Телефонный звонок буквально подбросил Веронику в постели. Она бросила взгляд на часы и ахнула: они проспали с Романом до полудня. Девушка взяла трубку и сначала даже не могла понять, кто звонит и что говорит: в трубке беспрерывно кто-то хрюкал, заикаясь. Когда до Ники наконец дошло, что это звонит Светлана и пытается что-то сказать, она рявкнула так, что на мгновение на другом конце все замерло и затихло.
– В чем дело, Света, говори! – уже спокойно произнесла Вероника.
– Никуся… – Всхлип. – Лучше ты сюда приходи… ик, – и все узнаешь… – снова всхлип. – Только побыстрее… ик.
– Жди, сейчас придем. – Ника положила трубку. – Рома, давай быстрее одеваться, у Светки там что-то стряслось. Рыдает в трубку и толком ничего не говорит.
Оба быстро умылись, оделись и, не позавтракав, побежали к Светлане, благо жила она через квартал от дома Вероники. Когда они вошли в квартиру, Светлана бросилась к Веронике и разрыдалась.
– Что случилось, Светка, ты можешь объяснить наконец? – тряхнув подругу за плечи, спросила Ника.
– Юль… Юльку… Юльку арестовали, ааа… – опять зарыдала Света.
– Ой, мамочки, – пискнула Ника и села прямо на журнальный столик. – Как арестовали, за что? – вытаращив глаза на подругу, спросила Вероника.
– Она Вадима застрелила, ой беда-а-а, – опять завыла Светлана.
– Ничего не понимаю, – тряхнула Вероника головой. – Ром, моожет, ты что-нибудь понял?
– Если честно, то не очень, – пожал тот плечами.
– Так, Света, сейчас же возьми себя в руки и объясни все по порядку. Я поняла, что Юлю арестовали за то, что она застрелила Вадима. Теперь скажи мне, откуда у тебя эти новости? Кто тебе наплел всю эту ахинею? Или тебе это приснилось?
– Не делай из меня идиотку, – взвизгнула Светлана, и слезы мгновенно просохли. – Мне только что позвонил оттуда Витя.
– Откуда?
– Из Марсова, непонятно, что ли?
– Нет, пока непонятно. Что он там делает?
– Юльку там арестовывают, а он, когда узнал об этом в отделении – ему ребята сказали, – тоже туда помчался. Что ты такая бестолковая, неужели не понимаешь? Она Вадима застрелила из пистолета.
– Юлька Вадима?! Бред! Ничего не понимаю. Так ты это серьезно?
Света начала кружить по комнате, как пантера по клетке, потом остановилась и, глядя на Нику, покрутила пальцем у виска.
– Нет, пошутить захотелось, не видишь, что ли, что на календаре совсем не май, а первое апреля? Ой, мамочки-и-и, – опять заскулила Светлана, – что же это такое-то? Ника, Юльку нашу в тюрьму, ой мамочки-и-и!
Вероника повернулась к Роману:
– У тебя как со временем? Я сейчас же еду туда. И, знаешь что, позвони Сергею Никитину, может, он знает хоть что-то.
Роман взял телефон и начал звонить Сергею, который работал следователем по особо важным делам. Они познакомились в прошлом году, когда Вероника попала в одну неприятную историю. После того как все удалось уладить, они подружились с Никитиным, а с его женой Ларисой Вероника часто перезванивалась. На месте Сергея не оказалось, поэтому выяснить ничего не удалось.
– Так, нечего больше ждать, нужно ехать в Марсово и выяснять все на месте, – задумчиво проговорила Ника и посмотрела на Романа. – Ты едешь со мной?
– Не нужно задавать глупых вопросов, конечно, еду.
– Света, мы сейчас в Марсово, а ты, если вдруг приедет Виктор, сразу позвони Роме на мобильный. Поняла? – глядя в зареванные глаза подруги, проговорила Вероника.
Та кивнула, и у нее опять сморщилось лицо от подступающих рыданий. До Ники вдруг стало доходить, что с их подругой Юлькой случилось что-то очень страшное, и ее пробил озноб от макушки до самых пяток. Сердце сжалось до ноющей боли, и Вероника, чтобы прогнать это ощущение, тряхнула головой.
– Пойдем, Роман, не будем терять времени.
Вероника с Романом вышли из квартиры и бегом побежали к дому Ники, где стояли их машины. Не сговариваясь, сели в машину Романа. До Марсова по МКАД от Бирюлева, где теперь в квартире своей матери жила Ника, было недалеко, буквально минут сорок езды. Роман гнал автомобиль на предельной скорости, поэтому они оказались возле ворот дома Демидовых уже через полчаса с небольшим.
Вероника не стала ждать, пока Роман поставит машину, выскочила из нее и опрометью бросилась в дом. Там было полно народа. Возле Розы Ефимовны суетился врач. Женщина лежала на диване с бледным лицом, глаза ее были закрыты. Рядом в креслах сидели Александр и Элла. Сын держал мать за руку, а Элла капала в стакан с водой лекарство. Сестры Розы Ефимовны сидели на диване, прижавшись друг к другу, и смотрели на все происходящее испуганными глазами. На другом диване Вика увидела компаньона Вадима с женой и сыном. Рядом с ними банкир, тоже с женой и дочерью. Кого-то она заметила еще, но Веронике было не до того, чтобы всех разглядывать. За столом сидел молодой человек в штатском и что-то писал. Она бросилась прямо к нему и, не поздоровавшись, выпалила:
– Вы следователь? Объясните, что случилось!
Следователь поднял голову и, увидев девушку, спокойно ответил:
– А вы кто, собственно, будете и почему я вам должен что-то объяснять?
Вероника остолбенела от такого, как ей показалось, холодного безразличия в глазах молодого следователя.
– Я ее сестра, – не моргнув глазом, соврала Ника.
– Не знаю, как вам это сказать, – уже более миролюбиво проговорил следователь. – Неприятная история произошла. Сестра ваша, Юлия, застрелила своего мужа Вадима Демидова.
– Он умер?
– Нет пока, но врачи сказали, что он сейчас в коме, карета «Скорой помощи» минут двадцать как уехала. Сначала врачи пытались что-то сделать здесь, а потом повезли в Склиф.
– Где Юлька?
– В машине она, и теперь я должен доставить ее куда следует.
– Молодой человек, вы не можете этого сделать, она в положении! И потом, уверена, это ошибка, Юля не могла стрелять в Вадима, она до безумия его любит.
– Вот от безумной любви у людей крыша и едет. Знаете, сколько мне пришлось таких преступлений расследовать, которые совершались на почве ревности?
– А сама Юля что говорит?
– Ничего не говорит, плачет только и твердит: «Я не могла, я ничего такого не делала, я ничего не помню».
– Вадим богатый человек, и это мог сделать кто угодно.
– Улики, сестрица, улики! Кроме них, никого в спальне не было. Двери были заперты изнутри, окна тоже закрыты с внутренней стороны. Пистолет оказался в руках Юлии, и отпечатки на нем только ее. Эксперт здесь два часа возился.
– Этого не может быть, наша Юлька не могла, вы понимаете, это же Юлька, она и таракана не обидит, ей их всегда было жалко.
Вероника не заметила, как перешла на крик. Она размазывала слезы по лицу и, рыдая, продолжала возмущаться, с ней началась самая настоящая истерика.
– Вы не можете посадить ее в тюрьму, вы не имеете права так поступать с ней, она ждет ребенка! Она не стреляла в Вадима, я в этом уверена!..
– А почему это вы так уверены? – раздался голос с кресла.
На Веронику смотрели злые глазки Эллы. Ника резко повернулась на голос и зло прошипела:
– Радуешься, стерва? Теперь, если Вадим умрет, а Юлю посадят, наследство твоему муженьку-бездельнику перейдет? Может, это ты все и подстроила?
– Ну, если только через вентиляционное отверстие пролезла, – ухмыльнулась наглая Эллочка.
Александр тоже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но счел за благо промолчать.
– А вот это мы посмотрим, кто, куда и через что пролез! – выкрикнула Ника и вылетела из дома. Она подбежала к машине, которую даже не заметила, когда примчалась сюда, и распахнула дверцу. За рулем сидел Виктор и, положив руки на руль, склонил на них голову.
– Где Юля, Витя?
– Вон, в милицейской машине, – махнул тот головой.
Юля сидела на заднем сиденье с закрытыми глазами. На ее руках блестели наручники. Вероника втиснулась в машину и села рядом с ней.
– Юлечка, подружка, привет моя милая, это я, Вероника.
Девушка открыла глаза, посмотрела на Нику и, когда до нее дошло, кто сидит рядом, бросилась Нике на грудь и зарыдала.
– Никуся, я не делала этого, я же люблю его! Мы легли поздно, немного выпили, Вадим в честь меня открыл бутылку вина из коллекции… занимались любовью и потом уснули. Больше ничего не помню. Меня еле разбудили, разбили окно, влезли в комнату, а у меня все как в тумане и перед глазами только лицо Вадима, все в крови. Как оказался пистолет у меня в руках?.. Ведь он в городской квартире остался, в секретере, у Вадима в кабинете. Я его оттуда не брала. Никуся, миленькая, объясни, что происходит? Если Вадим умрет, я тоже жить не буду. У меня очень сильно болит голова, и ощущение того, как будто я что-то забыла и не могу вспомнить. Это как сон, видишь и не помнишь. Ника, не давай им меня арестовать, я ни в чем не виновата, я не могла, я его люблю больше жизни. Ты слышишь, Ника?
– Все образуется, Юленька, я обязательно докажу, что ты не виновата. Скажи, моя милая, в спальню, кроме двери и окон, есть еще вход?
– Какой вход, Ника, там больше никакого входа нет, я ничего про это не знаю! Скажи им, чтобы они не сажали меня в тюрьму, я не виновата, честное слово! – Юля разрыдалась сильнее прежнего, прижавшись головой к груди подруги.
– Я уже просила их не увозить тебя, но закон есть закон, и я не могу ничего с этим поделать. Ты только верь мне и потерпи. Я скажу Роману, чтобы он связался с Сережей Никитиным, ты же знаешь, он хороший следователь. Он обязательно во всем разберется и не даст тебя в обиду. Ты должна держаться, у тебя будет ребенок, и он обязательно должен появиться, всем назло, и это сейчас зависит только от тебя. Ты просто обязана сберечь ребенка! Слышишь?
– Да, Никусенька, я слышу, я все поняла. Ты правда найдешь того, кто это сделал?
– Обижаешь, подружка, век воли не видать, – заулыбалась Вероника сквозь слезы и, обняв подругу, спрятала от нее глаза.
Она вышла из машины и подошла к Виктору. Его глаза были красными, и в них была такая мука, что Веронике ничего не оставалось, как только сказать:
– Ничего, Витюш, думаю, все со временем выяснится.
Девушка устало прошла в дом и, подойдя к следователю, который все еще продолжал что-то писать, тихо сказала:
– Капитан, давайте куда-нибудь выйдем, я хочу с вами поговорить.
– Сейчас, я уже заканчиваю.
По лестнице со второго этажа спускались два молодых человека. У одного в руках был чемоданчик, у второго какие то бумаги.
– Леонид Иванович, мы закончили, можно ехать.
– Подождите, ребята, меня в машине, минут через десять я освобожусь. Вероника Дмитриевна, давайте выйдем на улицу.
– Откуда вы знаете мое имя? – задала Ника вопрос, думая в этот момент совсем о другом.
– Ваш друг подсказал, он только что вышел отсюда и тоже хочет со мной о чем-то поговорить.
Когда они спустились во двор, к ним тут же подошел Роман, и они втроем пошли в сторону сада.
– Из районного отделения к нам поступил звонок, – начал следователь. – На место послали мою группу. Когда я увидел, что здесь и кто, мне самому стало плохо. Семья не простая, если что не так, потом греха не оберешься. Не люблю я богатых преступников.
Утром Роза Ефимовна поднялась на второй этаж, чтобы разбудить Вадима с Юлией к завтраку. Когда она постучала в дверь, ей никто не ответил; она постучала еще раз, опять тишина. Тогда она начала звать сына по имени. Дверь была закрыта с внутренней стороны, и женщина забеспокоилась. Она вышла во двор и попросила садовника заглянуть в окно спальни. Тот приставил садовую лестницу к стене и залез. Когда он заглянул в окно, то от испуга свалился с лестницы и, побледнев, проговорил:
– Они оба лежат на кровати, там все в крови.
Роза Ефимовна схватилась за сердце и побежала в дом. Подняла всех на ноги и требовала, чтобы Александр выломал замок. Но сын не стал этого делать, а позвонил в милицию и «Скорую помощь». И те, и другие приехали быстро. Дверь взламывать не стали, просто разбили окно и через него проникли в комнату, открыли ее.
Вадим лежал на подушке лицом вниз с раной в голове – она буквально плавала в крови. Рядом валялась другая подушка, видно, стреляли через нее, поэтому никто и не слышал выстрела. Юля лежала рядом с зажатым в руках пистолетом «вальтер». Было похоже, что она в глубоком обмороке, ее еле-еле врачи привели в чувство. Вот пока и все. Нам сразу позвонили и передали дело в мои руки. Но я могу вам сказать, что все улики против Юлии, я вам уже говорил об этом.
– Понятно, – тяжело вздохнула Вероника. – И что вы собираетесь делать?
– Вести следствие, что же мне еще остается. Хотя здесь и вести-то вроде нечего. Нужно просто уговорить Юлию, чтобы она призналась в совершении преступления на почве ревности. Тогда меньше дадут. Может, вы с ней поговорите? Она вас послушает.
Вероника остановилась как вкопанная и посмотрела на следователя, как на не совсем нормального человека, потом ухмыльнулась и тихо проговорила:
– Капитан, а не пошел бы ты…
– Куда?
– Вы очень догадливы, капитан, именно туда, куда вы подумали.
Вероника быстро подошла к машине, в которой сидела Юля, и распахнула дверцу. Двое мужчин, которым следователь дал распоряжение ждать в машине, стояли в сторонке и курили. Ника прикинула расстояние и, все же понизив голос до шепота, чтобы ее не услышали, зашептала подруге:
– Юля, где ключи от дома?
– Здесь где-нибудь лежат, скорей всего, у Розы Ефимовны или у Саши, ты у них спроси.
– Ничего я спрашивать не буду, не думаю, что мне их дадут. У тебя есть запасные?
– Да, но они в квартире на Кутузовском. В письменном столе у Вадима в кабинете лежат.
– Где ключи от квартиры?
– У меня в сумочке, а сумочка в спальне здесь, на втором этаже. По-моему, она на столике у зеркала лежит, я точно не помню, ты сама посмотри.
– Ладно, попробую сейчас их достать. Говори код, быстрее, сюда уже скоро придут.
Юля продиктовала код сигнализации, которая включалась в квартире Демидовых, когда хозяева покидали ее. Вероника улыбнулась Юле и еще раз сказала:
– Ты только верь мне, ладно? Я тебя никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу, потерпи совсем чуть-чуть. Договорились?
Юлька кивнула, чуть не плача, а Виктор, который подошел в это время к девушкам настолько близко, что все слышал, пробормотал:
– Ника, я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
– А я надеюсь, Витенька, что у тебя абсолютно заложило уши и ты временно ничего не слышишь.
– Откуда ты все знаешь, Вероника Дмитриевна, и как догадалась, что у меня уши заложены?
– Я умная, Вить, во всяком случае, очень на это надеюсь. – Вероника поцеловала Юлию и, шепнув ей на ухо: «Я тебя люблю», пошла прочь от машины, заглатывая комок слез, который перекрыл ей горло и мешал дышать.