Полустанок, штат Алабама
18 ноября 1931 г.
Теперь название кафе красовалось на сотнях грузовых вагонов – от Сиэтла до Флориды. Щепка Джонс видел эту рекламу даже в Канаде.
Год выдался исключительно тяжелый, леса вокруг Полустанка мерцали кострами безработных бродяг, и не было среди них человека, которого Иджи хоть раз не накормила.
Клео, брату Иджи, это очень не нравилось. Он заехал в кафе за женой Нинни и сынишкой Альбертом и теперь сидел за столом, пил кофе и грыз орешки.
– Иджи, я тебя умоляю, не корми ты каждого, кто ошивается возле твоих дверей! У тебя же бизнес. Джулиан заходил к тебе на днях и видел, как семеро здоровенных мужиков без зазрения совести задаром лопали твою еду. Он говорит, что ты скорее Руфь и ребенка оставишь без обеда, чем этих бродяг.
Иджи фыркнула:
– Много твой Джулиан понимает! Да он бы сам давно с голоду окочурился, если бы Опал не открыла салон. Нашел кого слушать! Ему Бог дал мозгов меньше, чем козлу.
С этим Клео не мог не согласиться.
– Не спорю, но речь сейчас не о Джулиане. Я за тебя беспокоюсь.
– Да я знаю.
– Просто я хочу, чтобы ты не была такой дурой и не швыряла деньги на ветер.
Иджи улыбнулась:
– Между прочим, Клео, до меня дошли слухи, что добрая половина населения этого города задолжала тебе по крайней мере лет за пять. И я что-то не замечала, чтобы ты кого-нибудь выставил за дверь.
Нинни, которая обычно предпочитала помалкивать, на этот раз не удержалась:
– Вот именно, Клео.
Клео с хрустом разгрыз орех, а Иджи подошла и обняла брата.
– Слушай, старый сухарь, да ведь ты ни разу в жизни не прогнал голодного человека!
– Просто не было случая: они все у тебя толкутся. – Клео кашлянул. – А теперь серьезно, Иджи. Я не пытаюсь вмешиваться в твои дела, вынюхивать что-то, но скажи мне, ты хоть немного скопила или нет?
– А зачем? – усмехнулась Иджи. – Знаешь, деньги ведь и убить могут. Вот не далее как сегодня заходил сюда парень и рассказал про своего дядю, у которого была очень денежная работа в Кентукки, на монетном дворе. Он чеканил деньги, и все шло лучше некуда, пока… В общем, однажды он нажал не на ту кнопку, и его раздавил мешок с десятицентовиками весом в семьсот фунтов.
Нинни воскликнула:
– Какой ужас!
Клео посмотрел на жену как на сумасшедшую.
– Боже правый, женщина, да ты никак веришь всему, что плетет моя чокнутая сестрица!
– А что, разве такого не могло случиться? Его и вправду убило монетами, Иджи?
– Конечно. Семьсот фунтов десятицентовиков или триста фунтов четвертаков – точно не скажу, но парня раздавило в лепешку, это чистая правда.
Клео покачал головой и расхохотался.