Однокомнатная квартира. Двери в кухню и на балкон. На подоконнике стоят цветы. Диван-кровать. Тумбочка с новым телевизором на ней. Рядом коробка от него. Новый двухкамерный холодильник. На стене зеркало и две большие фотографии – неизвестная женщина (покойная тетя Виктора), сам Виктор на футбольном поле.
На диване лежат двое – Виктор и Людмила.
Виктор (разговаривает во сне). Я здесь! Я у ворот. Дайте же мне пас! Я открытый! Сурен! Я здесь! Сурен! Кто-нибудь меня слышит, я спрашиваю? (Пауза.) А вот за это положено пенальти. (Пауза.) Я буду бить. Я! Пошел ты, знаешь куда? Сказал, что я буду бить!
Людмила (просыпается, смотрит на Виктора, тихо шепчет ему на ухо). Гол! Гол! Гол!
Виктор (просыпается). Такой сон! Я чуть не забил. А ты не дала. В воротах стояла.
Людмила. В прошлый раз тебе снилось, что на поле два мяча, и ты не знаешь по какому бить. И я опять была виновата. Потому что это из-за меня два мяча. Я один подбросила.
Виктор. Конечно, кто же еще? (Пауза.) Что ты меня будишь? Который час? (Смотрит на ручные часы.) Только шесть. А у меня отгул.
Людмила. Кто кого будит? Ты то плачешь, то во сне кричишь. Раньше ты не кричал, только зубами скрипел.
Виктор. Ты ничего в футболе не понимаешь. Тебе что мяч, что шайба.
Людмила. А мне снится только работа. Крашу, крашу, крашу. Всю комнату зеленой краской покрасила, а надо было всего лишь стены побелить. А я крашу, все крашу, уже и сама вся зеленая. Людмиле Петровне кричу: давайте и пол зеленым покрасим, тащите краску! (Пауза.) Но ты же не слышишь, как я кричу.
Виктор. А тебе не пора на работу?
Людмила. Еще полчаса. Кто такой Сурен?
Виктор. Да наш новый бригадир. Двоюродный брат директора. Родственники. А у самого права только класса А. Бывший мотоциклист.
Людмила. То есть Толика бригадиром не сделали?
Виктор. Куда там. Он же не родственник. Хотя обещали.
Людмила. А Толик рассчитывал. У тебя на дне рождения он говорил мне: «Скоро буду бригадиром, твоего заместителем сделаю!»
Виктор. Да, Толик рассчитывал. Он всем об этом говорил. Может быть, и не надо было. Сглазил. Рассчитывал, рассчитывал, да не вышло. (Пауза.) Все-таки дай я еще посплю. Только семь часов. Я имею право на сон.
Людмила. Как пятница, так у тебя и отгул. Чем ты занимаешься, когда я тебя не вижу? Ты мне изменяешь?
Виктор. Какая измена? Никаких сил на измену нет. Сплю, что я могу еще делать?
Людмила. Не знаю, не знаю. За покупками я хожу. За квартиру я плачу. Вчера опять очередь была до круглосуточного гастронома.
Виктор. Я диван починил. Целый вечер провозился. Телевизор купили. По-моему, ты ко мне придираешься. Хочешь, в воскресенье в зоопарк сходим? Что тебе надо, в конце концов? Дай поспать.
Людмила. Ничего такого особенного мне не надо, и я от тебя этого не требую. Хочется разнообразия. (Пауза.) Чтобы эту коробку сегодня обязательно выбросил. В комнате развернуться негде. Я ее постоянно животом цепляю.
Виктор. Есть меньше надо. А коробка нам еще может понадобиться. Кто знает, как жизнь сложится? Все. Сплю.
Виктор накрывает голову подушкой. Людмила встает и очень осторожно протирает тряпкой экран телевизора. Потом осматривается по сторонам, протирает фотографию, на которой изображен Виктор. Довольная результатом, ложится рядом с Виктором. Фотография падает.
Виктор (ворочается). Ну, дайте же кто-нибудь мне пас! Вы не видите, что я у ворот! Надо забивать! Сурен, твою мать! Куда ты бежишь? Ты русский язык понимаешь?! Что ты делаешь? Куда? Там же никого нет.
Людмила потихоньку выходит на кухню, возвращается с молотком и гвоздем, пытается вернуть фотографию на место, но попадает молотком по пальцу.
Людмила (очень тихо). Ой-ёй-ёй-ёй.
Кладет палец себе в рот.
Фу-фу-фу-фу…
Людмила уходит на кухню. Слышен шум воды – Людмила охлаждает больной палец. Затем она возвращается в комнату, открывает морозилку и кладет туда мокрую руку. Долго держит.
Сейчас все пройдет. Уже проходит.
Людмила вынимает из морозилки руку. Видно, что каждый ее палец заканчивается сосулькой. Несмотря на то, что ранее утро, за окном – фейерверки, слышны взрывы петард.