– Вы просто посмотрите на эту красавицу! – восхищенно произнесла астробиолог Новик. Из всего экипажа «Магеллана» она, похоже, осталась единственной, кто воспринимала случившееся с ними, словно некое приключение. – Забудьте про Барнарда. Мы сорвали настоящий джек-пот!
Комментарий адресовался снимку, сделанному главным телескопом «Магеллана». Перед ними предстал мир, чья цветовая гамма чем-то напоминала флаг объединенных марсианских колоний. Он представлял собой смесь из оттенков синего и красно-оранжевого с вкраплениями зеленого. За синий цвет отвечали многочисленные моря, красно-оранжевый был основным цветом местной суши. Зеленые же области в основном располагались в прибрежных районах, а также внутри некоторых морей.
– Я бы не спешил с выводами, – повторил свою любимую фразу Шмидт.
– Да бросьте, – не согласилась Новик. – 19% кислорода. А зеленые области? Очевидно, что это растения.
– Инопланетная жизнь вовсе не обязательно должна использовать аналог хлорофилла, – не согласился Шмидт.
– А что с физическими характеристиками? – поинтересовался Фарина.
– Она лишь немногим меньше Земли. Радиус примерно 6000 километров, сила тяжести 0,9 g. Основные компоненты атмосферы азот и кислород, есть также углекислый газ и метан. Более точно можно будет сказать, когда мы сбросим зонды.
– А мы будем сбрасывать зонды? – решил уточнить Стюарт.
– Думаю, на этот вопрос нам поможет ответить профессор – сказал Фарина, после чего обратился к Нибуру. – Вы узнали, что случилось с двигателем?
– Я провел полную диагностику и не нашел ничего существенного. Во время прыжка сгорело несколько схем, но все они резервированы, так что это не должно было ни на что повлиять. И все настройки в полном порядке. Я не могу объяснить, что пошло не так.
– Но если, как вы говорите, двигатель и его настройки в порядке, и в то же время мы явно оказались не там, где планировали – значит, при обратном прыжке эта ситуация может повториться? Мы можем не вернуться на Землю? – с обеспокоенностью спросил Шмидт.
– Боюсь, что такая вероятность есть, – неохотно признал Нибур.
– Тогда я не вижу никаких причин, почему мы не будем исследовать эту систему, – произнес Фарина. – Мы можем или провести следующие пару месяцев сидя внутри «Магеллана» и гадая, сработает эта штука или нет. Или можем заняться тем, для чего вообще полетели.
– В таком случае, я бы хотел быть в составе первой высадки на поверхность, – впервые за все время подал голос Руссо.
Стюарт с трудом подавил раздражение. Включение в экспедицию Руссо было необходимым компромиссом. Изначально, «Магеллан» финансировался международным консорциумом. Но проект столкнулся с таким количеством сложностей, что в какой-то момент участники начали выходить из него. Тут на сцене и появился Руссо, унаследовавший контроль над одной из крупнейших аэрокосмических компаний Солнечной системы. Он хотел доказать всем, что может не просто почивать на чужих лаврах, но и способен на что-то большее. Его щедрые вложения в «Магеллан» чуть не обанкротили компанию. Но в итоге Руссо добился своего.
Конечно, Стюарт отлично понимал, что Руссо прошел необходимую подготовку и без его денег «Магеллан» скорее всего никогда бы не полетел. И все же в глубине души он считал, что место в первой межзвездной экспедиции должен был занять не он, а кто-то из ученых или инженеров, помогавших построить пространственный двигатель. В этой ситуации они явно бы оказались полезней, чем самовлюбленный триллионер.
– Всему свое время, мистер Руссо, – ответил командир. – Мы никуда не торопимся. Вначале разведка.