Муратов П. Образы Италии. Исторический путеводитель. Полное издание: I–III т. М.: Издательство В. Шевчук, 2016. С. 207.
Муратов П. Образы Италии. С. 503.
Там же. С. 427.
Там же. С. 240.
Стендаль. Рим, Неаполь и Флоренция // Собрание сочинений. М.: Правда, 1959. Т. 9. С. 42.
Блок А. Собрание сочинений. Т. 8: Письма 1898–1921. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1963. С. 289.
Стендаль. Рим, Неаполь и Флоренция // Собрание сочинений. М.: Правда, 1959. Т. 9. С. 98.
Яковлев В. Италия в 1847 году. СПб.: Гиперион, 2012, С. 298.
Блок А. Собрание сочинений. Т. 8: Письма 1898–1921. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1963. С. 288.
Перевод Марка Гринберга.
Аналогичный дом окажется и в Мантуе.
Ярко-кирпичные (порой хочется назвать их цвет ржавым) гладкие стены, расчлененные «строгими» пилястрами, и те самые сдвоенные (или, напротив, рассеченные надвое пилястрами посредине) окна с арочным закруглением сверху.
Внутренние дворы, в том числе и с арочным обрамлением (ит.); по-русски чаще употребляется слово «клуатр».
Здесь и далее перевод В. Уколовой и М. Цейтлина.
В мой том «Памятников философской мысли», изданный «Наукой» в 1990-м, помимо «Утешения философией» включены также его теологические и логические трактаты, например «Каким образом Троица есть единый Бог, а не три бога» или «Провозглашают ли Отец и Сын и Святой Дух божественность субстанционально», связанные с арианскими ересями, – ведь остготский король Теодорих, как известно, придерживался арианской веры.
Одна из них изображает порт Классе с высокими стенами и многочисленными башнями, за которыми видны колоннады дворцов, высокие дома под черепицей, особняки знати с портиками, храмы и баптистерии, рядом с которыми плещутся на голубых волнах три парусника. Другая раскрывает внутренние покои Дворца Теодориха с арочной галереей, изображенной фронтально: в каждом проеме (раньше в них изображались еще и придворные) эффектно собраны в композиции узорчатые занавеси; видны изысканные украшения стен (выходит, что это мозаики внутри мозаики?), а главное – прекрасные дома под ярко-алыми крышами, с овальными и даже круглыми сооружениями и парой-другой дворцов, украшенных огромными окнами: главный дворец словно бы прикрывает их своей мощью и богатствами.
Судьба и дело Боэция // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М.: Наука, 1990. С. 327.
Так у Жака Деррида в одноименном тексте, дабы можно было варьировать: «золы угасшей прах» или «золы угасший прах».
Нарастающее противостояние местного, римского народа и захвативших его остготов, находящихся на более низком уровне общественного и интеллектуального развития, вылившееся в разночтение христианства. Остготы логично выбрали более понятную «воинственным германцам» арианскую его версию с Христом-героем, а не богом, признанную ересью на III Вселенском соборе в Эфесе (431 год), тогда как римляне приняли католичество со всеми его догматами.
«Субстанция», «эссенция», «персона», «интеллектуальный», «рациональный», «иррациональный», «спекулятивный», «предикативный», «натуральный», «формальный», «темпоральный», «суппозиция», «субсистенция», «субституция», «субальтернация», «дескрипция», «дефиниция», «акциденция», «атрибут», «антецедент», «консеквент» и многие другие.
Дальновидном и мудром с современной, что ли, точки зрения, скрывающей многие кровавости и «противоречия». В известной книге «Восстановление Римской империи» Хизера Питера, где жизнь Теодориха реконструируется с самого детства, когда его заложником отправили в Константинополь, вполне хватает и безжалостности, и коварства, и мгновенных политических решений, требующих не человеческого, но именно варварского бесстрашия. Но ведь и книга Питера – всего лишь еще одна реконструкция того, что происходило много веков назад?
Ассман А. Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна. М.: Новое литературное обозрение, 2017. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
Байрон Дж.Г. Избранное. М.: Правда, 1986. С. 405.
Байрон Дж.Г. Избранное. С. 410.
http://olgasedakova.com/Events/1737.
Кварталы городских предместий или же районы вне стен исторического центра.
Еще в XII веке Римини стал коммуной с выборными органами власти – народным собранием, Большим Советом и назначенным консулом (позже – подестой). В XIII–XIV веках город интенсивно застраивался; в соответствии с городским планированием административный центр был размещен на площади Piazza della Fontana, которая в XVI веке, после строительства городской ратуши, была переименована в Piazza del Comune, а гораздо позднее – в Piazza Cavour.
Николас Кордье (1567–1612) умер, не дождавшись воплощения своего проекта, начатого в 1611-м; памятник папе, поставленный в Римини в 1614-м, доводил до ума Себастьяно Себастьяни (? – 1626).
Интервью о кино: беседа Федерико Феллини с Джованни Граццини в переводе Г.Д. Богемского.
Стендаль. Жизнь Россини // Собрание сочинений. М.: Правда, 1959. Т. 8. С. 293.
Другой вариант второй строки (не могу выбрать, какой из них лучше, – они явно дополняют друг друга полнотой объема) этого отрывка 1935 года – «И скат ее нечаянно раздольный, // Откидываясь вниз до рисовых полей…»
Впрочем, это вполне русская логика, всюду подозревающая подвох, а у итальянцев (да и у кого, если не у них?) вполне развит внутренний туризм, и маршруты выходного дня легко вписывают в себя достопримечательности у соседей – всюду, и в других городах тоже, на рекламных тумбах висят афиши гастролирующих экспозиций городов с развитой музейной инфраструктурой, из-за чего они в том числе и воспринимаются единым культурным полем. Раньше общей была история, теперь – культура поточного туризма и искусство.
В Пезаро я мог видеть построенное под его началом крыло во дворе префектов, которым Лучано ди Лаурана занимался до самой смерти (категория «умершие в Пезаро»). В дворцовом комплексе Урбино он отвечал за «сретенский фасад», а также за светлейший внутренний дворик, парадную лестницу и библиотеку.
Сообщено Рафаэлем Шустеровичем.
Умбрия из «Итальянских стихов» Михаила Кузмина совсем же рядом, причем не только по созвучьям, и после Урбино у меня запланирована именно Перуджа.
Справедливости ради следует сказать, что пейзажи эти изображают отнюдь не окрестности Урбино, но особенности ландшафта Сан-Лео, расположенного недалеко от Римини и Сан-Марино. В 2012 году Умберто Эко торжественно открыл в военной крепости Сан-Лео туристическую программу, объединившую три панорамных балкона, из которых и открываются виды, ставшие знаменитыми благодаря картинам Пьеро делла Франческа из Уффици и из Венецианских галерей академии («Св. Иероним с донатором Джироламо Амади»).
Из первой книги Бальдассаре Кастильоне «Придворный» в переводе Олега Кудрявцева. См.: Сочинения великих итальянцев XVI века / Под ред. Л. Брагиной. М.: Алетейя, 2002. С. 240.
Из первой книги Бальдассаре Кастильоне «Придворный» в переводе Олега Кудрявцева.
Пару лет назад ее привозили в Москву на выставку в ГМИИ. Здесь, встретившись с мадоннами Козимо Тура, Витторе Кривелли и Джованни Беллини (планировали еще и Мантенью, но привезти не смогли), она выглядела совершенно иначе – как и положено картинам Пьеро, особенно бледной.
Другими словами, в пору самого первого разграбления сокровищ герцогского дворца: его трактат (1514–1524), собственно, и есть попытка запомнить все так, как тут было в пору жизни и расцвета при интеллигентных и сиятельных хозяевах – во времена, которые почти мгновенно станут легендарными.
Она теперь главный жилец комплекса, значительно потеснивший, но так до конца и не вытеснивший из оштукатуренных закоулков, запах которых Бонфуа называет «созидательным», некоторые муниципальные конторы (уффици).
Фердинанд II, помимо прочего (а в биографии и в истории его жизни с Витторией очень даже есть чем поживиться), известный, например, тем, что во время суда защищал Галилео Галилея.
Нам должно быть интересно возвращение «Немой» из Москвы – в 2016-м она принимала участие в первой российской выставке Рафаэля в ГМИИ им. Пушкина.
По-русски оно вошло в небольшую книжицу переводов Марка Гринберга и Бориса Дубина 1998 года.
Круче интарсии из тех, что я видел, – только в бергамской церкви Санта-Мария-Маджоре, сделанные по эскизам Лотто.
Эссе «Гробницы Равенны» // Бонфуа И. Невероятное. Избранные эссе / Пер. М. Гринберга. М.: Carte Blanche, 1988. С 25.
Именно так звучит настоящая фамилия Перуджино, и это очень распространенный итальянский симптом: разные местности здесь наиболее последовательно и точно выражают гении именно изобразительного искусства, примерно так же, как в России – писатели и политики.
«Предполагалось предложить работу над ним Арнольфо ди Камбио, но в его плотный график Перуджа не вписалась, и тогда честь соорудить фонтан (1277–1278) выпала отцу и сыну Пизано: Никола и Джованни. Кроме двух Пизано в сооружении фонтана участвовали брат Бевиньяте да Чинголи и Россо Перуджини, все эти имена благодарная Перуджа увековечила в латинских стихах на самом фонтане…» (Лебедев А. В основном Италия).
«…орнаментальной, изящной и в то же время немного жесткой живописью, в которой так много пережитков осталось от блестящего сьенского треченто…» См.: Виппер Б. Итальянский ренессанс XIII–XVI вв.: В 2 т. М.: Искусство, 1977. С. 468.
«Серебристый свет, лежащий на пепельно-голубых, серых и розовых красках ангелов его [сьенца Доменико ди Бартоло] – могли иметь общее происхождение с колоритом великого художника из Борго Сан-Сеполькро…» (448).
Здесь и далее – отрывки из стихотворения «В хрустальном омуте какая крутизна!» Осипа Мандельштама (сборник Tristia, 1919).
Кажется, никто из великанов Ренессанса не задал такого количества архетипов, штампов и стереотипов будущей истории искусства. Все это отозвалось в будущем классикой, классицизмом, а также болонской и всеми прочими бесчисленными мировыми академиями и академизмами, сточившими его выдающиеся достижения до полного неразличения.
Именно так мне и ответила смотрительница Колледжо дель Камбио – молодая и стройная девица с хвостиком. Я спросил ее с наивным видом, чьи это росписи. Она сильно удивилась и ответила: Ваннуччи.
Не Перуджино, но именно Ваннуччи. Почему-то это показалось мне претенциозным.
До пришествия францисканцев он назывался Адским и на нем казнили преступников, но после того, как место передали ордену, холм переименовали в Райский.
Блогер Алексей Лебедев считает, что это от того, что раньше Гете таких монументальных памятников Античности не видел: в Ассизи он попал с севера, Венеция Античности лишена, а в Риме и Неаполе он еще не был. Сайт «В основном Италия»: https://sibeaster.livejournal.com/.
Искусствоведы находят в его местных циклах три поворота манеры, позволяющих говорить о смене лидирующей руки и, следствием, об участии трех совершенно разных мастеров – кстати, это один из сюжетов для разглядывания нижнего, «францисканского» цикла росписей Верхней церкви; я и сам потратил массу времени, чтобы на глаз отделить Джотто от джоттесков.
Официальные сайты монастыря и даже Википедия делают вид, что особой художественной ценности этот «Страшный суд» не представляет, хотя эффект от вторжения барочного изобилия в предвозрожденческую сдержанность и «скупость выразительных средств» воздействует оглушающе: насытившись проторенессансной бледностью, переключаешься на росписи, исполненные в совершенно ином стилистическом и более поверхностном, декоративном мировоззренческом ключе.
Для сравнения вспомним размеры Верхней церкви Сан-Франческо: высота – 18 метров, длина – 76, ширина трансепта – 30,1.
Посещение Санта-Мария-дельи-Анджели в определенный день давало полную индульгенцию, полностью освобождая от наказания в Чистилище, и это весьма редкая индульгенция, поэтому народу в базилику порой набивается немерено. Про учреждение этой индульгенции есть апокриф. Христос якобы лично пообещал таковую св. Франциску, который пошел в Перуджу к папе Гонорию III за подтверждением. Папа удивился простодушию Франциска, но после тоже уверовал и даже утвердил условия индульгенции. Франциск поблагодарил его и пошел к выходу, когда папа остановил святого, спросив: неужели он не желает получить соответствующий документ? «Зачем он мне, – удивился Франциск, – Христос мой нотариус, и ангелы – мои свидетели».
Над входной композицией трудился в 1829-м немец Иоганн Фридрих Овербек.
Prato – луг (ит.).
Авторства Джованни Пизано, умершего в 1315 году, по другой версии – Амброджо Маитани (в его случае сооружение надгробия относят к 1320-м).
Так как Сан-Лоренцо стоит к главной площади 4 Ноября небогато украшенным южным боком (тогда как фасад его с не до конца вытертой готикой выходит на крошечную и проходную площадь Данте), попасть в него можно через ренессансную лоджию, а выйти – с противоположной стороны, ну или же через центральные врата, пробыв какое-то время внутри четко оформленной полумглы…
Например, самые древние городские ворота, внутрь которых вмурованы остатки 25-вековой этрусской арки. Или же знаменитый этрусский колодец (посещение его включено в общий билет городских музеев). Ну или же так поразивший Блока гипогей Волумниев в Понте-Сан-Джованни – большая семейная гробница эпохи Волумниев на одной из станций вблизи Перуджи; в своих итальянских заметках Блок посвятил его описанию отдельную главу.
«Редкий случай, когда о мозаике так много известно: она выполнена в 1207 году, а работали над ней некий „доктор Солстернус“ с тремя помощниками Palmerius de Saso; Transericus Enrici; and Diutisalve Pingurini. Обо всем этом написано под мозаикой…» (Алексей Лебедев), установление которой на фасаде и считается датой окончания строительства собора.
Плутарх пишет: «Корабль, на котором отплыл Тесей с молодыми людьми и счастливо вернулся, был тридцативесельный. Афиняне берегли его до времени Деметрия Фалерского, причем отрывали старые доски и заменяли их другими, крепкими, вследствие чего даже философы, рассуждая об увеличении размеров существующего в природе, спорили, приводя в пример этот корабль, – одни говорили, что он остается тем же, чем был раньше, другие – что его больше не существует…»