Подходя вслед за Эреном к кабинету Первого консула, Исана столкнулась с братом.
– Бернард?
– Сана! – ласково пророкотал он в ответ. И облапил ее так, что у нее ноги оторвались от пола. Неподобающее обращение с вдовой принцепса, но ей было все равно. Как только схлынула первая волна радости и любви, она ощутила, как встревожен брат и, отстранившись, так же озабоченно взглянула на него.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, пожав руку Амаре. И через плечо брата бросила взгляд на дверь в кабинет. Амара, потемневшая от тревоги, остановилась в нескольких шагах от Бернарда. Перед Исаной она низко склонила голову, но даже не попыталась улыбнуться.
– Гай, – поняла Исана. – Гай дал вам какое-то безумное поручение.
– Припозднились мы, все разумные уже разобрали. – Бернард натянул на лицо улыбку. Она тут же погасла, и он добавил серьезно: – Иначе нельзя, Сана.
Исана на миг прикрыла глаза. От страха за брата у нее скрутило живот.
– О, клятые во́роны!
Бернард ухмыльнулся:
– Если уж ты дошла до таких словечек, ясно, что дело нешуточное.
– В таком обществе она вращается. – Ария выступила вперед, протянула руку. – Граф Кальдеронский.
Бернард почтительно склонился над ее рукой.
– Госпожа Пласида. – Он улыбнулся. – Я слышал о вас много хорошего.
Она улыбнулась в ответ:
– Могу сказать то же и о вас. Из чего видно, много ли нам известно. – Она склонила голову перед Амарой. – Чудесное платье, графиня.
На щеках у Амары проступили красные пятна, но она не замедлила ответить вежливым поклоном:
– Благодарю, сиятельная госпожа.
– Наряды! – выпалил Бернард, покосившись на Амару.
Та чуть кивнула со словами:
– О, они обходятся в целое состояние.
– Не нам же обходятся, во́роны его побери, – рассудительно заметил Бернард.
– О, – отозвалась Амара. – Да, в таком случае все прекрасно.
С недоумением слушавшая их Ария обратилась к Исане:
– Вы понимаете, о чем это они?
– Говорят, что не ошиблись, выбирая, с кем жизнь прожить. – Исана бегло улыбнулась брату. – Как я понимаю, спрашивать о подробностях бесполезно.
– Боюсь, что так, – признал Бернард. – И…
Исана остановила его движением руки:
– Догадываюсь. Время не терпит.
Эрен, уважительно дожидавшийся в сторонке, теперь откашлялся.
– Верно замечено, госпожа моя.
Исана, привстав на цыпочки, поцеловала брата в щеку, потом обняла его лицо ладонями:
– Береги себя.
Бернард нежно погладил ее подушечкой пальца по подбородку.
– У меня дома полно дел, так я уж постараюсь, чтобы ничего со мной не случилось.
– Хорошо.
Она крепко обняла брата. Он обнял ее в ответ, и они разошлись, больше не глядя друг на друга. Исана в последний момент учуяла подступавшие к его глазам слезы, а он бы, конечно, не хотел, чтобы она их увидела. Знал, что она знает, но оба, прожив рядом целую жизнь, с пониманием относились к таким уловкам. С Амарой Исана обменялась улыбками и крепким рукопожатием. Она не надеялась на близкую дружбу с курсором, но с ней был счастлив брат, а это уже немало.
Она еще ухватила обрывок тихого разговора Арариса с Бернардом, а потом Эрен провел ее в кабинет Гая – тот самый, что обставлялся с намерением показать скромность, кругозор и ученость хозяина.
О, может, Гай и вправду был самым просвещенным и ученым из граждан державы, а все же Исана никогда не понимала мужчин, украшавших стены охотничьими трофеями. Кабинет Гая, уставленный тушами выпотрошенных и проглоченных им книг, сильно напоминал ей охотничий домик старого Альдо в долине Кальдерон и казался почти таким же бахвальством.
Пока вслед за ней в дверь входили Арарис и госпожа Пласида с доном Эреном, Исана задумчиво разглядывала книжные полки. Она успела прочесть малую долю этого собрания: здесь даже зимой было больше работы, чем выпадало в домене в спокойные времена. К тому же книги дорого стоили. Но и того, что она прочла, хватило, чтобы понять: книга стоит не дороже, чем содержимое головы ее автора, а очень многие авторы, выложив свои богатства на продажу, не стали бы богачами.
А все же в ее глазах желание похвастаться своими знаниями говорило в пользу Секстуса. Большинство мужчин хвастались другим.
– Исана. – Гай улыбнулся, поднявшись ей навстречу.
– Секстус, – кивнула она в ответ. Вот так. Сегодня без церемоний.
– Сиятельная госпожа, – продолжил Гай, слегка поклонившись госпоже Пласиде и коснувшись ладонью груди.
– Первый консул, – изящно присела Ария.
– Прошу! – Он жестом предложил женщинам кресла перед столом, и они сели. Налив себе из стоявшей в стороне бутылки полчаши пряно пахнущего вина, он занял место за столом.
– Насколько плохо обстоят дела, Гай? – напрямик спросила Ария.
Он, шевельнув бровью и пригубив вина, тихо ответил:
– Очень плохо. Ворд уже уничтожил несколько легионов, причем не оставил в живых ни одного человека.
– Но конечно, теперь, когда в поле выйдут остальные легионы… – начала Исана.
Гай пожал плечами:
– Возможно. Легионы заслужили свою славу тысячу лет назад, Исана. Она держится на вековых традициях и привычке. Мы привыкли видеть в них несокрушимую стену. Меж тем в прошлом году в Каларе легионам пустили кровь и задали трепку поддержавшие мятеж канимы, а с прошлым поколением управились мараты.
Что-то больное, горькое мелькнуло в лице Первого консула, и Исана через свою связь с Рилл ощутила легчайший отблеск этого чувства – сильнее, чем обычно улавливала от Гая. Едва ли его можно было в том винить. Это был один из редких случаев, когда они были едины. Нашествие маратов, больше двадцати лет назад уничтожившее Коронный легион, убило и принцепса Септимуса – ее мужа, отца Тави.
– В более древней истории Алеры, – продолжал Гай, кивнув на заставленные книгами полки, – легионы почти каждый год воевали с полчищами врагов – врагов, которых больше не существует. – Он покачал головой. – Несколько веков континентом владела Алера. Мы удерживали маратов в долине Кальдерон, канимов – на побережье. Легионам приходилось сражаться сравнительно редко и только в определенных местах.
Ария вскинула голову:
– Вы говорите, что они непригодны исполнять свое назначение?
– Я говорю, что мало кому из наших легионеров доводилось поднимать клинок во гневе, – ответил Гай. – Особенно в южных городах, которым теперь угрожает ворд. Свежий боевой опыт был у легионов Калара и сенатской гвардии, но их больше нет. В той местности есть два ветеранских легиона: Коронный и Первый цереранский. Остальные… говоря откровенно, они хорошо обучены, но в деле не испытаны.
– Первый пласидский, полагаю, можно почти приравнять к ветеранскому, правитель, – гордо выпрямившись, сказала Ария. – Мой супруг старался вербовать ветеранов из антилланских легионов, и наши командиры, как вам известно, все прошли срок службы на Защитной стене.
– Правильно, – согласился Первый консул. – Антилла и Фригия – единственные два города, сохранившие что-то похожее на подлинные алеранские легионы. Каждый их легионер побывал в бою. И каждый горожанин отслужил в легионе, видел настоящие сражения, так что даже ополченцы там лучше подготовлены к войне, чем первостатейные легионы Аттики, Форции, Парсии и Цереры – и, если начистоту, чем Второй и Третий вашего супруга, сиятельная.
Исана подняла руку:
– Прошу прощения, Гай. Я не трибун и не легионер. Какое отношение все это имеет ко мне?
– Для защиты Алеры мне нужны легионы с Защитной стены, – прямо глядя ей в лицо, ответил Гай. – Легионы, ополченцы, каждый меч и копье севера.
– Антиллус Раукус никогда не сдаст свой народ ледовикам, – сказала госпожа Пласида. – Как и Фригиус Гунтус. Тем более что им обоим в последние два года приходилось трудно, как никогда.
Встретив пристальный взгляд Первого консула, Исана вдруг поняла его мысль.
– Однако прекращение войны с ледовиками высвободило бы эти легионы!
Отливающие медью брови госпожи Пласиды полезли на лоб.
– Прекращение? Переговоры с ледовиками никогда ничего не давали.
– Но они всегда проводились без посредника, – напомнил Гай. – Без нейтральной третьей стороны, уважаемой ледовиками и желающей успеха переговоров.
Исана резко вздохнула:
– Дорога! – Для Арии она пояснила: – Это верховный вождь маратов. И наш друг.
Гай кивнул:
– С тех пор как здесь живет его дочь, мы поддерживаем постоянную переписку. Этот марат за неполных полгода выучился писать. Право, он на удивление смышлен. И уже направляется к месту встречи.
– Куда вы посылаете и меня, – угадала Исана. – Зачем?
– Затем, что мне бы следовало быть там самому, – ответил Гай. – Потому что, посылая вас, наиболее высокопоставленную представительницу Дома Гаев, я выказываю им доверие. Потому что вам доверяет Дорога, а мне он явно не доверяет.
– Вы сами отметили, что он неглуп, – с усмешкой бросила Исана.
Госпожа Пласида в упор уставилась на нее, однако Гай только скривил уголок рта в чуть заметной улыбке и глотнул вина.
– Ария, – сказал он, – мне нужен рядом с Исаной человек, который мог бы защитить ее и Дорогу в случае срыва переговоров, но при этом не выглядел бы опасным.
– Правитель, – возразила она, – если ворд захватит Цереру, на очереди будет Пласида. Мое место дома, я должна защищать свой народ.
Принцепс невозмутимо кивнул:
– Разумеется, вам, Ария, виднее, кто лучше защитит ваш народ – вы или Антиллус Раукус со всеми своими гражданами и шестьюдесятью тысячами антилланских ветеранов. – Он сделал еще глоток. – Не говоря о фригийцах.
Госпожа Пласида сдвинула брови, сложила руки на коленях и опустила глаза.
– Исана, – тихо сказал Гай, – эти легионы необходимы Алере. Я даю вам все полномочия для заключения мирного договора с ледовиками.
Исана коротко вздохнула:
– Великие фурии…
Гай небрежно отмахнулся:
– Вы привыкнете. Не такое уж это бремя, как вам сейчас кажется.
Исана чувствовала, как губы у нее складываются в невеселую жесткую улыбку.
– К тому же если мать Октавиана явится вдруг с севера с войском, способным в самый темный час переломить положение в пользу Короны, то она, пожалуй, похитит малую толику славы, которую завоюет в бою консул Аквитейн, и слава эта косвенно перейдет на Октавиана, даже если сам принцепс не сможет присутствовать на месте событий.
– Должен признаться, – пробормотал Гай, – мелькала у меня и такая мысль.
Исана покачала головой:
– Ненавижу эти игры.
– Знаю, – сказал Гай.
– Но вы просите меня спасти людские жизни, покончив с вековой войной. Отказаться я тоже не могу.
– И это знаю.
Исана послала ему долгий взгляд. И спросила:
– Как вы умудряетесь жить в мире с собой?
Первый консул смерил ее холодным взглядом. И ответил очень тихо, взвешенно и размеренно:
– Я каждый день смотрю в окно. Я вижу за окном людей – живых, дышащих людей, не сгоревших в огне гражданской войны. Людей, не убитых моровой язвой. Людей, не умерших с голоду, не изрубленных бесчеловечным врагом. Людей, которым вольно лгать, воровать, строить заговоры, роптать, перекладывать вину на других – проделывать все гадости, какие у них в обычае, сколько стоит государство. Потому что вместе с ним стоят закон и порядок. Потому что течение их жизни направляется не только грубой силой. А еще, жена моего сына и мать моего наследника, я изредка вижу порядочных людей, наслаждающихся роскошью прожить жизнь, не встав перед мучительным выбором, какого я не пожелал бы и злейшему врагу, и потому страшащихся одной мысли о таком выборе – потому что не им приходится его делать. – Он с трудом проглотил немного вина. – Ба, Аквитейн считает меня врагом. Дурак! Если бы я его по-настоящему ненавидел, отдал бы власть ему.
После слов Первого консула повисло тяжелое молчание – потому что, как ни тихо, как ни ровно говорил Гай, в его словах огнем сквозь стекло просвечивал гнев, как будто он позволил Исане увидеть частицу себя настоящего – ту частицу, которую он посвятил не себе, а почти вопреки рассудку отдал сохранению державы, ее жизни и благу ее народа, будь то простые свободные или граждане.
Она и прежде различала такую страсть за ожесточением, цинизмом, усталой подозрительностью – в Септимусе. И в Тави.
Но здесь было и другое. Исана покосилась на Арию, но госпожа Пласида, хоть и застигнутая врасплох открывшимся за привычной маской Гая лицом, не выказывала потрясения, какое должна была бы испытать, улови она то, что чуяла Исана.
Ария поймала ее взгляд, но истолковала ошибочно. Кивнув Исане, она обратилась к Гаю:
– Мы согласны, Первый консул.
– Спасибо, Ария, – тихо сказала Исана и встала. – Я была бы благодарна всем за минуту наедине с принцепсом.
– Конечно. – Госпожа Пласида откланялась и вышла.
Молчавший все это время дон Эрен последовал за ней. Вышел, озабоченно взглянув на Исану, и Арарис. Он закрыл за собой дверь.
Исана осталась наедине с правителем.
Гай поднял бровь, и на долю мгновения она ощутила его неуверенность.
– Да? – спросил он.
– Нас никто не услышит? – вопросом ответила она.
Он кивнул.
– Вы умираете. – (Он долго смотрел на нее.) – Это… дает о себе знать. Разум и тело знают, что их час близок. Не думаю, что многие способны это заметить. Да и не видят вас таким… открывшимся.
Он, отставив чашу с вином, склонил голову.
Исана встала. Она тихо обошла вокруг стола и опустила ладонь ему на плечо. Первый консул вздрогнул. Потом его ладонь ненадолго накрыла ее руку. Он сжал ее пальцы и отпустил.
– Важно, – помедлив, заговорил он, – чтобы вы об этом молчали.
– Понимаю, – тихо сказала она. – Сколько осталось?
– Возможно, счет на месяцы. – Он снова кашлянул, и видно было, с каким усилием подавил кашель, сжав пальцы в кулаки. Она дотянулась до чаши, подала ему. Он отпил немного и благодарно кивнул. – Легкие, – заговорил он, собравшись с силами. – Смолоду любил плавать до поздней осени. Простыл, лихорадка. Легкие и раньше были слабые. Потом – то дело в Каларе.
– Господин мой, – сказала она, – если хотите, я посмотрю. Может быть…
Он покачал головой:
– Заклинатели фурий не всесильны, Исана. Я стар. Беда случилась давно. – Он осторожно вздохнул, успокаивая дыхание, и кивнул. – Я продержусь до возвращения Октавиана. На это меня хватит.
– Вы знаете, когда он вернется?
Гай покачал головой:
– Этого не вижу. Во́роны, как жаль, что пришлось его отпустить! Первый алеранский, пожалуй, самый испытанный из наших легионов. Он нужен мне в Церере. Не хочется об этом говорить, но, выросши, как он рос – совсем без фурий, – мальчик обзавелся на редкость изощренным умом. Он видит и то, что скрыто от меня.
– Да, – подтвердила Исана.
– Как вы этого добились? – спросил Гай. – Как подавили его власть над фуриями?
– Купая в ванне. Это, собственно, вышло случайно. Я пыталась задержать его рост. Чтобы никто не подумал, что по возрасту он может оказаться сыном Септимуса.
Гай покачал головой:
– Он должен вернуться к весне. – Первый консул закрыл глаза. – Всего одну зиму.
Исана не знала, что еще делать или говорить. Она тихо пошла к дверям.
– Исана, – негромко позвал Гай.
Она остановилась.
Он смотрел на нее усталыми, запавшими глазами:
– Добудьте мне те легионы. Иначе к его возвращению от Алеры мало что останется.