Глава 2. Четыре буквы: СПКЯ


Утро. 7:30. В нашей квартире на Шаболовке традиционный утренний переполох.

– Не забудь свой белый халат! – кричу старшему сыну-девятикласснику, который мечтает стать хирургом и ходит на дополнительные занятия по химии и биологии.

Одной рукой я хватаю собственный отглаженный халат, другой – засовываю контейнер с завтраком в рюкзак младшего сына. К телефону я пока даже не прикасалась, хотя там наверняка уже есть сообщения. По утрам пациентки обычно делают тесты на беременность и получают результаты лабораторных анализов. Мессенджер беззвучно проглатывает послания с эмодзи, знаками вопроса, восклицаниями…

В 8:30, когда деловая Москва только-только протирает глаза и стоит в очередях за кофе, я уже приступаю к работе. Напротив меня сидит представительница этой самой деловой Москвы, заехавшая перед работой в клинику на плановый прием.

Ирина (назовем ее так), 30 лет, – активная, улыбчивая, чуть полноватая брюнетка.

– День цикла? – спрашиваю я, начиная заполнять карту.

– 80-й.

– Как давно у вас нерегулярные месячные?

– Последние лет шесть.

10-минутный сбор анамнеза позволяет сразу предположить синдром поликистозных яичников – одну из самых частых проблем, с которыми обращаются женщины в клиники репродукции. Но для начала нужно сделать УЗИ, чтобы оценить состояние яичников.

– Елена Сергеевна, пожалуйста, только не ЭКО!.. – со слезами говорит женщина, забираясь в гинекологическое кресло.

– Почему? – спрашиваю я, поднимая взгляд и натягивая перчатки. Немного странная просьба для пациентки клиники репродукции, но после 20 лет работы я уже ничему не удивляюсь.

– У меня муж где-то читал, что после ЭКО рождаются больные дети.

– Репродуктологи выполняют не только ЭКО, – успокаиваю я. – Вполне возможно, что в вашем случае будет достаточно стимулировать овуляцию, и вы забеременеете сами, – с этими словами я ввожу датчик УЗИ во влагалище. – Давайте посмотрим…


Женские яичники – два образования по бокам матки, похожие на крупные виноградины. Они состоят из множества маленьких пузырьков – фолликулов, в которых находятся будущие яйцеклетки – оогонии. Каждый менструальный цикл несколько из этих пузырьков – так называемые антральные фолликулы – идут в рост. Затем один выбивается в лидеры (доминантный фолликул) и к середине цикла овулирует, то есть лопается и выпускает в брюшную полость созревшую яйцеклетку. Во время любого гинекологического УЗИ врач оценивает строение яичников. В первые дни цикла, когда антральные фолликулы только выходят на старт, они выглядят как маленькие кружочки диаметром 4–8 мм. В норме в каждом яичнике должно быть по 4–6 таких фолликулов, расположенных равномерно, как семена граната.

Поликистозные яичники выглядят иначе: фолликулы распределяются по периферии, образуя подобие жемчужного ожерелья. Их много, больше 12 в одном яичнике, но, главное, они мелкие (рис. 3). Все попытки фолликулов вырасти раз за разом заканчиваются неудачей. Лишь в редкие месяцы особо везучий фолликул может «выстрелить» овуляцией. Отсюда жалобы на нерегулярный менструальный цикл у женщин с синдромом поликистозных яичников (СПКЯ).


Рис. 3. Нормальный и поликистозный яичники


Как видно на рис. 3, объем поликистозного яичника увеличен. Это происходит не только за счет фолликулов, но и за счет гормонально активной ткани – теки, вырабатывающей мужские гормоны – андрогены, уровень которых у женщин с СПКЯ повышен.


Итак, мои догадки подтверждаются. УЗИ показывает у Ирины типичные поликистозные яичники: в каждом порядка 15 фолликулов, которые гроздьями рассыпаны по периферии яичников. Для постановки диагноза СПКЯ требуется наличие хотя бы двух признаков из трех[10]:

1. Нерегулярные менструации из-за редких овуляций – да

2. Мультифолликулярные яичники при УЗИ органов малого таза – да

3. Повышенный уровень мужских гормонов, что подтверждается следующими показателями:

а) избыточный рост волос, угревая сыпь или оволосение по мужскому типу – нет

б) результаты анализа крови; требуется сдать анализы, так что пока под вопросом –


У Ирины присутствуют два признака из трех, так что мы можем говорить о подтвержденном диагнозе – синдроме поликистозных яичников. С данной проблемой сталкивается от 8 до 21 % всех женщин репродуктивного возраста, и многие из них испытывают сложности с зачатием[11]. Это неудивительно: овуляция при таком диагнозе происходит максимум несколько раз в год, и «поймать» ее практически невозможно из-за нерегулярного цикла. И если, по счастливой случайности, у пары случится секс накануне овуляции, это отнюдь не означает, что зачатие непременно произойдет. Даже при идеальных условиях у молодых и здоровых партнеров вероятность наступления беременности в одном цикле не превышает 30 %[12]. Так что без вспомогательных репродуктивных технологий при СПКЯ обойтись сложно. Но можно.

СПКЯ – хроническое заболевание, которое не поддается лечению, однако ситуацию вполне реально подкорректировать определенным образом жизни. Большинство женщин с СПКЯ имеют повышенную массу тела из-за нарушенного обмена веществ. При этом лишний жир – не просто избыточный вес, а килограммы гормонально активной ткани, которая может дополнительно влиять на работу эндокринной системы, а она у женщин с СПКЯ и без того имеет свои особенности из-за повышенного уровня мужских гормонов.

Первый этап лечения СПКЯ – нормализация веса, употребление продуктов с низким гликемическим индексом, физическая активность. Иногда даже этих мер достаточно, чтобы восстановить более-менее регулярную овуляцию и тем самым повысить шансы на зачатие. Однако у Ирины лишнего веса практически не было, большинство необходимых анализов она уже сдала, поэтому можно было переходить ко второму этапу лечения – стимуляции овуляции.

– Ирина, а давайте прямо сегодня начнем, – предложила я.

– Как? На 80-й день цикла?

– Да. А чего ждать?

Я назначила Ирине гормональные препараты – те самые уколы в живот, которые традиционно делают женщинам на старте программы ЭКО и с которыми в народе связано столько страшилок. Соглашусь: уколы в живот – не самая приятная и эстетичная процедура, но и не более ужасная, чем инъекции в любые другие части тела. Вот как это работает: начиная с третьего–пятого дня менструального цикла женщина делает инъекции фолликулостимулирующего гормона, чтобы обеспечить рост фолликулов, о которых мы говорили в начале главы. При полной программе ЭКО наша задача – вырастить все фолликулы, видимые в яичниках в начале цикла. Затем мы делаем пункцию, чтобы собрать созревшие яйцеклетки, которые затем отдаем эмбриологам для ЭКО.

Ирина в полной программе ЭКО не нуждалась, поскольку у ее мужа не было отклонений в спермограмме, а у нее самой не имелось гинекологических проблем, кроме СПКЯ. В таких ситуациях достаточно «заставить» один-два фолликула вырасти до нужного размера и лопнуть – овулировать. Женщина точно так же принимает гормональные препараты, после чего делает укол гормона β-ХГЧ (хорионического гонадотропина), который запускает овуляцию. А затем отправляется с «домашним заданием» к мужу: в определенные часы паре необходимо устроить половой акт. (Как вариант, может выполняться искусственная инсеминация в условиях клиники, что несколько повышает шансы на успех, но это не принципиально.) У Ирины и ее мужа все получилось: молодая женщина забеременела с первой попытки. Правда, у акушеров-гинекологов кипел мозг, когда пациентка говорила, что узнала о беременности на сотый день цикла, но это уже мелочи.

Точки над i

Правда ли, что после ЭКО рождаются больные дети?

Вероятность врожденных пороков развития в среднем составляет примерно 3 % вне зависимости от способа зачатия. У детей, зачатых с помощью ЭКО или ИКСИ, риск на 40–50 % выше[13]. Звучит страшно, но при пересчете на реальные цифры разница не столь драматична. Условно говоря, среди детей, зачатых естественным путем, врожденные пороки будут иметь 3 из 100, а среди зачатых с помощью ЭКО или ИКСИ – 4–5 из 100. Более того, в таких случаях причины не во вспомогательных репродуктивных технологиях, а в состоянии здоровья родителей. Именно некоторые заболевания родителей и приводят к бесплодию, а также увеличивают риск возникновения пороков у детей.

С одной стороны, истории о легком зачатии вдохновляют, с другой – расслабляют. Среди пациентов бытует миф, будто бы СПКЯ – простое и понятное заболевание и забеременеть с ним не составит труда, достаточно сделать пару уколов или принять пару таблеток. Это не так.

История другой моей пациентки, Анастасии, началась, когда ей было 26 лет. Девушка с подросткового возраста знала о диагнозе СПКЯ, и перед планированием беременности ей сделали лапароскопическую операцию на яичниках – каутеризацию. Эту процедуру еще называют дриллингом (от англ. drill – бурить): на яичниках делаются микроскопические насечки, которые облегчают процесс созревания фолликулов и выхода яйцеклеток. Процедура позволяет восстановить овуляцию примерно у 80 % женщин с СПКЯ[14]. Это не всегда первая линия лечения, но допустимый вариант для некоторых пациенток моложе 35 лет, если у них с партнером нет других причин бесплодия. И действительно, благодаря лапароскопии у Анастасии нормализовался цикл и даже наступила беременность… вот только внематочная.

После операции женщина записалась к нам, и мы решили переходить к тяжелой артиллерии – ЭКО. Анастасии на тот момент было 28 лет – самый пик репродуктивных возможностей. Мы получили 26 яйцеклеток – это много, если учесть, что у женщин без СПКЯ их созревает в два раза меньше. Однако всего 6 из них оплодотворились. Не думаю, что это была случайность. При СПКЯ яйцеклеток много, но далеко не все они хорошего качества, то есть способны к оплодотворению.