Греческие басни (Эзопа), очень популярные в средние века, были известны Боккаччо в широко распространенных в эпоху средневековья латинских переводах н переделках (первыми из них были басни Федра). Во времена Боккаччо жанр басни воспринимался как произведение на моральные темы.
Т. е. рассказов о легендарной Троянской войне, описанной Гомером.
Намек на высокое происхождение прототипа Фьямметты – Марии д'Аквино, которая, как известно, была побочной дочерью короля Неаполя Роберта Анжуйского.
О Кадме, легендарном основателе Фив, ср. у Овидия («Метаморфозы», III, 1 сл.).
Лахесис – одна из Мойр, согласно Платону («Государство», кн. X, гл. 14), обладавшая способностью открывать людям прошлое.
О похищении Плутоном юной Прозерпины Боккаччо читал, несомненно, у Овидия («Метаморфозы», V, 332 сл.).
Это сравнение навеяно чтением Вергилия («Георгики», IV, 457–459): // Ибо, пока от тебя убегала, чтоб кинуться в реку, // Женщина эта, на смерть обреченная, не увидала // В травах огромной, у ног, змеи, охраняющей берег.
Ср. у Данте («Рай», III, 122–123): // …исчезая под напев, // Как тонет груз и словно тает въяве.
Атрей был царем Микен. См. в «Дополнениях» примечания Боккаччо.
Ср. вещие сны в «Декамероне» (д. IV, нов. 6, д. IX, нов. 7).
Страстная суббота. Некоторые ученые (Кошен, Маникарди, Массера) полагают, что эта встреча состоялась 27 марта 1334 г. Но большинство предлагает другую дату: 30 марта 1336. А. Н. Веселовский (Собр. соч., т. V, стр. 113) предлагал свой вариант – 11 апреля 1338, что несомненно слишком поздно и не вяжется с хронологией других произведений Боккаччо.
Миф о суде Париса подробно изложен Боккаччо в его «Любовном видении» (песнь XXVII).
Встреча Боккаччо с Марией д'Аквино произошла в церкви Сан-Лоренцо в Неаполе.
Ср. в «Амето» рассказ Акримонии.
Этот поэтический образ – любовь, проникающая в сердце через глаза – был очень распространен в любовной лирике эпохи, прежде всего у Петрарки и особенно – у его последователей.
Сходный образ использован Боккаччо в «Филоколо».
Партенопея – т. е. Неаполь. По преданию, назван так по имени сирены Партенопы, бросившейся в море и превратившейся в утес после того, как Одиссей со спутниками проехал мимо и не обратил внимание на ее песни.
Эта беседа Фьямметты с кормилицей напоминает разговор Федры и ее кормилицы из первого акта одноименной трагедии Сенеки (ст. 131–250).
Ср. у Сенеки («Федра», 137–144): // …из груди непорочной // Скорее изгони огонь греха // И не давай себя ласкать надежде. // Тот, кто любовь в начале подавил, // Воистину бывает победитель. // Но кто питал и возлелеял зло, // Нести ярмо, которому подпал, // Отказывается, но слишком поздно.
Ср. у Сенеки («Федра», 194–196): // Я знаю, // Кормилица, ты правду говоришь. // Но страсть меня на худший путь влечет.
Третье небо считалось небом Венеры, как третьей по удаленности от Земли планеты (первая и вторая – Луна и Меркурий). Ср. у Данте – «Рай», VIII, 3.
Эту трактовку Амура, как «ложного» бога, Боккаччо нашел у Сенеки («Федра», 213–227).
Ср. у Сенеки («Федра», 230–232): // Почему // Свята Венера в хижинах убогих // И здравы страсти у люден простых?
Ср. у Сенеки («Федра», 234–236): // Богатые, особенно цари, // Стремятся к беззаконному? Кто слишком // Могуч, тот хочет мочь, чего не может.
Холодный Арктур – т. е. север; раскаленный полюс – т. е. южные земли.
Т. е. в водах, омывающих остров Кипр, где Венера (прозванная Кицридой) родилась из морской пены.
Рассказ о победе Феба над чудовищным змеем Пифоном см. у Овидия («Метаморфозы», I, 438–451).
О Дафне, первой любви Феба – см. у Овидия («Метаморфозы», I, 452–567).
См. у Овидия («Метаморфозы», I, 748–779).
Ср. у Овидия («Метаморфозы», IV, 194–197): // Ты, опаляющий всю огнями небесными землю, // Сам ты пылаешь огнем; ты, все долженствующий видеть, // На Левкотою глядишь; не на мир, а на девушку только // Взор направляешь теперь.
Об этом рассказано у Овидия («Метаморфозы», II, 680–706).
О всех этих превращениях Юпитера рассказывает Арахна в «Метаморфозах» Овидия (VI, 103–114), Ср. также у Сенеки («Федра», 204–205): Крылатый этот бог царит над миром И самого Юпитера палит.
Сыном Алкмены был Геракл. Далее Боккаччо перечисляет его подвиги (они описаны в книге IX «Метаморфоз»). См. также примечание Боккаччо.
Здесь Боккаччо путает дочь эхалийского царя Иолу, возлюбленную Геракла, и Омфалу, в рабство к которой на три года был отдан Геракл. По ее приказанию он одевался в женскую одежду и выполнял соответствующую работу. Историю любви Геракла и Иолы Боккаччо описал в главе XXVI «Любовного видения».
Боккаччо имеет в виду любовь Ахилла к троянской царевне Поликсене, ставшей причиной гибели героя: пришедший к ней на свидание в храм Аполлона Ахилл был убит Парисом. Миф о Поликсене разработан в трагедии Эврипида «Геката».
Об Ариадне, покинутой Тесеем, рассказано у Овидия («Метаморфозы», VIII, 174–177 и «Героиды», X) и Катулла (XXIV, 116–201).
Любовь Геро и Леандра описана у Овидия («Героиды», XVIII, XIX). Боккаччо упоминает ее в «Любовном видении» (XXIV).
Взаимоотношения Дидоны и Энея описаны Вергилием в первой песне «Энеиды» (335–756) и Овидием в «Героидах» (VII). Боккаччо, описывая страдания покинутой Фьямметты, вдохновлялся прежде всего рассказом Овидия.
О любовных увлечениях Нептуна рассказано у Овидия («Метаморфозы», VI, 115–120). Боккаччо вспоминает о них в «Любовном видении» (XIX, 79–88).
О любви беотийского божества рыбаков и моряков Главка к нимфе Скилле рассказывает Овидий («Метаморфозы», XIII, 900–968).
Т. е. до царя преисподней Плутона, влюбившегося в Прозерпину (см. прим.
Намек на Федру, воспылавшую любовью к своему пасынку Ипполиту
О любви супруги критского царя Миноса Пасифаи к быку рассказывает Овидий «Метаморфозы», VIII, 136 сл.; «Наука любви», I, 285 сл.).
Любовь Федры к Ипполиту, помимо ряда драматических произведений (Эврипид, Сенека), нашла отражение в творчестве Овидия («Героиды», IV). Наиболее широко Боккаччо использовал трагедию Сенеки. Боккаччо пересказывает этот миф также в «Любовном видении» (XXII).
О Ясоне, полюбившем Медею, а затем Креусу, рассказано в трагедиях Эврипида и Сенеки, а также у Овидия («Метаморфозы», VII, 1-158; «Героиды», VI, XII), Стация («Фиваида», V, 335 сл., VI, 336 сл.) и Данте («Ад», XVIII, 86–96). Боккаччо возвращается к этому мифу в «Любовном видении» (XXI).
Боккаччо имеет в виду любовь Тесея к Федре, заставившую его покинуть Ариадну.
В античных источниках об измене Гектора своей жене Андромахе не рассказывается.
Имеется в виду любовь Улисса (Одиссея) к волшебнице Цирцее, удерживающая его от возвращения к жене Пенелопе.
Рассказ о любви юной Мирры (или Смирны) к своему отцу Киниру содержится у Овидия («Метаморфозы», X, 300–524). Боккаччо вспоминает Мирру в «Любовном видении» (XXII, 43–54).
О любви Канаки, дочери бога ветров Эола (поэтому Овидий называет ее Золиной) к своему брату Макарею см.: «Героиды», XI. Ср. также «Любовное видение», XXV, 10–12.
Имеется в виду эпизод из мифа об Энее и Дидоне: Амур, чтобы зажечь в Дидоне любовь к Энею, превратился в прекрасного юношу Аскания, сына Энея. См. Вергилий, «Энеида», I, 657–722.
Лисса – богиня безумия, упоминаемая в «Неистовом Геркулесе» Сенеки. Но здесь возможно и другое чтение, делающее более понятным данное место текста: быть может речь идет о Люцие, герое «Метаморфоз» Апулея, превращенного в отталкивающего осла.
Гета – персонаж одноименной средневековой латинской пьесы, написанной в подражание Плавту французским поэтом второй половины XII в. Виталем де Блуа. Тип распутного раба, характерный для древнеримской комедиографии. Боккаччо упоминает его в «Любовном видении» (XVIII, 77–78), называя его «печальным».
Биррия – это тоже комический персонаж из той же пьесы Виталя де Блуа, Боккаччо описывает его в «Любовном видении» (XVIII, 79–84): // Болтливый Биррия здесь тоже появлялся, // Под тяжким грузом книг едва он шел // И без причин обиженным казался; // Вот жалуясь такую речь завел: // «Когда же кончатся, увы, мои мученья, // И этот мерзкий груз я опущу на пол?»
Гисифона – одна из трех эриний, богинь мщения в греч. миф.
Речь идет об известном эпизоде: ревнивая Юнона (Гера) приняла вид старухи и явилась Семеле, возлюбленной Зевса. Ср. Овидий, «Метаморфозы», III, 259 сл.
Описанные Фьямметтой отношения любовников напоминают отношения Париса и Елены в передаче Овидия («Героиды», XVI). Ср. также – Овидий, «Любовные элегии», I, IV.
Ср. Овидий, «Любовные элегии», I, IV, 20–28.
Ср. Овидий, «Героиды», XVII, 83–84, 151–153: // Часто ты мне подавал потаенные пальцами знаки, // Бровью своей шевелил, словно со мной говоря… // Я не напрасно боюсь: осуждают меня уже люди. // Много обидных речей слышала Этра про нас. // Будь осторожен, мой друг… когда отказаться не хочешь!
С культом Венеры как богини любви и плодородия был связан ряд растений, например, мирт и роза.
Медея обладала способностью возвращать молодость и оживлять мертвых; Ср, например, Овидий, «Метаморфозы», VII, 152 сл.
Намек на ожесточенную политическую борьбу, раздиравшую родину Боккаччо Флоренцию в 30-е и 40-е годы, XIV в., в том числе на грандиозную по тем временам забастовку наемных рабочих – чесальщиков шерсти (т. н. чомпи) в 1335 г.
Т. е. Неаполь.
Т. е. Роберту Анжуйскому (1275–1343), королю Неаполя с 1309 г. По свидетельству современников, он отличался высокой образованностью и культурой.
В «Героидах» Овидия (VII, 37–38) Дидона выдвигает перед Энеем приблизительно те же причины, желая отсрочить его отъезд: // Что ты спешишь? На дворе ураган! Пусть хоть он мне поможет! // Слышишь, как буре в ответ вал разъяренный ревет?
Юноша Актеон подсмотрел за купающейся Дианой, за что разгневанная богиня превратила его в оленя, и Актеон был растерзан собаками.
См. прим. 56. Боккаччо описал историю Семелы в своем «Любовном видении» (XVIII).
Сравнение навеяно чтением Вергилия («Энеида», IX, 435–137): // Так пурпурный цветок, сохою надрезанный, блекнет // И умирает, иль мак со стебля усталого клонит // Низко головку свою, дождевой отягченную влагой.
Описание расставания Фьямметты с Панфило напоминает сцену прощания Овидия с женой перед отъездом поэта в ссылку («Печальные элегии», I, III, 91–92).
Это сравнение заимствовано у Вергилия («Энеида», II, 223–224): // Рев такой издает, когда, раненый, бык убегает // От алтаря… // Возможно здесь и воздействие Данте («Ад», XII, 22–24): // Как бык, секирой насмерть поражен, // Рвет свой аркан, но к бегу неспособен // И только скачет, болью оглушен.
Ср. у Овидия («Печальные элегии», I, III, 55–56): // Трижды ступал на порог, был трижды оторван, и шаг мой // Вдруг замедлялся: душа мне не давала уйти.
Ср. у Тибулла («Элегии», I, III, 19–20): // Ах, сколько раз, отправившись в путь, начинал вспоминать я, // Как оступился в дверях – знак неминуемых бед! // (Пер. Льва Остроумова)
Подобные мысли приходят в голову и покинутой Ахиллом Брисеиде. Ср. Овидий, «Героиды», III, 14: // Даже лобзаньем меня ты проводить не успел!
В ряде старых изданий книги Боккаччо после этих слов печаталась следующая фраза: «Печальная пребывала я, вся погруженная в мысли о нем, поворачиваясь то сюда, то туда в моей комнате, иногда же заложив руки за голову и опершись о кровать думала: «Теперь мой Панфило приехал туда!» и так стояла». Анализ рукописной традиции не подтверждает принадлежность Боккаччо этой фразы.
Ср. у Овидия жалобы Лаодамии, проводившей на Троянскую войну своего мужа Протесилая, царя одного из фессалийских племен, первым из греков павшего от руки троянцев («Героиды», XIII, 85–90). Миф о Лаодамии и Протесилае упоминается Боккаччо также в «Любовном видении» (XXVII, 52–78).
Ср. Овидий, «Средства от любви», 150 сл.
Ср. Овидий, «Наука любви», I, 347; III, 585–586; «Любовные элегии», II, XIX. 3 и 25.
Т. е. зима тянется слишком долго (Козерог – знак декабря, Рак – знак июня).
Небольшая возвышенность в Средней Италии, в Тоскане, около города Лукка. Но это ошибка Боккаччо: легендарный прорицатель Арунс смотрел с горных вершин у города Луни (см. в «Дополнениях» прим. Боккаччо).
Ср. Овидий, «Героиды», II, 3–6: // В день, когда, лик округляя, рога свои сдвинет Селена, // У берегов обещал якорь ты бросить моих. // Вот уж четырежды умер, четырежды вновь возродился. // Месяц…
В античную эпоху Луну иногда отождествляли с Просерпиной, дочерью Цереры и женой Плутона.
Т. е. сестра Феба.
Так грезила и покинутая Тесеем Ариадна (Овидий, «Героиды», X, 51–54): // Часто я к ложу мечусь, что обоих на ночь приютило, // Но до зари удержать, ах, не обоих могло // Вместо тебя, беглеца, хоть к следам я твоим припадаю, // Глажу постель, что за ночь тело согрело твое.
Т. е. времени зимней непогоды.
Сомнения Фьямметты, переходящей от надежды к отчаянию и от доверия к ревности, повторяют переживания фракийской царевны Филлиды, покинутой Демофонтом. См. Овидий, «Героиды», II.