– Мила, за детьми смотри. Вашек, чего встал?
Мужчина, обвешанный узелками, мешками и явно растерянный, не знал, на ком сорвать переполняющее его раздражение. А и то, как тут оставаться спокойным? Сначала двухнедельное путешествие через океан – практически в полную неизвестность. Все это время его одолевали тяжкие думы. Ведь поддался порыву, увидев на белом экране, в какое благостное место его зазывают.
Отличные просторные дома, бесплатное топливо, уголь, который можно добывать, не спускаясь в глубокую шахту, где всякое возможно. А потом еще услышал на фонографе рассказы людей, которых знал давно и хорошо. Тот же Высек, известный на все збродовские копи артельщик, врать не станет. Это какой пьянчужка напоет все что угодно, а этот именем своим дорожит. Потому и поверил ему мужик, как и многие другие, хотя и ходили слухи один страшнее другого. А еще сказывали, что, мол, самого Высека и в живых-то уже нет, мол, вырезали их всех. Что же до фонографа, то записать могли когда угодно, как и заснять на преобразек любое иное поселение, а выдать его за этот самый Домбас.
Думал, в пути сумеет порасспросить народ, да случилось так, что на том корабле ехали только те, кто пожелал переселиться именно в Домбас. Всего их вместе с детьми было больше трех сотен, хватало и холостяков, и совсем уж мальчишек, были и девчата-сиротки, и даже пара десятков падших девок. Правда, последние вроде как отринули свое прошлое и решили вести праведный образ жизни, но верилось в подобное с трудом. Ну и что с того, что они все ухаживания отвергают, это еще ничего не значит.
Пытался было заговорить с матросами, разузнать, что там за океаном и как. Не тут-то было. Матросы словно глухие и немые. Нет, друг дружку-то слышат и очень даже общаются, но переселенцев для них будто и не существует. Только если окажешься не вовремя на пути, потребуют посторониться, хорошо. Если по-людски, а то ведь и за крепким словцом в карман не лезут.
Единственный, кто с ними общается, так это господин, который сопровождает переселенцев. Охотно отвечает на вопросы, рассказывает о тамошних краях. Вот только по его словам уж больно все благостно получается. А жизнь научила мужика, что сказка и быль сильно разнятся. Вот и маялся всю дорогу, изводя себя мыслями, а не совершил ли он ошибку, отправившись за лучшей долей. Наобещать-то можно с три короба…
А тут еще и хворь приключилась чуть не с половиной народу, от постоянной морской качки. Как погода тихая, еще туда-сюда, но стоит волне хоть малость разгуляться и начинается самое веселье. Тут уж волей-неволей проклянешь все на свете и задашься вопросом – за каким лядом все это понадобилось, ведь жили же раньше, и ничего.
Когда корабль наконец причалил и опустили трап, все, как стадо баранов, повалили на берег. Теснятся, толкаются, словно земля убежит куда. Даже не смотрят на то, что детки малые под ногами крутятся. Господин тот вроде старается навести порядок, да куда там, все словно ополоумели. Ну и как тут не быть в расстройстве и не вызвериться на весь белый свет? Тут ведь не столько на иных, сколько на себя злишься.
И вот наконец ноги ощутили твердую землю. То, что она твердая, чувствуется сразу. Сам-то все пытаешься уловить покачивание палубы, а никакой качки нет и в помине. Оно и радостно, да творящееся вокруг ту радость омрачает. Вот и срывается мужик на близких.
– Тятя, так не пускают дальше, – ответил отцу парнишка лет четырнадцати, также нагруженный, как ломовая лошадь, пожитками, из-за которых ничего и не видно.
Наконец мужик рассмотрел того, кто преградил путь. Высокий и крепкий мужчина в красном кафтане. Пуговицы расстегнуты, и ясно виден оружейный пояс, да проглядывает кобура с револьвером. На голове широкополая шляпа. Он такой не один, здесь еще человек пятнадцать, одетые подобным образом, словно их специально обрядили в одинаковую одежку. Вот только лицо этого вроде как знакомо.
– Чего смотришь, Брыль? Аль не признал?
– Михал, ты ли?
– Я, кому же еще быть-то.
– А сказывали, что вас всех побили.
– Как видишь, жив-здоров. Ты верь больше сказкам, не то еще услышишь.
– А чего встали-то?
– А вам не сказали, что ли, что все собираются здесь, на причале, и никуда не разбредаются?
– Дак говорил вроде чего-то там господин Дворжак.
– Чего-то там, – передразнил Брыля Михал. – Слушать нужно. Сейчас здесь собираемся и все разом на регистрацию. Через четыре часа сядем на поезд – и в Крумл, а там пароходом прямиком до Домбаса.
– Это как же так-то? Даже дух не переведем?
– А ты что же, через океан пехом пер, что ли? Или тебя по шпалам на своих двоих отправляют?
– Так-то оно так, но…
– Брось, Брыль, нечего тут делать. Ничего хорошего тут нет, а в Домбасе для вас уж и дома готовы. Не то что мы в прошлом году в чистое поле приехали да в палатках обретались чуть не все лето.
– Михал, ты ли?!
– О, Мышта. Привет. Соблазнился-таки?
– Соблазнишься тут, коли из трубы граммофонной ты зазываешь да расписываешь, как у вас все ладно и пригоже.
– И это правильно, потому как ни капли вранья нет.
– А чего это вы одинаково разодеты? – не удержался от вопроса Брыль.
– Это чтобы не потеряться и вам лучше видно было.
– А чего так много и оружные? – не унимался мужик.
– А это чтобы какой дубина не подумал вас обижать. С нами в прошлом году чуть беда не случилась. Вот господин Варакин и решил озаботиться. Не тушуйтесь, мужики, все нормально будет. Куда прешь? – Это уже мужику, который появился из-за штабелей ящиков с каким-то грузом.
– У тебя забыл спросить. Куда хочу, туда и иду, и ты мне не указ, – вызверился мужик, явно нацелившийся на толпу прибывших и внимательно их осматривающий.
За первым появились на пристани и другие и наперебой стали выкрикивать, приглашая переселенцев кто на завод, кто на ферму, зазывая баб в услужение в гостиницу, харчевню или еще куда. Но мужчины в красных кафтанах быстренько разделились, и часть из них заступила путь «покупателям», отсекая их от прибывших.
– Осади. Не про вас народец, – легонько оттолкнув мужика и угрожающе зыркнув из-под полей шляпы, произнес Михал.
– А ты что же, им хозяин, что ли? Так ведь они люди не подневольные, – начал яриться мужик.
– Осади, говорю. Все, кто на этом корабле, приехали по договору, – это уже громко, чтобы остальные слышали, – так что идите по своим делам, тут вам не обломится.
– Чего это они, Михал? – снова не удержался Брыль.
– Так вас хотят зазвать на доброе жилье. Кому помощники надобны, кому баба, кому работники на завод иль фабрику. Тут каждый корабль так встречают. Да только обмана в их словах больше, чем правды.
– А твой Варакин, стало быть, не врет?
– Никогда. Он своему слову хозяин, от первого слова и до последнего.
– Кто тут старший?
Ага. А вот и господин Дворжак появился со своим громилой, ну чисто убийца. Такой ночью приснится, так топором не отмашешься. Он сказывал, мол, сойдет с корабля последним. Получается, весь народец уж на пристани.
– Я за старшего, Михал Урбанек. А вы господин Дворжак будете?
– Именно так. Люди с корабля сошли все, так что можете вести их на регистрацию. Кто груз принимать будет?
– Господин Заглавов. А вон он стоит, рядом с господином Варакиным. Народ, слушай меня! Берите свои пожитки и айда за нами. Не разбредайтесь, не бегите и не толкайтесь. Никто никуда не опоздает, – уже не обращая внимания на Дворжака, прокричал Михал.
Довез народ, вот и ладушки, теперь ими есть кому заняться. А что касается груза, так та забота Михала не касается. Как говорит господин Варакин, каждый должен заниматься своим делом, тогда и порядок будет. Если по-другому, так, кроме бардака, ничего и не выйдет. Вот он и занимается своим делом.
Алексей и не подумал обижаться на подобное отношение. Чего стоит дать ума толпе растерявшихся людей, он знал прекрасно. Две недели, как мог, успокаивал народ да отвечал на град вопросов, которых с каждым днем становилось все больше. Только сейчас, сбросив со своих плеч эту ответственность, и успокоился.
– С прибытием, Шимон.
– Здравствуй, Сергей. Признаться, не ожидал увидеть тебя здесь, – высвободившись из крепких объятий, произнес Алексей.
– Для встречи этой партии мое присутствие просто необходимо.
– Луйко Забар?
– Да, – подтвердил догадку Алексея Сергей. – Я не могу позволить случиться тому, что было год назад. И потом, в мои планы не входит вновь потерять две трети переселенцев. Собираюсь все провернуть быстро, чтобы народ не успел испугаться.
– Ванек, озаботься, пожалуйста, багажом и номером в гостинице. Да не переживай ты за меня. Кто посмеет меня обидеть рядом с Верной Рукой?
– Хорошо, господин Дворжак, – окинув Сергея внимательным взглядом, согласился бывший каторжанин.
И ведь не поймешь, что этот взгляд выражает. Смотрит как на пустое место. Характерный такой взгляд для убийцы. Сергею это знакомо, он с подобными типами общается довольно часто. На границе и уж тем более на пинкской территории чуть ли не каждый второй убийца. А если говорить о наемниках, так можно указать на любого, не ошибешься.
– А почему именно этой партии переселенцев? – когда Ванек отошел, поинтересовался Алексей.
– Потому, что дальше мы ограничимся агитацией и не станем привозить сюда людей, – начал обстоятельно отвечать Варакин. – Пусть сами добираются. Здесь же я оставлю лишь вербовочный пункт. Уже нанял двух парней, которые будут перенаправлять людей в Крумл. Там мы поставили небольшой барак, где служащий будет размещать людей, пока проходящий пароход до Домбаса не примет их на борт. Как оказалось, в квалифицированных шахтерах особой необходимости нет. На копях куда больше нужны землекопы, а не шахтеры.
– Вскрывать пласт?
– Угу. Отбросить верхний слой не такое уж и простое дельце. Техники-то тут никакой.
– А почему тут двое, а в Крумле один?
– Так здесь один будет зазывать, а второй крутить преобразек, попутно озвучивая показываемое. Воплощаем в жизнь твое предложение.
– Кстати насчет техники. Года два назад в Милахсе один горный инженер разработал отбойный молоток. Они там с его помощью прокладывают в горах тоннели. Штука весьма громоздкая, на станке, обслуживается несколькими работниками, но, думаю, в вашем случае подойдет хорошо. А еще я привез транспортеры. Это должно будет в значительной мере упростить транспортировку угля от отбойного молотка до баржи. Остальное все по списку. Кто примет груз?
– Марек, вы как, готовы потрудиться? – Сергей с легкой иронией взглянул на инженера.
– Ну а для чего же вы меня взяли с собой, – вздохнув с показным отчаянием, ответил инженер, принимая от Алексея документы.
– Вроде нормальный мужик, – провожая Заглавова взглядом, произнес Алексей.
– Ты даже не представляешь, какая он находка. Может, он и соглядатай Элиаша, но специалист превосходный. Вот наладит этот отбойный молоток, и я ему подброшу идею о малом образце. Я и так и эдак думал, как бы его подбить на это дело, глядя, как мужики машут кайлами. Но теперь будет гораздо проще.
– А чего это ты так осторожничаешь?
– Да понимаешь, мужик уж больно умный, а еще и оружейник в прошлом.
– И что из того?
– А то, что уж очень его заинтересовал мой карабин да придумки мои разные. Я ведь поселок выгородил колючкой в несколько рядов, а между заграждениями понатыкал противопехотных мин, которые мы сами и сработали на коленке. А еще и нормальные гранаты начали делать. Благодаря этому бедные арачи как сунулись, так и пожалели о своей выходке. Сейчас Домбас стороной обходят, от греха подальше. Так вот, если начать всеми этими задумками сыпать, Заглавов уже не коситься станет, а прямо-таки уверится в том, что мы не от мира сего. Ну а если он настучит кронпринцу… Мне в степи нравится, и в заточение я не спешу. Тебе тоже, думаю, твой образ жизни куда более предпочтителен. Пойдем посидим где-нибудь?
– Я сегодня собирался в резиденцию к его высочеству и еще…
– Навестить Хану. Да ладно тебе краснеть как красна девица, нормальное явление. Но посидеть-то за чашкой ароматного сивона мы можем. А уже вечерком вспрыснем это дело.
– Ты что же, людей сопровождать не будешь?
– Задержусь с тобой, а утром отправлюсь вдогонку. Не каждый день друг приезжает. Признаться, я надеялся на это.
– Так это вторая или первая причина?
– Не ревнуй, – ухмыльнулся Сергей, – все важно, но ты на первом месте.
– Тогда ладно. Так, может, ты зря приволок Заглавова в Либер? – продолжая разговор, предположил Болотин.
– Брось. Мы в шпионских играх ни черта не разбираемся. – Сергей даже махнул рукой, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько наивно сказанное Алексеем. – Наверняка у него есть канал, по которому он сбрасывает информацию. А второго такого специалиста у меня нет. И потом у него имеется опыт по части приемки и отправки грузов. Да и оружие левое, прибыло на двоих получателей. Я в прошлый раз взвалил все на себя, так весь извелся, пока добрался до Крумла, откуда до границы рукой подать. Кстати, откуда ты взял деньги на эти неучтенные механизмы?
– Я как узнал, так пришлось наступить на жабу и раскошелиться. – На губах Алексея заиграла легкая улыбка, не иначе как вспомнил свои метания и сомнения. – Ох и кусается, зараза. Вещица-то эксклюзивная, ни о каком потоке пока и речи нет.
– Наверняка не доведенная, – с явным сомнением покосился на друга Варакин.
– Скорее всего проблемы будут, но, думаю, она себя все одно оправдает. Тем более прошла испытания на прокладке тоннелей. А как у вас с поставками угля?
– Пока никак, – устраиваясь в пролетке, ответил Сергей. – Развернули агитацию по поводу сезонных рабочих, дали объявления во всех газетах. Благо в прошлом году смогли обеспечить безопасность строителей, думаю, кого-то все же сумеем набрать. А там, глядишь, начнут перебираться на постоянное место жительства. Но пока желающих мало. По осени хуторяне хорошо помогли, а сейчас у них своих забот хватает. Словом, потрачено больше трехсот тысяч, в плюсе же только шесть, с трех барж. Вот такие пироги с котятами.
– Опять проблема в арачах? – Алексей сел вполоборота, чтобы видеть Сергея.
– В них, проклятых, – тяжело вздохнул Варакин, ничуть не стараясь скрыть своей обеспокоенности. – Я с каждым транспортом отправляю по паре десятков охранников, которые потом ждут у Паюлы возвращения парохода и сопровождают его обратно.
– А не проще было бы выставить форты, как это было на Мраве? Тем более Изера куда шире. Вроде бы это работает.
– Работает. Да только и арачи уже не те. Как с цепи сорвались. В районе действия фортов они опасаются светиться, потому что там гарнизоны увеличились чуть не в четыре раза и побережье постоянно патрулируется. Выше по Изере картина иная. Не думаю, что мы будем в состоянии содержать целую армию, – покачав головой, возразил Сергей.
– Я так понимаю, сейчас ты можешь набрать не больше двух отрядов сопровождения.
– Два и есть. Плюс пара десятков все время в поселке, и ополченцы не расстаются с оружием, даже на работе карабины в козлах стоят.
– Но как они будут справляться, когда пароходов станет больше? Ты ведь собираешься увеличивать добычу угля?
– Разумеется, собираюсь. Не дави на мозоль, – скривился Сергей. – Не знаю пока. Ясно одно: нужно будет как-то с ними договариваться. В конце концов, мы собираемся только проходить по Изере и не претендуем на их земли.
– А что мешало договориться раньше?
– Ничего не мешало. Не идут они ни на какие уступки, и вообще, они в состоянии войны с куроки.
– По-моему, тебе нужно бросать клич и решать вопрос с арачами.
– Смеешься? Сколько народу я смогу набрать? Сотню, две? Да хоть полноценный полк – у арачей около пяти тысяч воинов, и они на своей земле, где знают каждый бугорок.
– Но хорошо вооруженные отряды ведь противостоят им.
– Не все так просто. Они противостоят отдельным родам, все же с централизованной властью у них плоховато. Это не куроки, где уже не один десяток лет верховный вождь целенаправленно и постепенно забирает в свои руки бразды правления и где авторитет шаманов уже куда слабее. В прошлом году в их землях появились даже священники-миссионеры, первые ласточки потянулись в лоно истинной веры, и Высокая Гора этому никак не мешает.
– Тем более с арачами будет проще разобраться, если они разобщены.
– И опять ты ошибаешься. Если они сумеют договориться на общеплеменном совете, то выступят единым фронтом. Вот это уже серьезная сила даже для армии, не то что для кучки наемников. А так и будет, если мы начнем нападать на стойбища.
– И тогда они смогут пожечь даже форты.
– В принципе смогут, но вряд ли пойдут на такие большие потери. Форты хорошо укреплены. Хотя в этом как их сила, так и слабость. Если гарнизоны уверятся в своей безопасности и расслабятся, то… Пинки – прирожденные диверсанты.
– Я гляжу, ты как та девица на выданье – и хочется, и колется, и мамка не велит, – с весьма задорной улыбкой сделал вывод Алексей.
– Если бы я знал, что другого выхода нет, то начал бы действовать, – не поддержав веселья, вполне серьезно ответил Сергей. – Есть кое-какие задумки. Но я надеюсь, что все еще разрешится мирным путем. Высокая Гора также не прекращает попыток договориться.
– Ну хорошо. Арачи достаточно сильны. Но ведь за вами стоят куроки и хуторяне. По количеству бойцов у вас выходит паритет, а по вооружению вы превзойдете арачей.
– Ты забываешь, что куроки хотя во многом и продвинулись в плане централизованной власти, но не настолько, чтобы Высокая Гора мог повести своих воинов на территорию арачей. Сейчас они время от времени обмениваются выпадами, мелкими нападениями. Словом, обычная мышиная возня. Только и того, что стоят на тропе войны. А полноценная война – это другое… – задумчиво произнес Сергей, осекшись на полуслове, словно размышляя, стоит ли разъяснять разницу. Как видно решив, что в этом нет необходимости, продолжил: – И потом, не стоит забывать, что у этих племен очень много общего, да и по сути это один народ. Так что если арачи придут с большим походом в земли куроки, то война начнется. Если лишь по наши души – Высокая Гора сможет повести с собой не больше трех сотен воинов.
– Весело.
– А уж мне-то как нравится. И дернула меня нелегкая связаться с этим углем.
– Сереж, а может, черт с ним?
– Ты что, сбрендил? Такие затраты, столько сил, а теперь взять и бросить все? – противореча сам себе, встрепенулся Варакин.
– Да и черт с ними, с деньгами. Подумаешь. Заработаем еще.
Пролетка остановилась у весьма приличной сивойни, уютно расположившейся в сквере. Сегодня было довольно тепло, поэтому друзья решили сесть на открытой террасе. Легкий ветерок, несущий прохладу, все же солнышко уже начало припекать, пение птиц… Красота, да и только.
– А как быть с людьми, которые поверили нам? – дождавшись заказа и сделав маленький глоток, наконец произнес крепко задумавшийся Сергей.
– А что люди? Ты им предоставил дома, вокруг земли немерено, куроки им рады. Ну выделим им еще средства в качестве компенсации, чтобы совесть была чиста. Не пропадут.
– А с тобой как быть? Ведь годы идут, Хана по местным меркам и так засиделась в девицах.
– Во-первых, я с ней еще не разговаривал. А вдруг я все себе напридумывал? Во-вторых, я не хлыщ какой, а вполне состоятельный и уважаемый человек, к тому же с перспективами. Господин Валич весьма умен, как и сама Хана.
– И ты думаешь, что после того, как ты подведешь его высочество, ты будешь вести столь же безоблачную жизнь? Мне этот Элиаш показался очень умным парнем, а потому он найдет как отыграться за свое разочарование. Он ведь кровно заинтересован в этих копях, о чем тебе, кстати, прямо и заявил. Уверен, что он уже прикидывает, как прирастить территорию Новой Рустинии новыми землями. А тут из-за нас все его планы пойдут прахом. Допустим, я вполне проживу охотой и удовольствуюсь избушкой в лесу. Но сомневаюсь, что и ты готов к этому.
– Ну не знаю, – растерянно произнес Алексей. – Думаешь, у нас нет выбора?
– Не-а. Никакого. С одной стороны – кронпринц, с другой – люди, которых я лично обманывать не намерен. Как ни крути, а двигаться мы можем только в одном направлении. Да не дрейфь, Лешка, прорвемся, – перегнувшись через столик и легонько двинув друга в плечо, оптимистично произнес Сергей.
– Прорвемся? Ты же сам говоришь, что не знаешь, как быть.
– На крайний случай оставлю все как есть. Шесть барж с лихвой покроют наши расходы на годовое жалованье наемников. А будет их куда больше. Так что первый плюсик мы нарисуем уже в этом году.
– Это если арачи вдруг не решат, что мы заслуживаем куда более пристального внимания.
– Ну отчего они должны так решить? – противореча сказанному ранее, возразил Сергей. – Ну будут пытаться напасть на нас, так и что с того, Домбас хорошо укреплен, хотя и не имеет стен. Пароходы будут охраняться…
– Но ты ведь сам говорил, что арачи словно с цепи сорвались.
– Ну да, стали немного активнее, чем прежде. Но не думаю, что настал момент для большой войны. Они прекрасно понимают – ее им не выиграть. Вот если бы перед ними были белые, тогда да, это как красная тряпка для быка, а куроки они все же уважают побольше.
– Слушай, что это мы все о делах и обо мне. У тебя как? А то за все время лишь пара писем и те по делу, – вдруг спохватился Алексей, смущенно потирая нос.
Действительно, хорош, нечего сказать. Ведь не к деловому партнеру приехал, вернее, не только к деловому. Перед ним сидит самый дорогой ему в этом мире человек, а он даже не поинтересовался, как Сергей жил все это время.
– А все хорошо, Леш. По осени нашел время, женился. Увез Эмку в Домбас. К тому моменту мне уже дом поставили. Вот молодая жена первой порог и переступила, я принципиально не ходил туда.
– Это ты что же, ее вместо кошки запустил?
– Здесь вперед запускают петуха, если ты не в курсе. Она, кстати, так и сделала, а потом уж сама. Обставляла дом тоже сама. Правда, по первости все косилась на меня. У меня ведь домработница, вдова с тремя детьми. Баба в самом соку, вот Эмка и вздумала ревновать. Но ничего, быстро нашли общий язык, тем более сейчас Эмке помощница не помешает.
– В положении? – с надеждой спросил Алексей.
– В положении. А ты чего так реагируешь, словно золотой нашел?
– Так миры же разные. А ну как у нас обнаружилась бы несовместимость с местными?
– Х-ха. Так я вроде подопытного кролика, получается?
– Что-то вроде того.
– Н-да-а, Леша, прочно же ты хочешь закрепиться в этом мире, с потомками и тому подобным. Да не куксись, нормально все. Я же и сам по твоей дорожке двинул. Мать сколько пыталась захомутать, а тут сам удумал.
– Кстати, насчет следа. Ты ничего не писал об овраге.
– Мало ли к кому могло попасть письмо, вот и не писал. Все сделал, как договорились. Когда ездил за невестой, навестил и наш овраг, будь он трижды неладен. Оставил в пещере резиновые мешки с пленками и атласами. Пока так. Останемся живы, устроим все как надо. Камера наша в порядке, хотя проверить ее не удалось, аккумулятор дохлый, сам понимаешь.
Еще бы аккумулятору не быть дохлым. Он сел, еще когда они только появились в этом мире, а прошло с тех пор уже пять лет. Н-да-а, пять лет назад в сибирском селе появился некий Алексей Болотин, который предложил охотнику-промысловику Сергею Варакину заработок в межсезонье, и тот сдуру или от безделья согласился.
Болотин тогда увлекался всякими аномалиями, вот и отправились они осмотреть одну диковинку, а в результате оказались в другом мире. За прошедшее время с ними многое случилось. Алексей, теперь Шимон Дворжак, умудрился стать знаменитым писателем, предпринимателем, меценатом и был принят при дворе. Сергей оказался осужденным за убийство, оно вроде и непредумышленное, но от этого не легче. Наказание отбывал в черных шевронах, аналоге земного штрафбата. Служить ему пришлось в степи, населенной пинками, местными индейцами. Здесь вообще все было один в один с земным Диким Западом, разве лишь расклады иные.
В какой-то момент Болотин решил оставить след в местной истории, веря в то, что видеокамера, установленная ими перед оврагом там, на Земле, будет обнаружена и ученые озаботятся изучением таежной аномалии. Был у него такой пунктик, хотелось известности и славы. Ну и Сергей заразился тем же. Когда на землях куроки обнаружилось месторождение угля, он решил основать город Домбас. Тоже привет для земных ученых.
А еще они устроили закладку в том самом овраге, где решили собрать материалы по этому миру. Эдакий видеоархив, а также библиотека. Сейчас все было весьма топорно, но впоследствии они хотели поставить в том месте усадьбу и организовать куда лучше. Проход откроется только через девяносто пять лет, им никак не дотянуть. Вот и собирались все устроить таким образом, чтобы послать последнюю весточку на родину.
– Да, чуть не забыл! – Алексей оторвался от чашки с ароматным сивоном, а попросту кофе. – Сергей, я там привез дополнительное оборудование и материалы для Либора. Поаккуратнее бы с ними.
– Поздно спохватился, – намекая на то, что они уже далеко не в порту, произнес Варакин. – Да не волнуйся, Заглавов головастый мужик, все поймет и сделает как надо.
– Кстати, как он тут? Проблем не доставляет?
– Кто? Либор? Знаешь, не был бы он мастером своего дела, пришиб бы его к лукавому. Ты понимаешь, этот идиот мне сцену закатил, когда арачи в первый раз на минное поле влезли. Там же если не инвалид, то в клочья. Картина, скажу тебе, не для слабонервных. Они же ни хрена не поняли, что происходит, поэтому перли как бараны. Так этот Либор мне выкатил про гуманность и тому подобную дребедень. И ведь не остановился, гаденыш, начал народ агитировать. А что самое удивительное, нашел единомышленников, которые начали высказываться по поводу того, что не по-божески людей в клочья рвать этими самыми минами. Мол, проволочное заграждение и рогатки уже серьезное препятствие.
– Ну и как ты поступил? – не скрывая обеспокоенности, поинтересовался Алексей, чуть поерзав на стуле, – все же его протеже.
– Застроил, заровнял и забульдозировал, как еще-то, – с откровенным злорадством ответил Сергей. – Рваное Ухо так и вовсе хотел его прибить, мол, обещал, если еще раз подобное повторится.
– Было такое дело, – подтвердил Алексей, припоминая стычку с арачами, когда он разыскивал Варакина в степи.
Тогда они устроили форменную бойню, да еще и пленных после допроса добили. Либор, слишком близко приняв к сердцу произошедшее, пытался взывать к человеколюбию. Хорошо хоть Рваное Ухо посчитал авторитет Алексея достаточным для того, чтобы не открутить голову молодому человеку. Но когда нужно было отправить кого-то в Домбас, выбор пал все же на Либора.
Что ни говори, но, несмотря на молодость, оператором он был превосходным, а здесь и нужен был мастер своего дела. Мало того что отснятые кадры впоследствии будут представлять научный интерес, нельзя сбрасывать со счетов и агитационную составляющую.
– Ты на замену никого не привез? – поинтересовался Сергей, делая очередной глоток из чашки. – Он-то вроде как и поутих, но кто знает, чем это все может обернуться. Воду-то мутит. Мне только Ленина на броневике не хватает.
– Материалы весьма качественные, поэтому подобная мысль мне в голову не приходила. У него ведь еще три года контракта. Написал бы, я бы озаботился.
– Забыл. И без того хлопот хватает. Ладно, чего уж теперь-то.
– Я организую замену. Правда, скоро не обернуться… Сергей, я, пожалуй, пойду.
– Иди. А я тут еще посижу, сивона попью.
– До вечера.
Сергей проводил друга взглядом и, глубоко вздохнув, поднялся из-за стола. Сивон здесь подавали знатный, но сейчас не до него. Есть еще дела. Нужно было навестить одного человечка. Оно бы не помешало начать с него, но пароход прибыл на день раньше, хорошо хоть сам с людьми оказался здесь вовремя. Пришлось сразу нацеливаться на порт.
– Здравствуйте, господин Забар.
– Кого я вижу! – с показной радостью произнес худощавый мужчина в годах. – Господин Варакин, возмутитель спокойствия. И каким образом вам удалось организовать столь быструю регистрацию новым переселенцам?
Воровской авторитет Луйко Забар откинулся на высокую спинку стула. Они беседовали в рабочем кабинете, расположенном в дальней комнате лавки Забара, служившей прикрытием его основной деятельности.
– Подсчитываете убытки? – одарив собеседника улыбкой и без приглашения присаживаясь на свободный стул, вопросом же ответил Сергей.
Как и в прошлую их встречу, в комнате они находились не одни. У входной двери замерли двое громил Луйко. Но Сергей и не думал смущаться этим обстоятельством. Чем больше уверенности в себе и своих силах, тем лучше тебя воспринимает эта братия. Главное, не перегнуть палку и не преступить черту, когда хозяин кабинета попросту не сможет дать задний ход.
– Признаться, я не привык к финансовым потерям. Я приказал не противодействовать данному происшествию. Но вы должны понимать, так дела не делаются, – сокрушаясь и слегка переигрывая, заявил Луйко.
Впрочем, сделано это было намеренно. Фальшь и несоответствие слов и мыслей выставлялись напоказ, дабы гость ни в коем случае не принял все за чистую монету. А Сергей и не собирался. Не глупее паровоза.
– Понимаю, а потому лично явился принести вам свои извинения. Хотя, как вы помните, встречаться с вами я больше не собирался.
– Вы принесли мои деньги? – полоснув собеседника стальным взглядом, поинтересовался Луйко.
– Господин Забар, если бы я это сделал, то перестал бы себя уважать. Я ведь говорил вам, что никому не позволю трогать своих людей, а эти люди приехали именно ко мне, и они уже под моей ответственностью. Но и ссориться с вами в мои планы также не входит, война никому не выгодна. Поэтому я пришел к вам хотя и не с деньгами, но зато с обоюдовыгодным предложением.
– По этой причине вы появились в столице в сопровождении своих бойцов? – скептически приподнял бровь Луйко. – И отчего вы решили, что подобное предложение меня заинтересует, а не разозлит? – уже с явственно просматривающейся угрозой закончил он.
– Оттого, что оно не только позволит перекрыть ваши сегодняшние потери, но и сулит большую выгоду. В противном случае… Я не умею идти на попятный, – и не подумал уступать Сергей. – Вы правильно подметили насчет бойцов. Однако я здесь вовсе не для того, чтобы бряцать оружием и ставить условия. Как я уже сказал, я пришел к вам с предложением. Мне кажется, что дальнейшая беседа в подобном ключе заведет нас обоих в тупик, где слишком тесно вдвоем. Признаться, мне бы этого не хотелось. Просто сосчитайте до десяти. Уверен, на счете «десять» вы поймете, что меня стоит выслушать, а уж потом принимать решение.
– Я слушаю вас.
– Вы представляете, что значит разработка угольных копей? Скажем так: вы понимаете, сколько для этого нужно рабочих рук?
– Предполагаю, что много.
– Несколько тысяч, и это только рабочих. Я не преувеличиваю. Так вот, суть моего предложения в следующем. Я больше не буду организовывать прибытие переселенцев из Рустинии. Вместо этого я собираюсь открыть в районе бараков вербовочный пункт. Зная о состоянии дел в этом месте, я пришел к вам с предложением. За каждый месяц работы вербовщиков вы будете получать по пятьдесят крон.
– Шестьсот за год, – уточнил Забар.
– Четыреста. Только четыреста. Вербовщики будут работать лишь то время, пока будет открыта навигация на реке. Но в результате вы получите гораздо больше. За каждого переселенца, который обратится ко мне по рекомендации ваших людей, я буду выплачивать премию по вами же установленному тарифу, крона за взрослого и пятьдесят гнедков за ребенка. Разумеется, плата будет лишь за тех, кто пройдет через моего человека в Крумле и отправится в Домбас.
– А вам не приходило в голову, что чудесным образом может оказаться так, что все переселенцы, обратившиеся к вашему вербовщику, сделали это по рекомендации моих людей?
– Помнится, вы снизошли даже до того, чтобы потребовать от меня не трогать владельца борделя только потому, что там имело место ваше слово. Не думаю, что вы станете размениваться по мелочам, – пожав плечами, словно Луйко сказал несуразицу, ответил Сергей. – Тот, кто придет на вербовочный пункт сам, так и скажет, другие сошлются на вас или ваших людей. Уверен, что так и будет.
– А если людей окажется слишком много? – слегка прищурившись, поинтересовался авторитет.
– Думаю, с потоком человек двести в месяц я вполне справлюсь и сумею всех разместить, – подвел итог Варакин.
– А не боитесь, что прибывшие будут несколько недовольны сделанным ими выбором? Мне кажется, что пинкская территория не то место, где стоит иметь недовольных.
– Именно по этой причине и не боюсь. Прибыв туда, они окажутся под моей ответственностью, а за своих людей я готов на многое, – правильно поняв авторитета, заверил Сергей.
Кто бы сомневался, что методы вербовки у Луйко будут далеки от идеальных. Скорее всего, людей будут запугивать и буквально заставлять отправиться на угольные копи. Но Варакина устраивало и это. Он просто не видел иного способа быстро и в сжатые сроки организовать переселение большого количества рабочих.
Если бы он пошел по этому пути год назад, то обязательно проиграл бы. Но сейчас, когда у него стоял готовый и пока пустующий вполне благоустроенный поселок и имелись рабочие места, все куда проще. Даже если люди откажутся работать на добыче угля, Высокая Гора предоставит им земельные участки для устройства хуторов. И это будут далеко не худые земли. У куроки все еще просторно и привольно. Варакин был уверен, что, пообщавшись со старожилами – как жителями поселка, так и хуторянами, переселенцы поймут, что сделали верный выбор, сулящий выгоды им и их семьям.
И потом, он никого не собирался удерживать силой. Но одно дело – слышать всякие небылицы и совсем иное – увидеть все своими глазами. Разумеется, кто-то уедет, но отток людей будет незначительным. По-иному просто не могло быть. Потому что сегодня даже те, кто ехал в Домбас, пребывая в смутных сомнениях, и не помышляли о переезде в более цивилизованные места.
– Хм… Я думаю, что в этом случае плата занижена, – задумчиво произнес Луйко. – Моим помощникам придется пустить в ход все свое красноречие, чтобы суметь убедить людей сделать более верный выбор, особенно если он отличается от их прежних желаний. А такие услуги стоят куда дороже.
– И каковы ваши условия, господин Забар?
– Думаю, цена должна увеличиться втрое.
– У меня нет времени, а потому я согласен на ваши условия.
– Вы были готовы на большее, – не совладав с собой, произнес Луйко и поджал губы.
– Возможно. Но вы уже назвали свою цену, не так ли?
– Назвал. Ладно. На том и порешим. Еще один вопрос: вы уже нашли вербовщика?
– К чему излишний соблазн, господин Забар? Вербовкой будет заниматься мой человек, – покачал головой Сергей.
– Просто я подумал, что проще, если там будет мой человек, – решил все же не сдаваться Луйко, а может, он произнес это только ради того, чтобы сгладить неловкую ситуацию, в которую сам себя и поставил.
– Луйко, мы ведь не дети. К чему такое недоверие? Там будет именно мой человек, к тому же из жителей Домбаса, должен же кто-то разбавить ту приторную патоку, которую преподнесут ваши красноречивые уговорщики.
– Что же, это разумно. Как с оплатой? – наконец приняв решение, вновь елейно заговорил авторитет.
– Первого числа каждого месяца будет подбиваться баланс, и вы будете получать всю плату сразу по двум статьям. Такой подход вас устроит?
– Несомненно, – пожав плечами, согласился Луйко, всем своим видом давая понять, что ему в принципе все равно, но уточнить все же следовало.
Сергей встал:
– Прошу меня простить, но мне пора.
– До свидания, господин Варакин. Не стоит задумываться и повторять ошибки. Однажды вы уже зарекались не встречаться со мной.
– Вот когда вы правы, тогда правы, уважаемый господин Забар. До свидания.