Стейси Барнс стояла на крыльце незнакомого дома. На ней была белая блузка, короткая голубая юбка, едва прикрывающей трусики, и белоснежные носочки. Светлые волосы были стянуты резинками в пару аккуратных хвостиков. На красивом веснушчатом лице не было ни грамма косметики. Стейси широко улыбалась, желая понравиться своему новому клиенту.
– Ты, должно быть, нянька, – улыбнулся Сэм Калдикот, жестом приглашая Стейси в роскошный дом. – Минута в минуту! Люблю пунктуальных людей. Я уверен, мы с тобой поладим.
Развернувшись, он пошёл вглубь дома, показывая Стейси дорогу, и вскоре она оказалась в большой ярко освещённой гостиной. Правда, обведя комнату взглядом, Стейси заметила, что обставлена она довольно необычно. Небольшой диван, стул и… огромная кровать. Смотрящая во двор стена и часть потолка была стеклянной, словно кто–то собирался здесь устроить здесь обсерваторию. Но подзорных труб в гостиной не было, зато стояло несколько камер на штативах.
– Странное место, – пробормотала Стейси, поглядывая на раскинувшийся за окнами парк. – И давно вы с женой здесь живёте?
– Я здесь живу совершенно один, – признался Сэм. – Мы развелись больше года назад.
– Совершенно один? Значит, у вас нет детей? Но зачем тогда вам нянька? – спросила Стейси. Она удивлённо посмотрела на Сэма Калдикота, забавно наморщив носик.
Несколько мгновений он молчал. Его взгляд, скользнув по красивому личику, спустился к большим, высоким сиськам, соблазнительно обрисовывающимся на тонкой блузке. Затем взгляд упёрся в смехотворно короткую юбку, и, наконец, прогулялся по загорелым ногам. «Красивые ножки, – подумал Сэм, – слегка мускулистые и идеально очерченные. Великолепный образец молодой красотки».
– Присядь, мне хочется сделать тебе выгодное предложение, – весело сказал он, пытаясь успокоить заволновавшуюся девушку. – Если ты не согласишься, я не обижусь. Заплачу тебе столько, сколько обычно получает нянька за вечер, и можешь идти домой. Хорошо?
С подозрением разглядывая странного клиента, Стейси всё же присела, готовая выслушать его предложение. Одновременно она попыталась вспомнить всё, что ей известно о Сэме Калдикоте, но совершенно ничего не приходило ей в голову. Прошлым утром он позвонил, и попросил, чтобы она пришла к четырём часам. «Очередной муженёк нанимает няньку, чтобы сходить с женой в ресторан», – подумала Стейси. Ничего необычного, всё как всегда.
– Мне кажется, ты самая красивая девушка, которую я когда–либо встречал, – заявил Сэм. – Я уже несколько недель наблюдаю за тобой. Мне хочется тебя пофотографировать. Всё просто. Я заплачу тебе в пять раз больше, чем ты обычно зарабатываешь.
Сперва Стейси зарделась от комплиментов, но затем, опомнившись, с ещё большим подозрением стала разглядывать Сэма. Одновременно Стейси принялась подсчитывать в уме, сколько Сэм даст ей денег, если она решится ему позировать. Ей давненько хотелось купить одно дорогое, роскошное платье. «Хм, если я соглашусь, нужная сумма будет у меня в кармане». Пытаясь скрыть волнение, Стейси посмотрела Сэму прямо в глаза.
– А что за фотографии? – спросила она. – Что нужно делать?
– Я всё объясню. Вставай перед той стеной.
Не успела Стейси и глазом моргнуть, как Сэм схватил её за руку и, стянув со стула, привёл к белоснежной стене. Прекрасно освещённой ярким солнечным светом, вливающимся из больших окон и стеклянного потолка. Показав, где она должна стоять, Сэм направился к фотоаппарату, закреплённому на треноге. Через секунду Стейси услышала щелчки затвора.
– Подождите, я не готова! – воскликнула она.
Но камера продолжала щёлкать.
– Всё прекрасно. Идеально! – подбадривал Сэм. – Не нужно позировать. Будь собой.
Стейси старалась, как могла, но у неё никак не получалось забыть о едва знакомом мужчине и перестать вздрагивать после каждого щелчка фотоаппарата. Хотя Сэм улыбался, и постоянно подбадривал её. Наконец, через несколько минут, Стейси начала успокаиваться. И тут Сэм попросил её расстегнуть несколько верхних пуговиц на блузке.
– Расстегнуть блузку? – с тревогой спросила Стейси, нехорошие подозрения вернулись.
– Всего несколько пуговиц. Разве ты никогда не надевала платьев с декольте? – улыбнулся Сэм.
Тоненький голосок в голове Стейси посоветовал, чтобы она не делала этого. Но она не услышала его, поскольку представляла, как будет роскошно выглядеть в новом платье. Правда, ей понадобилось гораздо больше времени, чем обычно, на расстёгивание трёх пуговиц. Смущённо покраснев, Стейси посмотрела на Сэма.
– Пожалуйста, расстегни ещё три пуговки. Позволь полюбоваться вершинами этих роскошных грудей, – умоляюще простонал он. – Не смущайся. Ты слишком красива, чтобы стыдиться своего тела.
– Но вы же увидите мой лифчик!
– И что такого? – улыбнулся Сэм. – Не волнуйся. Расстёгивай пуговки.
Вспомнив о желанном платье, Стейси медленно расстегнула две пуговицы, и, немного поколебавшись, третью. Между полами, расстёгнутой до пупка блузки, засверкали чашки белоснежного кружевного лифчика. Большие сиськи, казалось, пытались выбраться наружу из мягких чашек. Щелчки затвора фотоаппарата начали раздаваться ещё чаще.
– Божественные груди, – приговаривал Сэм, снова и снова нажимая кнопку спуска затвора. – Великолепные груди. Ты очаровательна. Восхитительна.
Неожиданно Стейси осознала, что сама поворачивается так и эдак, стараясь, чтобы стеклянный глаз объектива смог заглянуть под слегка оттопыривавшуюся блузку. Прежде она никогда не позировала профессиональному фотографу, но тот не жаловался. Наоборот Сэм продолжал её подбадривать, говоря, какая она чудесная и замечательная. Бомбардируемая комплиментами, Стейси совершенно успокоилась. Внешностью Сэм напомнил ей одного любимого учителя. И чем дольше она смотрела на него, тем больше он нравился ей.
– А теперь, пожалуйста, Стейси, расстегни все пуговицы, – попросил Сэм. – Полностью вытащи край блузки из юбки и распахни её пошире. Позволь мне полюбоваться этим кружевным лифчиком.
Стейси было открыла рот, чтобы сказать, что ей не хочется заходить настолько далеко. Но, заметив умоляющий взгляд Сэма, она буквально растаяла. «Он, кажется, действительно восхищён моей красотой. Ничего страшного не случится, если покажу ему немного больше. Он же не собирается меня трогать. А на насильника Сэм ничуть не похож».
Расстегнув последнюю пару пуговиц, Стейси полностью вытащила нижний край блузки из юбки, и, как Сэм просил, широко её распахнула. Огромные, и невероятно упругие сиськи растягивали чашки тонкого, кружевного бюстгальтера. Сквозь белоснежные кружева слегка просвечивали розоватые ареолы и расплющенные пеньки толстых сосков.
– Чудесно! Великолепно! – продолжал восторгаться Сэм, щёлкая затвором. – Прости за нескромный вопрос, дорогая, а какой у тебя размер?
– Четвёртый, – гордо ответила Стейси.
– Поверить не могу. Ты ведь такая худенькая, – улыбнулся Сэм.
Оторвавшись от видоискателя и выпрямившись, он посмотрел на роскошные сиськи. Лямки бюстгальтера натянулись так, что того и гляди оборвутся. Он не преувеличивал, Стейси действительно была худенькой, даже рёбра слегка проступали. Загорелый, золотистый живот был совершенно плоским. Аккуратный пупок чуточку выглядывал из–под пояса юбки.
– А может быть, ты расстегнёшь лифчик, и позволишь мне полюбоваться твоими роскошными дыньками, – сказал Сэм, стараясь говорить спокойно и весело. – Если хочешь, прикрой груди руками, и показывай их постепенно, словно дразнишь меня.
Стейси замерла. «Это грешно. Я не должна позволять фотографировать себя полуголой. Что если Сэму захочется показать эти фотографии кому–нибудь? Вдруг они попадут в руки моих родителей или учителей? Нужно сказать Сэму, что я больше не хочу фотографироваться. Пусть он ищет себе другую дурочку».
– Мистер Калдикот, я не могу сделать этого, – пробормотала Стейси, чувствуя себя маленькой девочкой. – Это не правильно. Это неприлично.
– Неприлично? А что такого неприличного в красивых грудях? Нужно гордиться ими! И позволять другим ими любоваться.
– Конечно, я горжусь ими. Но полуголой фотографироваться не хочу. Это же разврат!
– Я большей глупости в жизни не слышал. В обнажённом теле нет ничего непристойного и неприличного. Думаешь, в музеях стали бы выставлять непристойные картины и статуи. Надеюсь, ты хоть раз была в музее. Перестань вести себя как маленькая девочка. Сними блузку и расстегни лифчик.
Сэм произнёс это очень властно и строго, словно отчитывающий двоечника учитель. Переборов смущение, Стейси сняла блузку, а потом завела руку за спину и расстегнула застёжку бюстгальтера. В следующее мгновение она прижала обе руки к грудям, и белые чашки, не успев соскользнуть, оказались надёжно прижаты к большим, упругим холмам. Покраснев, Стейси посмотрела на Сэма.
– А эти фотографии вы никому не покажете?
– Не беспокойся, я не собираюсь продавать эти фотографии в какой–нибудь журнал. Они останутся в моей личной коллекции. Так, замечательно. Пожалуйста, сдвинь одну руку, чтобы слегка показалась сисечка, – сказал Сэм, и вновь приник глазом к видоискателю камеры.
Стейси неохотно сдвинула одну руку так, что появилась розовая ареола и припухший сосок. Она испытывала странные ощущения, стоя полуголой перед практически незнакомым мужчиной. Даже Тим, парень Стейси, не видел её голых сисек.
«Я бесстыжая развратница», – думала она, подрагивая от странного, необычного возбуждения.
– Прекрасно. Восхитительно, – восторгался Сэм. – А другую. Покажи обе. Дразни меня. Поглядывай на меня так, словно хочешь соблазнить.
Последняя просьба показалась ей дурацкой, но Стейси старалась, как могла. Пытаясь повторить взгляд, с которым актрисы в фильмах смотрели на любовников, она сдвинула вторую руку. Конечно, приличная часть нежных холмов всё ещё скрывалась под белоснежными чашками бюстгальтера, но Сэм яростно щёлкал затвором фотоаппарата, наслаждаясь видом сосков и ареол.
– Убери руки и наклонись вперёд, – продолжал командовать Сэм. – Нет, не придерживай лифчик. Покачай сиськами.
Покраснев, Стейси всё сделала так, как просил Калдикот. Она убрала руки, и бюстгальтер оказался на ковре. Потом Стейси наклонилась вперёд, и оба роскошных холма отвисли, словно пара спелых дынь. Нижняя, светлая часть, красиво контрастировала с верхней – загорелой. Ареолы были большими. Соски набухли ещё сильней, вытянувшись на сантиметр.
– Замечательно! Чудесно! – вскрикивал Сэм, радуясь, что первый рубеж преодолён.
Закончив работать с камерой, закреплённой на штативе, Сэм достал другой фотоаппарат, и начал крутиться вокруг Стейси. Ему хотелось запечатлеть её роскошные сиськи со всех мыслимых и немыслимых ракурсов. Он заставлял Стейси наклоняться влево и вправо, вперёд и назад. Один раз Сэм даже заставил её приподняться на цыпочки и быстро вскинуть руки над головой.
Он фотографировал красивые груди, но не прикасался к ним. Показывая себя настоящим профессионалом.
Совершенно успокоившись, Стейси начала наслаждаться процессом. Казалось, она совершенно забыла о стыде, и о том, что незнакомый мужчина фотографирует её полуголой. Она чётко выполняла все команды фотографа, демонстрируя свои большие сиськи во всей красе. Чувствуя, как соски становятся всё длинней и твёрже, Стейси говорила себе, что во всём виноват прохладный воздух. «Я ведь не могу возбуждаться стоя полуголой перед незнакомцем?»
– Хорошо, с сиськами мы разобрались, – наконец заявил Сэм и, отложив фотоаппарат, вернулся к камере, закреплённой на штативе. – Теперь, мне хочется, чтобы ты сделала кое–что особенное. Возьмись за самый край юбки, и начинай её задирать. Только очень медленно. Сможешь?
Стейси начала колебаться, правда, это продолжалось всего несколько секунд. Она получала громадное удовольствие от необычной, развратной фотосессии. Ей хотелось продолжать. «Если показала сиськи, почему не показать ноги. У меня красивые ножки. Естественно Сэму хочется на них посмотреть. Он ведь не просит меня раздеваться догола».
Прихватив край подола, Стейси начала медленно задирать юбку. К несчастью, она оказалась такой короткой, что быстро показались трусики. Решив дальше не заходить, Стейси застыла, придерживая юбку. Раздалось пару десятков щелчков затвора, а потом Сэм оторвался от видоискателя и посмотрел на Стейси, словно ожидая продолжения.
– Не смущайся, крошка. Покажи мне свои трусики, – попросил он. – Не волнуйся, насиловать я тебя не собираюсь.
Несколько секунд Стейси колебалась. А затем, решив, что, если не считать сброшенного бюстгальтера, всё будет скромней, чем на пляже, снова принялась подтягивать юбку. И в следующую секунду появился белый треугольник, красиво обтянувший лобок.
Одобрительным кивком встретив появление трусиков, Сэм попросил Стейси продолжать. Она поднимала край юбки всё выше и выше, пока та не собралась у талии. Белоснежные трусики оказались полностью открыты взгляду Сэма. Снова прильнув к видоискателю, он защёлкал затвором.
– Хорошо. Теперь засунь руку в трусики, – совершенно спокойно сказал Сэм, словно просил её передать соль. – Прижми пальцы к киске и поиграй с собой.
– Мистер Калдикот, приличные девушки таким не занимаются, – фыркнула она.
Но, казалось полностью захваченная магией съёмки, Стейси снова сделала так, как Сэм просил. Запустив руку под трусики, она обхватила ладошкой волосатые губы киски. Затем Стейси медленно стала поглаживать влажные лепестки, точно так же, как делала это по вечерам, лёжа в кровати. Движения пальцев были хорошо заметны на натянувшейся ткани.
Сэм был доволен, что Стейси решилась зайти настолько далеко. Ему редко удавалось настолько раскрепостить дебютантку на первой же фотосессии. И теперь, фотографируя играющую с киской красотку, он чувствовал, как его член начинает ворочаться и набухать.
«Красивая молодая модель, исполняющая все мои приказания. Великолепная находка». Сэм чувствовал, что, если он будет двигаться не торопясь, Стейси покажет ему гораздо больше.
– Пожалуйста, сладкая, приспусти немного трусики, – попросил он, стараясь скрыть растущее возбуждение. – Совсем чуточку, чтобы появилась полоска волос. А затем мы, думаю, сделаем маленький перерыв.
Стейси заволновалась. «Если я сделаю так, как просит Сэм, то впервые покажу киску мужчине. Это невероятно важный шаг. Должна ли я совершать его с незнакомцем. Может быть, Тим, парень с которым я встречаюсь уже два месяца, должен увидеть мою киску первым? И вообще, я ведь не хотела фотографироваться голой. Что сказали бы родители?»
– Спускай трусики! – резко выпалил Сэм. – Хватит стесняться, крошка. Покажи мне свою роскошную пизду!
Стейси охнула, неприличное слово вонзилось в неё подобно ножу. Естественно, она слышала его раньше от молодых парней и нескольких девушек. Но было полной неожиданностью услышать подобное от взрослого мужчины. Выдернув руку из трусиков, Стейси немедленно ухватилась за резинку на бедре и потянула один край вниз, открыв взгляду Сэма довольно много вьющихся золотистых волос.
– Великолепно и сексуально. А теперь, Стейси, не колеблясь, выполни то, о чём я попрошу. Ты мне веришь?
– Наверное, – пробормотала она, не слишком уверенно.
Стейси продолжала придерживать один край трусиков приспущенным, пока Сэм щёлкал затвором.
– Начинай медленно стягивать трусики! – приказал Сэм. – Остановишься тогда, когда они окажутся у тебя на ляжках! Пусть там и висят. А потом снова задери юбку до талии. Поняла?!
Перепуганная его резкими приказами, Стейси могла лишь подчиняться. Всё ниже и ниже она спускала трусики, пока они не натянулись белой верёвкой между ляжками, оставив киску голой.
«Моя самая интимная часть тела оказалась выставлена напоказ, а Сэм Калдикот, довольно улыбаясь, её фотографирует. Господи, затвор ещё никогда так быстро не клацал. Надеюсь, он сдержит обещание, и никому не покажет эти ужасные фотографии. В противном случае, как я смогу всё объяснить?»
Тут Сэм схватил лежащий фотоаппарат, и снова приблизился к Стейси. Опустившись перед ней на колени, он несколько раз сфотографировал киску, практически прижав объектив к волосатому холмику. Затем пару раз «щёлкнул» сиськи снизу, и вновь нацелил объектив на волосатые губы. Казалось, он не может насмотреться на светлые заросли.
– Потрясающая, великолепная пиздёнка, – одобрительно прохрипел Сэм. – Нежная и ароматная. – Объектив камеры в очередной раз едва не уткнулся в кучерявый золотистый куст.
Неожиданно отложив фотоаппарат, Сэм расстегнул молнию на юбке Стейси, которую та придерживала, и аккуратно, чтобы не сдвинуть трусики, стянул её вниз по ногам. Затем снова взял камеру в руки, и, приказав Стейси медленно стягивать трусики, продолжил фотографировать.
Вскоре белоснежная верёвочка оказалась на коленях, а затем – лодыжках. Когда Сэм приказал совсем избавиться от трусиков, Стейси не колебалась. «Какая разница, он уже и так всё видел».
Правда, Сэм приказал Стейси, не снимать белые носки и снова надеть блузку. Разъяснив, что полуодетая девушка выглядит гораздо сексуальней, чем полностью раздетая. Ещё несколько раз, клацнув затвором фотоаппарата, Сэм предложил Стейси сделать перерыв.
– Можешь полежать на кровати, – сказал он, – а потом мы продолжим.
Стейси не представляла, чем они станут заниматься дальше. «Я показала ему сиськи и киску. Что он ещё хочет увидеть?» – удивлялась она.
– У меня давненько не было такой прекрасной модели, – продолжал Сэм. – Ты полностью разделась, и позволила мне запечатлеть каждый укромную частичку твоего потрясающего тела. Мне как–то неудобно продолжать работать одетым. Не беспокойся, тебя это ни к чему не обязывает.
Некоторое время Стейси никак не могла понять, к чему он ведёт. Опустившись на край кровати, она смотрела на фотографа непонимающим взглядом. Когда Сэм замолчал, Она уже открыла рот, чтобы попросить его повторить. Но тут он снял рубашку. А затем, быстро сбросив туфли и носки, принялся расстёгивать ширинку. Несколько секунд спустя Сэм стоял перед ней абсолютно голый.
– Так гораздо лучше, – улыбнулся он. – Теперь ты начнёшь чувствовать себя гораздо уверенней. Отдыхай пока, а потом мы продолжим фотосессию. Поверь мне, мы с тобой не скоро забудем этот замечательный день.
Стейси почти ничего не слышала. Она поверить не могла, что Сэм решил раздеться перед ней. Она разглядывала его волосатую грудь, мускулистые руки, красивый живот, с хорошо очерченными кубиками. Но больше всего её взгляд притягивала здоровенная колбаса, болтающаяся у него между ног.
Стейси не сомневалась, что запомнит этот день на всю жизнь. Ведь сегодня она впервые в жизни увидела настоящий член.