В последний раз с Георгом Парадизом я встретился, – извините за декольте воспоминаний, – в купальне.
Он выходил из воды, и я не удержался от восклицания:
– Наконец-то вижу вас, Herr Director, в настоящем костюме антрепренера!
Георг Парадиз разразился хохотом:
– Охо-хо-хо! Ха-ха-ха-ха-ха!
Когда человек может даже хохотать над собственным несчастием, – дело плохо.
Сильно должен болеть зуб, прежде чем «замрет».
Он претерпел все.
Сначала верил в немецкую колонию.
Но решил:
– Немецки публикум – свинь!
Потом верил в русскую публику.
Но пришел к убеждению:
– Русски публикум тоже свинь!
Верил в немецкую трагедию, – разуверился. Верил в русскую оперетку, – разочаровался.
Когда играла немецкая труппа, он ходил за кулисы и ругательски ругался… по-русски.