День первый. Прогулка
Вот наконец-то поборол матушку-лень и пошёл гулять.
Что меня всегда удивляло в Сибири, так то, что мороз тут переносится намного легче и «теплее», нежели ровно такой же «по градусам» в Москве. «Случайно падали звёзды в мои пустые карманы и оставляли надежды». Звёзды были воспоминаниями, карманы совсем уж из вакуума не состояли, а колени, разумеется, от холода не стыли и не дрожали – они были укрыты джинсами (костюм с брюками после самолёта я снял и одену его уже только завтра и послезавтра на официозы). Потеплело, кажется, до минус семи. Я был счастливый и трезвый.
Посему двинулся с жаждой «вновь посетить» знакомые до боли места: улицы и площади. Их, любимых, не так много, но они узнаваемы, саднят и даже «кровоточат ностальгией молодости».
Стоп! Первая остановка.
Стоило оглянуться назад – и вот вам сразу же промежуточный итог то ли моего «всеядства», то ли «тормознутости»: на фото – отель, куда «важных» московских гостей поселили организаторы (уж не знаю, московские или местные). Ведаю, что оплачивали московские, а кто «заказывал музыку» в смысле отеля – не выяснял, да и до лампочки!
Гостиница, кстати, деревянная. Не вся. Первый этаж – кирпич. Второй и третий – сплошь дерево. Оттого в ней и слышимость, коли кто сверху, справа или слева вздумает поизмерять шагами свой номер – ого-го какая! В общем, всё ровно так, как было у купцов самых крутых гильдий в XIX веке!
…На «переднем крае» снимка – бронзовый (?) бюст, оказавшийся декабристом Гавриилом Батеньковым (кажется, это единственный в стране памятник данному персонажу). Площадь перед «Купеческим домом» – тоже имени Батенькова. Бунтовщик всё пространство вокруг покрыл своей «харизмой»… или её отсутствием.
*****
Истории Томска я не знаю. Или знаю кое-как и абы что, ибо… ну, да, можно и так: «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь».
Поэтому живо заинтересовался, чем же Батеньков так знаменит, кроме мятежа против своего государя-императора? Ведь вообще декабрист с этой фамилией в России как-то не особо на слуху, теряясь среди других маститых мятежников (заодно: не стоит его путать с поэтом Батюшковым!). Можно даже сказать, он вообще не заметен среди таких «революционных столпов» как князь Трубецкой, Муравьёвы-Апостолы, Пестель, Рылеев, Каховский, Бестужев-Рюмин, Бестужев-Марлинский, Оболенский, Якушкин и т.д. и т.п.
Так чем же сей Батеньков так прославился?
Оказалось, что ничем особенным. Так себе, мелочь пузатая! Ну, родился «почти мёртвым» и вроде как уже только в гробике «признаки жизни подал» – откачали, вытащили с того света. Ну, в детстве рос очень нервным ребёнком. Ну, во взрослом возрасте пожил года четыре в Томске (ещё до декабрьского мятежа), руководя здесь работами по благоустройству улиц. Ну, ещё кое-как в Петербурге потом починовничал (не путать с «почаёвничал»), а затем просто вышел в отставку. Не в тираж! Тут-то его время выйти на Сенатскую площадь и приспело.
…Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!
Где стоят по квадрату
В ожиданьи полки —
От Синода к Сенату,
Как четыре строки?!1
Этот дядя, в общем, посмел, вышел, побузил, побуянил и, следуя логике не аутсайдеров, а победителей (которых не судят, но которые сами судят), загремел в кутузку.
После декабрьского восстания самодержавие долгие годы томило Батенькова в одиночке Петропавловки, а в 1846 году он был выслан… да-да, в Томск. Вот этим, видимо, в сибирском городе он и знаменит. Дважды ступил если не в одну и ту же реку (Томь или Ушайку), то в один и тот же град.
К томским морозам опальному дворянину и офицеру было не привыкать, ибо родился он и детство своё провёл в Тобольске. «Почти неподалёку» отсюда.
Однако закончил свою жизнь Батеньков всё одно не в Томске. Через десять лет после второго «пришествия» в Томск, как только вышла государева амнистия, подался прочь от зауральских морозов в европейскую часть России…
P.S. Это я, так сказать, попутно и по ходу дела слегка подначитал о Гаврииле Батенькове в «интернетах» и облёк известное (не всем) содержание в собственную слегка гротесковую «прозаично-бурлесковую»2 форму. Ну, раз уж его бюст в объектив моего мобильника влез столь беспардонно…
*****
Вперёд! Заре навстречу! Вернее, уже закату…
Сразу падает на слух томская «забавность»: когда на пешеходном переходе загорается зелёный свет, тут же включается звуковое сопровождение. Что-то типа такого: «Горит зелёный сигнал светофора, переход улицы Ленина [или другое название – автор] разрешён». Иногда и ещё проще. Вместо имени собственного – обезличенное: «Переход дороги разрешён».
По ходу дела набиваю об этом запись в Фейсбук. Должны же френды узнать об этом!
Не медля, откликается моя благоверная (следит за мной через соцсети, чтобы как бы чего не вышло!): «То есть ты теперь знаешь, как правильно переходить улицу…» Свой коммент сопровождает смайликом с кривой рожицей. То ли спрашивает, то ли констатирует факт.
Я принимаю её текст если не за чистую монету, то за вопрос и, не издав ни звука, достойно отвечаю в письменном виде: да-да, мол, после Томска научен, не просто же так четыре часа сюда летел, маялся без сна! Исключительно с пользой для дела!
Валера Чупров просвещает меня, что «это сделано для слепых» (вообще он очень весёлый по жизни мужик: шутник и балагур; знакомы мы не один год не только виртуально, но и в реале). Я на всякий случай принимаю реплику к сведению, замечая, что «с такой заботой о слепых в России я, кажись, сталкиваюсь впервые». И я не вру. И даже не лукавлю – действительно впервые, потому и внимание на это дело обратил.
Валера не унимается: мол, уж он-то множество раз с подобном сталкивался, а потому крутой спец: «Когда запустили федеральную программу "Доступная среда", многим регионам дали средств на это. Даже в Нарьян-Маре были такие…»
Валера долгое время жил, не тужил, а заодно и «бизнес-омбудсменствовал» (если по-простому, то защищал интересы обиженных властью предпринимателей) в Ненецком автономном округе, потому уж он-то ведает до кучи и о «Доступной среде»! Впрочем, сейчас мужчина уже не омбудсмен, а в почётной отставке (чуть не написал: «в ссылке»), проживает то ли в Москве, то ли в глубоком Подмосковье (чуть не написал: «в подполье»). Сибаритствует в своё удовольствие, наслаждается жизнью во всех её красках и проявлениях. Путешествует туда-сюда: не только по матушке-России, но и по батюшке-миру. В общем мужик-весельчак! Молодец! Живи настоящим! Дыши полной грудью!
…Мой однофамилец, экономист, финансист и профессор (именно однофамилец, хотя все частенько думают – родственник) завершает познавательный диалог: «В Санкт-Петербурге такое было лет 5 назад в качестве эксперимента. Потом исчезло…»
«Исчезло», видимо, в тот момент, когда из профильной федеральной программы деньги перестали дождём литься или хотя бы капать-накрапывать, догадываюсь я и саркастически улыбаюсь.
*****
Мой первый послеобеденный «пространственный клочок» для прогулки оказался, собственно говоря, небольшим. Вокруг него же некогда вертелось и моё прежнее командировочное бытие («жизнь из прошлой жизни»): здание администрации, гостиница «Октябрьская» (прежде она принадлежала властям региона; скорей всего, и сейчас у них на балансе), Богоявленский собор, изваяние Ленина с протянутой не для подаяния, а в будущее рукой.
…Плюс какие-то мелкие «детали» по пути…
…Ах, да, Театр драмы, внутри которого я никогда не бывал – всё только снаружи да снаружи, но мимо которого пробегал, словно не замечая, многократно!
Смутно, припоминаю, как во времена оны, когда летал в Томск часто-пречасто, кто-то уговаривал меня сходить сюда на постановочные зрелища. И не раз уговаривал. Даже не уговаривал, а… уговаривала. Как говорится в детском советском мультике, «не будем говорить, кто это был, хотя это был Слонёнок!» И, кажется, это была Лидия Сергеевна. Точно она! Да и не уговаривала вовсе. Ну, если не «уговаривала», то предлагала. Однажды мельком и случайно предложила. А как запомнилось!
Но я не заядлый театрал. Или ещё круче: заядлый не театрал. Да и какая там ещё постановка! Какое такое зрелище! Я же работать в Томск летал! Дело делать! Концептуально обеспечивать поддержку малого предпринимательства и обосновывать необходимость снятия с сектора всяких ненужных административных барьеров, мешающих ему цвести и бурно развиваться! Я типа правильный был? Или линейный с одной извилиной в мозгу?
Однако скорей всего, я всё же просто не театрал (широкая и насмешливая над собственным прошлым улыбка).
*****
У самого входа в областную администрацию приткнулись два невысоких двухэтажных здания. Как ещё сохраниться-то тут умудрились? Почему их не снесли?
Вывески «повествуют» о строениях всю правду-матку.
Одно из них нынче – местная общественная палатка (не путать с торговой или торгово-промышленной, а уж тем более – с киоском, ларьком, лотком или… будкой!). Второе – что-то связанное с атомом (вывеску в «анфас» и поближе я отснять не догадался, а в «профиль» и подальше её не сразу и разглядишь).
Вот в одном из этих зданий (в подвале или полуподвале) прежде находился шикарный пивной бар баварского типа, куда «на огонёк» по вечерам в командировках мы с коллегами и принимающей стороной очень любили заглядывать. Кормили там вкусно, поили хмельно, морозной зимой можно было согреться, расслабиться и получить удовольствие.
Но… «глухо заперты ворота». Не к месту и не в урочный час потянуло на Блока.
«А на стене… а на стене недвижный кто-то, чёрный кто-то…». Стоп, дальше уже совсем не в тему!
Нет тут больше пивбара, потому и ворот (входа) туда нет.
*****
А вот этот пятидесятиметровый флагшток у региональной администрации рядом с набережной реки Томь, хоть убей, не припомню. Или в мою «бытность» его тут рядом не стояло?
Конечно, не стояло!
Ещё как не стояло!
И в планах не лежало!
Но надо себя проверить: доверяй, но проверяй! Мало ли что! Ведь – склероз! Непременно проверить…ся! А, следовательно, что? Правильно – заглянуть… Куда? Да хоть в Википедию! И что там? А ничего! Пусто. Вот что значит «свободная энциклопедия» от двух супостатов-американцев: Джимми Уэйлса и Ларри Сэнгера – обошла стороной и вниманием томский флагшток!
Меж тем написанное пером не вырубишь топором (хотя перо то давно устарело и сдано если не в утиль, то в лавку древностей, даже шариковыми ручками почти никто уже не пишет – на клавиатуре компьютеров и всяких гаджетов тексты набиваются)!
Однако написано. Ну, пусть пропечатало.
Судя по сообщениям в местных СМИ (интернет хранит инфу вечно!), «столб» с триколором был установлен в самом начале ноября 2017 года. Немудрено, что моё око его видит только сейчас (а потому в начале 2000-х и зуб не взял бы!)3.
В «интернетах» называют даже цену, которая (разумеется, по конкурсу) была уплачена некоему ООО «Электромонтаж» за установку флагштока. Пишут и про то, что с областным комитетом по охране объектов культурного наследия это дело не согласовывалось. Вот как так? Культуру не блюли? На «мультуру» забили?
Да мало ли что на заборах напишут! Требовалось, согласно задаче, поставить флагшток быстро, чтобы в программы, планы и графики вписаться – вот его и поставили… коли деньги под это дело «сверху» на халяву спускались.
…Бюджеты ведь «осваиваются» на всех уровнях. В данном конкретном случае – ещё очень даже по делу и в рамках приличия. Если что и украли или раздербанили, то в рамках статистической ошибки. Ну, а погрешности в статистике у всех бывают. Даже на старуху бывает проруха!
*****
Площадь Ленина. Я забыл прежде написать, что именно по ней сейчас хожу-брожу.
…Долго пытался понять, что находится нынче в этом двухэтажном здании из красного кирпича. Раньше-то (до революции 1917 года) это, ежу понятно, было доходным домом. Даже табличка по этому поводу на фасаде привинчена. В нынешней лексике – арендное жилье.
По идее строение должно быть сейчас музеем или каким-то «державным» заведением (старое здание находится в самом центре города).
Ан нет! Это обычный жилой дом. Видимо, в своё время власти его приватизировали, а затем назад отыграть не сумели (или не захотели, «блюдя» закон, который «обратной силы не имеет»).
Элитное (по месторасположению), но скорее «хрущобное» (согласно современным требованиям к качеству и комфорту) жильё.
Опять же, судя по сайтам недвижимости, квартиры тут вполне себе бойко торгуются, продажи идут: однокомнатные – до 5 млн рублей. Даже по московским меркам не сказать, чтобы сильно дёшево.
*****
Это не только площадь Ленина, но и Губернаторский квартал, обозванный так с подачи нашего старого знакомца экс-губернатора Кресса (помните о том, в учредительстве какого важного столичного научно-исследовательского заведения он поучаствовал?)
Да-да, наш Кресс – настоящий пострел, ибо везде поспел! И к созданию нашего Института руку приложил и… Вот тем он и останется во «всемирной» истории… Томска4, что целый кусок сибирского града (без определённых границ) окрестил Губернаторским (в честь себя?), полагая, что включил в него все местные памятники архитектуры и зодчества. Останется в истории ровно так, как «тот самый» гражданин села, «которое лишь тем и будет знаменито, что здесь когда-то баба родила российского скандального пиита».5
Кстати, и площадь Батенькова, где стоит моё временное гостиничное пристанище, тоже как будто в Губернаторский квартал включена, не говоря уж о Богоявленском соборе – этот-то само собой… all inclusive!
Каюсь, каюсь, каюсь: внутри этого Храма я не был ни разу
, хоть мимо пробегал многократно, как и мимо Театра драмы (театр, кстати, через дорогу прямо напротив собора красуется).
Впрочем, каков смысл почём зря каяться, коли и рожа и без зеркала крива, и сам до сих пор понять не могу: то ли я атеист, то ли всего-навсего агностик. Точно – не воинственный. Умеренный. У Молчалина, героя грибоедовской пьесы «Горе от ума», помнится, были два «таланта»: умеренность и аккуратность. Чем я хуже Молчалина?
Богоявленский собор считается одним из самых древних культовых православных заведений. На месте каменного прежде стояла деревянная церковка, построенная в 1630 году (через 26 лет после основания Томска). Прямо на месте «деревяшки» спустя многие десятилетия появилась часовня. Ну, а само двухэтажное здание собора построили в конце XVIII века. «Интернеты» и «Википедии» мне в помощь! Есть, куда подглянуть – чай, не на экзамене! И тут вам не ЕГЭ!
В этой церкви в 1804 году тогдашний губернатор объявил о новом статусе региона. Томщина (не знаю, можно ли так её назвать, но для краткости именую) стала полноценной российской губернией. Как Санкт-Петербургская. Или как Московская.
И чего в этом культовом здании потом только ни было! Какого только позора ни испытал собор, когда в XX столетии вдруг… перестал восприниматься в качестве сакрального места для молений! Не только восприниматься, но и числиться таковым прекратил!
Те, кто до основанья разрушал «весь мир насилья» и строил для себя любимых «новый мир» (в котором кто был ничем, тот стал всем) – они, эти «те», в тридцатых годах прошлого века сорганизовали тут курсы Сибжелдорстроя, потом замутили вермишелевую фабрику, в 1942 году из Москвы эвакуировали сюда резиновое и резиново-текстильное обувное производство завода «Красный богатырь»: сапоги, галоши и прочая «обутка».
…Многое пережил за большевистское и коммунистическое время собор.
«Красный октябрь» со всем его оборудованием и технологией производства обутки в конце концов в Москву вернулся (а там, много лет спустя, после «перестройки» и накрылся), однако профессиональный опыт, который не пропьёшь, в Томске остался. Вплоть до середины 1990-х годов в «церкви» (где уже не было ни куполов, ни крестов, ни восьмерика колокольни) продолжали отважно и безостановочно штамповать резиновую обувь – до поры до времени спрос у населения был: что на фабриках ваяли, то люди и носили, куда ж народу было деваться! Не босыми и не в лаптях же ходить! Даёшь пятилетний план за три года!
…Но вот наступил 1997 год, и Богоявленский собор вернули РПЦ.
Обновили. Восстановили. Из Москвы завезли святыни для поклонения (частицу с креста, где был распят Иисус; частицу мощей великомученика Пантелеймона; точную, даже с трещинками, копию иконы рублёвской Троицы, оригиналом которой будто бы ещё царь Борис Годунов благословил казаков на закладку Томска).
Собор ожил, расцвёл.
Теперь-то здесь всё хорошо. Идут богослужения. Православная община счастлива, все радуются, поют псалмы и танцуют… Впрочем, без плясок – это меня воображение куда-то не в ту степь занесло. Так сказать, в «даль свободного романа».
…Подводит иногда.
*****
А вот протягивает руку вперёд тот, кто… Помните?
К 1917 году в Российской империи насчитывалось около ста тысяч священнослужителей Русской православной церкви. За два года большевикам удалось уничтожить почти десятую их часть.
Потом начались «официозные» показательные «процессы».
…Подглядываю в «интернеты»: «В 1922 и 1923 годах было расстреляно чуть более 8 тысяч человек – это священники, дьяконы, монахи и монахини, штатные псаломщики – это сопоставимо с расстрелами в годы гражданской войны. Однако это было формально мирное время […] То есть это был уже организованный государственный террор…» (протоиерей Георгий Митрофанов, историк церкви).
В общем, идол разрушителя Храмов и убийцы попов стоит совсем неподалёку от Богоявленского собора и тоже в Губернаторском квартале: история – она ведь что скрещённые меж собой уж и ёж, конь и трепетная лань. Впрочем, не только здесь – по всей Руси Великой подобные истуканы стоят. Тысячами! А может, и десятками тысяч.
…Да и правда – не сносить же каменную фигуру вождя! Чего с памятниками воевать?! Чего взять с неживого изваяния?! Вымещать на истуканах трагедии прошлого – это как в периоды зрелости и старости проявлять свои детские зажатости, страхи и комплексы.
*****
Вот специально добрался до гостиницы «Октябрьская» (выше о ней уже упомянул), где во времена оны отсыпался между поздними пьянками-гулянками и ранними пробуждениями (надо было «с ранья» приступать к своим походам-опросам – начиналась беготня). Множество гостиниц, понастроенных в своё время в СССР и подведомственных рескомам, крайкомам и обкомам компартии, назывались, словно под копирку, «Октябрьскими», да с тех пор так и не переименовывались.
В этом месте сердце ёкнуло и потом не раз ещё поёкало (или, посидев, поокало, как у Аллы Борисовны Пугачёвой во времена её бурной молодости, когда у неё ещё голос для пения присутствовал?).
Подошёл вплотную к отелю, «клацнул затвором» – типа отснял на цифру название улицы и номер дома.
Поднялся на крыльцо ко входу, спустился, перешёл на другую сторону дороги, ещё раз «клацнул затвором».
Veni, vidi, vici!
Весь мир в кармане6! Вернее, в мобильном телефоне.
…В гаджете.
Потолкался.
Потоптался.
С ноги на ногу попереминался.
По сторонам головой повертел.
Все нужные действия несуетливо, а «с чувством, с толком и расстановкой» проделал.
Вспомнить можно многое, поностальгировать наедине с собой, а вот поделиться и пообсуждать былое – не с кем!
Один тут, аки перст.
Былое и думы… Вовсе не «Былое и думы». В том смысле, что не в Туманном Альбионе и не по герцен(ов)ски!
…С обеих торцов гостиницы уже всё застроено, «оцивилизовано». Так просто туда не пройти и даже на кривой козе… не объехать – металлический забор! А когда-то по бокам были «пустоты» и крутой, не облагороженный и осыпающийся под ногами спуск к Томи: то ли с галькой, то ли с глиной, то ли вперемежку. Помню, однажды «в прошлой жизни» ближе к полночи (или уже за полночь) после пивбара с кем-то в шутку устроили перед отелем борьбу и кубарем покатились вниз.
Что увидел, то и спел… сольно. Что вспомнил, то и пискнул… в никуда.
…В общем, когда мы в начале 2000-х работали по проектам с администрацией области, власть селила именно сюда. Да ещё, кажись, по каким-то льготным ценам. О! В извилинах щёлкнуло – вот тогда московские гости действительно были важными (без кавычек). «Их» (ну, то бишь меня с моими спутниками-коллегами) принимала тутэйшая государственная власть (сардоническая улыбка). К слову, местная державная администрация тогда ещё имела хоть какую-то степень свободы, можно было предлагать и обсуждать варианты решений. Сейчас эта «власть» – центральные назначенцы: что им сверху укажут, тем они и богаты, тому они и рады.