Страх резко уступил под давлением нового мощного чувства: злости. Я душила её в себе с того самого момента, когда всё окончательно порушилось. Видимо, родной Курск, крепко засевший в моём сердце, не давал прорваться наружу ни слезам, ни отчаянью. Теперь же я была готова сражаться и за экзамен, и за свою жизнь.
Запустила руку в сумку, пока мой похититель ковырялся среди немногочисленных рычагов своего маньячного автомобиля, и вытащила гелиевую ручку. В моём теле не было даже намёка на дрожь, точным движением я толкнула колпачок большим пальцем. В темноте блеснуло острие моего оружия, когда вцепившись мерзавцу в волосы, я молниеносно прижала кончик ручки к его шее.
Кадык парня дёрнулся от резкого судорожного глотка, а растерянный взгляд встретился с моим в зеркале заднего вида.
– Надя, ты чего?
– Не на ту Надю напал, урод. Думал, всё просто окажется? Встретил одинокую брошенную девушку на грани отчаяния и решил, что я настолько убогая, что меня искать никто не станет? Нихрена подобного! Я тебе не дамся, псих! Вези меня в институт, быстро и без глупостей. Дернешься, я и тебе автограф на гландах оставлю. Это ясно?
– Куда же яснее. Мне жаль, что тебя парень бросил, честно. Это паршиво, меня тоже девушка бросила, представляешь? – он продолжал смотреть мне в глаза, а руки свои осторожно и медленно поднимал вверх.
– Ладони на руль! Быстро! Заводи и перестань зубы мне заговаривать!
Он послушался, потянулся вперёд и слегка поморщился, когда я крепче сжала его волосы.
– Надя, тут такое дело…
– Заводи!
Он тяжело вздохнул и повернул ключ зажигания. Тишина, только громкий щелчок вхолостую.
– Понятия не имею, как так вышло. Аккумулятор сел наверно, – извиняющимся голосом начал похититель. – Можно, попробовать такси вызвать. Разрешишь телефон достать? Он во внутреннем кармане куртки.
Это могло быть уловкой. Там нож или шокер.
– Я сама.
Пришлось придвинуться к нему ближе. Расстегнула молнию, из-под которой выглядывал смешной вязаный свитер с ромбообразными оленями. Точно психопат. Как же я умудрилась нарваться на него?! Пошарила по твёрдой груди и сквозь пальцы почувствовала, как у парня колотится сердце. От страха? Или извращенца это заводит?
Пришлось прижаться крепче к его спине, чтобы случайно не оторвать оружие от его горла. Нащупала телефон, и в этот самый момент мне в лицо ударил яркий луч света от фонарика. Ослепла на мгновение и спряталась за затылок маньяка, потеряв из виду его взгляд, а затем дверь маршрутки открылась, и другой мужской голос участливо спросил:
– Юр, всё в порядке?
– В полном, – сорвал уже не незнакомец. – Тут подруга моя на экзамен опаздывает, а у меня машина не заводится. Подкинешь её, ты вроде сам в инст собирался.
– Конечно. А на шее она у тебя что делает.
– Шпаргалки пишет, наверно, – нервно рассмеялся Юра.
– Ладно, я пойду тогда прогреюсь. Догоняйте.
– Значит, тебя зовут Юрий? – спросила парня, продолжая держать его на мушке.
– Ага.
– Ты не хотел меня убить, расчленить и спрятать в одной из коробок?
–Что? – он так искренне удивился, что я почти ему поверила.
– Имя моё откуда знаешь, Юра?
– У тебя бирка внутри шапки подписана. Я тоже так в школе часто делал, чтобы не путать. Правда, в младших классах.
О господи! Забила на своего психа, развернула свою грязную шапку и нашла надпись, оставленную маминым подчерком. Щёки обдало жаром от стыда, и вот теперь действительно захотелось разреветься по непонятной причине. И я заплакала, прижимая к лицу пахнущий канализацией бумбон. Пропустила момент, когда Юра перебрался в кузов снял с себя куртку и принялся меня раздевать, нашептывая что-то успокаивающее и то и дело гладя меня по волосам.
– Ты что делаешь? – шмыгнула носом и уставилась на парня, которые уже стаскивал с меня рукава и придерживал подбородком свои варежки.
– Я тебе молнию на пуховике испортил. Ты замёрзнешь. Мою куртку возьми, я пока машину прикурю, отвезу в ремонт твою куртку и встречу тебя после экзамена. Пашка нормальный, ты на него не кидайся с ручками или линейками, хорошо?
Не нашла в себе сил спорить. Он уже всё решил, а мне от этого стало так приятно. Появился какой-то чёткий план на вечер. Позволила Юре укутать меня. Он же остался только в своём свитере и варежках с красноватым следом от ручки на шее. Всё-таки я царапнула я его.
– Я постоянно забываю, что люди в Москве совсем не привыкли к внезапной помощи. Я с тобой ещё легко отделался, – ласково улыбнулся Юра и надел на меня свою шапку.
– Извини меня, пожалуйста. Я не хотела, правда… Не привыкла я тут к таким добрым парням.
– Не извиняйся, ты теперь моя должница. Я даже рад, что всё так вышло, мне очень нужен эльф-помощник на праздники.
Угроза не испугала. Парень говорил какими забавными метафорами, но если я действительно сдам свои хвосты сегодня, то помогу ему.
Юра открыл для меня пассажирскую дверь темно-синей мазды и даже ремнем заботливо пристегнул.
– Паш, ты её не обижай, ладно? Она мой волонтёр и очень нужна мне сегодня живой.
– Девушка тебе нужна, Юрец, а не вот это всё, – знакомый моего психа кивнул на маршрутку.
– Разберемся, ни пуха тебе, Надя. Буду за тебя кулачки держать, – он смешно потряс своими вернувшимися на место варежками, а потом захлопнул дверь и помахал нам уже с улицы.
– К черту, – пробормотала себе под нос.
– Добрый он парень, – вполголоса сказал мой водитель с лёгким сожалением. – Слишком добрый для этого мира.
Повернулась к нему и сдвинула на макушку колючую шапку. В ней в салоне стало жарковато.
Уж не знаю, как там на счёт доброты, но этот Юра явно необычный утренний незнакомец. Свалился, как снег на голову и усадил в машину к…
– Павел Константинович? – я таращилась на своего преподавателя по практической грамматике и медленно сползала с пассажирского кресла.
– О! Ну, здравствуйте, Бедова. Вы подготовились к зачёту?
Закивала, и у меня аж желудок перекрутило от волнения.
– Я Белова.
– Сама-то в это веришь? Я хорошо помню, что на нашем зачете случилось, и что другие преподаватели о тебе говорят. Поверь, ты именно Бедова.
Даже спорить бесполезно. Две недели назад меня закрыли в неработающем туалете. Я естественно не обратила внимания на предупреждающие таблички на двери. Разряженный мобильник я оставила дома, и меня никто не хватился до самого вечера. Мой бывший думал, что я на зачёте, а одногруппники устали звонить на недоступный телефон.
– Давай зачётку и пошли поможем Юрке машину прикурить. А то околеет он на морозе.
– А в ведомость тоже поставите?
– Поставлю, но с тебя свидание, Надя.
– Вы же женаты, – выудила из сумки зачётную книжку, не торопясь отдавать её преподавателю. Он, конечно, молодой и симпатичный, но это уже перебор. Только интрижки с женатиком в моей жизни не хватало.
– Да, не со мной, Белова. С Юрцом.
– С чего вы думаете, что он захочет?
– А он отказывать не умеет. Может, хоть ты его быстрее суровой реальности обучишь, очков-то розовых у тебя явно нет. Иначе ты бы не пыталась Чудова ручкой препарировать за его навязчивую помощь. Угадал?
– У него Чудов фамилия? Чудов Юра? – я даже рассмеялась. Чудов Ю. Вот же!
– Ну так? Согласна? С тебя фотоотчёт. Счастливое селфи на фоне ёлки.
– Договорились, Павел Константинович. Но это не за зачёт, а просто так, – я смотрела, как мой утренний спаситель пританцовывает с ноги на ногу перед открытым капотом газели и почувствовала к нему прилив нежной благодарности.
– Забавные вы. Как там правильно жителей Курска называют? Курчане?
– Куряне, – поправила Павла Константиновича, пока он дышал на ручку, пытаясь её отогреть, чтобы проставить мне зачет. – А почему во множественном числе?
Даже не верилось. Я закрыла свою зачётную неделю!
Преподаватель усмехнулся, подгоняя свою мазду к машине Чудова:
– А ты не знала? Юрка твой земляк, четыре года назад сюда переехал, а всё равно иногда говорок ваш местный проскакивает. Гхэ. Сапогхи. Пирогхи.
Где-то за пятьсот тридцать километров от Москвы я услышала, как смеется мой папа и звенят звоночками старые трамваи.
***
Юра все-таки нашёл для меня место спереди, когда они с Павлом Константиновичем реанимировали машину, не доверяет он мне больше после моей выходки с ручкой. В процессе оживления газели напоминали эти двое доктора Франкенштейна и горбуна Игоря в ожидании грозы. Горбуном был скрюченный от холода Чудов. Я несколько раз порывалась вернуть ему куртку, но меня закрыли в салоне, бросив напоследок пару сексистских комментариев, что не девчачье это дело жопу морозить, пока мужики делом занимаются. Мужики долго не могли сообразить, какую клемму прикуривателя куда крепить, а Юрца даже хорошенько коротнуло. По губам видела, что парень не такой уж и ангел, материться умеет, значит, для мира ещё не окончательно потерян.
– Заводи! – крикнул мой спаситель. Он был неприлично возбуждён развернувшимся вокруг его газели действом, а вот то что его из его рта не шёл пар, меня дико напрягло. Совсем отморозился.
В финале не хватало только воздетых к небу рук и криков: Он живой!
Я сдвинулась с водительского сидения на пассажирское и помахала отъезжающей мазде рукой.
Синий и трясущийся Юра безрезультатно дышал себе на руки, но улыбаться не переставал. Откуда из него выплескивается столько позитива – загадка. Поверить, что он маньяк-психопат гораздо проще.
Немного отогревшись, Чудов повернулся ко мне:
– Успеваем?
– Теперь да. Полкан мне зачёт поставил. А экзамен будут до трёх принимать ещё.
– Кто?
– Павел Константинович.
– Серьезно? Пашка твой препод? Бывает же такое.
– Не бывает, – всё ещё подозрительно смотрела на Юру. И зачем я еду с ним? Сейчас-то мне уже некуда торопиться. На экзамен я даже пешком успею с больной ногой.
Поморщилась, когда вспомнила об ушибе.
– Больно? – участливо спросил без пяти минут обладатель воспаления лёгких. Он о себе думает вообще?
– А тебе? – потянулась рукой к его царапине на шее.
– Фигня. Дай посмотрю, – не дожидаясь разрешения, она наклонился и принялся расстёгивать мне сапог.
– Ты врач? – скептически следила за его вознёй.
– Нет.
– А что хочешь там увидеть?
– Ты чего такая колючая-то?
Первое, что мне пришло в голову от этого вопроса, что я ноги не побрила. Или побрила? Сколько дней прошло с момента моих вынужденных скитаний? Два-три? Захотелось в окно со стыда выпрыгнуть. Но не успела. Прохладные ладони уже коснулись моей кожи, даря облегчение.
– Ушиб. Тебя отвезти в травмпункт?
– Не надо. Знаешь, какой там контингент в праздники?
Подвыпившие люди с разбитыми головами, носами, губами. Разных возрастов и степени алкогольного опьянения. Нет уж! Даже если у меня гангрена начнётся, я туда не пойду до девятого января.
– А ты, стало быть, знаешь?
– Знаю. Если ты не успел заметить, я не шибко везучая.
– Не заметил. Я спас тебе от смерти на трамвайных путях, помог получить зачёт и с комфортом отвезу до института. Да ты лакерша!
– А ещё порвала куртку, испачкала шапку. Ты напугал до полусмерти и трогаешь мои небритые ноги, – я демонстративно загибала пальцы.
Рассмеялся.
– У тебя судя во всему стакан всегда наполовину пуст?
– Не наполовину.
– Нормальные у тебя ноги, – он снова погладил ушиб, в этот раз заставляя краснеть от чего-то нового. – Ты заморачивайся поменьше. А с курткой и шапкой я решил вроде.
– Решил. Временно.
– Ну вот. Улыбнись, Надя.
Улыбнулась. Не потому что он сказал, просто сложно было не улыбаться, глядя в его глаза. Только мои проблемы на этом не закончились. Скоро я выйду из этой тёплой газели, так и не позвав его на свидание. А почему? Потому… Что-то звенящее в груди и заставляющее коленки дрожать очень сильно мешает мне сейчас.
В кармане уже моей куртки завибрировал телефон.
Юра и тут оказался проворнее, достал его и бесцеремонно посмотрел на экран.
– Кто такой Кирилл? Он тут тебе больше двадцати пропущенных оставил. Поклонник?
– Бывший…
– Ну вот. Одумался. Ответим ему?
– Не надо. Ты сообщения открой и всё поймешь.
Чудов на некоторое время замолчал, пока возился с моим мобильником, а потом выдохнул:
– О!
Видимо, прочитал гневное сообщение, где Кир просит вернуть ему ключи от квартиры, которые я тридцать первого случайно унесла с собой. Я не специально. Так вышло. А теперь я понятия не имела, как отдать ему их. Я знаю, что у него другая. С ней он и встречал Новый год, пока я грелась в подъезде и думала, что делать со своей новой жизнью.
– Тебе жить негде? – догадался Юрец.
– С сегодняшнего дня негде.
– Это тоже решаемо.
Хмыкнула.
– Ага. Я бы решила, если бы ты меня не оттащил от трамвая номер семнадцать.
Он как-то странно посмотрел на меня, а потом уже без своего привычного позитива в голосе строго сказал:
– Никогда так больше не говори, поняла?
– Поняла. Зря ты со мной связался, Юра. Не боишься заразиться невезением?
– А оно у тебя воздушно-капельным передаётся или половым путём? Хотя в любом случае в аптеку идти за ватно-марлевой повязкой или презервативами.
– Не проверяла я… – охренеть у него юмор.
– Ты мне пару часов дай, я все твои проблемы решу. Сдавай экзамен спокойно и меня дождись.
– Куда же я денусь в твоих вещах? – потрясла длинными рукавами.
– Не денешься, – он пошарил в кармане моей куртке, достал ключи Кирилла и убрал к себе в рюкзак. – Это будет моим гарантом. Доверяй, но проверяй. Их мы вместе твоему бывшему вернём.
– Спасибо.
– О, ты рано мне благодаришь. Если ты думаешь, что я тебе бескорыстно помогаю, то ты чертовски ошибаешься, Надя. Я опутаю тебя самим прочными нитями рабства, – коварно предупредил Чудов.
– Это какими же?
– А ты разве уже не чувствуешь это в своём сердце? – он прижал ладонь к своей груди.
Ну вот. Опять зажгло под рёбрами и щёки зачесались.
– Что чувствую?
– Ну-у-у… это самое, – он защелкал пальцами. – Как оно называется. Когда ты ничего не можешь сделать. Тебя непреодолимо тянет к человеку, и ты рада бы сбежать, но никак. Готова на всё ради него.
–А?
– Чувство долга, Надя. Ты будешь должна мне. Я тебе услугу, а потом ты мне. Баш на баш.
– А…