Махание дубиной – уровень 3
Стрельба из лука – уровень 0
Тыкание копьём – уровень 3
Кидание камнями – уровень 0
Быстрый укус – уровень 0
Достижения:
«Тёртый калач»
«Упрямый баран»
«Безжалостная тварь»
«Могучие потроха»
«Основатель»
«Бешеный суслик»
«Сверзившийся с неба»
Схема развития:
«Я – червяк!» +170 энергии
«Племенной бычок» +240 жизни
Особые умения:
Срыгнуть кислоту – уровень 1
Пассивные умения:
«Обоерукий»
«Терпеливый»
Кое-что было ожидаемо. Усталость, сытость, жажда – это всё было почти по нулям. Но какого хрена я ничего не помню? Когда я успел прокачать «срыгнуть кислоту»? Когда научился кидаться камнями и быстро кусать? Что за странные достижения у меня появились, и когда я заработал пассивное умение «терпеливый»? А когда я набрал целых два уровня?! Здесь явно было что-то не то…
Первым делом я внимательно себя осмотрел: при мне только булава – а копьё неизвестно где. Доспех – больше уже не доспех, а одно лишь о нём воспоминание. Правый сапог благополучно превратился в полуботинок и только каким-то чудом держится на ноге. Левый сапог хоть пока и выглядит сравнительно целым, но эту ошибку легко исправить. Сопли – это не самый надёжный материал для крепления… Не то что скотч… Его бы сюда, кстати, чтобы хотя бы идти можно было…
Я был весь покрыт кровью, какими-то ошмётками – явно животного происхождения – и слизью. Всё тело было испещрено порезами, ссадинами и синяками. На правой ноге кто-то явно пытался откусить часть мышцы, оттого и сапог заметно укоротился. И вообще нога, стоило на неё обратить своё внимание, начала немилосердно болеть.
Я был один, вокруг меня был только дикий тропический лес…
– Мне конец!!! – возопил я так, что в высоких кронах даже пение птиц прекратилось.
Гнусная паника владела мной не больше минуты. За это время я попытался встать – но упал назад, потому что сил на беготню не осталось. Попытался орать, но долго не смог, потому что в глотке было сухо настолько, что можно было только панически сипеть. И я уже начал раздумывать, что неплохо было бы поточить слезу, но вдруг понял, что это на меня не похоже… Я, конечно, не образец стойкости и выдержки, но вот это уже явный перебор.
– Помогите! – возопил я. – Что за фигня?!
«Эта фигня – игра „Жертвы Жадности”, захватившая зрителей по всему Млечному Пути! – охотно отозвался Голос в голове. Всё тот же, что я подцепил во время тренировки копьём. – Ну, если, конечно, именно это тебя в данный момент интересует».
– Что за фигня со мной?! – захрипел я.
«Всё нормально! – радостно отозвался Голос. – С тобой всё почти хорошо! Ну, насколько это возможно, с учётом передозировки пыльцы прионского улья панна-тулу!».
– Так, а если по порядку?.. – Я сел, стараясь не тревожить порезы и ссадины, прислонился спиной к стволу ближайшего дерева и попытался вспомнить…
– Да успокойся уже! – зло крикнул мне Борборыч, встряхнув за плечи.
– Я спокоен!!! – всё больше раздражаясь, ответил я ему.
– Какое спокоен?! Ты орёшь, как мелкая сучка! – включилась в обсуждение Мадна.
– Я сучка?! Да я тут единственный кобель! – не остался я в долгу.
– Не единственный! – раздражённо заметил Толстый.
– А один из трёх! – поддержал его Вислый.
– Самый слабый из трёх! – кивнул Толстый.
– После меня и Толстого! – добавил Вислый.
– После меня и Вислого! – не согласился Толстый с вызовом.
– Тут только два кобеля – ты и я! – сообщил мне Вислый и махнул на брата. – А эту сучку я не знаю!
– Да заткнитесь вы все!!! – в комнату ворвался Барэл. – У меня от ваших воплей башка трещит!..
– Мы ругались! – вспомнил я.
«Точно, был такой момент», – не стал спорить Голос.
– А потом? Что произошло потом? – прицепился я к нему.
«Вы продолжили ругаться, конечно же! – ответило чужое помешательство. – Это логично! Ведь вы нанюхались пыльцы прионского улья панна-тулу! Дефицитного товара, дарующего!..».
– Слушай, а чем наша ссора закончилась? – спросил я.
«Да ничем! – ответил Голос. – Поругались и разбежались. Ведь это же действие пыльцы прионского улья панна-тулу! Великолепного андрейозиака!..».
– Ты можешь обойтись без рекламы? – спросил я напрямую.
«Нет, не могу… – признался Голос. – Я почему-то должен тебе всё зачитать. Слушать будешь?».
– А потом ты перестанешь зачитывать мне рекламу «прекрасной пыльцы прионского улья панна-тулу» и ответишь на вопросы?
«Не уверен. Но я могу стать адекватней, насколько это возможно для воплощённого в голосе сумасшествия…» – честно признался Голос.
– Зачитывай… – вздохнул я.
«На древней планете Прион, где родились три галактических империи, есть ульи. Их обитатели – форменные слизняки в доспехах, неспособные отстоять даже собственную жизнь, чего уж говорить про улей… Но вдохнув великолепного андрейозиака – пыльцу прионского улья панна-тулу – они становятся непобедимыми бойцами…»
– Если ты такой умный, то докажи, что ты мужик! – орал я на Барэла.
– Докажи сам – а мне ничего доказывать не надо!
– Чего встали, задроты?! – возмутилась Мадна. – Вперёд! В бой! Покажем им всем!
– Вали!!!
– Вперёд!!!
– Покажем им!!!
Тройка тана-ату даже пикнуть не успела, когда ломящаяся на улицу толпа переломала им руки и ноги. С каким наслаждением я слушал хруст внешней брони тварей под ногами… Мы шли в бой, и под нашими ногами дрожала земля и небеса, звёзды падали вниз, но сгорали от ужаса в полёте! И даже системные сообщения стыдливо прятались от меня!
Сначала я бил мелких копьём, а потом добрался до их бомбардиров! Вот я мстил так мстил! Я поймал в полёте один из булыжников и забил одному из них ему же в жо… Выполнил данное ему на подходе обещание, в общем! Или не выполнил, использовав другое естественное отверстие – кто там этих шарообразных разберёт! Они вызывали поддержку с воздуха, но и я парень не промах! Я сбил копьём одного, второго, третьего! Последнему я долго резал крыло, а он трусливо стрекотал и пытался отползти в сторону. Но куда тебе, тварь, против Филиппа Львовича?!..
«…Незабываемые впечатления от вечера! Компания „Фарма-Малыш Галактик” предупреждает, что чрезмерный приём пыльцы прионского улья панна-тулу может привести к повышенной агрессивности и незначительному повышению уровня раздражительности, вызывать несущественные провалы в памяти и наложить небольшие денежные штрафы, а также совершенно незаметные сроки тюремного заключения! Хорошего дня! – Голос замолчал и потом сказал уже нормально. – Наверно, не надо тебе зачитывать видовые ограничения, потому что ты не относишься ни к одному виду, которому приём пыльцы запрещён, да?»
– Да! – мрачно согласился я.
«Ну тогда я готов отвечать на твои вопросы!» – радостно согласилось помешательство.
– Я ведь никого из своих не убил в приступе… неконтролируемой храбрости? – хрипло поинтересовался я у него.
«Слушай, у тебя с сытостью, жаждой и прочим – полный швах, – заметил Голос. – Не хочешь сначала перекусить, попить водички, поспать?»
– Ответь на вопрос! – потребовал я.
«Может, хоть водички попьёшь?» – не унимался Голос.
– Я не хочу пить! Я хочу узнать, не убил ли я кого-нибудь из своих!.. – сорвался я.
«Кажется, пыльца ещё действует… – удивлённо сказал Голос. – Тогда ты пока приходи в себя, а я попозже вернусь!»
– Стой!!! Стой, скотина! – захрипел я, но уже точно знал, что Голос ушёл.
Энергия медленно восстанавливалась… Настолько медленно, что на полное восстановление понадобилась бы ещё пара суток. Наверно, Голос всё-таки был прав – надо было поесть и попить. Вот только я был в гадском лесу! Неизвестно где!..
Две минуты раздумий подвели меня к выводу, что сейчас утро. А значит, я могу сориентироваться по солнцу и попытаться найти выход из леса – или хотя бы добраться до края плато, чтобы уже там понять, куда идти. Правда, я не видел солнца, но это казалось не настолько большой проблемой, как все остальные, что навалились на меня сейчас… Я поднялся на ноги и отправился искать хоть какую-нибудь дырку в сплошной кроне листвы, в которой будет видно небо.
Через полчаса я всё-таки нашёл прогалину и определился, куда мне идти. К тому времени ноги уже подкашивались, а драгоценную булаву хотелось бросить, потому что она банально стала очень тяжёлой. И жизнь начала медленно снижаться, потому что усталость опустилась ниже нуля…
К обрыву я вышел ещё через час. Внизу простиралась засушливая холмистая местность, выжженная солнцем и облюбованная варанами. По всему выходило, что я выбрался к восточной оконечности вараньих равнин. Чтобы добраться до водопадов Золотой, мне надо было ещё часов пять идти обычным шагом на запад. А в таком гадком состоянии так и вовсе все десять…
Оглядевшись, я поискал глазами хоть что-нибудь, что могло бы мне помочь. И, к счастью, к западу заметил уступ – ниже уровня плато – с тремя кокосовыми пальмами. Пальмы выросли небольшие и до края плато с уступа не дотягивались. Но если поизображать из себя обезьяну и метко прыгнуть – можно было бы спуститься, не разбившись.
Эту идею я отбросил, потому что изображать я сейчас мог разве что старую клячу. В итоге я спустил вниз несколько отодранных от стволов лиан, и уже по ним переполз на уступ. Здесь хотя бы была надежда выжить, если я просплю весь день… Пальмы подарили мне четыре кокоса, которые уняли жажду, но почти никак не насытили… Показатель сытости всё ещё оставался отрицательным, и остатки жизненных сил стремительно утекали. Времени до перерождения у меня оставалось не больше десяти минут…
Я принялся шарить на поясе и с облегчением обнаружил там кусок сушёной солонины, который и сжевал, постоянно заглядывая в параметры и проверяя жизнь.
– Шоб это всё постоянно было перед глазами… – буркнул я, дожёвывая последний кусок и укладываясь в тени пальмовых листьев. В следующую секунду я уже спал.
День сто тринадцатый!
Вы продержались 112 дней!
Когда я проснулся, была глубокая ночь. Меня слегка знобило, но не от холода – отнюдь! – просто у меня начинался жар. Над большей частью моих ран высвечивались неутешительные надписи о том, что я в ближайшее время либо помоюсь, либо загнусь. Гигиена или смерть!.. Надо было подниматься и искать спуск.
Данные телеметрии перемещены в рабочую область по запросу Игрока.
После гордого сообщения системы, я обнаружил на периферии зрения две шкалы – энергии и жизни, а также ещё четыре кружка, частично заполненные. Судя по символам, это как раз были жажда, голод, усталость и тепло. Ага, ну я – очень догадливый парень! Всего три месяца прошло – и я, наконец, всё-таки упростил себе жизнь.
– Я могу вот так любой показатель выставить? – спросил я.
Управление интерфейсом возможно в любых вариантах и в любое время.
– Зашибись…
Варианты прекращения текущей жизни не могут осуществляться по запросу, а только в силу естественных игровых причин.
– Ага, ну ясно… – покорно кивнул я головой и полез наверх.
Лес жил обычной ночной жизнью, с головой окунаться в которую я совершенно не жаждал. Однако выхода у меня не было. Глядя на состояние своей тушки, я понимал, что жар будет только нарастать до тех пор, пока я всё-таки не загнусь. Надо было искать хоть какие-то способы выжить… Самый простой способ – пройти по краю Вараньих равнин, преодолеть лес и выбраться к берегу моря. Там – отмыться, перекусить и идти в Мыс, где меня наверняка ждут мои гвардейцы.
Но для этого мне требовалось спуститься вниз. А высота была немаленькая – метров тридцать. И вот здесь на помощь мне снова пришли лианы. Я подобрал какой-то плоский камень, которым удобно было рубить растения, оставил булаву на уступе и стал карабкаться наверх. Булава в этом деле только мешала. Если на меня нападёт высокоуровневая тушка – отбиться я всё равно не смогу. А силы требовалось экономить…
На краю плато я выбрал дерево повыше и поразлапистей – и стал забираться туда, где можно было отрубить самую длинную лиану. Чем выше я поднимался, тем больше всяких живых существ мне попадалось: ящерицы, насекомые, птицы… Вот только сил ловить их и жрать не было совершенно – вёрткие маленькие твари!.. Лиану я нашёл и отрубил, спустив свободный конец вниз. До земли она не доставала метра три, но там уж я обещал себе справиться.
Всё время спуска я с тревогой косился на так и не восстановившуюся до конца жизнь, на мигающие красноватым светом иконки голода и жажды, но главное – на стремительно уменьшающуюся энергию, гадая, что кончится раньше: она или спуск? Последние пару метров по лиане я спускался, наплевав на ссадины и порезы на ладонях. И только приземлившись и с облегчением вздохнув, понял, что всё-таки оставил булаву на уступе.
Но лезть назад, конечно же, я не стал – просто не залез бы в таком состоянии. Булава, копьё… Слишком много потерь на одного меня всего за одни неполные сутки… Я махнул рукой, повернулся в сторону моря и пошёл. То ли я был необычайно удачлив, то ли сказалось общее выкашивание всей живности в округе посёлка, но за всю ночь меня так никто и не тронул. Когда солнце мазнуло первыми багряными отсветами на востоке, я выбрался на песчаный пляж чуть восточнее Лосевки. Меня трясло от озноба – и очень хотелось есть и пить. Первым делом я полез в море.
Солёная вода нещадно защипала во всех местах ранений, но я стоически терпел и даже пытался по чуть-чуть смывать запёкшуюся корку крови. Было больно, было страшно (мало ли что приплывёт на такой прикорм…), было холодно – но я всё-таки справился. Когда я вышел из воды и накинул остатки одежды, на всех видимых порезах предупреждающие надписи отсутствовали. Озноб, правда, никуда не делся…
Я просидел минут пятнадцать, а потом заставил себя подняться и пошёл на запад. Если где я и мог получить еду, воду и заботу, то в Мысе – ну или в ближайших посёлках, зависимых от нас. В Лосевке меня заметили и сразу принесли воды и копчёную рыбину, которую я с удовольствием стрескал. Товарищ Т предлагал остаться и переждать жар, но я наотрез отказался. Как бы хреново мне ни было, но я и вправду волновался за ударников. И понимал, что пока не узнаю, что с ними всё в порядке, не смогу чувствовать себя нормально.
Еле переставляя ноги, я прошёл весь пляж между Лосевкой и Мысом, перешёл Золотую, краем глаза подметив какие-то завалы прямо в русле – и вошёл в Восточные ворота, где меня буквально подхватили Ира, Саша, Кирилл, Котов и ещё какие-то люди. В меня влили какой-то густой бульон, уложили на шкуры в «склепе» и следили, чтобы я не пытался встать. А я пытался, потому что был взволнован, но потом всё-таки уснул…
Проснулся я всё ещё при свете дня. Жизнь восстановилась, энергия теперь была на максимуме, да и бодрость – тоже. Зато голод и жажда опять помигивали красным. Но главное – я больше не чувствовал себя больным!.. Порезы и раны покрылись молодой розовой кожей и перестали саднить. Жар спал, и я, можно сказать, был почти как новенький. Хотя, если бы меня по пути в Мыс убили – тогда бы я точно был как новенький… Может, жаль, что не убили?..
Стоило мне выйти из дому, как рядом появился Поляк:
– Как самочувствие? Ты проснулся?
– Проснулся… Где все мои? – сходу поинтересовался я.
– Вообще я не тот, кто должен это рассказывать, – замялся парень, а потом с надеждой огляделся, словно рассчитывая, что сейчас появится кто-нибудь «тот». Однако, видимо, все «те» были заняты.
– Поляк, кто из моих вернулся? – снова спросил я.
– Близнецы, – ответил он. – Вернулись через возрождение. И сразу ушли искать вас… Потом вернулся Кадет и тоже ушёл искать вас. Больше никто…
Я тяжело вздохнул и кивнул, усаживаясь рядом с погасшим кострищем.
– Если хочешь есть, то там Ира готовит Саше и Кириллу. Они всё равно рассчитывали с тобой поговорить.
– Хорошо, – кивнул я растерянно. – Я сейчас подойду.
Поляк незаметно сбежал, а я сидел и всё пытался вспомнить, чем же закончилась та ночь. Та проклятая ночь…
Отмахнувшись от очередной тварюшки копьём, я оглянулся и увидел несущуюся на меня тушу, раза в четыре больше любого тану-ату. Оскалившись, я направил оружие прямо в район её глаз. В последний момент, когда туша уже была совсем близко, начиная отводить передние лапы, я ударил что было сил, погрузив в неё шип решашиарха почти до самого древка.
– Получил?! – радостно крикнул я, смещаясь в сторону и пинком ломая одну из ног. – На ещё!..
Ух, как я был зол! Тварюшка жалобно стрекотала, упав на землю. Но встать я ей не дал – доломал лапы с одной стороны, доломал с другой, подобрался к копью, намереваясь его вытянуть, и в этот момент кто-то схватил меня за плечи…
Ненавижу провалы в памяти!.. У меня такое случалось дважды, когда по глупости алкоголя перебрал. И ведь каждый раз пытаешься хоть что-нибудь вспомнить – и не можешь. От безысходности я открыл свои параметры и полез проверять новые приобретения. Лишь бы за что-нибудь уцепиться… Первым моим помощником стало достижение «Сверзившийся с неба»:
Ты забрался так высоко, что быстро спуститься можно было только ценой своей жизни. Но нет, гадское ты существо, ты долбанулся камнем вниз и почему-то выжил! Отныне ты – «сверзившийся с неба», а это значит, что и в дальнейшем ты будешь получать меньше урона от падения с большой высоты.
Ну что сказать? Плутоном я бы уже не смог стать при всём желании. Ещё бы помнить, откуда я сверзился. Стоп, что-то вспоминается… Что-то…
…И в этот момент меня схватили за плечи. Жалобно треснула броня, принимая мой вес, что-то затрещало позади… Я повернулся и увидел, что меня крепко держит тварь с пятиметровыми белесыми крыльями, которые бьют в воздухе так быстро, что сливаются в сплошные треугольники. И самое неприятное было в том, что копьё выскользнуло из рук, а земля ушла из-под ног – мы, видимо, поднимались. Это невероятно разозлило!
– А ну отпусти меня, ты, недоносок! – заорал я, пытаясь извернуться и врезать по морде наглого хитинокостного. Пару раз я даже попал кулаком, но тварь на это никак не отреагировала. – Слышь, отпустило меня назад, что бы ты там ни было!
И вот тут я вспомнил о булаве! Вытащив её из креплений, я размахнулся и что есть силы треснул куда-то себе за спину. Тварь обиженно загудела, её крылья сбились с ритма, и мы сразу чуть просели в воздухе. Вдохновившись своей маленькой победой, я нанёс новый удар. На этот раз тварь, кажется, поняла, что попала в переплёт, и начала метаться из стороны в сторону, мотая меня, как пакет с покупками. Но я продолжал бить…
Наконец тварь выпустила меня и обиженно понеслась дальше. А я начал… Падать! Я падал прямо на море зелёных крон, которое простиралось подо мной… Метрах в тридцати!!! Ять, как я ненавидел эти кроны и эти метры, что мне предстояло пролететь! Я насмерть разобьюсь!..
– А-а-а-а-а-а-а! – заревел я от ужаса, когда листья были уже совсем рядом, а потом с треском вломился в густое переплетение ветвей и крон. Я пытался хвататься за всё, что попадалось под руку, выпустил булаву, летел, бился и кричал…
Моё падение завершилось в мягком слое раздражающе прелой листвы. Рядом шлёпнулась булава… Спасибо хоть, что не на голову…
Так, уже лучше! Я посмотрел на «Быстрый укус», на увеличившийся навык кислоты, на достижение «Бешеный суслик», но всё было не то…
«Вспомнилось что-то?» – участливо поинтересовался Голос у меня в голове.
– Предатель! – ответил я. – Сбежал, так ничего и не объяснив.
«Тебе надо было отдохнуть, поесть и попить. К тому же, ты был раздражён, а значит, пыльца ещё действовала», – стоял на своём Голос.
– Я был раздражён, потому что ты пытался всё решать за меня! – возмутился я.