Милана
Приоткрыв глаза, как сквозь пелену сканирую пространство. Меня трясёт. Голова раскалывается на части.
– Скорее! Скорее! – слышатся выкрики совсем рядом.
Люди в медицинских синих костюмах бегом везут мою каталку по длинному узкому коридору. Хмурые сосредоточенные лица врачей.
Опустив глаза, в шоке смотрю на себя. На лице кислородная маска… На руках порезы, ссадины, синяки…
Мне плохо. Страшно. Тяжело дышать.
Ужасная ситуация! Полная беспомощность обескураживает.
– Пациентка без сознания. Попала в аварию…, – доносится незнакомый глухой голос.
– Как она вообще выжила! После такой чудовищной аварии может навсегда остаться…
– Брось, Фёдор, нести чушь! – обрывает низкий мужской голос. Молодая. Выкарабкается!
– Не думаю, – безэмоционально настаивает на своём бессердечный Фёдор.
Внутри всё холодеет, словно покрывается корочкой льда. Накрывает паника. По щекам текут слёзы. Чувствую солёный привкус на своих губах…
Спазм горла перекрывает доступ кислорода. Проваливаюсь в чернильную пустоту…
***
Прихожу в чувства.
Открыв глаза, натыкаюсь на капельницу, стоящую возле моей постели. Внутри трубки медленно капает раствор… Втягиваю в себя больничный запах. Этот удушливый специфический запах ни с чем не спутать.
Медленно поворачиваю голову налево. Возле моей кровати сидит молодой человек.
Почему он держит мою руку в своей?..
Впиваюсь взглядом в его лицо.
Усталый потухший взгляд. Чёрные круги под глазами. Брови хмуро сведены на переносице. Сосредоточенно массирует мои пальцы…
Может, я сплю или продолжаю бредить?
Часто – часто моргаю, хочу убедиться в том, что мужчина живой настоящий и что он никуда не исчезнет.
Наконец, он почувствовал мой изучающий взгляд на себе.
Встряхивается.
– Милана! Ты пришла в себя?! – с облегчением выдыхает он. Едва заметная улыбка трогает уголки его губ. В глазах блеск.
Услышав эмоциональный возглас, высокий худой мужчина в очках, наблюдающий за показаниями приборов и датчиков, круто разворачивается.
– Я ваш лечащий врач, Антон Дмитриевич Павлухин, – сообщает он, испытующе глядя на меня.
Внутренне съёживаюсь. Непреходящий страх держит в своих цепких объятьях.
– Что случилось? – с трудом подавив болезненный стон, спрашиваю я.
– Вы попали в автомобильную аварию, – ровно произносит Павлухин. – Пролежали без сознания четверо суток…
Четверо суток?! По позвоночнику струится противный липкий холодок.
Потеряно перевожу взгляд на молодого человека, который по-прежнему не выпускает моей руки.
– Доктор… вы все эти дни провели возле моей постели? – сдавленно спрашиваю я.
– Доктор?? – невольный вскрик оглушает меня. – Милана, ты меня не узнаёшь?! Я твой муж. Демид Бестужев! – выплёскивает, глядя на меня в упор.
Демид Бестужев… Это имя ни о чём мне не говорит.
Удивлённо смотрю на свою руку. На безымянном пальце в отсвете световых лучей сверкает ободок обручального кольца.
Тру виски. Кратковременная вспышка сознания. Коварная память подбрасывает… кольцо… совсем другое. Не это!
Я с ума сойду, если такие ассоциации будут повторяться.
– Милана вылетела через лобовое стекло, – пытается успокоить доктор Павлухин человека, назвавшего себя моим мужем. – Ударилась головой. Потеряла память. Так бывает после черепно-мозговых травм.
Так бывает?! Говорит об этом таким обыденным тоном, что у меня мурашки бегут по спине.
– Она обязательно вас вспомнит. Ей необходимо пройти курс терапии. Сеансы психоневролога…
Паника охватывает меня. Сжимает в свои железные тиски. Внутри всё стягивается в тугой узел.
– Ваша жена должна жить в привычной для себя обстановке, в которой жила всегда…
***
Спустя три недели
Приезжаем домой. По всей видимости, он выглядит именно так.
Окидываю взглядом пространство. Большая светлая квартира. Стильная мебель, дизайнерский интерьер.
Задумчиво разглядываю окружающие меня предметы, в надежде вспомнить.
Чёрт! Замкнутый круг, из которого нет выхода!
Ничего не получается. Тревожность нарастает.
Нужны фотографии. Видео. Доходит до моего сознания. Как я об этом не подумала раньше?!
В проёме двери появляется Бестужев. Он улыбается.
– Мила! Как ты? Осваиваешься?– настороженно спрашивает он.
Приближается ко мне вплотную. Невольно отступаю к стене. Залипаю к ней спиной. Настороженно взираю на то, как он крушит моё личное пространство. Берёт двумя пальцами за подбородок, поднимает лицо. Наклоняется ниже…
– Нет. Демид, не сейчас! – испуганно вскрикиваю я, вырываясь из его рук.
Он хмурит брови и делает шаг назад. Засовывает руки в карманы. Словно боится с ними не совладеть.
– Что – то не так? Раньше тебе нравилось, – неожиданно холодно произносит он.
– Абсолютно ничего не помню, – виновато произношу я.
Натужно улыбаюсь. Он понимающе кивает.
– Мне нужны доказательства… Документы, фотографии, видео, – торопливо произношу я, не разрывая с ним зрительного контакта.
– Без проблем, – жмёт плечами. – Сейчас…
Устроившись рядом на диване, смотрим видео.
В непреходящем шоке смотрю на эпизоды нашей свадьбы. Я в белоснежном кружевном свадебном платье. Демид в строгом безупречном костюме… Влюблённые счастливые беззаботные. Целуемся, кружимся в танце. Цветы, поздравления, бокалы с шампанским…
Нас окружают друзья. Жадно впиваюсь взглядом в их лица.
Ни одного знакомого узнаваемого лица. Как такое возможно? От напряжения начинает болеть голова. Впиваюсь ногтями в ладони.
Какой – то чудовищный диссонанс! На съёмке свадьбы мы моложе лет на семь. Там обоим по восемнадцать лет.
Но сейчас мне двадцать пять. Так было написано в медицинской карте.
Провал в семь лет!
Неожиданно, словно чем – то тяжёлым бьют по голове.
Яркая вспышка…
Перед взором появляется моя Алиса… Я держу её на руках. Она весело смеётся. Смотрит на меня такая счастливая. Не могу сдержать слёз, потоком бегущих по моим щекам. Пытаюсь улыбаться, стараясь рассмотреть малышку получше сквозь пелену застилающую глаза.
Прижимаю её к своей груди, прикрываю глаза и вспоминаю сладкий запах детства.
Неповторимый запах счастья.
Мой голубоглазый ангелочек! С пухлыми сладкими щёчками, светло-русыми волосами, в которых переливаются отблески солнца. С пухлыми губками.
Глажу ручки своей малышки…
Моё солнышко. Моя радость.
Отчаянная вибрация мобильника Демида вырывает меня из оцепенения. Распахиваю широко глаза. С ужасом понимая, что всё исчезло, растаяло как дым.
– А где Алиса? – испуганно спрашиваю я, глядя на него исподлобья.
Бестужев удивлённо вскидывает брови.
Решаюсь, набираю побольше воздуха в грудь.
– Где моя дочь? – голос дрожит от волнения. Ледяной страх вползает в душу. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
– Твоя дочь?! – недоумённо произносит Демид.
Судорожно хватаю ртом воздух. От мысли, что могу никогда не увидеть свою дочь, схожу с ума.
– Милана, я понятия не имею, где она…
Скользит непроницаемым взглядом по моему лицу.
– Ты серьёзно? – в шоке шепчу одними губами.
Перед глазами плывёт. Горький ком застревает в горле, перекрывая доступ кислорода.
– Тебе надо отдохнуть, – торопливо произносит он. Резко поднимается с места. Уходит.
Он просто сбегает от ответа! Доходит до меня.
Отдохнуть? Что он имеет в виду? А-аа! Намекает, что у нас нет никакой дочери.
Не знаю насчёт него. Но у меня точно есть!
И как он объяснит, где исчезнувшие семь лет жизни?
Не только из моей памяти, но из его «доказательной» базы тоже.
– Демид! – окликаю его в спину. – Мне необходимо подтверждение нашей совместной жизни за прошедшие семь лет, – в отчаяние выплёскиваю я. – Неужели, кроме съёмок свадьбы больше ничего не сохранилось?
Бестужев застывает на месте. Жду с нетерпением. Слишком медленно разворачивается. Смотрит на меня невидящими глазами.
В голове мелькают несвязные обрывки мыслей.
Плохо выглядит. Не спит по ночам? Совесть мучает?
Украл чужую жену!.. Выдыхаю я.
– Ты не ответил на мой вопрос: ГДЕ МОЯ ДОЧЬ? – жёстко чеканю.
Не желаю быть безвольной марионеткой в его руках.
– Ты действительно хочешь об этом знать? – хмуро уточняет он.
Атмосфера между нами накаляется до предела. Стоит только попасть искре, как рванёт.
Зачем он тянет с ответом, мучает меня?
Хочется надерзить, наговорить резких слов.
Но я не могу этого позволить себе. Ведь он единственный человек здесь, который на моей стороне. Возможно… на моей.
О-оо! Как дальше с ним жить с такими подозрениями?
Он возвращается назад. Падает на диван. Опускает голову и смотрит в одну точку перед собой.
Внутренне съёживаюсь. Понимаю, что сейчас могу услышать такое, что может мне сильно не понравится.
Но у меня нет выбора. Я должна это знать. И как неприятно сейчас это осознавать, помочь мне в этом может только Бестужев.
– Милана, мы знакомы с тобой со школы, – тихо начинает говорить он. Поднимаю на него удивлённые глаза. – Влюбились друг в друга ещё в восьмом классе. Поклялись в вечной любви. Едва исполнилось восемнадцать, как поженились. Твои родители были против нашей свадьбы…
– Ты знаешь моих родителей? Кто они?! – эмоции переполняют меня. Впиваюсь в него взглядом.
– Знал, Лана! – с горечью в голосе произносит Демид. – Но их больше нет. Они погибли в автокатастрофе…
Слёзы подступают к глазам. Катятся по щекам. Их не унять…
– После смерти родителей неожиданно ты обвинила меня в том, что я женился на тебе по расчёту. Ведь ты оказалась богатой наследницей…
Он умолкает. Пауза, кажется, длится вечность.
– К тому моменту мы прожили с тобой всего три месяца, – продолжил он. – Не знаю, что на тебя тогда нашло. Повлиял стресс от потери близких. Или накрутил кто. Я остался в полном неведении. Был потрясён, оскорблён и безумно разочарован. Не стал тебя удерживать. Ты ушла из моей жизни. Думал, навсегда…
Снова замолчал. Заторможено смотрю на то, как Демид хватается за голову. Запускает руки в свои волосы, слегка оттягивает и теребит их.
О чём он говорит? Пытаюсь осознать я. О том, что якобы я богатая наследница… О каких – то моих упрёках в его адрес.
Вглядываюсь вглубь себя.
Там вообще ничего нет.
Кроме безумного желания найти свою Алису. Свою малышку.
Я с ума сойду без неё!
– Совершенно случайно увидел твою фотографию по телевизору. Интересовались, кто знает тебя? – Демид делает паузу. – Я тебя узнал. Ещё узнал о том, что близкие люди тебя не забрали…
***
Проснувшись утром, потягиваюсь и тру глаза.
Три недели в душе была такая чёрная гулкая пустота, что казалось, скажи я слово, оно раскатистым эхом разнесётся внутри меня. Адская боль разрывала эту пустоту, словно пыталась расширить её до бесконечности.
Сегодня ощущаю в себе перемену. Ведь вчера я вспомнила, что у меня есть Алиса! Засыпая, приняла твёрдое решение, найти свою дочь.
Я получила сильнейший импульс, для того чтобы просыпаться по утрам. Вставать и идти.
Пока не знаю, где буду её искать. Запуталась. Растеряна. Словно заперта в собственном теле. Но чувствую острую потребность действовать.
Наверное, должна быть благодарна судьбе. Ведь я осталась жива после страшной аварии. И пусть пока ничего не помню про себя.
Но знаю, что у меня есть дочь!
Удивительно вообще, что из всех окружающих меня людей, вспомнила именно Алису. Скорее интуитивно ощутила связь между матерью и дочерью.
В клинике пролежала три недели. Это означает, что уже три недели Алиса живёт без меня…
Что говорят моей малышке? Кто говорит?
Тот человек, которого я вижу в своих снах?
Её отец…
Как его зовут?
От напряжения начинает болеть голова. В висках стучит кровь.
Никак не могу вспомнить.
Никак не могу понять.
Почему он не ищет меня?..
Возможно, не узнал меня по фотографии? Или у моего, мягко говоря, настоящего мужа много дел? И он так занят, что ему не до меня.
Но у него же должны быть помощники!
Пазлы никак не сходятся в моей голове…
Демид назвал меня богатой наследницей. Не могу в это поверить. Хотя… Обручальное кольцо с бриллиантом в три карата, которое я вижу в своих снах похоже на очень дорогое. А это, – опускаю глаза на кольцо, которое надел Демид на мой безымянный палец, очень скромное золотое колечко. По всей видимости, оно знаковое. И получила я его, когда мне было восемнадцать…
Резко подтягиваюсь, соскакиваю с кровати. Босая подхожу к окну. Раздвигаю шторы. Ярко светит солнце. Хотя оно уже не греет. За окном хозяйничает осень со своим золотым листопадом.
Через полчаса прихожу на кухню. Здесь пахнет свежесваренным кофе. Привычно втягиваю в себя его умопомрачительный аромат…