– Риммочка, детка… – нервничая, начала бабушка, Элла Леопольдовна. – Ты только не обижайся…
– Да-да, мы совсем не хотим тебя обидеть! – в один голос воскликнули тетя Регина и тетя Карина. – Мы просто хотим высказать тебе свое мнение…
– Римма, этот человек не может быть тебе другом! – решительно произнесла мама, садясь в удобное кресло. Мама была в домашнем халате, но он больше напоминал концертное платье – такой блестящий, переливающийся, шуршащий при каждом движении. Римма машинально подумала, что мама в этом платье похожа на какую-нибудь императрицу, особенно когда делает вот такое строгое лицо, как сейчас…
– Кто? – растерянно спросила Римма.
– Вот этот, вчерашний, как его там… – бабушка озабоченно наморщила лоб.
– По-моему, Демьян – да? – спросили тетушки.
И тут Римма поняла, о ком речь.
– Не Демьян, а Егор, – сказала она. – И с чего это вы взяли, что его зовут Демьяном?
– Демьян, Егор, Агафон, Никифор… все это не имеет значения. Главное – он совершенно тебе не пара, – вздохнула мама.
– Да вы что? – удивилась Римма. – Я же не замуж за него собираюсь… Типа мы это… просто друзья!
Тетя Карина и тетя Регина переглянулись и часто-часто заморгали глазами, как будто собирались заплакать.
– Он плохо на тебя влияет, – скорбно произнесла бабушка, тоже поднося к глазам надушенный платок. – Ты посмотри, ты совсем разучилась нормально говорить…
– Он не может на меня плохо повлиять, мы с ним только два раза и встретились, – ответила Римма. – Один раз в парке гуляли, а потом вчера в гости зашел. И все!
– Если ты после двух встреч с ним так изменилась, то что же будет через десять, через двадцать встреч? – нахмурилась мама. – Ты, моя девочка, превратишься в человекообразное существо.
– С чего ты взяла, что я стану обезьяной? – рассердилась Римма. – Егор – хороший парень, уж скорее я на него повлияю, чем он на меня… Он уже классическую музыку стал слушать… Баха, например.
Но этот аргумент не произвел никакого впечатления.
Римма стояла посреди гостиной растерянная, удивленная, рассерженная. В кои-то веки у нее появился друг! А они его считают чем-то вроде обезьяны…
Она вспомнила, что сказал ей вчера Егор на прощание: «С тобой интересно, Денисяк. Никогда не думал, что с девчонкой может быть так интересно общаться! Ты это… еще как-нибудь мне напиши».
– Ах, Римма, ты совсем не знаешь жизни! – печально произнесла бабушка. – Ты умная девочка, талантливая, у тебя блестящие перспективы в будущем… я, например, нисколько не удивлюсь, если ты когда-нибудь станешь академиком, как твой покойный дедушка.
– Да-да, академиком! – в один голос воскликнули тетушки.
– А ты знаешь, например, что твоему дедушке чуть не дали Нобелевскую премию? – многозначительно проговорила бабушка, хотя Римма слышала эту историю тысячу раз. – В тысяча девятьсот семьдесят четвертом году он открыл квантовое излучение магнитных полей… сенсация во всем научном мире!
– Я в курсе, ба… – устало произнесла Римма. В самом деле, чуть что, ей сразу приводили в пример ее дедушку, великого ученого.
– Не перебивай, это невежливо… Так вот. О чем это я? Ах да!.. Но один шустрый американец опередил деда, потому что неделей раньше зарегистрировал такое же открытие. В разработках этого выскочки было много недоделок и недоработок, но по злому стечению обстоятельств он оказался первым! – Бабушка не выдержала, всхлипнула и утерла слезу.
– Ты должна быть достойна твоих предков, – сказала мама.
– А при чем тут Егор? – спросила Римма.
– Твоим другом не может быть банщик, – напомнила бабушка.
– Или человек, увлеченный тоталитарными сектами! – с ужасом напомнили тетушки.
– Мама, ба! Тетя Карина, тетя Регина! – засмеялась Римма. – Вы же ничего не поняли, потому что Егор употребляет эти смешные словечки… компьютерный жаргон!
– Жаргон… – вздохнула мама, и даже ее чудесный халат возмущенно зашуршал.
– Жаргон! – подняла бабушка глаза вверх, прямо на старинную люстру, с таким выражением, словно на этой самой люстре раскачивался покойный дедушка, почти что лауреат Нобелевской премии.
– Другом Риммы Денисяк не может быть человек, говорящий на жаргоне! – сурово произнесли тетки.
Римма посмотрела на них всех и печально вздохнула.
Она знала, что ее родные желают ей только добра. Но от этого ей было ничуть не легче…
– Ты, конечно, уже взрослый, самостоятельный человек, – сказала мама. – Можешь продолжать общаться с этим Митрофаном… с Егором то есть. Никто тебя наказывать не будет. Но знай, что своим поведением ты разбиваешь нам сердце.
– Ладно… – ответила Римма. – Ладно, я не буду.
– Чего не будешь? – Бабушка перестала таращиться на люстру и теперь с ожиданием и любопытством посмотрела на внучку.
– Не буду с Егором общаться.
– Вот и отлично, вот и славно!
– Мы же знали, что ты у нас умная девочка…
Вечером к Римме зашла мама.
– Вот я что нашла в одном журнале, – сказала она. – Здесь как раз про этих… про компьютерных маньяков пишут. Ты только послушай! – И мама принялась читать вслух: – «Психологи обнаружили еще одно заболевание – маниакально-депрессивную зависимость от виртуального мира глобальных сетей. Воспаленные, покрасневшие глаза, высокая степень нервного и физического истощения, слезоточивость, зевота – вот лишь некоторые симптомы этой болезни. «Сетеголики» – так их называют – испытывают страстное желание вновь и вновь погружаться в мир виртуальной реальности и подолгу не выходить из него. Специалисты спорят относительно названия болезни. Но все они единодушны в одном: это синдром, и люди, обладающие им, безусловно, нуждаются в лечении. По их мнению, «сетемания» столь же разрушительна, как алкоголизм и наркомания, и ведет к глубоким изменениям личности – самоизоляции и потере внутренних ориентиров, неуравновешенности психики, внешним проявлениям рассеянности и неряшливости, наплевательскому отношению к близким, не говоря уже о разорительных издержках на оплату услуг провайдера Интернета…» Боже мой, Римма, этот твой друг – настоящее чудовище!
Спорить было бесполезно.
Ночью Римма никак не могла заснуть. Она и так всерьез не особо надеялась, что Егор захочет с ней встречаться, но разговор с родными лишил ее всяких надежд. Теперь, даже если он и захочет встретиться с ней еще раз, она сама будет вынуждена ему сказать: «Нет, Ежов, нам незачем видеться друг с другом…»
От таких мыслей Римме стало так горько, так печально, что она едва не заплакала, хотя плакала в последний раз очень давно – в детстве, когда разбила коленку, катаясь на трехколесном велосипеде.
«Может, стоит с папой посоветоваться? – подумала она. – Он наверняка скажет что-нибудь дельное… Нет, не буду. Он и так сильно занят своим генератором, а я еще буду лезть к нему со всякой чепухой!»
Она встала и, сжав руки, прошлась по комнате.
Было немного холодно в одной ночной рубашке – из форточки дул свежий ветер. «Вот и лето кончается…» Там, за окном, было темно и тихо, даже машины не шуршали шинами по асфальту, и где-то вдали играла прекрасная музыка. Прекрасная и печальная. Наверное, кто-то еще в городе страдал от бессонницы.
Римма накинула на себя одеяло и села перед компьютером. В доме все спали.
«Никто же не узнает», – мелькнула мысль, и она нерешительно нажала на кнопку включения. Экран монитора вспыхнул голубым светом, побежали заставки, сменяя друг друга. «Подключиться к Интернету», – щелкнула она «мышкой» по надписи.
Компьютер запищал, затрещал – линия была занята. Римма знала, что многие залезают во всемирную паутину ночью, потому что в это время связь становится дешевле.
Наконец связь установилась. «На ваш адрес получено новое сообщение», – загорелась надпись. Римма открыла сообщение.
«Привет, Римма! Как дела? Со мной случился сбой в программе… Римма, я все время о тебе думаю. Такого никогда не было. Сотри это сообщение. Егор».
– Глупый! – пробормотала Римма, чувствуя, что у нее пылают щеки. – При чем тут сбой в программе… Неужели ты тоже влюбился?..
Еще совсем недавно она бы почувствовала себя на седьмом небе от счастья, получив такое сообщение, но сейчас ничего, кроме горечи, она не ощутила. «Поздно. Я обещала!»
Минуту она сидела в неподвижности перед экраном, а потом быстро напечатала свой ответ: «Егор, не пиши мне больше. Прощай навсегда. Римма».
Она нажала на кнопку «отправить», и ее послание мгновенно исчезло в компьютерных сетях, словно его поглотила бездна.
«Вот и все!» – подумала она и легла спать.
Разбудил ее какой-то шум в доме.
Римма долго не хотела вставать, все лежала и думала о Егоре, и от этих мыслей сжималось сердце. Наконец она встала и увидела бабушку у телефона, которая пила валериановые капли – это Римма сразу поняла по запаху.
– У тебя сердце прихватило, ба? – встревоженно произнесла она. – Доктора уже вызвали?
– Да какой доктор! – с досадой произнесла Элла Леопольдовна. – Тут такое творится…
Римме стало страшно – бабушка действительно была очень сильно встревожена.
– Это из-за меня, да? – бросилась ей на шею Римма. – Честное слово, бабуленька, я больше не буду с Егором встречаться…
– Егор тут ни при чем, – сказала бабушка. – Присядь, детка, я должна тебе кое-что сказать…
Римма послушно села рядом.
– В нашей семье есть тайна. У англичан есть даже такая поговорка: «У каждой семьи есть свой скелет в шкафу». В том смысле, что обязательно есть нечто, в чем не принято признаваться другим людям…
– У нас тоже есть скелет в шкафу? – с ужасом произнесла Римма и обернулась на платяной шкаф.
– Я же тебе объяснила – в переносном смысле… Так вот. Помнишь ли ты мою дочь, тетю Алису? Впрочем, что я говорю – ты ее, конечно, не помнишь, эта история случилась до твоего рождения. Ты не знаешь историю, которая была с ней связана. Об этой истории никто не знает, потому что это была наша семейная тайна…
Римма почти не дышала от любопытства.
– И что же такое случилось с тетей Алисой? – прошептала она.
– Она была моей старшей дочкой, самой любимой и красивой, вся наша семья возлагала на нее большие надежды. Как она пела, как пела! Настоящий соловей. Покойный дедушка говорил, что она может стать так же знаменита, как Мария Каллас. Однажды она пришла домой и сказала, что влюбилась. Влюбилась так, что готова последовать за своим избранником хоть на край света.
– И?..
– И она действительно за ним последовала, как мы ее все ни отговаривали… В общем, в самый последний день, перед ее отлетом в другую страну, мы с ней поссорились. Разругались в пух и прах, наговорили друг другу очень много жестоких слов, которые не сразу можно было простить! Долгое время мы с ней не переписывались и не перезванивались. И вот в один прекрасный день я решила позвонить ей. Первая. Я хотела сказать ей, что очень скучаю, что ее три сестры тоже скучают без нее… Но мне ответили, что Алиса накануне умерла. От жестокой тропической лихорадки – ведь моя девочка была непривычна к тому климату.
– Боже мой! – прошептала Римма. – Какая грустная история! Как мне жаль бедную тетю Алису! Но, ба, ты не сказала, в какую страну она уехала. Это правда было очень далеко?
Бабушка, точно фокусник, выхватила из кармана платок и промокнула слезы на щеках.
– Очень, очень далеко… – со вздохом призналась она. – Страна, в которую уехала Алиса, расположена в Африке. А муж ее был королем Такании. Лео Двенадцатый… Он никогда мне особенно не нравился. Увез мою любимую дочку черт знает куда!
Вытаращив глаза от изумления, слушала бабушку Римма. Те события, на которые она в последнее время почти не обращала внимания из-за того, что была слишком увлечена Ежовым, вдруг снова всплыли в ее сознании.
– В новостях сказали, что Лео Двенадцатый умер полгода назад, – наморщив лоб, пробормотала она. – Так вот почему ты разволновалась тогда, ба! И еще сказали, что к власти пришел какой-то… ну, людоед какой-то!
– Акита Манипуту.
– Точно, он! Ба, но я не понимаю… это, конечно, душераздирающая история… почему ты решила рассказать о ней именно сейчас?
– Потому что… потому что у Алисы и Лео была дочь.
– Да-да, в новостях упоминали какую-то малолетнюю наследницу! Бедная малышка!
Бабушка искоса взглянула на Римму.
– Ну, не такая уж она и малышка, – неожиданно спокойным голосом произнесла она. – Кинеша – твоя ровесница.
– Нет, я сейчас умру…
Римма не выдержала, вскочила и стала бегать из одного угла гостиной в другой, едва не свалив мраморного Геракла.
– У меня есть сестра… У меня есть сестра… И ее зовут Кинеша! Ба, у меня есть настоящая сестра!!! Я бы все отдала, чтобы только ее увидеть!
– Мне только что позвонили из аэропорта, – продолжила Элла Леопольдовна. – Она уже в Москве. Чудом ей удалось бежать из Такании, от этого людоеда и его прихвостня…
– Ортезио! Полковника Ортезио!
– Ну да. Я очень беспокоюсь – она совершенно не знает города и вообще… приспособлена ли она к цивилизованной жизни? Хуже всего, что ее некому встретить. Твои мама, Карина и Регина на репетиции в консерватории, Настя, как назло, ушла на рынок – а это надолго… Я ее встретить не могу, едва жива от волнения. Вот думаю, не позвонить ли Кириллу Юрьевичу?
Кириллом Юрьевичем звали папу.
– Не надо, – решительно произнесла Римма. – Не стоит отвлекать папу от работы. Я сама встречу Кинешу.
Пока Римма ехала на метро до станции «Речной вокзал», где Кинеша обещала ждать кого-нибудь из своих родственников, то все думала: какая она, ее сестра? Ну и пусть, что двоюродная, все равно же сестра… Ведь совсем недавно она говорила Егору о том, что в ее семье никаких других детей, кроме нее, нет, а тут вон оно как вышло!
«Кинеша… какое странное имя, непривычное. Интересно, а говорит ли она по-русски?»
На конечной Римма вышла из вагона. На станции «Речной вокзал» было довольно много народу, все куда-то торопились, от перрона то и дело отходили поезда, эскалаторы вверх-вниз везли людей.
«Как же я ее узнаю? – растерянно подумала Римма. – Я ведь даже не знаю, как она выглядит!»
И тут она ее увидела…
В том, что она видит перед собой именно Кинешу, Римма не сомневалась. Посреди станции, на большой сумке, сидела девушка. Нет, еще девочка – несмотря на то что была довольно высокого роста, это было заметно. Смуглая-смуглая, с длинными черными волосами, заплетенными во множество косичек, – кажется, их было не меньше тысячи. Одета она была обыкновенно – кроссовки, джинсы, желтый свитер. Но любой человек догадался бы, что кто-то из ее родителей принадлежал к негроидной расе.
«Она, точно!» – мысленно ахнула Римма. Лавируя среди толпы, она стала пробираться к этой экзотической девчонке. Кинеша, словно чувствуя, что на нее смотрят, повернула голову в сторону Риммы.
У Кинеши был совершенно особенный взгляд.
Сначала Римма не могла понять, в чем тут дело, – вроде глаза у Кинеши обыкновенные, правда, очень большие, и ресницы хоть и густые, но вполне человеческие. «Она же принцесса! – осенило неожиданно Римму. – Ну да, дочь короля… Только люди с королевской кровью могут так смотреть!»
Кинеша глядела поверх толпы, и, казалось, люди вокруг осторожно огибали ее, словно чувствуя то величие, которое исходило от этой смуглой девчонки.
Царственный взгляд – мудрый, спокойный и печальный.
– Айм сорри… – пробормотала Римма, от волнения чуть не забыв английский язык – почему-то ей показалось, что Кинеша не может знать русского. Английский уж точно должны знать все! – Ю из Кинеша, ес? Май нейм из Римма…
– Римма? – Тут незнакомка улыбнулась и вновь превратилась в обычную девчонку. – А я Кинеша… Мы сестры, да?
– Как ты хорошо говоришь по-русски! – изумилась Римма, даже забыв поздороваться.
– А что, не похоже было? – Кинеша рассмеялась, блеснув зубами, которые на ее смуглом лице казались белее снега, – и стало ясно, что это очень веселая девчонка, несмотря ни на что. – Я русский не хуже тебя знаю! Меня мама научила. Да и вообще, у нас во дворце было много тех, кто знал этот язык, – почти все министры учились в институте имени Патриса Лумумбы, что находится здесь, в Москве. И папа тоже…
По лицу Кинеши словно пробежало облачко – она тосковала о своих родителях.