Праздничный обед, плавно перетекший в ужин, проходил для меня довольно нервно. Зато гости, кажется, остались всем довольны. Втайне я надеялась, что они быстренько напьются, после чего разъедутся или разойдутся по домам, либо заснут в специально отведенных для этого комнатах, перестав терзать нас с Тайлором Бростоном ненужными поздравлениями и пожеланиями.
Но все неплохо держались, включая моего собственного мужа, который к вину не притрагивался и засыпать тоже не собирался. Вместо этого был бодр, любезен и полон желания общаться с гостями. Отлично держался не только в обществе местных лордов и эсквайров, оккупировавших Бальный Зал, но и без колебаний спускался со мной в яблоневый сад, где под густыми кронами, дававшими убежище от жаркого солнца, были накрыты столы для арендаторов.
В «Высокие Сосны» ненадолго заглянули и монахини со своими воспитанниками. Их посадили отдельно, и они, быстро отобедав, поблагодарили нас за гостеприимство и довольно скоро засобирались восвояси. Провожала я их вместе с Тайлором – три монастырские телеги покатили по подъездной дороге, подпрыгивая на ухабах и поднимая клубы пыли.
После этого мой муж подхватил меня под локоть и повел к гостям. Но по дороге уставился на разбежавшиеся по светло-желтому фасаду «Высоких Сосен» трещины и спросил, почему мой дом нуждается в починке. Уж не потому ли, что приют при монастыре Святой Анны в нем не нуждается?
На это я покачала головой.
– Четыре года назад в Гленншире случилось сильное землетрясение, а за ним пришел разрушительный ураган. Похоже, в то время вы были в Эрхе и ничего из этого не застали. – Он кивнул, подтверждая мои слова. – Крышу мне удалось починить, – правда, не до конца, – а до остального как-то не дошли руки.
– Я это исправлю, – неожиданно заявил он и повел меня в сад.
Но не успели мы дойти до столов, накрытых белоснежными скатертями, как кто-то снова крикнул «Горько!», на что я привычно закатила глаза, позволив Тайлору себя поцеловать – уже в который раз за вечер!..
Но на этот раз я не почувствовала вкуса его поцелуя, потому что последние его слова породили во мне новые, крайне тревожные мысли, отравлявшие и так непростое мое существование. «Высокие Сосны» были моим домом и стали моим приданым вместе с земельными владениями в Гленншире. Теперь же, по проклятому брачному договору, все это – все, вместе со мной! – переходило в собственность к моему мужу.
А теперь это его замечание насчет «исправить»…
Неужели он станет устанавливать здесь свои порядки?! Поднимет арендную плату – сейчас, в третий неурожайный год?! Запретит строительство последних каналов – а ведь мы почти закончили, осталось лишь соединить их с озером Таннер и довести до дальних полей, так отчаянно нуждавшихся в воде? А еще дети в приюте и те, кто проживал в Храме Арату, – неужели они останутся без еды и скромных средств на содержание, которые мне до этого удавалось им выделять?!
Потому что нашему королю не было ни до чего дела. Государственная казна который год была пуста, налоги продолжали расти, несмотря на неурожаи и голод, – его Величество куда сильнее интересовала война далеко от наших границ, чем то, что происходило в страдающей от засухи стране.
– Одри, что-то случилось? Ты побледнела, – встревожился Тайлор Бростон, когда я, погруженная в свои не слишком-то веселые мысли, побрела ко входу в дом.
– Да, что-то случилось! – пробормотала в ответ. Но негромко, чтобы он не услышал. – Так уж случилось, что я вышла замуж!
Но, кажется, он все-таки услышал. Хотел что-то мне сказать, но тут подошла Флоренс, заявив, что гости уже выпили половину припасенного на банкет вина. Доставать ли оставшееся из погребов или стоит немного… гм… притормозить?
Доставать, сказала я, не стоит ничего тормозить. Да, и уже можно подавать жаркое – для гостей как в доме, так и в саду.
– Мне надо проследить, что там на кухне, – заявила собственному мужу, понадеявшись, что компания молодых лордов в Бальном Зале покажется ему куда интереснее, чем общество жены.
Не потащится же он следом за мной? Мне так хотелось хоть немного побыть в одиночестве!
Не потащился, но через полчаса мне все-таки пришлось оставить и кухню. Дольше изображать бурную деятельность среди котлов и жарившейся на вертеле дичи не получилось – на меня стали коситься не только Флоренс с нашей кухаркой, но еще и две приглашенные из « Столетних Дубов» Мортимера служанки.
Вернувшись в дом, обнаружила Тайлора на балконе в компании долговязого эсквайра Натана Мортимера, с которым я была дружна, и он любезно прислал мне слуг на помощь, а еще веснушчатого, страдавшего от избыточного веса лорда Перри Броуветта.
Стояли они с бокалами в руках, и Натан уже был настолько пьян, что едва держался на ногах, бессмысленно улыбаясь всем и никому одновременно. Зато лорд Броуветт оказался вполне бодр и что-то увлеченно рассказывал моему мужу.
И мне это очень и очень не понравилось.
Потому что Перри Броуветт терпеть меня не мог, и я платила ему той же монетой. Началась наша размолвка в прошлом году, когда он стал ко мне клеиться, хотя все в Гленншире знали, что я помолвлена чуть ли не с младенчества. Я старательно его избегала, пока однажды Броуветт не подкараулил меня в Нукке, когда я вышла из дома градоначальника.
Предложил прогуляться с ним по парку, заявив, что у него есть ко мне срочное дело. Я же, воодушевленная недавним разговором с градоначальником, заинтересовавшимся моим проектом, согласилась. Броуветт увлек меня на тенистую дорожку, но вместо того, чтобы обсудить проблему засухи, а затем сказать, что готов вложить свои деньги в доброе дело, потому что это пойдет на пользу всему округу, заявил, что давно уже в меня влюблен. Но так как он тоже помолвлен и скоро собирается жениться, то «наша тайная связь станет убежищем наслаждения для нас двоих».
На это я попросила его оставить меня в покое, а для своего наслаждения подыскать себе кого-нибудь другого.
Он оставил, правда, ненадолго.
Через неделю я отправилась с тетушкой на ярмарку Скаборо, и, когда мы возвращались домой, у нашей коляски сломалось колесо. Вот так, неудачно налетели на камень, оно рассыпалось на части от старости, и даже с помощью магии его было уже не починить.
На беду, с той же самой ярмарки в Нукк возвращался и Перри Броуветт. Остановившись, любезно предложил нас подвезти до «Высоких Сосен». Я согласилась, исключительно ради тетушки, которой пешая прогулка в десять верст по мартовской грязи вряд ли пошла бы на пользу. Тобиаса оставила сторожить коляску, заявив ему, что пришлю подмогу, как только доберусь до поместья.
По дороге тетушка задремала, а Перри перешел к решительным действиям – полез ко мне под юбку. На этом наше дружеское общение закончилось – от простейшего магического заклинания лорд Броуветт вылетел из коляски и угодил в весеннюю лужу. С тех пор затаил на меня обиду – и за то, что я оказалась магичкой, а Перри этого не знал, хотя сам носил в себе зачатки Темного дара. И еще за то, что я, чтобы отвезти тетушку домой, позаимствовала его коляску, а ему пришлось идти пешком до своего поместья: Тобиас пригнал ее только вечером.
С тех пор Броуветт всячески поливал меня грязью, распуская сплетни одна другой интереснее. Например, что я якшаюсь с крестьянами куда более близко, чем позволила ему. Увлеченно придумывал имена моих любовников, не забывая делиться своими фантазиями с теми, кто хотел его слушать. И с каждым месяцем его список становился все более обширным. Вот и сейчас, окинув меня осоловевшим от вина взглядом, спросил у моего мужа: а знает ли он, что у него есть соперники? Причем не в этом зале, а среди простых мужиков – да-да, среди тех, кто сейчас горланит песни в саду, словно это не бракосочетание двух отпрысков знатных семейств, а попойка в местном трактире.
На «попойку» я лишь усмехнулась – в Бальном Зале, судя по хохоту и громким голосам, происходило то же самое, только песни горланили немного другие.
Тут голос подал Тайлор Бростон.
– Я знаю, что у меня есть соперник, – заявил он, взглянув на меня с легкой улыбкой. – Но так даже интереснее.
Хотела было у него поинтересоваться, что в этом интересного, но тут лорд Броуветт снова открыл рот, решив выдать очередную порцию разоблачений.
Правда, не успел, потому что я его опередила.
– Дорогой мой Перри! – улыбнулась ему кровожадно. – Я только что видела вашу скучающую невесту, которая не слишком-то в восторге от общества старого генерала Уилка. Подозреваю, он ей до печенок надоел своими рассказами о боях на стороне Альянса. Думаю, уж не развлечь ли мне ее, как вы развлекаете моего мужа? Аннете будет крайне интересно узнать о вашей любви к длительным пешим прогулкам, – намекнула ему. – Особенно в весеннюю пору.
– Колючка, – возвестил тот, залпом допив бокал. – Желаю вам удачи, лорд Бростон! И она вам несомненно понадобится – с нашей-то леди Одри!.. – И препротивно ухмыльнулся. – Не такая уж это простая задача – укротить неукротимую. – Хотел было уйти, но все-таки не удержался от очередной порции грязи: – А вы в курсе, что ваша жена по утрам предпочитает… гм… разъезжать по округе в мужском седле и в мужской одежде, и посмотреть на это зрелище собираются все крестьяне Гленншира? И даже преподобный Вольтер перенес свою службу на другое время, чтобы к этому времени освободиться и тоже поглядывать на дорогу.
– Преподобному Вольтеру давно уже за восемьдесят лет, – возразила я, – так что его вряд ли интересуют подобного рода развлечения. В отличие от вас, милый лорд Броуветт! – Уж его-то подглядывающим я видела много раз. – А то, что на встречу ко мне приходят арендаторы… К кому им еще приходить, если я давно уже уволила проворовавшегося управляющего? И это мое личное дело, в каком виде я объезжаю свои собственные земли. Кстати, когда вы, лорд Броуветт, последний раз сидели в седле? И в курсе ли вы того, что происходит в ваших владениях?
Я могла бы многое ему рассказать, но не стала. Развернулась и ушла, оставив мужчин наедине. Подумала: ну и пусть… Пусть они и дальше делятся своими секретами! И чем больше Перри Броуветт расскажет обо мне всякой грязи, тем будет даже лучше.
– Что он тебе сделал? – спросил Тайлор, обнаружив меня на дальнем балконе.
Держа в руке бокал с водой, я смотрела на горевшие в саду магические огоньки. Над темными кронами порхали светящиеся бабочки и распускали бутоны магические цветы; причем сотворила их вовсе не я – подобное чудо в ночное небо запустил либо мой муж, или же его друзья-маги.
И сделали они это для моих гостей.
– Броуветт меня терпеть не может, – пожала плечами. – Пытался поцеловать, затем предлагал всякие непотребства, хотя знал, что я помолвлена. Но я его жестоко покарала, и с тех пор он затаил на меня обиду.
– Так я и понял, – кивнул Тайлор. – Сказал ему, что если продолжит в подобном духе, то будет иметь дело со мной. И я покараю его куда более жестоко.
После чего поправил белоснежный манжет, стряхнув с кончиков пальцев Огненные Искры. И я в который раз поймала себя на мысли, что понятия не имею, что это за человек достался мне в мужья, и даже не представляю силу его магического дара. Но снова отвернулась и стала смотреть на танец магических бабочек в ночном саду.
Праздник тем временем набирал силу, и в какой-то момент я поняла, что нам на нем больше не рады. Вернее, гости все настойчивее стали пытаться нас с Тайлором выпроводить, намекая, что дальше продолжат уже без нас.
Потому что у супружеской пары есть куда более интересное занятие в первую брачную ночь.
Но если в Бальном Зале приглашенные вели себя более-менее прилично и их намеки не заставляли меня удушливо краснеть, то в отсутствие монахинь в яблоневом саду царило деревенское веселье. Оттеснив приглашенных мною музыкантов, парни взяли в руки музыкальные инструменты и играли репертуар местного трактира. Затем, завидев нас, принялись выкрикивать такое, что я…
Признаюсь, я порядком смутилась, а Тайлор, усмехнувшись, притянул меня к себе.
– Пожалуй, нам пора идти, – заявил он. – Дальше будет только хуже.
На это я растерянно кивнула, не совсем понимая, где именно для меня будет хуже – остаться на празднике, выслушивая все это, или же отправиться вместе с ним в приготовленную Флоренс спальню на втором этаже.
Потому что этим утром я уже выслушала версии того, что происходит в брачную ночь, и от нее, и от тетушки Лавинии, и они совершенно не совпадали с теми соображениями, которыми поделилась со мной моя подруга Тина из Академии. У той, правда, дальше поцелуев дело не продвинулось, но настроена она была намного более оптимистично, чем тетя или няня.
Зато тетушка пробыла замужем целых три месяца. Ее муж успел подарить ей несколько неприятных моментов, после чего отправился на войну, где и погиб, оставив дома беременную жену. Но памятью моя родственница отличалась отменной.
– О, дитя мое! – заявила она страдальчески, потягивая чай в Цветочном Салоне. – То, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, явно придумано Мужскими Богами. Великой Матери пришлось Им уступить, вот и женщине приходится во всем уступать своему мужу.
– И как же именно ей приходится уступать? – спросила у нее, потому что версия няни Флоренс, озвученная до этого на кухне, показалась мне… совсем ужасной.
А какой она могла быть у той, через чью ферму прошли кембрийские солдаты, убив родителей и изнасиловав ее в шестнадцатилетнем возрасте? С тех пор Флоренс так и не вышла замуж и относилась к мужчинам крайне настороженно.
– Тебе ничего не придется делать. Надо просто лечь в кровать, закрыть глаза и немного потерпеть. – Тетушка кинула на меня жалостливый взгляд. – Но лучше заранее снять с себя сорочку, чтобы твой муж ее не разорвал в порыве… гм… страсти. Она ведь совсем новая!
– Да и денег у нас не так и много, – мрачно добавила я, – чтобы кто-то рвал мои сорочки в порыве страсти.
– Но мужчины быстро утомляются, – со знанием дела заявила Лавиния Штефан. – Твой муж вскоре оставит тебя в покое, и ты сможешь вернуться в свою комнату. Это… довольно неприятно, но вполне можно вынести. Но как только ты зачнешь, дальше свою похоть будет утолять с любовницами. Зато мы с тобой станем растить твое дитя, – и она зажмурилась от удовольствия.
Это была сладкая мечта тети Лавинии – как можно скорее обзавестись внуком или внучкой. Но дело в том, что в мои планы это не входило – ни терпеть, пока незнакомый, не любимый мною мужчина утолит свою похоть, чтобы потом уйти к любовнице, ни воспитывать его ребенка.
Мне хотелось лишь одного – чтобы этот день поскорее закончился и Тайлор Бростон исчез из моей жизни раз и навсегда, «забыв» меня в деревне. И для этого мне нужно было убедить его принять мое предложение.
Наконец, нас с шутками и прибаутками проводили полутемными коридорами «Высоких сосен» до хозяйской спальни, находившейся на втором этаже. Украшена она была цветами и лентами – тут уж кто-то из молоденьких служанок постарался, хотя я просила не переусердствовать. В этой комнате – просторной, с крепкой кроватью, дубовой мебелью и глубокими креслами возле низенького круглого столика – я никогда не ночевала. Спальня была слишком большой и навевала на меня воспоминания об отце, который бросил меня очень и очень давно.
Наконец, выдав напоследок несколько пошлых шуток, гости оставили нас одних, и Тайлор закрыл за ними дверь. Накинул магическое заклинание – я смотрела на его действия крайне внимательно, запоминая и прикидывая, как быстро смогу снять его защиту, если придется спасаться бегством.
Решила, что распутаю – или даже выжгу – за несколько секунд, так как ничего сверхъестественного на двери он не поставил. Вместо этого прошелся вдоль стены, магией зажигая погасшие свечи на комоде и полках. Наконец, повернулся и направился ко мне, расстегивая пуговицы на парадном камзоле, и я уставилась в его красивое лицо, на которое бросали огненно-красные блики множество свечей.
На миг он показался мне чертовски привлекательным, мой собственный муж, но я быстро подавила приступ сумасшествия.
– Одри… – начал было Тайлор, справившись с последней пуговицей на камзоле.
Хотел было его скинуть, но остановился, уставившись на лезвие кинжала, который я сжимала в руке.
Ну что же, пожалуй, мне удалось порядком его удивить!
– Стойте, где стоите! – приказала ему, отступая к кровати.
Откинула белоснежное одеяло, и Тайлор тут же нахмурился, потому что я провела лезвием по свой левой руке. Дернулся было ко мне, пытаясь остановить, но слишком поздно – кровь уже потекла по моему запястью, и несколько ее капель пролилось на белоснежные простыни.
– Мы с вами только что исполнили супружеский долг, лорд Бростон! – заявила ему любезно. – Очередная формальность, которую от нас ждали, позади. На этом, кажется, все… Все формальности вышли, да и нам пора заканчивать с этим фарсом.
Зажала руку, целительной магией останавливая кровь, заживляя порез.
– Согласен, пришло время серьезно поговорить, – кивнул мой муж. – И на этот раз нам никто не помешает. – Не удержался, усмехнулся. – Вся брачная ночь в нашем распоряжении!
– Да, нам стоит поговорить, – согласилась я. – Но ближе ко мне не подходите! И раздеваться тоже не смейте!
– С твоего позволения, я все-таки сниму камзол, – отозвался он как ни в чем не бывало. – День выдался довольно суматошным.
Скинул без моего позволения, затем отправился к комоду, где стояли графины с водой и вином. Плеснул себе воды в стакан. Предложил и мне, но я покачала головой. Не хотела, чтобы он приближался даже со стаканом. Тетушка рассказывала, что мужчины могут и наброситься без предупреждения, как голодные звери, а уж то, что рассказывала няня Флоренс, – так и вовсе в голове не укладывалось…
Правда, на голодного зверя Тайлор Бростон нисколько не походил, наоборот, он выглядел вполне спокойным, даже довольным жизнью. Направился ко мне, и я уставилась на смуглую полоску кожи, видневшуюся в расстегнутой на груди рубахе, затем опустила взгляд чуть ниже – на крепкие бедра собственного мужа, обтянутые штанами. Потрясла головой, понимая, что в его присутствии почему-то теряю концентрацию.
А ведь концентрация – это самое главное, говорил нам преподаватель по Практической Магии еще на начальных курсах. Самое главное для того, кто хочет стать хорошим магом!
Магом я была неплохим, да и с концентрацией дела у меня всегда обстояли отлично. Но ровно до момента, пока не вышла замуж.
Тут Тайлор устроился в кресле напротив меня. Сделал приглашающий жест, показав на соседнее, но я покачала головой.
– Ну же, Одри! – заявил мне. – Садись, в ногах правды нет.
– А ее нет нигде, – заявила ему хмуро. – Так что я лучше постою. – И тут же воскликнула: – Что вы делаете?!
Потому что он как-то ловко дотянулся… Только что сидел, а в следующий момент оказался рядом со мной и схватил за руку. Нет же, переместил меня к себе с помощью магии, а я прозевала заклинание!..
– Собираюсь осмотреть твою рану, – заявил он, осматривая мое зажившее запястье. – Я почувствовал колебания целительской магии, но хотел удостовериться. Насколько я знаю из разговоров с твоим отцом, его дочь ничему подобному не обучалась.
– Не обучалась! – ответила ему резко, вырвавшись из чужой хватки и отступив на безопасное расстояние. Вернее, Тайлор меня отпустил, потому что порез уже затянулся. – Но кое-что я все-таки умею. А как вы прикажете лечить тех, кто не в состоянии о себе позаботиться, так как больницу в Нукке закрыли из-за нехватки финансирования?! Ни одной лечебницы на весь округ Гленншир! В казне нет на это денег, все уходит на глупую войну на стороне Альянса. – Тут я с треском захлопнула рот, поняв, что меня заносит не в ту степь. – Нам нужно поговорить, – заявила своему мужу, – но вовсе не о проблемах с больницами!
– Тогда, быть может, о пустой казне? – он уставился на меня с явным интересом. – Об этом, Одри, как младший брат нового министра финансов, я могу говорить до бесконечности.
– Нет же, не об этом! – отозвалась я с досадой. – О другой, но крайне серьезной вещи! О нашем с вами брачном договоре, который…
– Который свел вместе двух незнакомых людей, – кивнул он.
– Вы совершенно правы, лорд Бростон! – обрадовалась я, потому что мой муж, как оказалось, мыслил в нужном мне направлении. – И нам с вами не стоит углублять это… гм… знакомство. Все формальности соблюдены, договор выполнен, и на этом пора остановиться. И уж тем более я не позволю над собой издеваться.
Сказанное ему нисколько не понравилось.
– Никто не собирается над тобой издеваться, – нахмурился он. – С чего ты взяла?
Взяла я это из рассказов тетушки Лавинии о своем браке и няни Флоренс об ужасах войны, сравнив одно с другим и сделав вывод, что одно не слишком-то отличается от другого.
– Ну раз так, то… Вот и хорошо, лорд Бростон, – заявила ему любезно, – потому что я хочу предложить вам сделку. Уверена, это отличное предложение, которое устроит обе стороны.
– Значит, все-таки сделка, леди Бростон! – отозвался он с улыбкой, назвав меня чужим именем, которое сегодня стало моим. – Так что же ты хотела мне предложить?
И я вздохнула, собираясь с мыслями.
Эту речь я готовила давно. Она зрела во мне годами, когда я представляла перед глазами ненавистного мужа, о внешности которого получила представление лишь из газет, потому что он так и не удосужился мне прислать свой портрет. Правда, первые его портреты я увидела года так полтора назад, а до этого у меня был полный простор для фантазий.
Иногда я представляла его как страдающего одышкой рыхлого и потного мага – сталкивалась с такими в столичных заведениях, когда бегала за подписями по инстанциям. Или же как переполненного чувством собственного удовлетворения франта, с атласными лентами на туфлях и расчесанной болонкой в руках – такого же, как Перри Броуветт, но со столичным лоском. И каждый из нарисованных мною портретов вызывал у меня искреннее отвращение и нежелание нашей встречи.
Нет, смерти незнакомому человеку я не хотела, но втайне надеялась, что мы с ним никогда не увидимся, потому что с лордом Бростоном что-нибудь произойдет. Амнезия, например – ведь случается же?.. Или внезапная любовь, настолько сильная, что он навсегда забудет дорогу в Гленншир, оставив меня в покое.
Но дорогу он не забыл и в покое меня не оставил, поэтому я взяла и сказала:
– Мне так же сильно не нужен муж, как вам не нужна жена. – На это темные брови Тайлора полезли вверх в картинном удивлении, но я уверенно продолжала: – Вернее, вам не нужна такая жена, как я, лорд Бростон! – Непокорная колючка – так меня назвал Перри Броуветт. – Поэтому я с радостью предоставлю вам полную свободу, избавив вас от своего присутствия. Все, что нас с вами будет связывать, – лишь формальная клятва, данная Богине, но мы оба сможем жить своей прежней жизнью.
– Прежней жизнью? – полюбопытствовал он. – И какой же ты представляешь мою жизнь, Одри?
На это я лишь пожала плечами. Не пересказывать же ему прочитанное в колонке светских сплетен!
– Мне совершенно все равно, чем вы занимаетесь, лорд Бростон! – произнесла я совершенно искренне. – Просто… продолжайте заниматься этим и дальше. К тому же вы должны знать, что мне нисколько не нужны ваши деньги. – На самом деле, деньги мне были нужны. В них отчаянно нуждался приют при монастыре Святой Анны, потому что детей становилось все больше и больше, а денег из казны все меньше и меньше. – Мне вполне хватает и своих, – заявила ему твердо, потому что собиралась со всем справиться сама, – и это мы можем отразить в нашем небольшом соглашении.
– Интересная сделка, – кивнул он. – И что же будешь делать ты? К какой жизни ты собираешься вернуться?
– К той же самой, что и всегда, – пожала плечами. – Я буду жить на своей земле. Работать на своей земле. Заботиться о ней и о людях, которым нужна моя помощь.
– Это все, Одри? Это именно то, чего ты искренне желаешь?
– Да, – сказала ему. – Это все, лорд Бростон! И это хорошая сделка, потому что она не потребует от вас никаких усилий. Просто живите как всегда и… продолжайте обо мне не помнить.
– Я прекрасно понимаю, что ты обижена, – начал он. – И я нисколько не отрицаю своей вины…
– Ничего вы не понимаете! – перебила его, покачав головой.
– Так расскажи мне, – попросил он. – Я хочу знать о тебе больше. Понять, что за человек Одри Нейтон, чем она живет и чем дышит. Что ты любишь, а что ненавидишь…
– Нет, – твердо сказала ему. – Вам не стоит утруждать себя ненужными подробностями из моей скучной жизни. Прошу вас, завтра же уезжайте и оставьте меня и «Высокие Сосны» в покое. Со своей стороны я клянусь, что вы больше никогда обо мне не услышите. К тому же, этот дом… Это очень старый дом, и я надеюсь… – прикусила губу. – Надеюсь, он вам не нужен. Зачем вам развалюха с трещинами на фасаде вместе с навязанной вам женой?
– Одри, все совсем не так! – Тайлор поднялся с кресла, заставив меня попятиться. – Возможно, в твоих словах и есть доля истины, но все изменилось в тот момент, когда я тебя увидел. И мне искренне жаль, что я так долго тебя игнорировал.
– Нет! – сказала ему. – Ничего не изменилось, и вы ни в чем не виноваты, лорд Бростон! Вы такая же жертва обстоятельств, как и я. Вся вина только на наших родителях, заставивших нас через это пройти. Если бы не чертов договор, мы бы с вами никогда не встретились.
– Этим утром, – он почему-то улыбнулся, – увидев тебя в церкви, я впервые возблагодарил Богов за то, что нашим отцам пришло в голову заключить этот самый договор.
– Вы удивительно галантны, лорд Бростон! – поморщилась я. – Но, пожалуйста, приберегите красивые слова для столичных красавиц. Здесь у нас люди куда проще и привыкли говорить то, что они думают. Именно поэтому… – Он смотрел на меня и улыбался, и мне стало не по себе, – вам стоит хорошенько все обдумать. К тому же мы оба устали – и вы, и я… Поэтому я пойду в кровать. Одна, лорд Бростон!
– Я уже это понял, леди Бростон! – не удержался он от смешка.
Но открывать дверь не спешил, поэтому я, взмахнув рукой, сняла его защиту. Вот так, за одну секунду, потому что в ней не было ничего такого-эдакого. Задачка для третьего курса, с которой я справилась на «отлично».
Но тут поняла, что он уставился на меня изумленно, а я мысленно охнула, подумав, что… Наверное, мне не стоило этого делать!
– Книги, – заявила ему нервно, попятившись к двери. – В моем доме полно книг по магии, оставшихся от мамы. Отец запретил ее изучать, но читать-то запретить он мне не мог… Так что и я кое-что знаю. И если вы вдруг заскучаете…
– Одри, ты так и не выслушала предложение второй стороны, – произнес Тайлор вместо того, чтобы выспрашивать меня о магии и Огненном заклинании, которым я выжгла его защиту.
– И что же это… за предложение?
– Вернее, это даже не предложение. Я хотел известить свою жену, что завтра утром мы отправляемся в Бростон-Холл, а потом в столицу. Надеюсь, мы сумеем найти общий язык.
– Не надо! – покачала я головой. Тайлор Бростон меня порядком пугал, а теперь, когда выбрался из кресла и двинулся ко мне, так и подавно. – И ближе тоже не подходите!.. Нам не нужно никуда отправляться и не стоит ничего усугублять. Иначе будет только хуже – и для вас, и для меня.
– А если я бы захотел усугубить?
– Искренне вам этого не советую, лорд Бростон!
– Помню, помню, – кивнул он. – Можно запросто очутиться в канаве со стрелой во лбу и вилами в боку.
– Мои люди не желали вам зла, лорд Бростон! Они просто…
– Просто здесь все любят Одри Нейтон, – закончил он. Затем усмехнулся: – Но она не любит никого. В чем-то был прав Броуветт, укротить неукротимую – задача не из легких.
На это я лишь фыркнула.
– Библиотека, – заявила ему, – по этому коридору и через две двери направо. В ней много книг по магии. Их собирала моя мама, и, возможно, вам будет интересно взглянуть на ее коллекцию, если вы вдруг заскучаете в одиночестве. Приятного вам вечера и спокойной ночи, лорд Бростон!
– Как давно умерла твоя мать?
Качнула головой – его это совершенно не касалось. Но Тайлор не собирался оставлять меня в покое.
– Быть может, вы покажете мне дорогу в библиотеку, леди Бростон?
На это я еще дальше попятилась к двери.
– Думаю, вы прекрасно справитесь сами, лорд Бростон! Завтрак у нас в девять утра. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы выспаться. И еще я надеюсь, что до завтрашнего утра вы хорошенько все обдумаете и дадите мне положительный ответ.
После чего, еще раз пожелав ему спокойной ночи, развернулась и сбежала, бросив своего мужа в первую брачную ночь одного. И мне нисколько не было его жаль!.. Лишь немного тревожно из-за того, что он, возможно, не согласится на мою сделку и продолжит настаивать, чтобы я уехала с ним из «Высоких Сосен».
А ведь я так все хорошо придумала!
Прокравшись по коридору – не хватало, чтобы меня заметили и стали задавать ненужные вопросы, – я вернулась в свою комнату, расположенную этажом выше. Прислушиваясь к музыке, веселым выкрикам и громкому смеху, долетавшим до меня через приоткрытое окно, принялась сдирать, снимать с себя опостылевшее свадебное платье.
Кое-как разобралась со шнуровкой, хотя подумывала уже пережечь ее магией. Стащила платье через голову, затем с явным облегчением скинула тяжеленные нижние юбки, оставшись в одной сорочке, о которой тетушка Лавиния говорила, что муж в порыве страсти может разорвать ее на части. И если он набросится, то жене не стоит сопротивляться. Вместо этого надо лечь, закрыть глаза и, помолившись Великой Матери, всего лишь немного потерпеть, потому что муж имеет полное право сделать со мной все, что ему захочется!
Но мне это совершенно не подходило.
Смыв пыль и усталость, глянула на себя в зеркало – на худое свое лицо, зеленые глаза и пухлые губы, казалось, все еще хранившие следы прикосновений лорда Тайлора Бростона. Нам постоянно кричали «Горько», и он поцеловал меня, наверное, добрую сотню раз! Но удивительным образом его поцелуи вовсе не казались мне горькими.
Наоборот, прикосновения его губ были…
Тряхнула головой, отгоняя странные мысли. После чего нырнула под одеяло, взмахом руки затушив свечи и качавшиеся над кроватью магические светлячки. Но затем все-таки поднялась и, негромко бормоча ругательства, накинула на дверь и окно дополнительную магическую защиту. Пусть Верховного Мага – если Тайлор Бростон все же решит «почтить» меня своим ночным посещением – она не остановит, то, по крайне мере, озадачит.
Как я озадачила в хозяйской спальне, когда с легкостью сняла его защиту.
И тут же в очередной раз себя обругала, потому что он мог обо всем догадаться! Понять, что свои знания я почерпнула вовсе не из доставшихся мне по наследству книг, а из Академии Магии, где сейчас как раз была пора экзаменов, и мне – кровь из носу! – обязательно нужно сдать следующий, до которого оставалось ровно двое суток.
И как прикажете мне это сделать, если вдруг муж не примет мое предложение?.. Упрется и заставит отправиться с ним в Бростон-Холл, а потом в столицу, хотя мое место здесь, в Гленншире, а еще на студенческой скамье в Скаборо!
Открыв глаза, я долго пялилась в сумрак комнаты, но решения своих проблем под потолком так и не нашла. Тогда принялась читать молитвы к Великой Матери, попросив у Нее, чтобы все встало на свои места. Чтобы Тайлор Бростон согласился на сделку и вернулся к своей прежней жизни, оставив в Гленншире то, что принадлежало Гленнширу.
Меня.
Затем мысли перекинулись на оросительные каналы и страдающего от жары пожилого Майкла Корновелла, который мучился из-за больного сердца. Неплохо было бы его проведать, потому что он совсем сдал: старость магией не лечилась. Потом еще немного повздыхала о последнем экзамене и о не сданной из-за предсвадебных хлопот лабораторной работе.
Но мысли почему-то постоянно возвращались к собственному мужу.
Нашел ли он дорогу в библиотеку? А что, если в коридоре он наткнулся на Тобиаса, так и не успевшего ничего пожелать лорду Бростону в церкви, хотя по лицу моего охранника было видно, что он очень многое хотел ему «пожелать»?! Или же Тайлор вернулся к гостям и наконец-таки выпил в свое удовольствие, помогая прикончить запасы вина из моих погребов и отмечая отличную сделку, потому что после завтрака собирался покинуть меня и «Высокие сосны» уже навсегда?..
И мне очень хотелось верить в последнее!