Случилось вот что: меня не сосчитали!!
Я не попала в перепись населения. Никакие счетчики не приходили – ни по месту прописки, ни по факту проживания. Денежки освоили, а работать фиг.
Так что, друзья, я вам снюсь. Меня нет. Нет такого жителя в Петербурге, нет такой гражданки в России!
Я и раньше была неробкого десятка, но теперь, уже в качестве привидения – мне кажется, осмелею окончательно. Последней отчаянной смелостью человека, которого нет.
Я вот что думаю, к примеру, о президенте России.
Многие из нас видят реальность и лишь некоторым дано увидеть далекий чудный идеал. Реальность наша такова, что вряд ли способна увлечь блестящего выпускника юридического факультета, просвещенного человека, русского европейца. Отъедешь пару десятков километров от мегаполисов, и такое начинается, стыдно глядеть даже: какие-то серые избушки, лужи, разбитые дороги, какие-то куры бродят, тоже грязные, и это еще хорошо, потому как если нет серых избушек – вообще пустота, ничейные поля, нулевые километры. Земля откровенно плохо освоена, неухожена, нелюбима. Есть, конечно, уголочки отрадные – но в целом…
Быть президентом такой земли грустно и неловко. Поэтому Дмитрий Медведев однажды, вместо русской реальности (которую, кстати, он и увидеть-то не может – не дадут бояре) увидел чудесную картину русского Идеала.
Он увидел модернизированную Россию – такой красоты и великолепия, что «и глубоко впечатленье в сердце врезалось ему», точно пушкинскому «рыцарю бедному».
С той поры Дмитрий Медведев пытается как-то выразить свои чувства от этого идеала, передать их другим и пробует приблизить неказистую реальность к своему великолепному сну.
Он не говорит нам, что именно увидел – но мы понемножку, собирая головоломку из разных его поступков и высказываний, начинаем догадываться.
В новой, сияющей модернизированной России действует хорошо оплачиваемая, неподкупная полиция.
В ней много ученых, сидящих в строго отведенном месте.
Она вся пронизана новыми технологиями, которые быстро освоены населением.
В ней любят и понимают «актуальное искусство».
В ней сокращены часовые пояса и отменен переход на летнее время – потому что время должно подчиняться разуму, а не наоборот.
И так далее – сами добавьте в паззл, что вам недостает.
Вот Владимир Путин, он реалист. Он сидит на конкретных цифрах и числах. Он не грезит. А Дмитрий Анатольевич – идеалист, и грезит отчаянно, на наших глазах. Увлекает блеском мечты!
Ведь, как заметил еще Владимир Маяковский «а у нас страна-подросток, твори, выдумывай, пробуй!» И главное, грезы-то у Медведева какие-то чистые, детские, невинные. Вот как будто человек насмотрелся хороших американских фильмов – не плохих, а хороших! – и заснул, и привиделась ему русская полиция, русская Силиконовая долина, поголовное превращение поселян и поселянок в юзеров и юзериц…
Но «на местах» в больших количествах сидят начальники старого образца. Совершенно не в стиле модерн. Они бы хотели «соответствовать», но не знают – во-первых, стоит ли, может, лучше годик стерпеть тихонько, во вторых, как именно форматироваться-то?
А это я вам расскажу.
Начальники!
Стиль модерн начинается с того, что вы идете к художнику Кулику и заказываете у него что-нибудь позабористей в кабинет. Лучше покрупнее и с правильным названием – скажем, «Эргономика Лунных экспансий, часть восьмая». Или, если Кулик не по карману, идете к художнику Африке и берете у него полотно. Художник Африка много лет создает картины примерно такие же, какие в фильме «Я шагаю по Москве» рисовали в парке культуры на конкурсе «Кто быстрее нарисует лошадь». Все это вы вешаете на стенки, потом снимаете с петель деревянную дверь в кабинет и ставите вместо того стеклянную.
Следующий шаг – оформление видеоблога, для чего приглашаются соответствующие пацаны, которые его и ведут. Доверьтесь – пацаны плохо не сделают. Модернизация требует серьезных расходов, понажористее, чем когда-то требовалось для «демократических выборов». Таперича, когда мы сплавили надоедал-политтехнологов и всех выбрали уже навсегда, пришла пора «модернизаторов».
Очень может быть, что «модернизаторами» будут те же самые люди, что выдавали себя за «политтехнологов», ну не обессудьте.
Вы вспомните, сколько мы с вами прожили на этой горькой земле и кем себя называли в разные годы, и простите людям желание пожить получше. Слабость человеческая!
Научитесь делать записи в Твиттере – это нечто среднее между старинной телеграммой и надписью на заборе. Главное здесь – правильно подобрать глаголы, создающие энергетику. Рекомендуются словосочетания «Дал указание», «велел разобраться». Выражения типа «Всю ночь думал о России. Плакал. Метался. Нечаянно стукнул жену пяткой в бок» — не рекомендуются.
Вообще чрезмерные эмоции не модерны. Это себе позволяли корявые начальники ельцинской поры. Теперь модерна рассудочная, спокойная легкость. Это можно называть «постэсхатология». Такое самоощущение, когда все главные катастрофы случились, все слезы выплаканы и все нервы растрачены и распилены. Вместе с бюджетом. И отсюда легкость.
Очень модерно самому писать что-нибудь, то есть, разумеется, наняв продвинутого, веселого литературного «негра». Писать надо, конечно, не на тему «как я взял первую взятку», а нечто, не имеющее никакого отношения ни к жизни, ни к искусству.
Чтоб было вообще непонятно, какого хрена вы все это издали под своим именем. Невнятно тревожить людей странностью образа. Сильно намекать, что над костюмом и галстуком бьется беспокойная, пламенная мысль.
Мысль о чем?
Да неважно. Сказано вам: постэсхатология и модернизация. Какая разница, о чем у начальника мысль? Главное, пусть кажется, что она у него есть.
Это же вам не просто начальник — старомордый кровопийца.
Это начальник в стиле модерн.
Понимать надо.
Нашумевший «Манифест просвещенного консерватизма» Никиты Михалкова я прочла с интересом и некоторой досадой. В принципе, это довольно приятный набор слов – но не указано никаких реальных путей, следуя которым миллионы обычных людей (среди которых тьма глупых, лживых и вороватых) вдруг превратятся в могучую державу, сверкающую нравственными идеалами.
Лозунги лозунгами, а что делать – по-прежнему непонятно.
Вот возьмем вопрос о власти. Михалков считает, что народ не созрел для прямых выборов губернаторов и мэров – их должен назначать президент. Президента же выбирает народ. То есть народ достаточно вменяем, чтобы выбрать главу государства – но чтоб выбрать себе непосредственного начальника города или края, он вменяем недостаточно. Такая вот «как бы демократия».
Я думаю, пора перестать вертеться и плясать загадочные словесные балеты.
Я думаю, народ должен поднапрячься и вообще выбрать один раз, после чего разойтись по своим народным делам.
Народ должен выбрать царя.
И царь этот не может быть «из своих». Михалков справедливо пишет о том, что власть должна опираться на нравственный авторитет – а его в настоящем виде никто из россиян не имеет и не может иметь.
Мы – падшие. Посмотрите в наш телевизор! (Я потеряла всякую надежду позавтракать не «под трупы», реальные или киношные.) Мы падаем давно, мы увязаем все глубже. А те, кто более-менее чисты, стараются жить особняком, ни в чем не участвовать – а поэтому не способны к государственной службе. Из кого же выбирать царя? Из приятелей по дачному кооперативу «Озеро»? Это они у нас имеют патент на «нравственный авторитет»? Извините. Если бы за десять лет правления кооператива «Озеро» была решена хоть одна социальная проблема, пусть маленькая, я бы еще подумала. Но – не решена, ни одна.
И вообще, когда видишь, что в Общественной палате России заседает Тина Канделаки (прошедшая туда по списку президента), проблемы нравственного авторитета как-то гаснут в уме.
Наше государственное устройство сейчас напоминает XVII век – царь назначает воевод на кормление, и снять их можно только по царскому указу. Только царя-то нет! А если перед нами все-таки царь, то я требую, как в XVII веке – знамений, Божьих знаков, откровений. Пусть с неба тогда слетит орел и еще что-нибудь произойдет, подтверждающее благословение Божье этому царству именно с этими правителями.
Но по меркам XVII века наше царство – проклятое, не благословленное. Сплошь пожары, наводнения, эпидемии, катастрофы – знаки Божьей немилости. Так что ни с современной, ни с архаической точки зрения наше государственное устройство не назовешь благополучным и эффективным.
Видимо, России надо вести себя, как «умница» из народной сказки про женщину, которой судья велел прийти «ни ночью, ни днем, ни голой, ни одетой, ни пешком, ни верхом». Умница справилась, вот и нам придется изобрести такую форму управления, которая сочетала бы монархию и демократию, социалистические элементы с капиталистическими – потому что именно эта сложность будет адекватна нашему сегодняшнему состоянию.
Демократия, «как бы демократия», у нас есть. Ее вполне можно вписать в монархию.
Но уж царь — царь должен быть настоящий, а не «как бы царь», под своим собственным названием. И я знаю, где его найти.
Мое предложение только на первый взгляд оригинально и экстравагантно. На самом деле оно – реальный путь к настоящему выходу из тупика.
Я предлагаю пригласить на русский трон младшего сына принца Чарльза и принцессы Дианы – принца Гарри (Генри).
Принцу Гарри сейчас двадцать шесть лет. Этот толковый и симпатичный малый — третий в списке престолонаследия, и учитывая долгожительство английских престолодержателей, вряд ли имеет в ближайшие пятьдесят лет реальные шансы на королевскую работу. Быть вечным принцем, до одури занимаясь благотворительностью – не слишком ли узкое поприще для современного, энергичного парня?
Принц Гарри состоит в родстве с царским домом Романовых. Как известно, наша императрица Александра Федоровна была внучкой королевы Виктории. Когда проводилась генетическая экспертиза останков царской семьи, именно в Англию обращались ученые за родственным генетическим материалом.
Принц Гарри получил воспитание и образование, положенное английским принцам. Именно его образ томит всех наших богачей, отправляющих детей в Англию – стать хоть немного похожими на заветный идеал.
Принц Гарри не может рассматривать власть как источник обогащения и мечтать про особняк в Англии – так уж вышло, что уже есть у него особняк в Англии, да и не один. Принц Гарри с детства знает, что власть – это ответственность и долг.
Выучив русский, приняв православие и женившись на русской девушке, принц Гарри может и должен стать долгожданным, заветным русским царем. И переменить всю геополитическую карту мира!
Англия, вечный политический противник России, становится ее союзником и объединяет таким образом весь цивилизованный мир. Я бы даже сказала, что это долг Англии перед Россией – отдать нам принца Гарри. Ведь мы перед Островом ни в чем не повинны – а список английских козней против России занял бы тома. Не говоря уже про то, что в свое время Англия не спасла внучку королевы Виктории и ее семью от ужасной кончины – а могла бы.
Как сладостно меняется картина заединенной России, когда над сонмом наших начальников появляется английский принц в образе русского царя! Честный, искренний, ничем не замаранный, не запятнанный никаким навозом здешних мест, желающий блага подданным, разумный, да еще молодой и с такими связями за рубежом!
Мы замариновались в своем соку и начинаем быть невыносимы сами для себя. Нам очень нужен свежий человек, новая сила, возлюбленный и долгожданный пришелец, способный вынести всю тяжесть общественных упований.
Таким возлюбленным пришельцем может стать только принц Гарри.
Конкретные шаги: провести общенародный референдум по вопросу о восстановлении царского дома и получить согласие Великобритании на отправку принца Гарри в Россию. Это довольно просто.
Следующий шаг сложнее: разработать вопрос о полномочиях нового русского царя и очертить круг его должностных обязанностей.
Предполагаю, именно царь должен в качестве последней инстанции утверждать законы и кабинет министров. А также «давать добро» на губернаторов. Именно в ведении царя будут находиться вопросы о правах человека. Царь также должен возглавить всю благотворительную деятельность в России, ныне хаотическую и малоэффективную. И строго следить за охраной исторического наследия – которое почти все было создано во время правления его родственников из дома Романовых (то есть это, собственно, его наследие! И без его разрешения ничего сносить в исторических центрах наших городов будет нельзя!!).
С таким объемом работы может справиться только крепкий английский парень, поэтому не надо откладывать дело в долгий ящик. Готовиться принцу Гарри следует немедленно.
Местом жительства нового русского царя я бы посоветовала сделать Санкт-Петербург – согласитесь, это логично. И не придется бесхозные дворцы продавать, как это все время норовит сделать бездарная питерская администрация – у дворцов найдется хозяин.
Принц Гарри на русском троне – это разумно и красиво.
Или хотя бы интересно. А то представишь себе, что так и помрешь исключительно в созерцании пайщиков дачного кооператива «Озеро» (которые с помощью высоких технологий продлят себе жизнь до ста лет) – и тянет повеситься от скуки и тоски.
Я убеждена: вернется в Россию царь – вернется и благословение Божье!
Таганский суд Москвы вынес приговор по делу организаторов выставки «Запретное искусство – 2006» – бывшего директора музея Сахарова Юрия Самодурова и экс-куратора новейших течений Третьяковской галереи Андрея Ерофеева. Денежный штраф в размере ста и двухсот тысяч рублей они заплатят государству явно по справедливости – за такой ураганный пиар следовало бы отвалить и побольше.
Конечно, бывшему директору и экс-куратору не повезло. Если бы эти «отставной козы барабанщики» отправились под кандальный звон путем всея Руси к Владимирскому централу хотя бы условно, им можно было бы вообще никогда и ни о чем не беспокоиться: святое местечко в мартирологе либерализма закрепилось бы за ними навечно. По нынешним временам (в отличие от мрачных эпох прошлого) это местечко довольно хлебное. Знай себе кричи о правах человека и свободе слова, да строй потихоньку домик на Истре…
Вот ведь в России никогда не угадаешь, где аварийно прорвет богатырскую силушку: казалось бы, ничем не проймешь наше население, особенно вопросами искусства. И вдруг, двум десяткам жалких коллажей и фотомонтажей («Запретное искусство») угораздило попасть в эпицентр общественного внимания!
Не было ни одного шанса, чтобы, к примеру, такой человек, как я, увидел эти подростковые шалости. Теперь их смотрят и обсуждают сотни тысяч. И все потому, что никакой вредитель и кощун, никакой там Марат Гельман не смог бы добиться того, чего могут добиться они – русские как бы православные экстремисты (говорю «как бы», потому что мне еще далеко не ясно, что это за люди и не тотальная ли это провокация вообще).
В Таганский суд защитники актуального искусства притащили коробку с тараканами. А православные (упоминается движение «Народный собор») – принесли хоругви. Одни кричали «Да здравствует актуальное!». Другие – «Наш Бог Христос, а ваш – навоз».
Короче говоря, ребята нашли друг друга.
Они теперь не расстанутся.
Они – полюсы.
У одних ничего святого, и заполнить контур иконы Богоматери дурно нарисованной черной икрой для них забава (картина «Икона-икра»). А у других все святое. В любом изображение расчесанного на прямой пробор молодого человека с короткой бородкой им мерещится Иисус Христос, и они готовы защищать его с пеной у рта.
И те, и другие — дико энергичны, а как бы православных экстремистов явно распирает смутное и яростное желание драться.
Так милости просим! У нас вроде как целая система безбожного миропорядка на Руси построена – ни правды, ни справедливости. Идите, боритесь. Ступайте к бессовестным воеводам в их неправедно нажитые палаты. К «народным избранникам», которые народ видят, проезжая мимо на большой скорости. На те каналы ТВ, что ежедневно развращают людей картинами насилия. К алчным строителям, которые закачивают в чиновников взятки и сносят исторические центры русских городов.
Но нет – как что серьезное, так наших воителей не видать не слыхать. В области отношений с государством у наших как бы православных существует «табу». Не приказано, не положено. И вот вся заповедная ярость обрушивается на маленькую шайку актуальных бездарей, которые мечтают только о своем маленьком бизнесе в дикой стране: раскрутиться и обратить на себя внимание возлюбленного зарубежа.
Картины, представленные на выставке «Запретное искусство», – хлам. За две секунды зритель считывает весь их крошечный плакатный смысл. Вот рядом со знаком Макдоналдса и словами «Это мое тело» (написаны по-английски) расположено изображение псевдоблагообразного лица. Это не икона, не какое-либо из знаменитых изображений Спасителя. Это дешевая репродукция какой-то самодельной лубочной как бы религиозной картинки. В массовой американской культуре – сообщает художник своим произведением – так опошлен и растиражирован образ Христа, что он в сознании обывателя находится там же, где и все могущественные товарные знаки. Разве это кощунство? Разжигание розни? Это, между прочим, правда. Опошление религии массами – ужасный факт. Да, этот коллажик не противостоит общемировому мусору, являясь всего лишь неуклюжим ироническим примечанием. Но никакого преступления я в нем не вижу. Он не имеет никакого отношения к вере – он говорит о спекуляции на вере, о торговле верой.
Этот коллажик еще ничего. Остальное хуже. Особенно выдают нищету духа и подростковые комплексы скульптурные изображения любимого трехбуквенного слова и фото, где художники снимают самих себя в голом виде…
Я всегда считала «актуальное искусство» крупной аферой ХХ века, мошенническим бизнесом, надувательством. Однако воинственные экстремисты с крестом, выставленным наподобие топора, хронически лишенные вкуса и меры, отвращают не меньше.
Кто из них лучше?
Кто хуже?
Это напоминает средневековый анекдот: черт подходит к человеку, оба кулака сжаты – выбирай, говорит, в какой руке. И человек начинает думать и гадать, забывая, что ни в какой руке у черта ничего хорошего-то нет.
Где вопли, где пена у рта, где проклятия, где исступление — нету там ничего от Бога. И где гладкая-сладкая ложь, упакованная в красивые словечки о «свободе» – тоже.
Получается какая-то «битва хреноносцев»: вроде как люди сражаются за что-то заветное и дорогое, а выходит одна хрень.
И от картинок этих «запретных» тошнит.
И от рычащих «народных соборов» тошнит.
«Куды ж крестьянину податься?» — как горестно спрашивал персонаж фильма «Чапаев».
Куда? Да в Третьяковскую галерею.
Пока ее не возглавил Андрей Ерофеев.
Или дьякон Кураев.
Доблестный лейтенант Волков, десять лет наводивший порядок на «Улицах разбитых фонарей» – то есть актер Михаил Трухин – одним грустным декабрьским деньком прибыл в родной город Санкт-Петербург.
Трухин – счастливчик. Его, вместе с К. Хабенским и М. Пореченковым, несколько лет тому назад увез, так сказать, по дороге новой жизни, Олег Палыч Табаков. Актер служит теперь в известном театре за приличное жалованье. Он спасся бегством от питерской нищеты и питерского бесславья – ведь подавляющее большинство питерских актеров (да и городская творческая интеллигенция в целом) живет в откровенной бедности.
Теперь Трухин может себе позволить редкий и сложный кайф – побыть гостем на родине.
Но кайф обламывается самым возмутительным образом. Оказывается, что по улицам Санкт-Петербурга гулять невозможно – город завален снегом, сверху нависают дикие сосульки, граждане еле ползают по тротуарам, от безнадежности иногда выходя на дорогу. Где их уже ждут, чтобы сбить намертво.
Гибнет стар и млад – двухлетняя девочка на санках, восьмидесятидевятилетняя блокадница Ирина Ганелина, знаменитый на всю страну кардиолог…
Михаил Трухин, пораженный открывшейся картиной, садится и пишет открытое письмо губернатору Петербурга – Валентине Матвиенко.
Он честно описывает увиденное и добавляет в сердцах, что губернатору, который допускает такое, надо бы добровольно уходить в отставку.
Письмо вызывает настоящую бурю среди пользователей Интернета. Трухина показывают и по местному ТВ. Тут актеру берется возражать Дмитрий Месхиев, режиссер, бизнесмен, председатель Союза кинематографистов Санкт-Петербурга. Он указывает лейтенанту Волкову на явное нарушение субординации. Причем тут губернатор, когда виноваты коммунальные службы? – негодует режиссер.
Его понять можно. Трухин сидит себе в Москве да поигрывает в МХТ, а у Месхиева весь бизнес – в Петербурге. А без любовных отношений с городской администрацией и губернатором лично, всякому бизнесу, а тем более на культуре – полный кирдык. Поэтому Д. Месхиев пламенно приветствует деятельность властей, к примеру, вместе с М. Боярским, Б. Эйфманом и Т. Булановой восторженно поддерживая идею возведения напротив Смольного собора четырехсотметровой башни Газпрома.
Городские власти в начале декабря от этой идеи отказались – очень уж она возмущала граждан Петербурга. Но представители творческой интеллигенции, которые башню поддержали, в любом случае остались в выигрыше – всякий режим имеет способы поощрения своих защитников.
Жители города буквально ревут, одобряя поступок лейтенанта Волкова. Картина распада очень уж очевидна. Вот и Эдуард Хиль рассказывает СМИ, как он пытался дойти от Московского вокзала до улицы Рубинштейна (это один километр), шел полтора часа и видел, как опавшими листьями на Невском проспекте валятся люди. Количество жертв каждый день растет, и, если случаи явных преступлений попадают в эфир, то сломанные ноги-руки никто уж давно не считает. А поставленный вопрос – виноват ли губернатор в безобразном положении Петербурга? – мало кто в городе считает вопросом.
Все ж таки еще во времена Гоголя о деятельности губернатора судили по состоянию дорог и чистоте улиц. А как еще судить? По количеству дорогих иномарок у родственников правящей верхушки?
Мне лично поступок Волкова—Трухина очень нравится. Он бескорыстный и героический, то есть абсолютно дурацкий.
Потому что ситуация в Петербурге – безнадежна.
Говорю это ответственно, поскольку эта ситуация мне, коренной петербурженке, прекрасно известна. С 2003 года я убежденный противник губернатора В. Матвиенко, поскольку считаю, что она к этой должности не подходит. Получив, как и Михаил Трухин, хорошую работу в Москве, я тоже не завишу от местных властей, что очень способствует свободе слова.
С 2003 года в городе не решена ни одна социальная проблема – да что там, она даже и не поставлена. Не исполнено ни одно предвыборное обещание – в частности, торжественное обещание упразднить уплотнительную застройку. Нарыто котлованов на миллиарды – но ничего пока что не построено. Наконец, элементарные системы жизнеобеспечения – и те еле действуют. Вопрос о соответствии Матвиенко занимаемой должности был поднят еще прошлой зимой, когда творилось точно такое же безобразие, как сейчас, и подняла его депутат Госдумы Оксана Дмитриева.
Ну, и что?
Да ничего.
Видите ли, обыкновенные люди совершают обыкновенные ошибки, а большие люди совершают большие ошибки. Но редко в них признаются.
А наши большие люди – практически никогда.
Мне снился сон, что В. Матвиенко – большая кадровая ошибка В. В. Путина.
А на таком уровне ошибок не бывает, правда? По-моему, даже такого слова нет в лексиконе. Эти люди могут разговаривать с населением четыре часа, шесть часов, десять часов – и ни разу вы не услышите слова «моя ошибка». Видимо те, кто могут признаться в своих ошибках, просто не попадают в политику – это селекция!
Никакого давления общественного мнения на верх власти не существует, поэтому никуда В. Матвиенко не денется.
Но доблестные «менты» (Трухина поддержал и Сергей Селин—лейтенант Дукалис) все-таки молодцы!
Настоящие безумцы – заложники собственных образов.
Им поручили спасать Петербург в кино – и они так долго и самоотверженно боролись со всякой нечистью на экране, что перепутали кино с жизнью, и вознамерились спасти Санкт-Петербург в реале!
Что ж, как сказал в одном фильме персонаж Р. Плятта – «безумству храбрых поем мы… соответствующую песню».
С любопытной инициативой выступает каждую снежную зиму правительство Санкт-Петербурга.
Оно предлагает гражданам самим убрать снег и не мучить администрацию своими стонами насчет сломанных ног, треснутых черепов и раздавленных насмерть родственников.
Не мешайте жить, ребята! Сами-сами-сами. Пошли быстренько, залезли на крышу, почистили — и пошли-поехали куда вам там надо. Вам все время куда-то надо, придуркам…
Знаете, мне эта идея нравится!
Действительно, мы ведь и так все делаем сами: сами ломаем ноги-руки-головы и чиним их, сами лечим или даже хороним пострадавших, сами добываем пропитание, сами протаптываем дорожки в снегу и осторожно пытаемся двигаться, все — сами. Государство никак не участвует в этих процессах. Государство, существующее на наши деньги, состоящее из тех, кто обязан скромно, понимая свое вторичное и подчиненное положение, эти деньги распределять к всеобщему благу, превратилось в загадочное кровососущее обременение. Освоившее массу прав и упразднившее обязанности.
Там какие-то перевертыши происходят в головах. Люди всерьез считают, что они главные, что это их деньги, что какие-то противные и неблагодарные люди их беспокоят своими претензиями.
Поставьте какого-нибудь крошку на какую-нибудь крошечную должность — ну, хотя бы заведовать культурой. Через пару месяцев крошка приобретет удивительную осанку титанического самоуважения. Крошка уверует всерьез, что не писатели, актеры, художники и режиссеры есть главные лица, которым он обязан служить — а все эти писатели, актеры, режиссеры и прочие ему, крошке, обязаны всем! Что он решает, кому что дать или не дать — как будто из своего кармана. Что он никакой не посредник между обществом и культурой — а начальник своей «Чукотки», и благодарное население обязано кланяться и благодарить Его. А неблагодарное — трепетать!
Это болезнь, мы понимаем, да только как ее лечить?
Попробуйте в нынешнем положении вещей объяснить какому-нибудь губернатору, что он ведь ничего не производит, никаких ценностей — ни материальных, ни интеллектуальных. Что он — чистое обременение граждан, имеющее смысл только тогда, когда честно служит людям. Обеспечивает простейшие, элементарные условия нормального существования! И когда должностное лицо перекладывает свои, доверенные ему и хорошо оплаченные обязанности обратно на граждан, ему хорошо бы понимать, что это — признание своей непригодности и ненужности.
Сами-сами? Ладно. Это вообще-то идея гражданского самоуправления, и я ее сторонница. Да, граждане города, по-немецки их называют бюргеры, должны сами решать главные вопросы своей жизни, избрав для того самых уважаемых представителей из своей среды. Так было в средние века, и бургомистры с этим считались — и в любом путном городе вы встретите городскую ратушу, хранящую память о том, как граждане осуществляли свое право на достойную жизнь. В Средние века. Ну так у нас и есть Средние века…
Ну, а коли бургомистр не считался с гражданами — были хорошие средства вправить ему соображаловку.
Городское самоуправление! Боги мои! Я согласна не то что участвовать — но даже возглавить такой процесс, если бы он вдруг да пошел.
Но когда граждане города изберут достойных представителей для самоуправления — давайте-ка, ребята, дающие такие хорошие советы, вытряхивайтесь из Смольного и Мариинского, отдавайте бюджет, освобождайте казенные машины, берите барабан и возглавляйте колонну идущих на…
Гражданский совет общественного спасения займется делами города — сам, горожане станут жить сами-сами, а вы отправляйтесь-ка в полном составе к Господину Супермену и объясните, что вам попался очень нехороший город, где все неправильно. Или наоборот — хороший город, где все правильно. И люди не собираются жить под властью какого-то висящего над ними облака, заселенного призраками.
Господин Супермен, такой сон мне снится, поиграет-поиграет скулами, зажмурится, возьмет список фамилий, ткнет пальцем — и тот, куда он попадет, отправится добивать Санкт-Петербург. Потому что в городе, конечно, уже очень большая подвижка в сторону преисподней сделана, раз в мирное время гибнут старые и малые, но этого явно недостаточно!
Господин Супермен знает одно: он не может ошибаться. Если его указательный палец куда ткнул, это навечно, это не обсуждается и никаким переменам не подлежит.
Он ни разу не признал ни одной своей ошибки.
Если его спрашивают, почему он такой фартовый, Господин Супермен ласково и таинственно улыбается.
Он знает секрет, как быть фартовым в стране, которая десять лет тонет, горит, плавает к крови и дерьме, в стране, где то и дело главным бандитом оказывается государство, а это для народа — окончательная труба.
Но Супермены на то и супермены, чтоб не обращать внимание на такие мелочи жизни. Обыкновенный человек, увидев, как его родной город тонет в грязи и бесконечной лжи, как люди бредут по улицам точно в войну, не зная, откуда придет погибель, почувствовал бы хоть какие-нибудь чувства – жалость, ужас, гнев, раскаяние. Но то человек – а сверхчеловек отправляется произносить речи или даже петь песни, потрясая обыкновенных людишек своими талантами, в то время, в то самое время, когда в городе на шестимесячного ребенка в коляске обрушивается наледь.
Что же это за люди, как им удалось так заморозить и подавить себя, что им не страшно, не стыдно, не совестно? Неужели действительно сбылись мечты Ницше, только не в том месте и не в то время, — и в России действительно вывелась порода сверхлюдей, совершенно превозмогших в себе обыкновенное-человеческое?
Я в это не верю. И в суперменов, в эйфории летающих по стране, где уже и мены-то перевелись — тоже не верю. Я верю в обыкновенных людей, которые, чертыхаясь, с муками, с трудом, с ошибками — но пытаются наладить жизнь, что-то переустроить к лучшему, путем долгого и трудного накопления опыта и честного отчета перед собой и другими. А если человек сейчас, в современной России встает в позу супермена — это дурная игра, маска. О таком «суперменстве» писал А. Н. Островский — только он называл это «самодурством». Один персонаж его так объясняет явление самодурства: «Это когда человек никого не слушает, хоть кол ему на голове теши… Топнет ногой, скажет: кто я?! Тут уж все домашние ему в ноги, а то беда».
Вот в это я верю! В святую неприкосновенность самодурства на Руси. Только у Островского, из-за авторского добродушия, и самодуры-то были в глубинах души добрые.
Сейчас не то. Сейчас самодуры злобные, холодные, не раскаявшиеся даже в финале пьесы.
А потому призыв властей к гражданам — «сами-сами!» — я поддерживаю и одобряю. Только это должно распространиться не только на уборку снега и скол льда. Нечего грязную работу на граждан, а сладкое себе.
Если уж «сами-сами» — давайте-ка мы все будем «сами-сами». И архитектурный облик Петербурга определять, и застройку, и где детские сады и площадки, и как здоровье наше горькое питерское выправлять, и как коммуналки расселять, и что кому платить — все «сами-сами». Анархия, говорите? Беспорядок?
А сейчас что у нас на улицах — порядок?
По-вашему мы уже попробовали — не работает. Давайте попробуем по-нашему.
Когда «сами-сами».
Как многие петербуржцы, я страдаю острым «антиремонтным синдромом» — когда в доме надо что-то чинить или налаживать, на меня наваливается странный столбняк. Вторжение электрика или даже новая покупка крупной мебели – это, согласитесь, изрядный стресс. Нарушение гомеостатического мироздания, как выразились братья Стругацкие.
Таким образом новый красивенький телевизор (транслятор другой Галактики) стоял у меня где-то год, показывая три с половиной канала, и то сквозь интересную рябь. «Приятный колер, – думала я. — Надо бы купить костюмчик цвета телевизионных помех, очень петербургский стиль получится». И вообще, зачем мне телевизионное изобилие, когда я смотрю только «Возвращение Мухтара», сериал, вызывающий у меня глубокое спокойствие души?
Но вот пришел-таки нарушитель гомеостаза. Поколдовал. И я увидела телевселенную в ее практически необозримом квази-разнообразии. С неофитской страстью сжимая пульт управления, я прыгала по эфиру. Вылезли какие-то реки и каналы, о существовании которых я и не подозревала. Под загадочными аббревиатурами (РБК, ТДК, ВОТ и т. д.) сидели люди и взволнованно говорили о чем-то неведомом. Однако часы усиленных путешествий не принесли даже маленького удовольствия.
На музыкальных каналах вертела ловкой задницей бесконечная безголосая Мадонна. Неужели молодые американские певцы не могут скинуться, подкупить массажиста или диетолога и все-таки раздавить этот механический апельсин? Ведь Мадонна в Америке должна вызывать примерно те же чувства, что накатывают на меня при виде Лаймы Вайкуле или Валерия Леонтьева: я школу заканчивала – они пели. Мне на пенсию скоро – они поют! А ведь средства, продлевающие отдельные жизни за огромные суммы, уже изобретены. Надежд на естественную ротацию нет. Поэтому и через двадцать лет в эфире будет все та же Вайкуле и та же Мадонна – очаг вечности среди времени. Боюсь, что мои внуки будут покорно кушать информацию о том, что Мадонна развелась в пятнадцатый раз и усыновила девятнадцатого ребенка, а Вайкуле, напротив, никогда не разводилась и никого не усыновляла… Кстати сказать, качество отечественных клипов на музыкальных каналах навевает мысли об уголовной ответственности. Видимо, все профессиональные клипмейкеры, загордившись, как Люциферы, ушли делать свое большое страшное кино, и на освободившиеся места пришло племя безграмотных в третьем поколении. Что касается певцов, то на фоне юной поросли Борис Моисеев смотрится уже как Федор Шаляпин…
Что-то не везло мне и с каналом «Культура». Каждый раз я попадала то на рассказы об акулах, то на каких-то сурков и варанов. Странно, ведь культура по определению — это не то, что природа. Но поскольку этот канал живет без рекламы и не зависит от рейтинга, не все ли ему равно, что показывать и чем заполнять не приносящий никакой выгоды эфир? Купили фильмы про сурков за пять копеек, и все дела.
Про главные каналы и говорить нечего. Их я пролистывала в страхе – не попались бы на глаза такие «бэтмены», как Михаил Задорнов или Владимир Соловьев, люди, чей ум начал занятное плавание за пределы возможного. Соловьев, автор книги «Евангелие от Соловьева» (санитары!! где вы, санитары??), в одном интервью недавно сказал: «Все мои дети гениальные». Ведь такого порядочные люди не говорят даже в шутку! Но все здоровые нормы человеческого поведения, подразумевающие обуздывание хвастливого самодовольного «я», на ТВ отменены каким-то специальным декретом. Здесь наоборот – чем бесстыднее, развязнее, самовлюбленнее, тем лучше. Тщеславие и алчность – мерзкие пороки – на ТВ поощряются специальными шоу для окончательного растления масс.
И вот еще эти голоса трубные, жуткие, пафосные… Ну, которые вещают «Смотри, Россия!» или «Только премьеры, только на Первом». Это ж они с девяностых годов нас кошмарят, когда же это закончится? Когда вместо пафосного воя нам скажут нормальным человечьим голосом нормальный анонс? Наверное, тогда, когда Россия вместо того, чтоб смотреть идиотские репортажи с телевизионной планеты вздора, займется собственным обустройством. Когда массы наши вернутся из путешествия в Галактику чепухи – на бедную милую Землю.
В море эфира приходится быть эдаким рыбаком, терпеливо подстерегающим нужную рыбку (фильм, передачу) часами. По-моему, это целая профессия, за нее следует давать зарплату. Немотивированный энтузиазм ушел в прошлое вместе с социализмом!
Попрыгала я по «вселенной чепухи», попрыгала – и, конечно, нашла «Покровские ворота» Козакова.
Вздохнула – и стала смотреть.
В столице Финляндии, городе Хельсинки, в историческом центре — на площади перед кафедральным собором, до конца октября продлится уникальная акция: хоровод игрушечных медведей из всех стран мира. Это называется «Праздник толерантности».
Медведи были обнаружены мной в одно сентябрьское воскресенье. Картина такая: по периметру площади, в четыре дуги, расставлены раскрашенные фигурки. Их больше ста пятидесяти, почти столько же, сколько стран в мире. Причем сама основа, болванка, одинаковая – игрушечный медведь, выше среднего человеческого роста, стоит с поднятыми лапами, брюшком к зрителю. А вот раскраска медведей оригинальная, каждый медведь, представляющий ту или иную страну, оформлен художником из этой страны. Получается такой веселый парад фантазии и юмора, фестиваль национального своеобразия. В центре же площади – два «глобальных» медведя, выкрашенных золотой краской. На брюшке у них мировые религиозные символы, а рядом плакат: берегите жизнь!
Очень мило. Туристы хохочут, фотографируются, разглядывают медведей, ведь тут своего рода соревнование талантов – кто на что горазд?
Американский медведь сделан как пародия на статую Свободы, он зеленый и с факелом. Ирландский – как сказочный гном Лепрекон. У израильского чувствуется некое эротическое томление – по всей фигурке разбросаны крупные красные сердечки, иногда на неожиданных местах. Египетский, конечно, стилизован под сфинкса. Японский лаконичен: чисто белый, только наискосок бежит легкая цепь иероглифов. Испанский весь пестренький, австрийский — сплошь в музыкальных инструментах…
А русский?
Рассказываю. Русский медведь – это такая порочно-свирепая медведица, с накрашенными губами, с маникюром и в зеленом сарафане, расписанном крупными аляповатыми цветами. Выглядит этот медведь как тупая домработница, решившая подработать на панели. Не смешно, не колоритно, вообще – никак. Русский медведь на хельсинском «Празднике толерантности» сильно проигрывает многим забавным игрушкам из других стран. Есть, конечно, медведи и похуже нашего. Но большинство – лучше. И это обидно. Медведь — это же наше все!
Автор русского медведя указан на пояснительной табличке как Rais Khalilov – Раис Халилов. Кто это? Может, и выдающийся художник, кто его знает. Но можно сказать твердо: роспись русского медведя – его глубокая творческая неудача. И неужели те, кто отвечал за проект, этого не заметили?
А кто вообще за это отвечал, интересно? Все-таки выставка национальных символов, пусть игрушечных, в большой европейской столице – это не мелочь. На медведей будут любоваться туристы из многих стран в течение двух месяцев. Сравнение неизбежно, и оно явно не в нашу пользу. Сама видела — возле других мишек стоят, разглядывают, смеются, фотографируют – мимо нашего проходят равнодушно. А ведь это тоже ущерб «имиджу России» в мире!
Сдается мне, что подобные заказы из Европы и прочих приятных континентов попадают в недра министерств и распределяются недолжным образом. В полной тишине. И среди неведомых лиц. Если бы такая история, как проект русского медведя для Хельсинки, стала бы достоянием гласности – можно было бы объявить открытый конкурс на лучший вариант, рассмотреть, обсудить. И не было бы тогда этой уныло-порочной «домработницы».
Но у нас вообще очень странное начальство – никакой открытости терпеть не может. Даже в такой невинной области, как культура. Вот и стоит на финской площади бездарный русский медведь. И проходят мимо, пожав плечами, толерантные европейцы…
Прелестную пьесу Альфреда де Мюссе «Капризы Марианны» сегодня мало кто помнит, однако, видимо, именно она проложила путь милой традиции называть дух-символ Франции именно этим женским именем.
Под водительством Марианны французы предпочитают жить на своей земле, обустроенной предками, и если вы где-нибудь когда-нибудь встречали французского эмигранта – расскажите мне, я удивлюсь. Нет их на земле, французских эмигрантов, нет в природе «французских кварталов», нет французской мафии, нет международной французской преступности – словом, люди Марианны абсолютно не беспокоят собой мир и ни для кого не являются головной болью. Франция по мироощущению французов, на мой взгляд, представляет собой «остров», замкнутое пространство, окруженное хаосом, где жителей волнует только то, что происходит на острове. Прославленные французские бренды – вино, духи, сыр, Париж, Ницца, женщины – ничуть не потеряли своей завлекательной силы. Однако в последнее время Марианна все чаще и громче демонстрирует и другие свои «капризы».
Например, откровенную неприязнь к тем, кто прибывает на землю, созданную многовековым трудом французов и не желает этого факта признавать, пытаясь завести какие-то свои порядки, идущие вразрез с французскими традициями и уставами. Тут, в этом пункте, у власти и трудящихся наблюдается почти полное взаимопонимание, и знаменитая фраза Саркози «Или вы любите Францию, или вы убираетесь отсюда!» — может быть отнесена к числу исторических. (Я бы откровенно порадовалась, если бы хоть какой-то аналог такой риторики вдруг возник и в отечестве. Правда, есть опасность, что наша Марьиванна, в отличие от Марианны, меры не знает никакой и вместо цивилизованных методов разрешения споров сразу перейдет к веселому и безудержному маханию топором!)
Не забудьте, что это именно Саркози, будучи еще министром внутренних дел, распорядился задержать Михаила Прохорова за разгул в Куршавеле. И задержание дикого русского, и высылка цыган (любезно снабженных по двести евро каждому — для переезда), и запрет ношения религиозных символов в учебных заведениях и чадры в общественных местах – все это проявление единой воли Острова, желающего отстоять себя от вторжения. Французская империя сжалась до предела, начисто лишилась экспансии, но оскалила зубы на последнем рубеже: а вот не сметь женщинам ходить по французским улицам в чадре!
Чтобы вы поняли смысл этого гнева, расскажу маленькую историю.
Я ждала приятельницу в холле большого московского отеля, попивая кофе. Было немноголюдно, несколько женщин, несколько мужчин. Двое русских рядом со мной беседовали о чем-то деловом. Более их ничто не интересовало. И тут вошел явный иностранец с русским сопровождающим, но я сперва не поняла, какой именно он нации. Маршрут его был таков: от стойки регистрации, где он о чем-то спросил, иностранец прошел к стойке бара, заказал кофе и уселся за столиком. Так вот, за эти две минуты он успел быстро, бегло, пристально, цепко, оценивающе, но при этом изящно, не нагло – осмотреть ВСЕХ находившихся в холле женщин. Тут уж я не сомневалась, чью речь я услышу! Уж конечно, речь Мольера и Мюссе…
Но главным «капризом Марианны», на самом деле, является беспримерная склонность французских трудящихся защищать свои права. Этой весной, 1 мая, я в полном изумлении наблюдала огромное шествие трудящихся по Большим Бульварам в Париже – они протестовали против повышения пенсионного возраста с шестидесяти до шестидесяти двух лет. Поскольку, как известно, суть галльской философии это – «жизнь дана для удовольствия» — трудящиеся откровенно наслаждались своим шествием. Веселые, бодрые, жизнерадостные, они явно сами рисовали свои остроумные лозунги, болтали, пели, без всякого социального угрюмства на челе. Считалось, что весенняя демонстрация провалилась – вышло «всего» триста тысяч человек. Так осенью вышло три с половиной миллиона! И опять – пританцовывая, напевая, с радостью и удовольствием. Они знали, за что бороться – целых два года французской счастливой пенсионной жизни!
Вот уж где видна так видна разница национальных характеров. Нет, я не идеализирую Марианну Францевну, даму вообще-то холодную и высокомерную. Однако кое-что перенять не мешало бы – без остервенения и чугунного прилежания, конечно. «Галлицизмы» всегда украшали русскую жизнь. И хотя мы сейчас очевидно находимся под влиянием всяческих «американизмов», списывая тамошние законы один в один и переформатируя нашу культуру под тамошние стандарты, не худо было бы приглядеться иной раз к прелестному острову капризной Марианны, где есть не только духи, вино и сыр, но и поразительное чувство человеческого достоинства, изящный умный патриотизм и веселая борьба трудящихся за вкусную и полезную жизнь.
Из всех общих галлюцинаций – галлюцинация времени самая солидная и подробно обставленная. С пространством куда хуже – я вот вынуждена верить на слово, что на свете есть, к примеру, Владивосток. Я его и сейчас из окна не вижу и никогда не видела и увижу вряд ли. А время, оперирующее числами и выраженное в цифрах, всегда со мной.
Еще немного, и вместо 2007 года наступит 2008. По законам арифметики 2008 больше, чем 2007, на целую единицу. На нашем человечьем счету времени, видимо, каждый год прибавляются, приращиваются какие-то таинственные проценты по накопительному вкладу, которые мы – а кто его знает? — возможно, когда-нибудь получим в потусторонней сберкассе. А вдруг предусмотрено – докажите обратное! — что человечество, доскрипев до новой эры и вдоволь помытарившись после новой эры, имеет право на доход с прожитого времени?
С этой точки зрения празднование Нового года из вполне бессмысленного превращается во вполне осмысленное. Если рассматривать наше пребывание на Земле как постоянную работу в занимаемой должности Человека Разумного, то каждый год, прожитый человечеством, откладывается на счете «ЧР-03/Земля». И стаж работы в должности человека поступает в общую копилку, откладываясь в виде будущей небесной пенсии каждому в отдельности и всем вместе. Мало того, счет человечества приносит даже здесь и сейчас, в земной зоне, ощутимую прибыль.
Вынесем за скобки огромное количество бесплатных наслаждений – тепло и свет Солнца, аттракцион со звездами и Луной, воду во всем ее головокружительном разнообразии, животный и растительный мир, разум и творческие способности, способ размножения и пр. Это нам подарено и так, по изначальным условиям эксперимента. Но заметили ли вы, что с каждым годом, отложенным на общем счете, нам поступают весомые проценты в виде возможностей манипуляций по сокращению времени?
Двести лет назад дорога из Петербурга в Москву занимала несколько дней. Теперь – один час лету. Письмо на бумаге требовало не менее получаса для написания и путешествовало день-другой (почта двести лет назад работала лучше). Нынче электронное послание идет несколько минут. Стирка одежды или приготовление еды были длительными процессами – сейчас все можно провернуть одновременно и за полтора часа максимум. Все справедливо! Технические изобретения людей не изымаются, не блокируются, а поступают в общее пользование, обращаясь в экономию личного времени. Вот вам и «проценты по вкладу». Накопили – получили. Прожили еще один год – получите еще. Таким образом, празднование Нового года есть торжество необманутых человеческих вкладчиков, чистое торжество небесной бухгалтерии. Тогда как другие светские праздники, особенно те, что связаны с историей, являются слабой, прерывистой галлюцинацией, не приносящей никакой прибыли.
Как известно, 7 ноября 2007 года исполнилось девяносто лет со дня Великой Октябрьской Социалистической революции, события, определившего жизнь по крайней мере трех поколений людей. И в этом году впервые за восемьдесят девять лет этот день не был отмечен никак – ни шествиями, ни представлениями, ни салютами, ни даже дискуссиями в прессе. Ни одного «революционного фильма» или передачи не было и по ТВ. Известное историческое русское животное корова слизала языком этот день из жизни общества, из истории, из культурного пространства. Я не говорю сейчас о том, хорошо это или плохо (хотя чего ж хорошего-то в таком нарочитом беспамятстве?), я говорю лишь о том, что это возможно. Празднества, обусловленные историческими событиями, всегда ненадежны. А вот праздник чистого времени — Новый год — хоть и учрежден не так и давно, кажется довольно устойчивым.
Поскольку время – это деньги Бытия. Это язык, на котором оно с нами разговаривает. Время дается и отнимается, его сокращают и продлевают, у одних его много, а другим не хватает, одни его транжирят, другие берегут и копят, временем вознаграждают и наказывают, его порождают и прекращают.
И, что самое замечательное во всей этой истории – мы, вовсю пользуясь временем, по-прежнему не знаем, что это такое и сколько у каждого из нас его осталось.
Занятно придумано.
Ангелы не женятся и детей не имеют, это мы (улыбнемся) знаем.
А демоны?
Демоны тоже по-настоящему жениться не могут и детей заводить тем более. Но в силу присущей им злонамеренности они порою губят земных женщин путем женитьбы.
А кто является в нашей земной жизни явным собратом-отражением мира демонов?
Это, конечно, герои шоу-бизнеса. Те, чья жизнь стала массовым зрелищем. Хорошо, если им попадается такая же самовлюбленная и бессердечная демоница, как они сами – тогда начинается обычная среди бесов дурная комедия. Гораздо хуже, когда демон соблазняет самку человека, обычную сердечную теплую дурищу.
Глядя на это безобразие, ангелы плачут и всячески пытаются довести, в свою очередь, до своих собратьев, что ни в коем случае нельзя ради своих прихотей губить самок человека.
А кто является в нашей земной жизни явным собратом-отражением мира ангелов?
Это, бесспорно, защитники порядка и справедливости в массовой культуре – полицейские и милицейские, прокуроры и следователи из криминальных сериалов. Именно они сражаются за добро как ангелы – то есть немотивированно, по должности. И, конечно, именно у них принципиальные проблемы в сфере пола.
По существу, герои-защитники порядка и справедливости из криминальных сериалов являются — как и ангелы — строго служебными фигурами специального назначения.
Они предназначены бороться со злом и личной жизни им «не положено». Однако в глазах публики защитники порядка должны ведь быть как-то очеловечены.
Поэтому в каждом специальном «ангельском» отделе по борьбе с тьмой (будь то полиция Нью-Йорка или милиция Санкт-Петербурга) есть один женатый архангел, который женился еще задолго до начала действия и сохраняет в его пределах свой многострадальный брак. Остальные участники команды проводят жизнь в попытках завязать отношения, которые никогда ни к чему не приводят.
Сфера половых игр интересует наших героев – особенно русских —