Фольклорный путеводитель по Каргополью - читать онлайн

Екатерина II и крест на Соборной колокольне

1. Вот Соборка [Соборная колокольня в Каргополе] в честь её [Екатерины Второй] приезда была начата строить и к приезду должна быть построена[7], но ехала она – не доехала. С ней ехал какой-то, понимаешь, у ей ухажёров много было, он вперёд выслал – ему не захотелось ехать дальше, где-то остановились там, на дороге, – и он выслал вперёд типа разведки авангард и там приехали, что… доложили, что, ну, а научил, как сообщить по приезду, – они не доезжали до Каргополя, дым увидели, а печное отопление – дак мало ль дыма было над городом, – дескать, город горит, он деревянный, туда не стоит ехать. А на самом деле там были такие Валушки[8] – говорят, что солдат сидел да курил трубку. Только и всего было. Не приехала Екатерина.

Нокола, 1997, КАЕ

2. [Колокольню в Каргополе строили к приезду Екатерины?] Да-да-да, это пра[ви]льно, это пра[ви]льно. <…> Вот… от крест был поставлен он не так, как тут в этом, по православью-то[9]. А вот… крест поставлён – там была Петербургская улица вот… Этот город много раз горел – знаете, он дотла горел, даже головёшки летели туда, за реку[10], ну и, словом, потом Катерина послала архитекторов, и они вот тут распланировали, как теперь-то вот[11]. Так… правильно. Ну вот… и вот… было такое дело, что вот, значит, этого… город это… Да тут все древесина, дак страшно дело, конечно, загорится тут дак… <…> [Почему на колокольне крест не так повернут, как везде?] Так крест-от поставлен был вот так [нрзб.] фронтально вот так, туда… вот как ехать… Екатерина, мол, поедет, так ей навстречу туда…

Каргополь, 2001, АМН

3. У Соборной колокольни крест… вот у всех церквей крест идёт… как… с запада на восток [плоской стороной], а у Соборной колокольни стоял[12] прямо вот так вот… крест, что вот на Ленинградскую… бывшая Питерская [улица][13] – ждали Екатерину Вторую, что приедет она. В честь ей была построена Соборна-то[14]. Ну, а она не приехала [смеется]. Соборна осталась.

Каргополь, 2001, ЛВИ

4. [Про Соборную колокольню в Каргополе, построенную к приезду Екатерины, которая ехала через Каргополь на север] Ей показать путь на север, значит, крест повернули на север. Обычно все кресты у церквей ставятся на восток, а ей показали на север[15]. Ну, я не знаю: она была тут или не была, мне кажется, что она не ездила в Архангельск.

Рягово, 1998, ГАП

5. [Говорят, колокольня в Каргополе как-то неправильно стоит?] Она неправильно стоит[16]: начали строить – сюда хотела приехать Екатерина, царица. И вот она должна была по Ленинградскому тракту… или по Архангельскому прие[хать]… по Ленинградскому тракту, но она не прибыла сюда. И вот строили её в честь её – якобы так. [Что в ней не так?] Ну на… поворот её – прямо к дороге. И крест стоит. Кресты ведь все ставят на восток. А он нет. Единственный он из всех, что… как бы её… в честь её… как бы встречали её, но она не приехала. Но ведь эти… раньше был это… Болотников[17] сюда – вы ведь это знаете. Даже… ещё кто-то из знатных-то людей сюда были при этом… при Петре… даже предполагали, что… его… жена была Петра Первого. Предполагали. Там какой-то нашли в соборе камень, но это всё, видимо, ложь тоже была. Тоже ведь вымысла много было. [Что предполагали?] Жена Петра Первого. [Что жена?] Евдокия. Была сюда… Она же… Пётр Первый её же заточил в монастырь…[18] [Была сюда сослана?] Да, вроде бы, что она здесь, но это просто вымысел был, но говорили это.

Ольховец, 2000, ЦГА

Екатерина II и разбойники

6. [КВ: ] В Каргополе это… называется… как называется? Вовка [обращается к КВВ], как называется в Каргополе-то? Большая, семьдесят метров сейчас колокольня-то… крест-то ставили: она [Екатерина II] отсюда ехать, отсюда…

[КВВ: ] По на… по нашему тракту…[19]

[КВ: ] Да, Питерский назывался…

[КВВ: ] Колокольню Катери… для Катерины строили…[20]

[КВ: ] Для Катерины, а Катерина поехала, до Тихманьги доехала, с бабкой тут загуляли, карету она продала остатки. Карету продала. Это было такоё. На самом деле.

[КВВ: ] Для Катерины Второй там колокольня.

[КВ: ] Да-да-да. [Это все они слышали от своей бабушки, которая, по их мнению, была очевидицей событий.] А у меня Мартына-то[21] спрашивает: «А у тя бабушке-то сколько [лет]?» Я говорю: «Дак ей сто тридцать годов было, когда она умерла. Она и до этого ещё помнила ведь людей-то». Вот Песью Лапу[22]вот потом эти, бандиты-то… [Далее отвлекается на другие темы, потом продолжает.] Вот, значит, бабушка у меня – вот здесь вот, соседка, вот здесь вот. Она умирала – ей девяносто шесть годов было. Так?

[КВВ: ] Я рассказывал.

[КВ: ] А, рассказывал. Она умирала: «Васька, я, – говорит, – эти бандиты-то, бандиты…»

[КВВ: ] Дед ещё ейный ей говорил. Её дед, этой бабки.

[КВ: ] «Бандиты… бандиты, – говорит, – сказали, – говорит, – продашь, м… всё, – говорит, – нам, – говорит, – тут, в Тихманьге, хана придёт!» Они бежали, ограбили Екатерининску карету – почта, почта называется как? Она сейчас как называется…

[КВВ: ] Почта и называется.

[КВ: ] Нет, она… крутая-то как это почта, почта, почта… И вот они побежали, а там у нас ложина-то была, ложина, они по этой-то ложине бежат, бежат, а за них… бандиты… бандиты эти, как…

[КВВ: ] Полиция.

[КВ: ] Полиция, полиция, полиция. Они от полиции-то успевают токо этот, что камень-то торчит. «О! Мы, – говорит, – приметный камень оставили. Успевам туда, – говорит, – под низ», – золотишко-то Екатерининское ещё тогда было. Золотишко спрятали – херак… о… их тут руки повязали: потом уже в поле-то в это выходить – их повязали. А тётка Ольга-то, бабка-то Ольга-то, ну, она уже – девяносто шесть годов было – умерла, она мне сказала…

[КВВ: ] Племянник меня достал: надо ми… металлоискатель сделать. Искать железо это.

[КВ: ] Я туда ходил, от чё-то…

[КВВ: ] Уже я начал собирать было, [нрзб.] племянник убрался.

[КВ: ] Не мог я этого камня откопать. Она бы мне сказала вовремя, когда я работал – у меня трактор был сто семидесятый – Т-170 – я бы этот бульдозером отпихал бы хоть куда надо. Я на сто семидесятом мост вот строил. <…> Я бы на нём заехал, а она умерла-то уж после того, как мост мы сделали.

[КВВ: ] Всё равно чё-то должно быть, Васька, чё-то должно быть. [Если не клад,] ну… ну [?] могила-то точно есть.

[КВ: ] Есь-есь, дак вот эти бандиты-то ведь сказали…

[КВВ: ] Их много-то похоронено по берегу бывшей реки[23].

[КВ: ] Мы, говорит… она, говорит, там камень приметный, его и назвали Песья Лапа[24] – так и назвали. Ну там… вот так вот – пёс, говорят, наступил. Ак пёс наступил, когда ещё было дело-то, когда… вот Олёксандр Ошевенский…[25] Вы были в Ошевенске? [Соб.: Были.] Были? Там нога, это когда камни-то мяконькие были[26].

[КВВ: ] Мягкие ещё.

[КВ: ] Мягкие камни. Они успевали наступить – вот и Песья Лапа так же насту… Там Олёксандр Ошевенский: ногу поставишь в это место, загадывашь желание – хоть чёго делай, все… все было такоё. Это я… А монастырь Ошевенский знаете? [Соб.: Да.] Были тоже там? В Ошевенском монастыре? <…> А дорогу до монастыря видели? [Соб.: Да.] Видали – монахи строили. Я по ней на автобусе еду (я раньше на автобусе вот и поработал), я уж никуда не сверну – а хоть какой еду [показывает, как едет пьяный] – до Реки доезжаю[27]. Река – деревня.

Тихманьга, 2002, КВ; КВВ

Александр II и купец

7. [Ранее МФН упомянул, что мимо Тихманьги проезжал Александр II. Вопрос: Куда он проезжал?] А он… он из Архангельска ехал… вот по нашому Ленинградскому тракту…[28]и вот там, за мостом, на том берегу реки… был, значит, богатый крестьянин… очень зажиточный. У него было две дочери… И вот, узнали, что царь едет… дак этот крестьянин, значит, приготовил для царя стол… в общем… с угошчениями… а эти две дочери вышли с серебряны[ми] по… подносами на дорогу… угощать царя, если он… поедет. А… потом слухи носились, что царь… мимо проехал и не остановился. А другие утверждают, что… он был в этом доме… дак вот… кто прав, кто виноват, не знаю. [Это так у вас рассказывают или вы читали?] Это я от отца слыхал… отца от своего. А в расска… нигде об этом не написано… что в Тихманьге он останавливался.

Тихманьга, 2004, МФН

Петр Первый и казна

8. Золотишко-то там осталось, Березник такой был. Взял там какую-то молодуху [Петр Первый], себе в прислуги увёз. Вроде там золотишко оставил да иконы, да всяко, драгоценностей. Да вот и приезжали тут, но это было уже сколько веков-то. А потом растащили, или увезли, или кто их знает. А как, дорогу же он строил. Идёт прямо дорога сначала, бочку подкатят с вином, пятьсот метров, мужики напились – и пошла дорога вот так. Ну, потом всё, бочку выпили, опять прямо. Опять бочку им подвезли, опять дорога так загнулась, потом в эту сторону. Так строили, да, теперь выпрямляют. Тащили ведь корабль-то своим ходом до Архангельска. Корабли, так сказал, Меньшикову дал задание: «Вот тебе, говорит, девяносто два рубля, чтоб корабли стояли в Архангельске». Вот Пётр Первый. Меньшиков ходит, этим делом [пощелкивает по шее] туды-сюды, мужиков позвал: «Стройте, мужики». Ну давай, строят да строят, строят да строят. «Деньги давай, Меньшиков», – а он: «Денег нет». Шлёт Петру Первому телеграмму:

Ну и послал такую телеграмму. Ну. Да, да. С посыльным. Ну Пётр Первый тут, сразу стражники его тут, дворяне набежали. «От Меньшикова телеграмма!» Ну, обрадовался: корабли готовы. Ну, читает такое послание – раз распечатал сюргуч, читает: «Ёрш твою мать, для постройки кораблей остаётся семь рублей». А тогда деньги-то. «Что с ним сделать – повесить, отпороть, вызвать сюда?» Ну, «суду его». «Давай телеграмму», – говорит. «С кем, – говорит, – пили, а корабли чтобы были!» И всё. И понапрасну казну, говорит, не трать, государственную, как сейчас. Куда надо и не надо. Вот и всё.

Волосово, 1998, ГПП

9. [Петр I в Каргополе был?] В Архангельск, как же не проезжал-то. В Каргополь, через Каргополь ехали они. Там же был путь ведь, Шёлковый путь был дак, как, а теперь Шёлкового путя нет. [Он какую-то деревню от податей освободил?] Это не у нас, это в Каргополе, где-то там каку-то деревню, я не знай, не помню, каку деревню, а освободил будто бы. От целый крайчек, буде район дак. Не знай, какую… Вот то ли Шильду, то ли там тоже по Ленинградскому тракту, там где-то, по-моему. [За что?] Было тоже подати, как теперь, так и всё. Подати, были нишчие, тожо были кулаки, были всякие. Вот, а Пётр Первый тожо не любил такого, любил тоже, чтоб жили по-честному, потом вот как Ленин, бывало, чтоб было по-честному. А по-честному, ты вишь, какие-то всю жисть так живут, проказят, только что меньше было-то при Сталине – строгость была, дак при Сталине попробуй. Он за четыре года восстановил всю Росси[ю], не всю Россию, а весь Советский Союз. А теперь! Всю одну Россию, и ту всю развалили. Ничего нигде. Ни фабрик, ни заводов, ничё не работает дак, как теперь жить-то? Вот, тунеядцам, которы не работают, всем деньги платят, так откуда брать-то их? [Начало (повторенное) этой истории[29]: на месте Ленинграда росли сосны и ели.] А он, вишь, выстроил. Нашёл вот Иван, этот, был Черепанов[30], такой тожо, был который там, корабли строил. Корабли построил, в Архангельск справляли, рабочих нанимал[31]. Не станешь работать, так он живо тебе заставит работать. [Что было на месте Ленинграда?] Там были одни сосны да елюшки маленькие. Такой вот, не было ничёго, заливные луга были, и боле ничёго не было. А когда он настал, Пётр Первый, вот тогда он перво принялся отстраивать там, осваивать, ну, большие деревни, сёла там, ну, домики, охотничьи да всё, да рыбацкие, а потом стал ставить больше где-ка дома побольше, стал рабочих себе нанимать, потом стал корабли себе строить: вот стали, вот пошёл Шёлковый путь, потом начали… [Почему «Шелковый»?] Потому что там шли торгаши, торговали, торговали-то ведь шёлком этим, морским путём, не так было, назывался Шёлковый путь.

Ошевенск, 1999, ЧТВ

Цари в Каргополе

10. [Не рассказывали, что тут какие-то цари проезжали?]

[ДАИ: ] Здесь, значит… здесь когда-то Екатерина хотела сюда приехать, значит, в Каргополь исторический, но она не доехала, и ради её сделали колокольню и протестантский крест он был… значит, не так, как у христиан, повёрнут[32], развёрнут это, вот сейчас тожо будут устанавливать[33] и… как… для встречи с Екатериной, потом Иван Грозный[34], значит, сюда, на Бело озеро, он поехал, и когда он Бела озера выехал, вот озеро Лача со… оно соединяется с Белым озером, то случилась буря, и их… этот, караван разметало, и здесь у его погиб сын, кормилица задавила его грудью, кормила; она бросилась, и Грозный повернул обратно[35]. Он хотел попасть в Белозерский монастырь, эти вот самые… ну, слышали, Кирилло-Белозерский сы… монастырь, и очень знаменитый там, значит, после Каргополя можо быть, вот. Старшинство.

[ДР: ] Ну а Болотникова-то. Это в Каргополе…

[ДАИ: ] Но это, Болотников – это просто руководитель восстания, он там, в Каргополе…

[ДР: ] Утопили-то его же тут[36].

[ДАИ: ] В Лаче, в Лаче… <…> [В оз. Лаче утопили?] Это, в Онеге тут.

[ДР: ] В Онеге.

[ДАИ: ] Ну, в Лаче, да, на озере. [Как это было?] Ну как было, а исторически описано: ему глаза… сослали его сюда, в Каргополь, вот…

[ДР: ] Вот Валушки[37] зн… как приезжает в Каргополь…

[ДАИ: ] А здесь, значит, его утопили, значит.

[ДР: ] И улица названа в Каргополе есть, Болотникова, в честь, так сказать.

[ДАИ: ] Ну, кто ещё был сослан сюда, не Шуйский, кто… Кто-то из… из больших таких деятелей государственных, вот он, значит, зде… это в Каргополье, во. А сам Каргополь старше Москвы.

[ДР: ] На год.

[ДАИ: ] Потому что здесь шла интенсивная торговля. <…> Ну, добывали там куниц, там, значит, это само, соболя там, пушнины очень много было. <…> [Не говорили, что Александр II здесь останавливался?] Нет. <…> Вот Пётр Первый, дак он проходил недалеко здесь. [Где?] Вот когда перетаскивали оне суда, строили и, значит, на Онежское озеро, туда там, вот. Он тут рядом проезжал. Государева дорога[38] называлась. [Где?] А вот она, значит, километров… сколько тут, значит… надо до Государевой дороги. Мы проезжали, Роза [обращается к ДР], на машине, когда ехали из Ленинграда, вот Государева дорога, она со… сохранилась, это была вырублена огромная… такая, пространство, значит, леса, и под стягом суда перетаскивались, так. Вот Пётр Первый – это да. А другие государственные деятели сюда… <…> [ДАИ сообщает, что декабристов сюда не ссылали.]

[ДР: ] Ну здесь токо во время войны, вот Рокоссовский здесь, или от… были сосланы то есть военачальники. Но это даже после… войны-то… ой, ну пресли [?]…

[ДАИ: ] Здесь вообще никаких страстей таких не было, как… никто, ни ссыльных, никого тут, вот. Я говорю, что здесь народ был очень свободный такой от царя-батюшки.

Тихманьга, 2002, ДАИ; ДР

Члены царской семьи в ссылке в Каргополе

11. Мама мне россказывала: даже в Каргополе были род… родичи из царской семьи даже здесь были[39]. Кака-то Миля Прокопьевна, – мама мне рассказывала, – вот была. Сходились они. Как бы у них тайные вечи были. Собирались вот эти все ссыльно… ссыльные собирались, но они, было, каждый день ходили в милицию на отметку. Как бы вольно поселение было. Вот мама мне и россказывала, потом папа россказывал (я спрашивала): «Ну шо, – говорит, – они прибыли сюда в Каргополь. Глухой город совершенно». Сейчас немножко он так… как бы современно стало что-то, и то еще этого нету, а раньше чё там было: даже мостовых деревянных не было – грязь, лужи всё было… Ну от, ну заставили работать, оне купили лошадей и возили гравий – строили вот на эту на дорогу, начали строить. «А вечерами, – говорит, – собирались, ну, там своими воспоминаниями всеми делились». Говорит… хо… приехали все, – говорит, – в хорошей одежде, в костюмах были, – говорит… ну не могли в этом же одежде, говорит, и приходилось работать в хороших польтах, работали в шляпах… – говорит, – под… с лошадьми это работали. Ну, очень много здесь и… мне папа россказывал, что расстреливали в те года очень много здесь, на Горке. Там была… всё называли Лешева Горка[40]. [Лешева Горка?] Лешева Горка. Там, за женским монастырём была…[41] женский монастырь – там. Даже я уже работала когда, там брали гравий. И вот нашли очень много там вот эти… подошвы, эти… такие резиновые, оставались много очень костей, много было – там расстреливали. И дя… мамин родственник, дядя Андрей Жадиновы – сами они в Калитинке жили – их тоже обязывали: как бы из колхоза они ездили, возили тоже на стройку. Ну, а этот… жарко – лошади не могли работать: эти… кусали насекомые – они ночами. И вот он россказывал – приехал: приехал – я маленька была, небольшая тоже – ну вот, [нрзб. – приехал, у него спрашивают: ] «Ты чего?» Говорит: «Я заболел». Лошадь сама пришла. Говорит: «Стали брать, и, – говорит, – свежие, только, – говорит, – убитые, священник лежит, священник. На нём, – говорит, – крест, росстреляли, – говорит, – я сразу заболел, – говорит, – сел и уехал, – говорит, – ничё не могу работать». Ну, здесь очень много такой… лагеря здесь были, да; лагеря были за рекой. Вот… на правом берегу и на левом, в женском монастыре. И мужской монастырь вот был на правом берегу… мужской, видите… Вы, наверно, уж не в первый раз ить бываете? [Нет, не в первый.] Ну, дак это знаете всё. [Нет.] Не знаете, да… Тут мужской монастырь был, а там женский монастырь был – два монастыря. [Говорят, там был какой-то подземный ход?] Это, знаете, говорят, предполагают, что подземный ход – это вот с центра, где стоит колокольня, вроде бы она выходит на кладбище[42]. <…> Я вот так слышала, что он выходит. Даже когда ремонтировали, реставрация была у церкви… на Красноармейской площади, и вот там нашли под… где-то у алтаря – где-то там далеко – тоже нашли вроде бы, что там даже нашли черепа – вот это всё. А как, чего? – то загадкой всё было. Предполагали, что есть. А Бог его знает – мы не вникались в эти… не очень-то… всё.

Ольховец, 2000, ЦГА

12. [НАК: ] [Крестный НАК работал в Петербурге в 1910-х гг. на царских складах и носил царской семье шубы.] Носил шубы вот так на руках. Принесём. А одна, – говорит, – самая младшая умная девочка была. Вот говорит та, что ни принесёшь, она скажет: «Матушка, мне это хорошо, сударыня, мне это хорошо», – хоть худо, хоть хорошо. А она вот. Младшая самая.

[ИАК: ] Анастасия?

[НАК: ] Не знаю.

[ИАК: ] Николая Второго?

[НАК: ] Да, да, Николая Второго.

Волосово, 1998, НАК; ИАК

Сусанин из Каргополя

13. Это мне уже отец мой россказывал, который родился ещё в девятнадцатом веке, потом уже… вот там и была топь. Выйдем, говорит, пойдём да пойдём это… по топи; отойдём – в сторону [нрзб.] можно ухнуться было… до пояса. А идёшь, и там как вот [нрзб.] повален… <…> В самом деле вот даже в Каргополе есть… это самоё… шо поляки по той [дороге] пошли[43]. Не видели где-то, картинка где-то? [Что с поляками случилось?] Он наоборот их завёл, завёл в топь-то. Вот типа нашего местного Сусанина. <…> Это я слышал от своего отца.

Тихманьга, 2002, ЖАС

Шаляпин и каргопольские рыжики

14. Знаете, тут вообще-то деревни, конечно, бедные, но ведь весь этот Каргопольский уезд славился рыжиками. Которые царям посылали. Красные рыжики[44]. [Царям?] Да, и Шаляпин даже любил[45]. Это точно я вам скажу. Шаляпин. Значит, как сказать, таки красные рыжички, это, как бы вам сказать, они от засолки не п… не меняют цвета. Таки естественны, как чёрно [?], что, понимаете, в этом, в лесу. Вот. Тут видите, в чём дело-то, что… вот… словом… ведь крепостного права не было, вот, и поэтому мужики, которые более зажиточные, ну… платили там старосте или кому там, я уж не скажу, но начальству, в общем, в лесу… так сказать, скупали участок леса, платили эти деньги, ну и там лес, конечно, который на этом участке, вырубали, потом… ну когда, конечно, пусть не было тракторов вот, но такие были все мужики ядрёные, ядрёные такие, и женщины. Лошади, конечно, у этих мужиков были, не одна лошадь там вот хорошая. Вот они выкорчёвывают все и вот такой участок леса сделают такой, удобряют все, значит, да, и сеяли там, значит, ну… жито [ячмень], наверное, рожь ли. Что-то, ну, сеяли, значит… да. Потом это, как сказать-то… через несколько лет это удобряли, ну, а потом, значит, запускали этот участок, покупали другой. Опять так окультуривали, да, и потом это, значит, тут коровы эти паслись всё. И потом в результате от этого удобрения были таки красные рыжики. [В полях?] Да, в лесах, в лесах, в это… в лесах. Это было там. Вот, и земли-то тоже, ведь для женщин не положено было земли, там на душу [нрзб.] на душу[46], а тут все, значит, как сказать, вот они таким образом себе прибавляли… посевной площади. Ну и вот там потом, значит, вот эти рыжики росли, а теперь всё заросло травой дак… Вот эти мелкие рыжички, знаете, даже в бутылку. В буты[лочное]… горлышко – такой размер, вот, старики утром – было это очень [нрзб.] выгодное дело, значит, – сходить, этих рыжичков насобирать. Старики даже босиком, значит, около этих кустиков, значит… ну там они, эти рыжики, тоже росли такими… группами такими, как сказать, да… вот, и колониями. И вот этих рыжиков насобирают, насолят. Они дорого сто… царям туда на закуску там было… [нрзб.] таки рыжички все. Вкус у них прекрасный. Так, на закуску, и Шаляпин потом просил даже, обратился он в этот… может, в двадцать пятом году обратился даже в какой-то всемирный суд такой, там в Гааге[47] или где-то там, чтобы ему в это… мол, в Советском Союзе его пластинки слушают и должны заплатить рыжиками. Там в «Крокодиле», я помню, какой-то был такой карикатура. Что он чё-то поёт на бо… на бочонках каргопольских рыжиков какую-то арию. Тогда тожо надсмехались над Шаляпиным, не оце… не оценивали его. Теперь-то, конечно, его почитают. Ну вот, это рыжики были знаменитые, каргопольские-то. Каргопольские рыжики в рестора-нах-то в этих… да. [Почему их в бутылку собирали?] Ну вот такая, ну… таки гурманы-то, знаете, они, значит, будут размером, что… такие грибки можно помещить только в бутылку. [Чтобы такие маленькие были, что в бутылочное горлышко пролезут?] Маленьки, да-да. Миниатюрные такие. Там рассо… старики эти уж знали дозы, как засолить, какие тут специи еще положат. Да, это… [Босиком их почему собирали?] А по… босиком-то лучше – там не наклоняться, во-первых, да чувствительно, чтобы услышно… они колониями росли дак… А так уж у них было, ре[а]лизо-вано было так, придумано, что этот способ босиком лучше. Вот такое дело. Это Каргопольский уезд славился этим.

Каргополь, 2001, АМН

Сталин и каргопольские рыжики

15. Когда Черчилль да Сталин в Туапсе собиралисе[48], дак Сталин дал обед Рузвельту да Черчиллю. Говорит: «Ну, господа, что ещё вам не хватает?» А Черчилль ему выдаёт по профилю, говорит: «Вот ещё не хватает каргопольского красного рыжика». Так сюда был заказ, дак посылали, вот насобирали старух, по рыжики, дак послали туда десять [?] бутылочек рыжиков красных. Они таки красные [нрзб.]: засолить – он такой, как огненный вообще, крепкий, он цвета не теряет нискоко. Раньше таки времена, от [нрзб.] собирали вот такой мелкий, из-под спиртного в бутылки, в бутылки спиртные [чтоб в бутылочное горлышко проходили]. Для Сталина [нрзб.][49].

Калитинка, 1993, ДЕВ

16. [ЗАА: ] Купец Солодягин такой. Он большие миллионы денег имел. Пароходство своё было на Волге у него, грибы заготовлял, рыжики, пушнину заготовлял, всё. Занимался производством молока, мяса, свой заводик у него был, заготовляли, масло заготовлял. Сорок лошадей держал. И все пахали, обрабатывали, жали хлеб. У него постоянно люди обедали все – кто пришёл, тот мог обедать, нищих ведь полно было тогда (пенсию никому не платили) – приходили, у него ели, он всех кормил, ну вот, кто… там у него дом специальный был; белку, били белку, шкурки выделывали, он меха продавал, в Англию продавал, ну вот, грибы красные были, собирали много разные, десятки центнеров он, наверно, тоже в Англию направлял. Тогда ведь было… в Англию… Я ещё помню, такими бочонками возили в Ленинград. А с Ленинграда возили уж куда, в Англию ли, куда. В общем, в страны. Было.

[ЗАП: ] Раньше здесь много было красные рыжики.

[ЗАА: ] А как Черчилль со Сталиным разговаривали: «У меня, – говорит, – всё, – Сталин, – есть», – а Черчилль ему говорит: «А у тебя красных рыжиков нету!» – «Как так!» Сталин не знал, что [такое] красные рыжики. Специальный самолёт в Каргополь посылали, чтобы рыжиков привезти. Вот так.

Ловзаньга, 1999, ЗАП; ЗАА

Строительство железной дороги

17. Вот Соборна колокольня дак построена, вот такую версию говорили, что Екатерина ехала по Ленинградскому тракту, хотела заехать в Каргополь: было в Думе-то решено, что железную дорогу на Каргополь с Няндомы провести[50]; и она сюда ехала и хотела это всё здесь обсудить, а когда приехала в Карг… А до этого ей ждали, дак вот колокольню-то и воздвигнул, она не так стоит ведь, как те церкви, она на Ленинградский тракт навстречу, в честь ей, говорят, строили вот… И она когда приехала, а голова-то наш каргопольский-то, голова-то города в бане мылся да и долго в бане-то запарился, говорят, выпил и не пришёл, а ей было ждать некогда, кони менялись, на конях везли… [Так Екатерина сюда приехала?] Проезжала, проездом вот. И ниц’его не решили – уехала, так железной дороги к нам… из-за нашего го… городского руководителя… [Как надо правильно было поставить колокольню?] А как… на восток. А она-то поставлена… все церкви так вот стоят ведь у нас, так оне, а колокольня на Ленинградский тракт так стоит… [имеется в виду, что крест на колокольне смотрит не на восток, как у всех церквей, а на север].

[На север?] Да. Вот пойдёте, так увидите, Ленинградский тракт, и она вот так стоит, а церкви все вот так стоят…

Каргополь, 2001, УМВ

18. Почему в Каргополь не провели железную дорогу. Кто мылся в бане-то? Спросили, что нужно ли дорогу. Вот это тоже, это в музее[51] скажут, да. А он в это время мылся в бане и что ему некогда было. Ну, некогда – значит, мимо дорога и прошла. [Кто мылся в бане?] А глава, наверное, Каргополя. [К нему пришли и спросили?] Да, вот такую версию слышала, но я подробно не знаю. И не собирала даже этого. <…> Вот это я слышала.

Слобода, 2001, ГИВ

Строительство дороги Няндома – Каргополь[52]

19. [Дорога от Няндомы до Каргополя кривая.] Пьяные шли, всё говорят: ну, это первопроходец шёл пьяный – крива дорога.

Лядины, 1997, ПАП

20. [Не рассказывали, почему дорога от Каргополя до Няндомы так петляет?]

[ВНС: ] Была какая-то легенда про это. Забыл я чё-то [смеется].

[ГИВ: ] Шёл пьяный купец, да? [Соб.: Да.] Проложил тропинку. И потом вот… [Он шел криво, потому что был пьян?] Да, да, да. Вот я дак это слышала. Такую версию.

Слобода, 2001, ГИВ; ВНС

21. [ИВН: ] Когда на Няндому дорогу рубили, Няндомы-то как таковой не было, это уже когда железную дорогу начали делать[53], дак, вот Няндому-то сделали, с Каргополя… Каргополь уже как таковой уже свою ценность-то и потерял. Надо было дорогу. Ну и чё: оттуда выпустили мужика грамотного, такого, чтобы он дорогу проложил. Ну, он шёл, шёл, там его от Каргополя, выпил, до Малой Шалги дошёл ещё кое-как, там боле-менее дорога прямая была, там его немного накачали. До Рягова он дошёл, ну в Рягове его ещё угостили, а уж как от Рягова-то он пошёл…

[НЛ: ] Уж как пришлось.

[ИВН: ] Вот это оно действительно было: пятьдесят семь километров. С Няндомы до Рягова. Пятьдесят семь километров, стало сорок семь – на десять километров разницы.

Рягово, 1998, ИВН; НЛ

22. [ПВГ: ] А вот историю слыхал такую – вот это Каргополь стоит, стоял раньше. Вот здесь вот раньше здесь вот столько было поворотов, сейчас шоссе. Так ровно идёт, ездили вот, видели от Няндомы. Вот а история такая: обещался губернатор, этот, как его, какой главный у попов-то. Какой бывает – епископ или какой-то, обещал сюда в Каргополь приехать, а попы пьяные были, напились вот и бредут – в общем, по дороге-то бредут пьяные и шатаются, вот история жизни такая-то. Это в Каргополе дорога на Няндому-то. И вот потом приехал как-то – в общем, их шуганул, и прямо побежали, вот дорога шла напрямую-то, а здесь сюда опять вот так всё кривуляет – это история жизни вот такая каргопольская-то. Вот так вот. Три попа шло откуда ведь. Каргополь ведь раньше был Олонецкого уезда, вот оттуда, кажется.

[ПЗФ: ] Ну там с Няндомы-то до Каргополя уж теперь исправили.

Лядины, 1997, ПВГ; ПЗФ

23. [Почему дорога между Каргополем и Няндомой такая извилистая?] [Нрзб.]…Последние два охотника пошли с этого… [С Каргополя?] Нет, выше. Да вот Тихманьга, они обошли отсюда, убили медведя. И вот этот медведь-то пошёл далее, а они сзади за ним. И как оттуда вышел, перешёл реку… и вот от Тихманьги сюда шёл, потом здесь перешёл Онегу, потом сюда пошёл. Они всё сзади. И вот до самой Няндомы они всё сзади шли, пока не добили. Вот эта дорога и шла [криво], как медведь шёл.

Рягово, 1998, ОБВ

Пожар на колокольне в Каргополе

24. Мне бабка ещё, помню, что вот там [в Каргополе] церковь-то стоит – там ведь молния попала в крест вот[54]. Вот, просто когда этот крест это… ставили – не той стороной поставили[55]. Это при Екатерине Второй: ждали, что она приедет в Каргополь, и крест как раз поставили[56], чтобы она вот приехала и сразу видно, что на неё крест смотрит, а нельзя так ставить – вот молния и ударила… в крест, и крест весь разо… всё ещё не могут построить. Достроить: [нрзб.] убрали, денег теперь нет. Ничего нету. Вот.

Тихманьга, 2002, СД

25. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест.] Нехорошо <…> нехорошо, сколько… то… это, сот лет стояла Соборка, и этого… и сегодня вот такое случилось, а никогда не случалось. Раньше-то была, крест-то был золотым покрыт, дак всё ободрали, вновь сделали тут. Тут его чё-то подмазывали перед… <…> Я думаю, ничего хорошего тут нету. Вот так. Что-нибудь случится ещё. <…> Да. [Что?] Не знай чего, не знай чего, не могу сказать. [Наказание?] Да, наверно, а та какая-то… какая-то весть. [Весть?] Да. Дак от молнии дак. Это ведь не кто-то поджёг, а от молнии, вот сколько лет стояла – ничего, а теперь что на этой площади? Раньше церкви были, служили, а теперь выступают, и матюгаются, и чё, что там не делают, на этой площади[57]. [Этого делать нельзя?] Нель… нельзя.

Тут еще была церковь большая, а потом, после, церкви разб… её и сломали вот, после войны уже, и этого, сделали базар, а потом базар тожо снесли в друго место опять, а теперь <…> сама сгорит, там базар, и всё. Там, там дома сгорели, там и базар.

Каргополь, 2001, ЗЕВ

26. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест.] И теперь тоже молния попала у нас это… в Соборку, а там купол небольшой был и… крест, и вот он, вишь, застрял вот там за чем-то, за что-то зац’епился и там и лежит; а может, кто пойдёт, дак, может, и упадёт кому на голову. [Почему молния попала в крест?] Не знаю. Вот никогда, сколько уж сот лет этой Соборке, а вот… не знаю… может, что слуц’ится еще у нас в Каргополе, кто его знает… А может то, что э… тут не у места пляшут, дак э… поют. Все праздники-то на этой Соборной площади проводят[58]. [На Соборной площади неуместно плясать?] Да, дак как же. Тут могилы раньше были, могилы. [Могилы?] Да, были могилы. Были церкви, кругом были могилы, а теперь-то это растоптано все, разглажено, и поют да пляшут. Вот так. Не ходите вы по площади, тут ведь могилы, тут могилы, не ходите тут.

Каргополь, 2001, ЗЕВ

27. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест.] Вот сколько лет стояла, вот я тожо от старых людей слыхала здесь: один раз шли две старушки из церкви, так сказывали. Это, говорят, Господь наказал [за] то, что раньше эта площадь, где колокольня была, раньше, говорят, тут и могилы были, и церкви стояли, веком-то это еще была… старушки-те, а теперь, говорят, на площади и пляшут, и поют, и всё[59]. Церквы разрушили все, а колокольня восстановленная. Я-то не слыхала, а это от старушек услышала. Говорят: вот Господь, наверно, наказал. [На месте, где раньше могилы были, плясать нельзя?] Нельзя, нельзя. А теперь, говорят, и пляшут, и всё делают. Ещё где-то там на Горке тоже были там могилы где-то, я слыхала, а теперь, говорят, всё там нарушено[60]. <…> Нарушили кладбище. Я так слыхала.

Каргополь, 2001, КАГ

28. [Если человека гроза убьет, что о нем говорили?] Не знаю, вроде грешный. [Грешный?] Грешный вроде, а Бог его знает. От теперь вишь у нас что здесь сотворилось на этом… на Соборной колокольне. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест.] Крест… Дак вот я тожо от старушек здесь слыхала: говорят, вот, раньше тут, где эта, площадь-то, раньше тут могилы были и церкви были. Веком-то, может быть, они там ро… эти старушки-то – тожо, можот, от кого-то слышали. И все, а теперь, говорят, и пляшут, и танцуют, и всё[61]. Говорят, то Господь увидел, что эк-от крест ударило молнией, в крест. [То есть это случилось, потому что на площади пляшут и танцуют?] Да, да. Пляшут и танцуют, а раньше тут, говорят, могилы были, веком-то еще, давно-то. Да и церквы были, и церквы эти все нарушено… [И поэтому?..] Да, вроде бы из-за того дак. Вот Бог его знает, из-за того ли, нет. Вот я хоть… мой век ещё семьдесят семь, семьдесят семь лет, может быть, хто и слыхал, что где церквы так вот молниёй. Но молнией крест… ой, как-то… не укладывается в голове. Нехорошо. Шо какая-то на Каргополь… на Каргополь какая-то беда случилась.

Каргополь, 2001, КАГ

29. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест. Почему в колокольню ударила молния?] Дак вот не знаю: кто говорит, крест не так был поставлён, а кто – тут мужчина со мной ехал, дак говорит: громоотвод был, ремонтировали церкву-ту, да, наверно, выняли это. [Как крест неправильно был поставлен?] Не знаю, как, – говорят, не в ту сторону крест поставлен вот как-то.

Каргополь, 2001, САИ

30. [В ночь на 7 июля 2001 г. от молнии, ударившей в Соборную колокольню в Каргополе, загорелся и упал установленный на ней крест. Почему в колокольню молния попала?]

[АМА: ] Ну, кто-то сказал, что вот был не по закону, не по Божьему закону был крест поставлен[62]: крест должен поставлен, стоять, как его, на восток, с запада на восток, а поставили на Ленинградский тракт[63], от… откуда должна Екатерина Вторая приехать[64]. Вот якобы, якобы это, конечно. <…>

[Почему крест повернули?]

[АТА: ] Да вот и встречали Екатерину, Катерину встретили.

[АМА: ] Екатерину встречали, дак чтобы ей… оне…

[АТА: ] А она и не приехала.

[АМА: ] Вот видела, что крест к ней о… обращён этот знак уважения, знак почёта. [Его так и оставили?] Дак так-то и оставили. <…> А другие [говорят, что молния попала в крест, потому] – что кто-то нагрешил в городе.

[АТА: ] Дак очень много нагрешили, вот так Господь. [В городе нагрешили?] Да.

[АМА: ] Да, в городе.

Каргополь, 2001, АМА; АТА

Гривастые волки

31. [Рассказывали, что во время войны в Каргополе появились какие-то странные волки.] Говорили – это, видимо, волки – всё говорили: волки с гривой. С гривами каки-то были, но не знаю. Но я когда училась, училась, да… как же ей фами… была ей?.. Ма… звали Маша… ли Манушкин [?] ей фамилия… Да, старый мост… новый мост сейчас сюда ниже, а был наплавной мост, сначала он был на понт… эти деревянный – наплавной мост – и во время войны волков много было, мы ходили всегда – тогда во время войны ведь всегда войска шли на Северный фронт, на Пудож; придём – школа занята. Эко, и учились так, промежутками: то придём там, потому что у них отдыха – войска всё время военные шли. На лыжах, пешком с Няндомы шли.

Ну вот, и её утащил волк. <…> [Что рассказывали про волков с гривами?] Рассказывали, что они откуда-то эти были, так рассказывали, что они вроде бы вышли где-то от с юга. С юга где-то вышли эти волки, и они не то что там… так мы ещё смеялись, когда были пацанами: почему они с гривами-то, говорили, что они – львы, что ли. Говорит: видимо, у них какие-то тожо… мутация произошла, их это… с кем-то или скрещивание какое-то, и вот, ну, здесь как грива у них. Волк ведь гладкий так-то, шерсть ровная, а у них вот какие-то вот здесь подняты волосы – их прозвали гривами. Охотники вот так сказали, охотники.

Ольховец, 2000, ЦГА

32. [Не говорили ли, что в Каргополе во время войны ходили волки с гривами?] Да, это было, было. [Что про них говорили?] Что про них говорили, говорят, или где-то зоопарк разбомбили, что ли, в Каргополе[65]. Я во время войны тоже там жила, дак попадались на волков, ходили волки. <…> Бегали волки.

Печниково, 1997, РЕВ

33. В войну тут были волки какие-то с гривами. С гривами были. Дак по городу в Каргополе ходили, искусали девушку всю на мосту там. В Каргополе через реку мост. Мост не этот, что сейчас, наплавной. Искусали всю, померла. Днём напали. Война шла, так откуда-то нездешние эти волки. <…> Большие, серые.

Печниково, 1997, ФАА

34. [Не говорили, что здесь когда-то были волки с гривами?] Дак это во время войны ходили, это, з[д]есь с гривой. Во время войны как-то бежали, всё говорили, шо бежали… из зоопарка ли откуда. Во время войны дак везде бомбили, дак они бы рады куда убежать. Ходили. Бегали. Дак они пробегали, а шо ведь так-то не было, шо уж полно было – ну там увидели там как. Дак и видали там эти, охотники да которы в лес ходят зимой, а что наш брат, а мы и не видали, нет. Во время войны были.

Слобода, 2001, КАП

35. [Говорят, тут были волки с гривами?] С гривами во время войны бегали. [Во время войны?] Да. [Как это – с гривами?] Ну… с гривой, большой волк. Ну, видимо, война-то началась, дак их переход, наверно, откуда-то был с юга, наверно… Большие волки с гривами. По го… по Каргополю бегали – россказывали. [Потом куда они делись?] А потом куда-то перешли, наверно. [Они были только во время войны?] Да. Потом, после-то войны… не встречал. Эт… не… не слыхал, чтоб волки с гривами были, во время войны здесь бегали волки с гривами.

Ягрема, 2001, ШВМ

36. [После войны у вас тут странные волки не появлялись?] После войны, когда вот в Петрозаводске разбомбили этот, зоопарк[66], здесь были. И какие-то голубые ещё были. Я сама видела. Мы пасли – у каждого… до этого, пока пастуха наймут, коро-ву-то, коров-то надо как-то пасти; в первую очередь детей, нас, ну, полём, полём, маленькие-то. А тут уже после войны, я уже большая была. Вот волки тогда бежали, откуда они бежали – не знаю. Но с гривами были волки и голубые, голубые волки. Настолько красивые! У нас тут драли овец.

Труфаново, 1998, АЕС

Знамения перед войной

37. [Перед войной в небе сияли сполохи.] А вот всё россияет, как молния, и вот так вот и ходит. Говорят: война-то будёт. А война-то и началась.

Кречетово-Сварозеро, 1996, ЕАС

38. Мы жили в этом доме, так один раз ночью встала [мама]. У нас нянька жила четырнадцать лет, чужая бабушка: своя рано умерла. Посмотрела – и вот в этом-то месте, за лесом, как поднялась возвышенность, так всё жильё было видно, все дома. Чего было такое – не знаю. Она разбудила эту няню: «Посмотри, – говорит, – Тимофеевна, что у нас там делается». Вот за лесом за всем поднялось жительство. Просто деревни все наяву показались. Ночью светлая [картина], и вот за лесом поднялись деревни. Как в воздухе с деревни. До войны было.

Тихманьга, 1994, АЛС

39. Вот белки бегали по деревьям раньше. Перед войной белки бегали. Ну, прыгали по этим вот деревушкам. Много бегало, рыжие таки[67].

Тихманьга, 1994, КФТ

Провалившиеся дома

40. [Не рассказывали, что в церкви может быть нечистая сила?] Не слыхала. [Что проваливается под землю?] Не слыхала. [Церковь под землю проваливается?] Не слыхала. [Или изба какая-то под землю ушла?] Дак изба-то в прошл… ушла говорят, в этом… где? В Кучепалде, где ли, под землю-то, говорят, ушла. И со всем, говорят, народом. Бог его знат, это было давным-давно уж. [Это отчего ушла?] А вот отчего, не знаю: говорят, были, плясали, все и эти, вечеринки соблюдали, а провалилась, говорят, со всем народом. Слышали, говорят, как петухи пели, так уж вот насколько это место[68] правда было, я это место тожо слыхала, да. Яма, говорят, такая была, воронка, так не знаю. [Кучепалда, да?] Кучепалда, да.

Лукино, 2001, АПБ

41. [Вы не слышали легенду о том, как провалилась изба?] А, это у нас в Малинихе-то провалилась. [Где?] В Малинихе. Вот тут деревня. Малиниха. Что вот у нас вот эти ямы, вот как раз они и есть, что… изба провалилась. Ну вот. И, значит, шо петух кукарекал. Возможно. Потому что эти ямы, вот эти они глубокие, они до сих пор вот сохранённы, такие большие ямы. И вода раньше стекалась. Вот я приехала когда в Васильево учить, дак и то ещё… это, ямы эти наполнялись водой. А вот в Васильеве, вот, например, у нас вот тут была берёза, а всего в десяти метрах геологи стали бурить. И вот дошли до водоносного слоя, я говорю, а потом… значит, одиннадцать метров водоносный слой – во сколько там земли… воды… [А петух почему кукарекал?] Так вот это… провалился в это… как раз вот тут яма-то в Малинихе и есть вот такая вот. [Почему провалилось?] А кто его знает! Ну, а… такой вот… такой этот… сказ, что вот провалилася… петух кукарекал в этой яме. Ну эти [нрзб.], по всей вероятности, вот эти и есь… то шо всё кругом известняк, вот геологи-те поясняли, что вот эти ямы-то и… образовались, что вот эко. Между прочим, вот у нас вот в Васильеве там, так теперь уже заметно, что вот это углубление стало, оно больше, значит, потому что водоносный-то там большой слой.

Лукино, 2001, ВМФ

42. [Не рассказывали, что где-то у вас в деревне дом провалился?] Провалился? Это россказывала мама, дом провалился в нашем районе, деревня Малиниха. Говорит, провалился этот дом. Была вечеринка, и провалился туда. Со всем, с народом и… петухи там, говорили, шо еще петух пе… кукарекал… провалился. А правда ли неправда… [Почему он провалился?] Не, не знаю. Это небольшая деревушка, вот по… по нашему тракту[69] ехать в Каргополь дак, на правой руке дак деревня была така небольшая. [Как ехать в Каргополь?] Да, меж нами и Каргополём. И меж Печниковским трактом. Малиниха деревня была. Мама россказывала.

Река, 2000, НАИ

43. [Что рассказывают про деревню Малиниха?] А вот Малиниху я тожо слыхала. Малиниху слыхала так: деревня небольшая; даже видала. Вот. Деревня небольша, на краю дом стоял. В доме была вечеринка. Это давным-давно. Уже яма – я была-то, дак яма заросла. Яма здоровая такая. Мы их все тут спрашивали, говорим: «А почто эта яма?» Вот дом провалился со всеми людями, люди все погибли там. Молодёжь. Вместе с хозяевами. Вот тожо плясали-поплясали и все провалилися. И не знают, в чём причина. Этот, петух пропел, говорят, и провалилися все. [Когда это было?] Дак я не знаю когды. Потому что мне было двадцать годов, мы ходили, глядили. Она недалёко от нашего тракта, эта деревня. Недалёко.

Река, 2000, КПА

44. [Говорят, в деревне Мурхово по ночам в поле груда камней светилась – не знаете про это?]

[АИР: ] Не в Мурхове, а где-то… этот… была этот… дом-то, Валя [обращается к ЖВИ], провалился скв… этот… под землю-ту. Не в Мурхове, а…

[ЖВИ: ] На Филине.

[На Филине?]

[АИР: ] Да, дом провалился. Жили-жили, и вот оттуда провалился в землю.

[ЖВИ: ] Я вот <…> все помню, мне мама все россказывала, что, говорит, я ходила всё на Филину в гости – там тётка у мня была. А идешь – и вдруг яма така, как котлован-то дак, как воронка туда такая. Глубока яма. И вот все говорят: там, говорят, дом провалился. [Почему?] А не знаю вот чёго-то ведь, исчез дом и все, говорит: было слышно, говорит, как петух кричал даже. <…> [Не говорили, что это за грехи случилось?] Не знаю, это чё это… это уж какие года было.

[АИР: ] Это до нашего… эры[70].

Тихманьга, 2002, ЖВИ; АИР

45. [Перед этим ЛИШ рассказывала о святочных вечёрках.] А вот ещё говорили, что у нас одна. дом был, дак они… была вечёрка, плясали, а потом почёму-то как будто бы этот дом провалился. И поя… туда, вовнутрь. А он, де… от деревня-то на высокой горе, на высокой. [Это где было?] А это было вот на Панёве. Панёво была деревня, ей сейчас нету. Дак там такая… это, яма, так шо говорили, что несколько там лет тому назад дом туда провалился. Прям [?] вместе с людями. [Почему провалился?] А такая сказка была. Мы токо слышали, не видели.

Тихманьга, 2002, ЛИШ

46. Вот такое было, связано с нечистой, что ли, в какой-то деревне – не знаю, вот чё мама называла. Вот в Красной Ляге есть такие ямы, называются падунные ямы. Вот в этом месте проваливается земля. Вот сейчас научно объясняют, что какая-то подземная река течёт, проваливается. А вот тогда-то мне мама рассказывала такую сказку – не сказку – я не знаю. В общем, на самом деле, интересная она. Что раньше собирались на вечеруху, и вот на ту вечеруху-то, ну, там приходили со своей работой-то, и не только там работу делали, но и танцевали, ходили кадрили, вот; и говорят, у одной девушки была сестра, называла её, как же она называла-то её? Ну, больная, там у нас больная она. Вот какое-то слово называла, что она была какая-то. А сестра-то стала проситься, что, мол: «Возьми меня». – «Да что ты, куда я тебя, мол, возьму?» А мать говорит: «Да что тебе, тяжело? Возьми, да и всё». Ну, она взяла её. Потом, говорит, они сидели там, ну, вдруг заходят трое мужчин, вот как на вечеруху. А сестра, значит, подходит и говорит: «Пойдём домой». – «Да что ты, вечеруха только началась». – «Пойдём, – говорит. – Отведи меня домой». – «Ну дак, это самое, зачем, говорит, просилась?» Нет, та всё равно не отступается: «Пойдём, да и всё». Эти вышли, она говорит: «Ты видела двух мужчин? Они зашли, у них пламя изо рта». – «Дак ведь не видела ничего». А мужчины говорят: «Куда вы?» – «Да вот сестру отведу да и приду». Вышли они, и через недолго дом этот закрутился и провалился. И вот в какой-то деревне есть, что вот на самом деле дом этот провалился, и это уж потом выдумка людей.

Печниково, 1997, ЛТБ

47. Россказывали, ещё такое слыхала… Ну, церковь ли, не церковь, а говорят, вот в какую-то запретную ночь плясали, плясали там каки-то – вечеринка была, и вся изба со всеми людьми, со всеми, со всеми провалилась вот так, вместе с землёй, и до сих пор яма существует, наполненная водой. [Это где?] А у нас где-то за этим… Манушкино, есть Манушинская ляга, Манушинская яма. Говорят, там петух пел три года. Слышали, быват: петух пел три года в этом… в этой яме. Провалились. Не знаю, вот какой-то вот запретный ли день – вечеринка была, плясали. Плясали, пели, гоготали. И все-все-все – вместе… вот были хозяева и все эти собравшиеся провалились. [Петух на самом деле был или просто так слышалось?] Ну вот слышали, а где – может, в соседней избе петух кукорекал, а они представляли этот провал – дак, видимо, всё и думалося, что ведь там поёт.

Лукино, 2001, НАА

48. [Знаете деревню Манушкино?] Это к Павла… Павловщине, там, туда, за городом. Это по… как отсюда, от нас ехать по… по левую руку туда. Там Манушкино. [Говорят, там есть какая-то яма?] Ак это вот не знаю, слыхать я слыхала, конечно, от бабушек: там, гърят, какой-то ещё был домик маленький, стоял и провалился этот домик, и слышали, как там петухи пели по это… в яме-то этой. Вот, ну уж это я не знаю: как нам, бывало, бабушки россказывали, ну вот, по ихным слухам, но мы, конечно… нам ещё, что мы были маленьки, дак мы это уж… не знаем. А по ихным слухам – вот так слухали. [Дом провалился, а потом петухи пели?] Да, да-да. В яме, аха. [Видно их не было?] А видно, уж не было, что… как возможность достать ли, как ли – они уж просто так, наверное. Не знаю, вот, може быть, это так ли быль такая, что, может, то ли в самом деле, но бабушки раньше всё россказывали, что вот тут-то дом вот, стоял-то это, но яма практически в том месте есть там, в Манушкине в этом. Сейчас уж, конечно, ей не найти.

Лукино, 2001, ФВМ

49. Я слыхала, вот по… бывало, бабушка Митина мне россказывала: был это… в Шильде дом… в це… такой дом – не дом, но была вроде бы окол часовенки че… ну вот и там пре… делали танцы производили, ну вот, и, говорят, народу-то много было. Она-то… она мне так ро… – ей давно тоже нету – россказывала: плясали, танцы такие были, большие, вот народу полно, и, говорит, стало унижаться, унижаться этот дом, стал унижаться. И, говорит, мало кто и вышел: все туда провалилися, и достать не могли. Будто в яму свалилися, и всё. Кричали там и шумели, а нет – далёко вытащить, неко… некому: нонь дак краны есть – дак, может, бы кого и выволокли, а тогда чего где было-то – ничего нигде, так вот. Бывало, мне бабушка Митина [вероятно, МАС из Сварозера] россказывала.

Лукино, 2001, КМА

50. [А вот, помните, вы рассказывали, как дом провалился?] Дак вот, говорят, дом провалился: тожо собиралися в этом доме, и вот, говорят, тожо эти шулыкуны[71] вроде, там, чёго-то говорят, провалился дом, и, говорят, потом слышали, что там люди кричали, петухи пели… [А как-то, что, в окна заглядывали?] Ну дак в окна заглядывали – вот вечеринка была, в окна заглядывали эти, а потом, говорят, там чего они сделали, что дом провалился вместе со всей вечеринкой. Там сколько народу было, на вечеринке дак, а у хозяев там были эти куры, дак вот слышали потом, что, говорят, петух кукорекал. Дак уж насколько правда: быват, тако было землетрясение ли, чё ли, вот она туды в яму провалилася. Это вот, такая избушка старая. Вот сколько правда… [А говорят, что там языки огненные?] Дак вот говорят, у этих у шулыкунов-то, каки там, вот те и огненные языки: вот сделают маску, эта репа да вот огонь в рот, да дышут, дак вот огонь во рту дак – вот, может, эти делали, шулыкуны: как говорятся, бегали наряжённые. А вот и говорили, что вот как наредятся дак. Насколько правда – Бог его знат. Но эти-то вот, это самоё, наряжённые-то бегали. Дак вот я видала, таки делали. Что они там лучинину сухую зажгут потолще, она погорит, такой уголёк – вот они в рот запихают, вот так вот дышут, а оно ведь там огонь делается во рту, вот и видно, что огонь во рту. Вот.

Лукино, 2001, ККБ

Дома, построенные «на костях»

51. [В Каргополе есть место Лешая Горушка?[72]] Лешева Гора? У нас нету ничего; была Лешева Гора – так называли, ну, так называли. Вот как раз кончается вот у нас вот этот лагерь тут вот, раньше был «пионерский» лагерь[73], а теперь там люди всё живут. И вот как раз за этими домами этих… эти горушки все снесёны у нас, и сорок надо было поставить домов. Один мужчина поставил и хлев, и сарай – всё-всё поставил. И ему кто-то подсказал, что тебе здесь нельзя жить, тебя выживет. И он этот дом продал другому, и другой жить не стал. Тут дом, сарай, баню – всё-всё отсюда увёз, и на том месте никто не строится, сорок домов надо строить. За городом-то всё сейчас, ведь делается – занято. А это-то свободное место, и не строится никто, и не все, что люди-то были расстреляны. Кости-то человеческие там. Да. Вот мы живём на родниках, дак вот мы… на родниках живём, дак вот у нас и здоровье-то не то. Нам вот надо бы жить-то, чтоб вот головой-то спать на юг, а вот у нас в квартире-то и не получается. Вот, а мы спим-то с востока на запад и с… запада на восток. [Надо головой на юг?] Головой на юг. [Почему?] Обязательно. А вот так. Так принято, наверно. [Сорок домов нужно было построить на месте Лешей Горы?] Да, были горы, там ребята катались зимой, было много гор, не одна гора, просто называли Лешева Горушка. Вот она начинается – вот, видите, где вот остановка, уже подъём-то[74] вот этот. Вот этот… с этого подъёма, и там у нас был храм[75], вот у нас был, вот такие две маленькие кельи каменные – видели, наверно? Проходили мимо – нет? [Соб.: Нет.] Вот, пойдёте мимо – посмотрите: две кельи, в этих кельях жили скрытые мона…шки. За рекой жили монахи[76], а у нас здесь жили монашки. Это у нас был монас… это монастырь мона-шен-ский. А за рекой был мо-на-хов монастырь. Вот. Там тожо церковь была. Ну, там, правда, не знаю, тожо вот эти каменные такие же кельи были, вот одна келья – сейчас она еще есть. Вот, а второй кельи уже нету, вторая келья разворочена. <…> [Что рассказывали про эти монастыри?] Как у нас монастыри… Не знаю, только знаю, что это был женский монастырь, а там мужской. Этого ничего не знаю. Знаю, что они тожо, что ведь уж молодые приходят и девушки в монастыри, тожо ведь глупость-ту творили, младенцев хоронили прямо под храм. Были младенцы тожо у них, были и грехи у них. Они тожо не безгрешны. Смеялись [?], что вот оне верующие люди – и грешны. Ну не… они не безгрешны никто. Молодые люди да красивые такие, дак где там. Ну вот, вот у нас… нас-то это, конечно, может быть, и не было, потому что это женский, а там мужской, не было, но… слухи-то такие ходят, что… было такое. <…> [Кто на Горке строился, того выживало из домов?] Дак выживало, выживало. [Как?] А как, не давает ночью спать, днём ничего, а ночью уже не… нес… неспокоен. [Что значит «неспокоен»?] А все время ходит по чердаку. [Кто?] А не знаю кто – домовой или они там ходят, не знаю. [Домовой пугает, если?..] Ну, если они в дом… в дом зашли все хорошо, с Господом Богом да со священником, или кота вперёд пронесли, да хозяйка квашня [sic!] с мутовкой, дак это хорошо: значит, хозяева [домовые] уже приняли их. Но тут, скорей всего, наверно, беспокоили нижние. [Это кто?] Дак что – которы были расстреляны.

Каргополь, 2003, ААИ

Конь-камень у села Конёво[77]

52. А вот что видала, ребята: есть Конёво деревня – вот это, к Конёву она причислена. А на противоположной стороне деревня Дуброва[78]. Дак вот повыше этой Дубровы тожо камень, вот камень я видела, мы туда ездили. <…> Вот там нарисован конь на этом камне. Как он, что он? И всё вот старики говорили: говорят, вот будёт война, пойдёт с севера война – и вот это конь восстанет, и вот он остановит войну, что туда дальше она не пойдёт. Дак вот этот, и я коня этого видела. Вот настоящий конь. Но он вот туда это выбито, в камне выбито это место[79] <…>. Так это было до войны.

Волосово, 1998, НАК

53. [Не говорили, что в Конёве есть Конь-камень?] Есть. Ну, он такой уж – не то что уж точно конь, но напоминает собой. Большой такой камень. Напоминает собой лошадь. Грива и всё у неё, голова есть, и ноги тут. И всё, да. Потому и Конёво называется. Вот по этому камню.

Ошевенск, 1999, БВП

54. В Конёве-то Конь-камень есть. Раньше всё говорили, когда там река Ёктыша[80] есть. Вот раньше в войну-то всё и говорили, когда река потечёт кровью, тогда война кончится.

Троица, 1998, КЛВ

55. [Говорят, в с. Конёво есть какой-то Конь-камень?] Дак я не знаю, я слыхала… слыхать-то слыхала, что… раньше… война чтобы дошла до того камня, ак всё… кончится на том камню, а я не знаю, я его не видала. А слыхать слыхала, что там какой-то камень есть. Розрушен он ли не розрушен – я не знаю.

Ольховец, 2000, ВСВ

56. Значит, в Конёве там Ёктыша-река через Конёво-то пробегает. На этой речке-то где-то конь, он дак, я ни разу не бывал, не видел. [Что говорят?] Ну, раньше ходила, как их, легенда, что будет всемирная война, дак дойдёт до этого, до этого-то Коня-то дойдёт – и останется… сколько там человек? Чего-то, уместятся на одно дерево. всего солдат. Остальные все погибнут. Это я слыхал.

Троица-Быковское, 1998, ГВФ

57. Старики говорили, что как останется семь солдат в Конёве, всех нас уничтожит. Какие-то солдаты сядут, семь штук, на бревне[81].

Орлово, 1997, КМД

58. У Архангела вот ещё в революцию там есть камень такой: вот дойдёт японец до этого святого камня – что, мол, всё <…>, и война кончится.

Усачёво, 1998, ЩВА

59. [Конь-камень в с. Конёво] Будет такая война, всё нам говорили, что вот будет война дак война, останется так мало людей, что поместятся на этом камне. Так это если только атомна.

Ошевенск-Гарь, 1999, КЗГ

60. [Про Конь-камень в с. Конёво] Дак слыхать слыхала, ходят слухи, что говорят: какой-то там камень есть… в реке ли, где ли, что вот если дойдёт такоё… время, что камень из воды оголится – значит, конец света будёт. [Он все время поднимается из воды?] Я не знаю, не видала. Это вот так, по рассказам слыхала.

Абакумово, 2000, ВНА

61. [Не говорили, что на Коне-камне в с. Конёво можно спастись при конце света?] Говорили: говорят, конец свету будет дак… Михайло-Архангело трубит в золотую трубу. Дак вот… когда конец свету будё, когды что. <…> [А не говорили, что, когда этот камень совсем выйдет из-под воды, тогда будет конец света?] Дак вот Бог его знает.

Ошевенск, 1999, ТТВ

62. В Конёве, говорят, где-то там есть такой камень, что вот этот – как бы лошадь. Он всё обрастает, обрастает, говорят: этот камень в землю уйдёт – и век кончится. Так не знаю, жизнь кончится. Насколько правда? Бог его знат. Ведь это всё легенда, может быть. А может быть, и на самом деле такое есть. [А не рассказывали, что где-то на камне человеческая нога отпечатана?] Так это уже раньше святые-ти ходили. Так, может, уж так – а вот от моей ноги след не останется.

Саунино-Льнозавод, 1999, МАА

Конь-камень у деревни Палашалга[82]

63. [Говорят, в Конёве есть какой-то камень?] В Конёве не знаю я… [Конь-камень?] Да Конь-камень у нас был на реке, вот в реке Халуе. [Что за камень?] А небольшой такой камень. Я в детстве ползала всё по нему. [Почему Конь-камень?] Гривка… выделяется как грива у него, гладкий. У берега близко стоял, а всё по нему ползала.

Ошевенск, 1999, ТОС

64. Конь-камень. Это за Палашалгой. Есть такой Конь-камень. [Почему он так называется?] А вот он что-то похожее на голову коня, на перёд коня. Камень такой. <…> Конь-камень, так и называли. Но почему его так называли… Похоже, напоминает.

Река, 2000, ПЮИ

65. [ЛТИ: ] Про Конь-камень, наверное, уже всякие легенды ходят. Конь-камень был для нас Конём-камнем, когда мы вот такие [маленькие] были. А когда я давно, уже лет десять назад была, его уже почти не видно, он зарос весь, а для нас тогда было интересно. Обыкновенный камень, большой-большой, еле залезешь.

[К нему на Троицу, говорят, ходили?]

[КРФ: ] Ходили, ходили.

[ЛТИ: ] Не то что на Троицу шли, с Троицы с Каргополя[83], и у него останавливались.

[КРФ: ] Остановка такая.

[ЛТИ: ] А что там – по-божески или просто такая?

[КРФ: ] Когда вот шли с Троицына дня, останавливались.

Река, 2000, ЛТИ; КРФ

Камень Песья Лапа

66. [Начало разговора не записано.]…Камень есть один. [Где?] <…> Нарисовал бы, он же здесь, здесь недалеко, вот где ходили коего дня, там полно финно… финно-угров. Песья Лапа называется камень. [Как?] Песья Лапа. Песья Лапа – на ней, короче, отпечаток собачьей лапы. Дак Песья Лапа. Под ней, говорят, говорят, под ней бежали каторжники – может быть, тысячу, ну, восемьсот, а примерно в восемьсот каких-то годах. Ну, не в девятьсот, естественно: это не так давно девятьсоты годы были, в Рячове-то[84] родился [нрзб.], естественно. Но, бежав, они зарыли вот там клад. <…> Вот про камень-то бабушка Ольга, вот которая соседка, она рассказывала: вот жили каторжники – они, говорят, зарыли кам… под камнем это… золотишко своё. Она… они, они бежали, грабанули какую-то церковь. <…> Значит, бабушка россказала: у неё жил, короче, квартирант, он в школе учился в нашей, ну и вот и смотрю: камень-то взорвали они, расхрястали. А мне племянничек, племянничек – ему ещё мало годов – говорит: «Ми… миноискатель сделай». Ну чё, я же электрик, специалист, миноискатель пока я собирал, и не собрал, кстати. <…> Так, по-моему, там, под этим золотом лежит… лежит… пускай хоть не лежит золото под этим камнем, ну дак честно, вот здесь у нас в Тихманьге, вот река вот, Тихманьга, вот речка наша Тихманьга, вот сто… мы стоим на месте реки, на месте, вот, вот-вот, видите, вот туда, где вот клуб, вот этот берег крайний, и по всему берегу двенадцатый век здесь могилы. Этих самых, угро-финнов. <…> Новгородцы у нас были там, на… на берегу Чёрн… Белого моря, пардон-с, но здесь угро-финны. И один выкопал – не так… ну не так давно: двенадцатый век, определили туда-сюда, второй выкопал, вон дом построил – вот за магазином да наверх. Он стал копать за забор, выкопал черепушку человечью, там то-сё. Ну, он не стал афишировать, так сказать. Он взял потихонечку эти косточки, собрал в кучу, снёс, закопал туда где-нить в поле.

Тихманьга, 2002, КВВ

67. [Вы не слышали про какой-то камень, на котором видны следы разных животных?] <…> Да, вон там. <…> Песья Лапа. [Что про него говорят?] Это тоже слыхала здесь, Песья Лапа – камень. [А не слыхали, что под ним что-то спрятано?] Да там… какой-то один говорил: прежна легенда, что ли… Спрятано, мол, золото: какие беженцы бежали, да золото там спрятано [смеется]. Все, когда денег не[т], скажут: «Пойдёмте-ка Песью Лапу камень своротим». А камень с дом там. Хоть поменьше, но большой очень. «Камень своротим, да золото достанем, да вот разбогатеем». [А кто золото спрятал?] Нихто. Это искон веку там идёт. Кто его знает, один одному передают, да и… А камень… никто его не шевелит с места. Может быть, там золото есть.

Тихманьга, 2002, ЛАМ

Камешник в селе Тихманьга

68. У нас камень… этот – вот я сама находила в этот… назывался камешник. Там, на камне, всех зверей и человечески следы вот, как будто кто… вот такой камень был. Как придём – вот теперь я его не нахожу – а был вот такой большой камень, и на этом и медведя, и зайца, и кошки, и все… Мы вот роспределим: аха! Этот заячий, этот кошачий, этот волка, этот… все, ну все, и человеческа нога была. А теперь где этот камень – не знаю. Но было. [Где?] А у нас там метров сколько… триста, в поле, не так далеко. <…> [Что такое камешник?] Камешник – все камней много, очень. Когда некоторы чистили [поля от камней], дак все в одно место [свозили].

Тихманьга, 2002, АИР

Красные камни в деревне Масельга

69. Про красные камни. Их нельзя собирать. В Маселге давно-давно это было. Это легенда. Бог на людей… что-то им там говорил. Рассердился на них, у них стал умирать скот и всё. Они спросили у него: «Зачем ты убиваешь их всех!» Он говорит: «Вы мне даёте мало жертв – ну, людей». Они говорят: «Мы будем давать тебе каждый месяц, начиная с самого маленького». У тётеньки был самый маленький ребёнок, родился. Она услышала и спрятала. Её заставили сказать, где он. Она принесла им. Они его разрезали на куски и положили – там камень есть, ну, такой. Его положили на куски, пришли, а его нету. Когда резали, красные эти были – ну, кровь. Кровь потом застыла, стала в красные камни. Вот шли одни туристы. Один дяденька взял этот красный камень, насобирал их. Ночью ему пришлось стоять, сторожить: вдруг кто-нибудь зайдёт. Ему послышалось, что кто-то заходит. Он поставил круг у двери, чтоб никто не зашёл. Его смена пришла. Она вот так рвёт дверь, а у него от страха волосы поседели, так стали. Когда они поседели, все наутро проснулись, а она, эта тётенька, уже ушла. Там они проснулись и стали, а он сидит, не двигается. Стали его спрашивать: «Что с тобой, что?» Он очнулся и рассказал. И потом они вышли, а там следы голых ног по снегу были. [Кто это был?] Ну, женщина та, у которой ребёнка разрезали. Когда пришли обратно, выкинул эти красные камни.

Лёкшмозеро, 1997, ШС

Место Горбатка в селе Тихманьга

70. [Тут, говорят, было место, где что-то светилось по ночам?] Ох… Там вот идти на горушечку, там по дороге идти в лес, ну вот, там на горушечку… на горушечке там раньше был родник хорошой, называется Горбатка. Ну вот там этот горбыш. На сенокос когда ходили люди, все там пили воду. И вот я тоже слыхала: говорят, это по ночам там свет загорал. Вот насколько правда – не знаю. [Почему загорался свет?] Не знаю. Видно, святой кто-нибудь тут уж, что-нибудь в какие прежние годы. Все это уж. Может быть. А может быть, какая церковка в лес… что-нибудь было в лесу, это не знаю, этого не могу сказать, а вот я слыхала это дело, что… говорят, огонёк горел. [Что такое Горбатка?] Ну, Горбатка – горыш такой, горушка. Ну вот на этой горушке изложинка такая, и вот тут родник такой хороший был, всю жисть сенокосники и пастухи брали воду.

Тихманьга, 2002, КФТ

Подземные ходы

71. Было в Каргополе два монастыря: один монастырь, где теперь дом инвалидов, за рекой, у моста, и один монастырь был на Горке[85]. <…> Один был женский, другой мужской. Так вот разговоры ходят, что там есть ход подземный. Говорили, что, может быть, много икон спрятано в этом ходу.

Лёкшма-Бор, 1998, КАП

72. [Вы про подземные ходы здесь не слышали?] Здесь у нас-то? [Да, говорят, от церкви.] От церкви и вот туда, за реку. Там был монастырь женский. А монастырь мужской был на Горке[86]. И вот, говорят, были подземные ходы. [От мужского монастыря к женскому?] Да. [А сейчас кто-нибудь знает о ходах?] А тут как-то россказывали, да кто их знает, я не вникала, не интересовалась.

Каргополь, 2001, САМ

73. [Не говорили, что от Каргополя идет подземный ход?] Говорили, слыхал я тожо, а правда ли, неправда ли… Вот с этой, с Троицкого собора[87], и туда: там монастырь за рекой-то был. Там женский, а здесь мужской[88], что как-то переходили, и был через Онегу подземный ход. Правда ли, нет, то… [Под рекой?] Ну. Вот тут собор-то стоит у реки, и туда, за реку, а там уже тожо поляна такая, возвышенность, место; за рекой-то, говорят, туда, Чупино… [Как?] Чупино называется. Туда все бегали играть… пацаны-ти. [По подземному ходу монахи друг к другу в гости ходили?] [Усмехается.] Дак вот, наверно, тожо ведь как, этто был… там женский, а здесь мужской вот. Как-то дак ведь надо ходить-то – вот и ходили… погулять. [Говорили, что они колоколами перезванивались?] Говорили, было тожо это, все у них было это…

Каргополь, 2003, КБА

74. Значит, вот здесь вот эта жёлтая церковь, э… [Показывает на церковь святых Зосимы и Савватия на Горке.] Существует такое поверье, что это был то ли мужской, то ли женский монастырь – честно говоря, не помню[89]. То ли мужской, то ли женский. А вот здесь вот, как раз вот этот вот бугорок [показывает на противоположный берег р. Онеги] – здесь стоял наоборот: значит, если там мужской, то тут женский, либо наоборот. [Напротив?] Да, напротив. И вот, значит, вот эти вот э… монахи и монахини… якобы существовал вот здесь вот подземный ход [показывает на реку, имея в виду, что ход шел под рекой]. Но на самом деле, скорее всего, здесь брод существовал, потому что вот здесь есть коса каменная, вот, они по ночам к друг другу ходили и вместе молились Богу. Вот, существует такое как бы… поверье.

Каргополь, 2003, ВЮА

75. Но гоуорят, что был подземный ход аж в Каргополь туда. Уж кто там какой ход строил – не знаю. Это ж выдолбать такой ход. Чё-то мне не верится, что такой ход был. Может, был куда, но не так уж далеко. Неужели там эти монахи так могли выстроить, не знаю.

Ошевенск, 1999, СЛН

76. [Не говорили, что здесь был какой-то подземный ход?] Подземный ход был, это в войну, когда поляки воевали[90], от реки и до кладбища[91] было. Так сейцяс там всё рухнуло.

Каргополь, 2001, РАП

77. [Подземный ход где-то был – не слышали такого?] А подземный ход был в Ошевенск. [Откуда?] А вот… э… там, где церковь служит, служба идёт в той церкви, площадь: там Благовещенью Богородицы церковь, Николаю Чудотворцу вот, Рождеству Богородицы, там ещё было какой-то церковь. Я тоже уж не пом[ню], я не знаю, какая церковь. Дак вот оттуда был ход туда вот, в Ошевенск. [Подземный?] Да, но это давно было, давно. А в эт… как-то ремонтировали, ц’его-то делали вот э… церковь Николая Чудотворца – этот вход обнаружили, наверно, там уже при… обвалилось, наверное. Это ж много лет, может бы лет семьдесят ли, сколько прошло дак… ведь за всем надо наблюдать, а ведь я слыхала, что говорили, что туда ходили в… эти, священники или кто ли тем ходом. [Священники ходили?] Да. Я-то не знаю, а вот говорили-то так. [Зачем они ходили под землей?] А там, может быть, короткий путь, не знаю я…

Каргополь, 2001, ЗЕВ

78. [Говорят, здесь какие-то подземные ходы есть?] А подземные ходы не в городе у нас? [Соб.: Не знаю.] В городе. В городе. Да, вроде в городе. [Где?] Уй, я не знаю, в газетах писали, что там… не знаю, где-ка они… в церкви, на реке ли… Да говорят, раньше подземные ходы были… Онегу переходили под зем… под землёй там. [Онегу переходили?] Да. И туда куда-то до Печникова было эти подземны-ти ходы. А в газете писали, что, говорят, нашли там, а только туда далёко-то не подошли, не смили [смели] уж: наверно, давно, дак там всё овалилоси. В городе вот там. Писали в газете всё. [Говорят, отсюда был ход в Ошевенск?] Вот этот в Ошевенск-от, говорят, подземным-то ходом и йиздили. Раньше эти, цари-ти были. [Цари ездили?] Цари-ти были[92], дак там всё ить уж, я не знаю, кто их знат, много там было всяких, всяких было.

Абакумово, 2000, КПА

79. [Не было подземного хода от Каргополя до Архангельска?] Нет, до Архангельска не было, а до Архангела было. [До с. Архангело?] До Архангела. [Зачем?] А вот не знаю. Там монастырь, там были монастыри все[93]. Туда, к Архангелу, к Конёву, туда дальше. [От Каргополя?] Да, от Каргополя. [От какого места?] Видели, сколько церквей-то! Дак от каждой церкви были… ходы и выходы. [Подземные?] Да. Не от каждой, конечно, ходы подземные. Но вообще-то, общалися, дак знали [друг] друга. [Общались монастырями?] Да. Монастырями и монашками, монахинями женщины были, а мужики – монахи. Жили отдельно, никого тут, одни монахи.

Каргополь, 2003, МКС

80. [Есть в городе какие-то подземные ходы?] Так вот где… колокольня-то горела-то[94], был… из неё подземный ход есть. [Куда?] А куда – к реке. От, вроде как… заключённы тут были, где-то жили, и вот они пробиралися как-то, да еще в гор… в город есть туда. Ходили ведь мужики-то. А чёго они не дошли до конца? Темно, видишь, как в темнице-то. [Ход шел к реке?] И к реке выводил один ход, а другой сюда, в город. Дороги-то теперь, видишь, все пересыпаны. [Откуда эти ходы взялись?] Дак ведь людей много тута жили – когда стали, наверно, церкви дак все это делать. [Для чего ходы?] А не знаю.

Каргополь, 2001, ЧКИ

81. [После рассказа об обвалившейся пещере, в которой был целебный источник] Да вот здесь и то, эти церкви были, вот они были вот соединёны, колокольня, це… и эти церкви [в д. Данилово были раньше две церкви, сохранилась одна в полуразрушенном состоянии] у них были, там они соединёны подземными были ходами. [Подземными?] Подземными были они соединёны. Вот уже наши ребятишки, они, там еще было, было можно туда залезть, они попали в этот – в общем, шо утром тут старушки встают, а они что сделали: залезли туда, в эти, вытащили, а там скелеты. Говорят, эти-то ребята говорят: семнадцать скелетов было. [В подземном ходе?] В подземном ходе под церковью. И вот они эти… и там и маленькие, и большие, ак они что – ребятишки и есть ребятишки – они вытащили эти черепа и розвешали-то, здесь вот огороды были, и на колья розвешали. Ну вот, а вот в этом доме-то у нас была тут, приезжала одна, тётушка жила с Мурманска. Вот она утром говорит, пришла и говорит: «Ой-ой-ой, – говорит, – разве там, – говорит, – буду ночевать: там, – говорит, – лико, робята все эти повешали черепа на колья». [Нрзб.] Ну вот дак они… я говорю этих… «Ребята, – говорю, – вы зачем вытащили черепа-та? Разве это можно делать?» Говорю: «Соберите…» А там и сын участвовал, как говорится, а тот – ну чё? – небольшой был, так он… я спросила, ак он россказал: «А мы, – гът, – залезли туда…» Дак я говорю: «Зачем вытащили? Немедленно иди собери ребят, которые были, и выройте яму, и положите все кости в яму, и не шевелите этого праха. Вы зачем их подняли наверх земли?!» Вот и до этого ребята… Раньше тоже не верили, вот ребята тоже раньше лазали, говорили, шо там тоже находили. Вот они именно не захоронены, не что, а в этих, в переходах подземном. А вот потом, когда уже стали в газете читать «Каргополье», шо там тоже находили скелеты, вот тогда только до нас стало доходить: значит, и здесь что-то было, потому что люди-то исчезали. [Какие люди исчезали?] Ну как вот? Во время войны, к примеру, у нас исчезла, на Филине жила, она так немка была, там служил вот моего мужа дак уж он… они ему будут… ну не дед, наверно… дед. И вот они братья… вот, в общем, это мой муж и дети вот этой немки остались – двоюродные братья, вот так. И вот он служил там, Тимоша-то, в Германии, и привёз оттуда германку. Ну вот она жила, родила двоих детей, вот старшей, Нине, было четыре года, Саше было два года; началась война – и вот среди ночи пришли, взяли эту Марту (Марта звали), увезли – не спросили, что ребёнок вроде остался. И вот исчезла, и до сей поры вот птичка не пропела, куда она делась. Эти дети так и остались. Не… Вот не только вот так вот исчезали люди, дак то ли увозили или кто тут, может быть… мы считаем так, что если там, может быть, вот такие есть молящиеся-то, шо они доводили себя до… сами собой пожертвовали – может быть, там эти, умирали которые эта. Но ребята-та говорят, что там находили гильзы. Где эти были скелеты, они говорят, что находили гильзы, – значит, могут быть и расстрелянные. Только почему они под землёй? Вот этот поп-то, вот когда жил у нас на квартире-то, ак туда все сходила – да, мне, наверно, было лет шесть-семь, – и вот я с ним все ходила в церкву, в церковь, там это… от я ходила уже, но там теперь все выворочены полы, там вот есть купель, где этих, детей-то купают, вот там такая была плита, она поднималась, кольцо такое было, и вот под этой там, под купелью, вот эта вот поднималась крышка. Мо быть, и… так вот, все возможно, что из этого вот и… вот где купола-то ещё стоят, вот оттуда и были они, и были эти ходы, и под ту церковь, и под колокольню, потому что, по этому описанию, как вот в Каргополе находили вот такие же ходы, здесь вот были ходы найдены раньше.

Тихманьга, 2002, АВБ

82. Подземный ход был. Говорили, что на озеро он это выходил. Вот… в общем, с этой колокольни… ну, на колокольню там залезешь – и колокольню видно в Ноколе. И подземный ход шёл отсюда прям, с Ухотской церкви, в Ноколу[95]. В старину дак.

Ухта, 1996, ПВК

83. [Говорят, тут где-то есть подземный ход?] Не знаю – нынь, наверно, нету. Это раньше был. Раньше был. Кирпичом, говорят, было выложено всё… [Где?] Да там где-то, в краю в том. [Ход вел к с. Архангело?] Ну. К Архангелу ли от Архангела. <…> У меня ведь зять вон там, у Архангела, дак я от него слыхала.

Ольховец, 2000, ВСВ

84. Ход подземный, что ли, тут пошли искать, и так ушёл концом… [Кто?] Да какой-то молодой приехал учитель тут-то ли физик – я не знаю, но тут революция в то время. Ну, от бабки тоже – как он, я не знаю, узнал, шо должен быть где-то тут, вроде был. Да ушёл, спустился ведь туда, видимо, и обратно уже не вышел, там остался. Сейчас завалёно начало. [Куда этот ход вёл?] Он соединял, по-моему, монастырь с церковью с Погоской[96]. Эти две-то колокольни тут.

Ошевенск-Гарь, 1999, ТВП

85. [Про монастырь в Ошевенске] Деревянная церковь была Покровска, от красивая была церковь. Ну, это было, даже был такой проход под церковью. Проезжали на лошадях. [Под церковью?] Да. Там было выложено всё. И там в последней башне был подземный ход. [Куда?] Туда, до города… Не до города, а до это, хотя до Реки-то был. Деревня Река. Двенадцать километров. [Там тоже…] Там тоже церковь есть. Я-то сама-то точно не знаю, а мне рассказывал тут один старичок, говорит: «Подземный ход, – говорит, – мы даже, – говорит, – туда на лошадях ездили». А потом стали наши-то ребята ходить – они взяли, завалили его, чтоб… а вдруг кого придавит. Пойдут, кто знает, в такую даль. Двенадцать километров, поди. И там всё завалено. В самой крайней башне, а потом как стали разрушать во время войны…

Ошевенск, 1999, ТОС

86. [ЧА: ] Такая легенда ходит: короче, есть тоннель от этого, от монастыря[97], до Каргополя. И там кот ходит. Кот по нему ходит и всех ест. [Какой кот?] А кот большой, дьявольский. [И всех ест, кто туда залезет?] Ну, это легенда такая.

[АП: ] Тут ещё от монастыря к Халую есть такой проход.

[ЧА: ] Два или три человека… [нрзб., имеется в виду: залезли туда, и их съел кот].

[АП: ] К Халую можно найти проход, а у монастыря никто ещё пока не нашёл.

Ошевенск, 1999, ПМ; ЧА

87. [БВМ: ] Здесь раньше на Халуе жил старичок – это, ну, это действительно было, раньше были люди, ну как, они староверы же; рассказывали: <…> дом-то порушили, взяли, а под… в общем, ну, в избе на дрова, а в подпечье увидели нору; смеялись там, что как крот жил; стары же люди говорили, что, в общем, замок повесит, а его нигде нету, а после видали в Волосове, видали, в Казакове видели, ну и в Архангело; оказывается, тут подземный ход ещё есь. [Куда он ведёт?] В Волосово, в Каргополь.

[НАБ: ] Ну собачка-то…

[БВМ: ] А, собачка-то – ну, в Архангело есть пещера[98]: собачку пустили с колокольчиком – она в Волосове вышла. [Кто рыл эти ходы?] Кто рыл? <…> Это просто явление природы было раньше, и всё.

Ошевенск, 1999, БВМ; НАБ

Пещеры

88. [ЛЮ сказал, что близ с. Чурьега есть пещера. Вопрос: Какая?] А на Щелье там есть. Эти, скрытники там жили ли, чего. Там скрытники были. Я не местный, я не знаю, я сам не был в этой пещере, люди говорят так. Шо там что-то, какие-то комнаты две есть. Кресты да скамейки, да все вытесано из камня. [Это на р. Чурьеге?] Это туда дальше, за Тимоховскую туда. Вдоль по Чурьеге. По реке. <…> [Кто такие скрытники?] А были тут такие, жили что без документов, своей веры какой-то, да. У нас тоже были. В этом, в Забивкино-то да. [Это где?] А недоезжая Архангела, вон Шишово-то дак. На Онеге. <…> Вроде, бабушки тоже. Одна умерла, другая куда-то… Они жили сами по себе. Так они жили – ни в магазин не ходили, ничего. Может, им кто покупал, или они пекли – не знаю. [Там есть пещера?] Есть, но там она просто так как… расщелина, да и все. Там ничё нет.

Озёрко, 2001, ЛЮ

89. [Не слышали о пещере у р. Чурьега?] У нас по Чурьеге не… не было пешчеры, а вот этта вот, тут, на Волосово туды… ужо погоди, как деревня-то называлас… ой… где-то [?] ещё нонче там кладбищё сделано, в горы… в горы… от туды, в гору зайдут – и выйдут на Волосово. Туда сколько-то километров, вот там была пешчера кака-то проделана. А теперь уж все, теперь нету, все завалёно. [Кем проделана пещера?] А вот кто ёго знат, кем проделана. Туто пойдут, и пойдут, и… и выйдут в деревню или бо… ишчё ближе, дак к воды выйдут, вот к реки. Это я слыхала.

Озёрко, 2001, ЕАЯ

90. [Про пещеру недалеко от с. Чурьега]

[Ф: ] Кресты там выбиты из камня, кажется. Да надписи всякие там написаны. Не написано, а из камня выбито, как из камня. [Откуда они там?] Не знаю, давно было. <…> Пещера-то у нас – заходишь, а выходишь в Волосове. Пещера-то.

[ЗФВ: ] А никто там не бывал. [Туда запустили собаку или кошку, а она вышла в Волосове.]

[Ф: ] Может, люди-то туда и не ходили, собака была запущена. Здесь запущена, а на Волосове вышла. Так, Витя?

[ЗФВ: ] Там кошка ли, собака, запускали животину. И вышла она там.

[Ф: ] А люди-то, может, и не ходили.

Чурьега, 2001, Ф; ЗВФ

Ручьи

91. Раньше тут лес был, скот раньше пасли, не было таких полян, чтобы было как сейчас, там пастбище специальное, пасли там в лесу, пастухи специально топор там или ножик в дерево – воткнёт, и, короче, скот приходит уже на это место[99]. Пастухи такие были, может быть. Короче, как-то раз получилось, что корова утонула. В ручью там. Её искали там месяца два-три-четыре. Не могли найти. А потом нашли. А там, знаешь, мальки – ну, рыбки маленькие – всё выглодали, одни кости остались. От этой коровы. Кости-то нашли потом, а ручей так был, без названия, – может, как-то по-деревенски раньше звали. Я тоже ведь так, старики мне рассказывали. Помню, когда маленьким был ещё: «Коровья нога, коровья нога», – всё пугали. Кости нашли потом, полностью скелет, всё вытащили, корову захоронили, а ручей назвали Косткин, потому что кости нашли.

Ухта, 1996, ПВК

92. [Ручей в Усачёво называется] Безводный. [А почему?] А он здесь вот течёт, а там пониже, повыше того моста, там вода под землю уходит.

Усачёво, 1998, КЛФ

93. [Ручей, впадающий в Онегу, на Красной Горке в Каргополе]

[ФЛА: ] А в Каргополе там есть Кишкин ручей, так.

[Какой?]

[ФВМ: ] Кишкин ручей. Кишкин ручей звали.

[ФЛА: ] Кишкин ручей. Э… а у нас его называли Срака-рекой. Срака-река.

Лукино, 2001, ФЛА; ФВМ

Озера

94. [ШЛА: ] Вот про озеро-то говорили, что там якобы двойное дно (которое Патриево).

[КАИ: ] Зимой всё озеро уходит, нету зимой озера иногда, вымерзает как будто, а летом опять полно наполнится. Вот из-за этого говорят, вроде двойное дно.

Троица, 1998, ШЛА; КАИ

95. [У д. Малое Поздышево есть 5 небольших озер, соединенных протокой со Спасским озером в с. Поздышево. Вопрос: как называются эти озера?]

[ЗЕА: ] Это какое – Александровскоё? Александр Ошевенский называл. Ну вот, Александровскоё. Потом…

[ЗНВ: ] Длинное.

[ЗЕА: ] Долгое.

[ЗНВ: ] Круглое. Потом это тут где-то Солозеро. <…> И Бездонное. [Почему Бездонное?] Рыба не живёт. [Почему?] А чем пояснить. <…> А. Чем пояснить – я не знаю. Оно мелк[ое]… [Почему же Бездонное, если мелкое?] А так-то мелко, но туда это… палку взять длинну, да туда палкой хоть сколько, там кака-то все пустота одна. И вот говорят «Бездонно». Как и называли. Поэтому, наверно, так и назвали – Бездонное. А рыба не живёт там.

Поздышево, 2000, ЗНВ; ЗЕА

96. [Об оз. Спасском в с. Поздышево.]

[Оно глубокое?] Глубоко озёро. Даже дна не достать в ином месте. Не хватаёт. Например, хоть якорь, хоть зимой шесты – не хватает. Тут трактор… какой-то тракторист поехал, пьяный был или что. Трактор попал в озёро, туда, потонул – и не могли найти трактора. Нет. [Говорят, что озеро бездонное?] Бездонно озёро. Да, вообще говорят, что бездонно озёро. Эти, водолазы приезжали, искали, где трактор, – не могли найти. [Почему озеро бездонное?] Говорят, озёро там еще есть, под этим озёром – еще озёро есть. Да. <…> Трактор – с берега прям провалился туда трактор, и нигде найти не могли. Так и по сёгодняшний день там. [Опасно в нем купаться?] Не знаю, всю жизнь живут люди, купаются. [Не говорят, что в нем кто-то живет?] Нет. Этого никто ничё не знаёт, не говорят. [Водяной в нем есть?] Водяной везде есть. Везде-везде. Где вода – там и водяной. Там хозяин, в озёре. [Что он делает?] А кто знат, мы ведь тожо не знаем. Так говорят. [Откуда знают, что он там есть?] Как раньше говорили люди, так и теперь. [За ноги он не хватает?] Не-а. Не знаю.

Поздышево, 2000, РУС

97. [В оз. Лаче есть место, называемое Бабье Сердце.] Поехали раз с братом. Ну вот и… Он-то знал, конечно, он мне сказал: «Давай я тебе покажу, как это…» Знала, что есть это Бабье Сердце и Бабья Жаль. Поехали. Ну, говорит… Ехали-ехали. Час вполне спокойно, вдруг вода заволновалась, взволновалась, такие буруны заходили, заходили и ну… на моторе мы дак выбрались все ж таки к берегу. На противоположный берег переехали. А рыбаки стараются объезжать это, называют это место Бабье Сердце [смеется]. Как у баб сердце ненормальное бывает, поэтому мужики назвали, ну дак издавно такое существует, вот это место есть в озере.

Тихманьга, 2002, ХКВ

98. [В оз. Святом возле Калитинки утонул поп. Что за поп?] [СД: ] А не знаю, не знаю, чё за поп, но знаю, что поп утонул там.

[В: ] Лично знаком я с ним не был [смеется].

[СД: ] Это было давно, не знаю, правда ли нет. Бабушка мне так говорила.

[В: ] Тебе ж баушка рассказывала.

[Бабушка здешняя?] [СД: ] Из Замошья. Ну так-то она здесь жила. <…> [Поп] пошёл купаться, утонул, и озеро называли Святым. [Какой поп?] А не знаю, [нрзб.] какой поп. Святой какой-то поп.

[В: ] Не, он не поп, он монах был какой-то. [Монах?] Да, по-моему, монах.

[СД: ] И с тех пор называют озеро Святым, вот и вся история.

Калитинка, 2001, СД; В

99. [Как называется озеро у Калитинки?]

[АИП: ] Святоё озерко. [Почему?] А тожо похоронен какой-то там у креста. Крест был.

[ВГИ: ] Это где?

[АИП: ] А вот, за озёрком-то там, в Часовне-то. [За озером есть часовня?] Нет. За…

[ВГИ: ] Деревня Часовня [одна из деревень в с. Калитинка].

[АИП: ] В деревне Часовне.

[ВГИ: ] Там в сторону.

[Там похоронен какой-то святой?]

[АИП: ] Но какой-то святой похоронен был. И вот Святым и назвали это озерко. Наверно, в озере-то он потонул, а его достали. И тут похоронили. И говорили, что «мы подъехали к кресту прямо» [смеется]. [Не знаете, какой святой?] Угу, не знаю.

Калитинка, 2001, АИП; ВГИ

100. [Здесь есть озеро Чертова Ляга?] «Чёртова Яма» говорят, а не «Ляга». Вот, где здесь болото-то, говорят, там-от три километра отсюда… этого… деревня така, звалась Шаблево – теперь-то уж тоже нет, и тут рядом болото, и там тако вот Чёртова-то Яма и звалась. Она така вот: в серёдке болото тако вот, лужа стоит, никогда не пересыхает, ничто, и говорят – я-то ведь не знаю, но раньше-то говорят, что там тожо [?]; мужики-ти… пытались смерить длинной-длинной жердиной такой и не могли дна до… добраться, чтобы там. Како-то место такоё. Вот и говорят, что Чёртова Яма.

Абакумово, 2000, ВНА

101. [ТЛА: ] Говорили, что озеро это[100] не принимает утопленника. У [нрзб. – фамилия] муж-то был Сашка… Вот сколько раз переворачивался…

[ТАИ: ] Самурай.

[ТЛА: ] Да, Самурай его звали, сколько раз переворачивался на озере, сколько раз мотор у него падал на дно, сколько раз он тонул, но всё равно никак, его выкидывало, не брало озеро людей, не берёт. Сколько трактора проваливались – тоже ведь не тонули.

Труфаново, 1998, ТЛА; ТАИ

102. Портомой. Портомой. Это озеро у них [жителей с. Труфаново] такое маленькое. Озёрко осталось – видимо, оно осталось от большого озера, потому что не может быть, что оно существовало такое маленькое; они его зовут Портомой, потому что они моют, полощут бельё там всё время. Портомоем зовут.

Труфаново, 1998, БЗТ

103. Там где-то за Сиянгой[101] о-о-о така глубоко место [в реке] – шесты не хватает, хоть сколько палок туды клади – бездна, так не хватает шестов; бывало, мужики дак ехали, сидят на лодке, дак видно там как будто камень белый, в реке за Сиянгой <…> раньше говорили, из той ямки пастух с коровами ходил будто. [Когда?] Ночью, люди видят – коров не было, а вдруг коровы и потеряются; выходил оттуда из реки.

Лёкшма-Бор, 1998, КЛИ

104. Вот здесь рядом Гагарье озеро, оно проклёнутоё. А был старичок, а рыбак выудил рыбку вот, а попросил на уху, а он говорит: «Ну, – говорит, – зарости это озеро мохом и непутней птицей!» – а вот теперь из него ведь не едят, ни воды; ну, помоются, а рыба хоть была и не будет; вот это вот у нас тут в болоте тоже раньше озеро было. Старики сказывали: было озеро – и вот тоже старичок пришёл, попросил рыбки (видно, старичок такой богомольный), а они пожалили дать, а он го[во]рит: «А зарости это болото мхом и деревьями». Так вот сейчас, видите – сосны, мхом всё и заросло.

Лядины, 1997, МКТ

105. [Озеро близ с. Лядины] По легенде-то вот это озеро – рыбаки рыбачили, ну, шли богомольцы, говорят: «Дайте рыбы нам». Они говорят: «Мало попало, идите, вас тут много ходит». Но они говорят: «Ваше озеро высохнет», – вот и стало сохнуть, то и легенда: пожалели рыбы – всё.

Лядины, 1997, АИБ

106. [Озеро близ с. Лядины] Вот проходил, я слыхала, удили это, рыбу ловили, так проходил старичок и попросил рыбы. А ёму не дали, и вот потом, говорят, это озеро, всё это, стало заростать, заростать и заросло. Вот, наверно, раз рыбы не дали, он, наверное, что-нибудь и сказал.

Лядины, 1997, КМИ

107. [Озеро близ с. Лядины] Вот озеро было вот тут. И оно засохло. И вот рыбаки ловили рыбу, старицьки. Один старицёк ловил рыбу, приехал – рыбы много ему попало. Вытянул на берег, и старицёк много рыбы привёз, а один ему показался – пришёл старицёк, нишчий прошёл, мол: «Дай мне, ради Христа, на ушку». Или настояшчий старицёк – я не знаю. Попросил рыбы, а он говорит: «Мне самому надо». Не дал. Он говорит: «Мне не дал, дак и вы не будете йись». И вот озеро прекратилося, стало сохнуть, сохнуть, и оно высохло. Болото. Теперь и болото сухоё стало.

Лядины, 1997, АВА

108. [В Лядинах было озеро, потом оно высохло.] Легенда была, что сидел старичок, рыбку ловил у озера. Пришёл другой старичок, сказал: «Дай-ко на ушку рыбки». А он сказал: «Сходи-ко сам налови». А он говорит: «Ну, зарости ты, озеро, мхом и тиной». И вот так озеро заросло. [Этот старичок был Никола.]

Лядины, 1997, ПЗА

Плесы в реке Тихманьга

109. Это вот деревня Мурхово, вы проходили, перед нами котора большая деревня, это… Сука[102] находится в аккурат против Мурхова. [Сука?] Сука. [Почему так называется?] Я не знаю почему… И жена моя <…> тоже не знает почему. Она мне россказывала, что раньше, когда это речка была более-менее полноводной, по ней справляли молем и плотами тоже[103]. [Как?] Молем. Это брёвна отдельные, когда несплоченные. И по бревну прямо катают, раздельно, по бревну, так они по брёвнышку и плывут. Это называется молем. А плотами – это когда их сплачивают, плот гонят. Ну там есть люди на плоту, которые направляют пускай куда надо плот. Так вот, она мне рассказала, что раньше говорили так: там, значит, где-то в Патрове[104] этот лес ловят, ловят. Вытаскивают на берег, там лебёдки были, и штабелюют в штабеля. Дак вот там спрашивают: «Там далеко ли ещё плот-то?» – а им ответ: «Голова, – говорит, – в Суке, голова в Суке, а хвост в Мудях». Дак вот это место, значит, Сука называется там. Плёсо большой такой, плёсо там. Сейчас заросло, правда, все, а раньше – лет пятнадцать-двадцать назад – уй, такой красивый плёсо, там щук полно было. Сейчас все не то, все не то. <…> [А Муди – это что?] А Муди, Муди будет повыше, повыше этой Суки, сюда повыше, к нам, там два островка посереди речки – вот, наверно, поэтому звали Муди, вот такое дали название, Муди. Значит, «голова в Суке, а хвост в Мудях».

Тихманьга, 2002, ЕЕМ

110. [На р. Тихманьга есть место под названием Сука?] Вверху туда. [Почему оно так называется?] А вот даже вот сам не представляю. В общем, Сука и Срака. Два. Раньше этот сплав шёл, гнали сплав. Все это… такие там перекаты были, это заломляло лес. И вот это: «Где хвост?» – «У Суки!» Или там: «Где хвост?» – «У Сраки!» Вот ещё какие места [смеется]. [Это плёсы?] Ага, это после плёсо перекаты такие. Дак вот так. Другой раз: «Да что ты! Смеёшься? Ну там чего говоришь-то?» А раз так называется, дак…

Тихманьга, 2002, БГТ

Водоворот в реке Тихманьга

111. [В д. Круганово на р. Тихманьге есть омут, в котором опасно купаться. Вопрос: А в омуте раньше купались?] А в омуте мы опасаемся. [Почему?] А там парень потонул с… оттуда, с краю, Колька, Щетинины оне называются. Купались, он в… в седьмой класс или какой ходил. Вот так. Потом еле вытащили баграми да сетями. Такое есть. С той стороны называется местность [Шаглас]. <…> Пойдёт [в р. Тихманьгу впадает р. Шаглас] речка. Но речка ненастоящая. Она как бы эта… речка соединяется вот с этим… речкой [с р. Тихманьгой]. Оно берётся как… [ОСЗ делает руками движение навстречу друг другу, при этом руки согнуты в локтях, расположены горизонтально на уровне груди, при встречном движении одна рука – ладонь и предплечье – проходит над другой] вот так, ага. И вот там получается закрутка такая… что… даёт… вот это… как называется место-то, куда закручивает? Крутит, и она человека утянет любого… любого человека. [Куда утянет?] А утянет в землю, туда. [В землю?] Да. [Может быть, это место называется круганы – где подземная речка?] Нет, она не подземная, она просто соединение этой… этого вот кр… этой реки соединение с той рекой. И получается вот оттуда – вот эта река и вот оттуда [другая]. [Одна впадает в другую?] Впадает. Да, да. [Соб.: А мы не видели второй речки.] А она… со Шаглас – вот вспом… вспомнила слово. Ага. Она идёт… с той стороны [противоположной д. Манылово]. <…> Ребята все туда купаться ходят… я… мне не нравится, что они ходят. Я говорю: «Смотрите, ребята! Вот круговорот вот, как…». [Круговорот?] Вот, ага… Это место. Это место и есть, я видела, ещё когда жила дак [до того как уехала жить в Мурманск]… В этом месте такое есть ещё место… была деревня Панёва, и в это… они это, значит, у Панёвой тоже был этот, круговорот. Да. Она вот, вода, и кружит, кружит, кружит, кружит… вот так все – и засасывает. Да. Эти места очень опасные. Туда, говорят, и багор даже… раньше меряли, дак… не хватало. Это место худоё. [Вьюнами эти водовороты не назвали?] Нет. [Соб.: Нам говорили, что на оз. Лаче есть подобное место, где тоже все волнуется.] Не знаю… Как вы сказали? [Соб.: На оз. Лаче.] А-а, эти места дак токо каргопольцы знают. У нас-то озеро далёко туда. [Прилуцкая лахта – не знаете?] Там каргопольцы все знают. Тихманьга не должна знать. [Почему?] А потому шо оне… потому шо не знают. Туда нихто не ходит. Там токо знает, кто живёт недалеко, и это место. Вот я свою окружность знаю, дак я и знаю. А как я могу там сказать? Там сказать – надо, знать надо.

Тихманьга, 2002, ОСЗ

Онега и ее пороги

112. [Онега требует жертвы]

[ИР: ] Девятого мая сначала один погиб, а потом на следующий год снова мальчик погиб один.

[МР: ] Такое чувство, как будто проклятье.

[ИР: ] <…> Каждый год три года подряд одно и то же. <…> И, главное, того нашли через несколько дней, и вот через год тоже через несколько дней. В сетях. И главное, место одно и то же. Река проклята.

Волосово, 1998, МР; ИР

113. По реке Онеге… там вот есть этот камень – Разбойник. Вот там от Каргополя сюда к нам, там, значит, ехали – на плоты, когда там гонку делали, – дак разбивалися плоты.

Троица, 1998, КВА

114. [Я родилась] – от Каргополя ещё семь километров: там такая есть Мёртвая Голова – река, но река Онега, но называется Мёртвая Голова. Так что, как бабушка рассказывала, что там очень много погибло в этом месте народу: когда ехала баржа ли, пароход – ну, в общем, по реке гнали весной по большой воде – и много погибло, и это место называется Мёртва Голова; в том месте никогда не замерзает, но первый раз она когда была замёрзла перед войной, только один раз эта была река замёрзла в том месте, так больше она никогда не замерзала; и там всереди реки есть такой большой камень, большой камень там такой, как вот… таки волны больше, и ни подойти, ни подплыть, и там так мельница на том месте стояла, у того тоже места, вот и называли Мёртвая Голова.

Ошевенск, 1999, ПГП

115. [Здесь в р. Онеге есть порог Мертвая Голова?] Мёртва Голова у нас тут вот. [Как?] Мёртва Голова тут есть. [Что это такое?] Не знаю; говорят, Мёртва Голова – там каменьё такоё, и она шумит здорово, а тут, говорят, веком своим потонул кто-то. [Кто?] Не знаю, давно это дак. И вот назвали, говорят, Мёртвой Головой, дак она, когда вода большая, дак у-у-у как шуму-то! Вот от так-то сидишь: Мёртва Голова зашумела – погода спортится. [Когда шумит – это?..] К худой погоде, да.

Абакумово, 2000, КПА

116. А Мёртвой Головой называется этот порог [в Онеге]… Вроде во втором году этого столетия. Купец, Немчинов был купец. Купцы ведь были в то время. Ихние дома – большие старые дома, в Каргополе настроены; Солодягин был купец. Он торговал горшками… Держал людей, выделывал белку… и занимался гончарным изделием. Загрузил баржи и поехал вдоль матушки Онеги торговать. Значит, нанимал рабочих и на плотах дак… И они как-то неаккуратно: лоцман пьяный был, загнал плот – и эта баржа разворачивается, опрокидывается, команда погибла, и горшки до сих пор находят… Все погибли, и вот с этого времени начали говорить Мёртвая Голова.

Саунино, 1999, ШЮН

Аминова дорога

117. Вот, у нас здесь в Тихманге, так от нашей деревни километра три-четыре… туда, к озеру Лаче… есть такая тропа, и эта тропа не заростает… вот, старики помнят, которые вот ранше жили меня намного, они старше меня – вот мои родители, например, деды; и вот эта тропа – она и теперь сушчествует и не заростает… и… почему? Есть такое предположение, что по этой тропе… как-то проходил, значит… человек по имени… Амин. [Как?] Амин. <…> И вот эта тропа – она называется Аминова дорога[105]. Ак вот насколько правда, я не знаю [смеется]. А у нас бытует такое… поверьё, что по этой тропе проходил с войском чёловек по имени Амин, и он был какой-то, видимо, волшебник – или ишчё какой-та другой [смеется]… имел название. Так, вот правда ли нет – не знаю. А вот… [Собиратель перебивает: А что за войско? Он воевать шел?] А вот… эта дела была… во время войны. А война… значит, была, когда Куликовска битва была, эта, в тысяча триста восьмидесятом году. Видите, это давно дела была. И здесь, в Каргополе, у нас ведь было собрано тожо войско, пот ку… под руководством князя Г… кажется, князя Глеба[106]. Вот когда… татаро-монгольско иго у нас было на Руси, с Каргополя был сформирован отряд под руководством Глеба… князя Глеба. Дак вот, не… не это ли войско? Оно шло… значит, по этой тропе, Бог его знает, я… н… точно не могу сказать… [И все эту тропу так называют – Аминова дорога?] Да, Аминова дорога. [Все ее знают?] В Тихманге многие знают. Молодёжь, правда, дак…и то, молодёжь от своих родителей должна знать. Аминова дорога.

Тихманьга, 2002, МФН

Рощи

118. [У вас тут есть лес за Каргополем?] Ну вот Лешая Горушка. <…> [Почему она так называется?] Вот я даже не знаю, почему-то у нас, это самоё, её называли Лешая… Потому что там, говорят, все время раньше в лес как уходят, так водило. [Что это значит?] Ну, за… бл… все время блудили. Го… на этой Горушке. Ну, там, в лесу в этом. Вот её называли, говорят, Лешая Горушка. Всё, говорят, там леший был… водил все время. [Чтобы не водило, что делали?] Как не водило, ведь если сама, знали какие-то, наверно, молитвы какие-то знали. Вот. [Одежду не переодевали по-другому?] Ну, г… одежду, как говорят, раньше, раньше в лес не ходили ведь в, это самое, в хорошей одежде, ходили всегда все… во всём рваном, в плохом. Чтоб рваное было и плохое было, чтоб не было… прилично одетые в лесу, в лес не ходили. [Почему?] Ну вот, так говорят, что леший все равно за… будет водить. Вот так, я так что слыхала от… старых людей, я так вам передаю. [Не говорят, что одежду, если заблудишься, надо вывернуть?] Но выворачивать одежду – нет, это… это, говорят, что вы… шиворот-навыворот, говорят, но это… это еще хуже, говорят. [Хуже?] Да, это хуже. Уже чтоб… надо, чтоб правильно было одето. Или одето не на ту, что говорят: «Ага. Пошёл ты в лес. А чё ты оделся-то шиворот-навыворот. Стой-стой-стой-стой-стой, ничего не будет у тебя». Вот, значит, на… надо, чтоб была одежда правильно одета, но чтоб она была не… и не новая и чтоб была уже поношенная. [А что такое Игумениха?] А Игумениха там есть, это… это по ту… туда надо по Ленинградскому тракту, туда, там Игумениха. Этот лес был монастырским. Когда тут был монастырь, то монашки… это был монастырский, Игумениха, игуменья была м… мать-игуменья. Вот она эти, в этом лесу, значит, они э… там собирали ягоды, жили это там… самое… устраивали там пикники там все в этом лесу, но это вот туда, далеко туда надо, это не рядом здесь. Километров пять, наверно. <…> [Почему Игумениха называется?] Вот я и говорю, все матушка-игуменья была, вот ее… и назвали это место… раз они владели этим… её Игуменихой.

Каргополь, 2003, НДН

119. [По поводу названия леса на окраине Каргополя. Тут деревня была, Игумениха?] Нет, не Игу… не деревня, а лес; лес «Игумениха» называлось, во там, за эрадромом. Вот за этим эрадромом, за Игуменихой, была деревня небольшая, Павловский Погост, так я вот оттуда родом. <…> [А почему Игумениха?] А потому что игуменья владела вот этим участком леса; игуменья здесь была эта… монастыри, дак вот эта игуменья владела этим лесом, и она этого и называлася Игуменья. [Игуменья – это кто?] А я вот не знаю уж… Я-то, до меня это всё дело было дак… Она в… в монастыре была, а как…

Каргополь, 2001, ЗЕВ

120. А раньше все кажда деревня… эта Кузнецова, а тут Пьяна Роща вот здесь… [Пьяная Роща?] Да [смеется]. <…> Вот тут маленько-от село, пьяный… а вот где пьяницы живут-то. [Это где?] Вот, от нас-то домики небольшие [в сторону центра Калитинки]. Вы-то живёте в хорошей деревне[107]… там… там Калитинка, Велика-та. [От сельсовета до церкви?] Вот где сельсовет-то да почта-та, тут домики, да тут одни голики живут… все, все и пьют, все и пьют, вот и прозвали «Пьяна Роща». А раньше тут така роща была, гуляли ходили, собирались, гармонь играли, плясали [нрзб.], в кадрель ходили, а сейчас-то время вот не то. Была площадка такая: выступают, писни пили [нрзб.].

Калитинка, 2001, НВК

121. [ГВВ: ] Там это за деревней, вот, значит, за Чуриловым же деревня-то, она же там ёлка большая за деревней стоит, как вот эта, ёлка-то вот у этих, и всё время свет горел, а тогда ещё и никакого электричества не было нигде, ещё лучину жгли, даже свечей не было.

[ХАВ: ] Так это, он всё говорил, что не можут её ни срубить, ничёво.

[ГВВ: ] Не могли её ни срубить и с ней ничего сделать.

[ХАВ: ] Я слыхала: говорят, со всех сторон посекут, а не можут ничего сделать.

[ГВВ: ] Многие говорили, что вот на ёлке горит свет, а тогда ещё и даже никакого электричества в помине не было…

[ХАВ: ] Она… не порат высока. Я ездила… Не порат такая что высокая, там вершинка такая развесистая.

Кречетово-Лаптево, 1996, ГВВ; ХАВ

Клады

122. Где-то были в лесу, спрятались… дождь пошёл, спрятались под ёлку и вдруг нашли крыночку, в крыночке деньги. Вот они испугались, а который постарше, Стёпка называли, Стёпка – парень постарше – сказал: «Вот теперь покойники оставили, покойники придут, дак нас убьют – и побежали, мол». Побежали домой, матери сказали, матери сходили, а уже этой крыночки нет. Стёпка постарше – дак сбегал с отцом, дак эту крыночку и унесли.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА

123. [Деньги] были спрятаны, когда церковь-то прикрыли: дак на потолке, когда вот потолок ворочали, много денег нашли – старинных, даже ещё екатерининских, Екатерины Второй.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА

124. Под камнем клад где-то под которым есть, никто у вас не рассказывал такого? [Про какой камень?] Камень там есть в деревне в дальней, клад под ним закопан. Дак Вовка, братан у меня [КВВ], водил их туда, девчонок [собирателей], показывал им где. А был от такой случай, значит [нрзб.]: этот клад – бабушка у меня, соседка, умирала (ей девяносто три года было), она умирала и, значит, говорит: «Ой, робята, я, – говорит, – вам при жизни-то не россказывала, – говорит, – боюсь… бояласи всё, – говорит, – грех на душу принять». А умирала, говорит: «В могилу, – говорит, – с собой тайны не унесу». Значит, этот камень здоровый, здоровый, здоровый такой, и на нём отпечаток собачьей лапы вот такой – чух! Его называют Песья Лапа[108], этот камень. Песья, пёс… пёс наступил. Это ещё когда было, камни мягкие были, вот Александра Ошевенского [в с. Ошевенск] есть даже стопа така отпечатана[109], говорят. Мягкие камни. Вот, значит, Екатерина Вторая была, ехала в Каргополь сюда, вот колокольня поставлена в честь неё, крест… крест поставлен вон так вот – на Ленинградский тракт, он назывался Ленинградский тракт[110] – вот, её ждали, а бандиты – раньше разбойники, ушкуйники были, ушкуйники назывались – карету ейную ограбили, обчистили где-то там, окол Ухты, золотишко у их всё грабанули, всё, всё, что можно было, и она не доехала до Каргополя из-за этого. Они побежали, а сзади охрана, это, екатерининская, охрана… их уже преследовала, а там… река, старая была река [имеется в виду старица – старое русло р. Тихманьги]… это, значит… [присвистнул] поворот такой, и этот… и камень на повороте как раз стоит. Они успели это, значит, золотишко как-то туда у… как-то уныкать. Спрятали, их поймали, они местным… местные, кто видели вот… этой бабки вот, которой девяносто три года, – дедушка ейный ещё видел даже: «Мы, – говорит, – приедем, не дай Бог кто возьмёт это место! Мы, – говорит, – приедем», – дак вот, и бабка все боялась: говорит, приедут когда, вот. [Куда закопали?] Под камнем, под камень, я и те могу камень показать этот. [Почему он так называется?] У них приметна: песья лапа, на камне отпечаток такой есть – собачий след. <…> Я пробовал этот камень откопать, но он очень большой. Она бы мне сказала тогда, когда я работал на этом, на бульдозере, вот здесь на стройке, на мосту[111]. Я бы этот камень спихнул бы со [нрзб.]. <…> Я бы тем срыл, я бы, если б я знал… она умерла после того, как мост брали на сдачу, в эксплуатацию-то. <…> А Екатерина-та проезжала когда, она в Тирюшину сначала заехала, бабку мою взяла, и поехали к твоей бабке [обращается к приятелю], мою бабку взяла, в карету посадили, и они уже, значит, просидели, и в Каргополь-то их не дождались.

Тихманьга, 2002, КВ

125. Тоже, это, в деревне жил, в семье мужик жил – парень ишчё он был – у ёго этто, сделалися везде такие… Он уехал лечиться в Крым, и там женился, и там жил. <…> Ну вот, он потом сюда приезжал, дак ему сказали, что вот там вот… за рекой за этой, за Шолтомкой-то, – мильниця у нас была, – а там, говоря, у дедка да… у дедка у ёгового закопано какой клад. Дак оны с Витькой-то перерыли там всё, весь горбыш – никакого клада не нашли. Вот. Вот чёго.

Озёрко, 2001, ЕАЯ

126. Вот это все у меня, значит, было, но это дома было, это дома. Это где-то на протяжении полугода. Это с лета началось, а потом уже зима пришла. Вот… в этом углу… такой звук какой-то… ну, неприятный, понимаешь, такой. [В этом наружном углу?] Да, вот здесь как раз было. Да, [нрзб.] до чего он меня довёл. Я же… ну, я психанул. Я решил, что тут что-то нечистое, да тут и, видать, было что-то нечистое. Я, значит, взял топор, пошёл вот в ту… кругом обошёл, зашёл сюда – тут тоже двери, токо забитые. Обошёл кругом [комнату], в углу… встал я… что тебе… да я взял топор: ну, знаешь, в потолок надо, в потолок-то топором-то. [Что вы с потолком сделали?] Да ничё, просто вот [показывает, что стукнул]. [Стукнули?] Да вот, загнал топор. А оно всё равно в этом углу, я уже там стою, в этом углу. И вот, значит, и… знаешь, такой холод… нечеловеческий звук, а вот какой-то, как тебе сказать, не пойму. И вот: «Ломай стену, ломай стену!» Я говорю: «Зачем стену ломать?» – «Ломай стену». [Кто это говорит?] Ну, звук так, понимаешь, вот как в музыке есть <…> так и это, как в музыке, токо оно како-то хра… хрипло было. [Это какой-то голос сказал: «Ломай стену!»?] Да. «Ломай стену!» Я… а я сам, что я… говорю: «Какую?» И оно сразу пошло по пот… потолком, по углам, туда, туда кругом и пришло вот, остановилось вот здесь [показывает, что голос перемещался по периметру комнаты и остановился над дверью]. [У двери?] Возле шкафа, да. [А что это пошло?] Ну, звук этот. [Звук?] Да. Он идёт, а я за ним пошел. Остановился у двери, и все говорю: «Может, клад, – говорю, – где-то здесь?» [Да?] Да, а чего, всё может быть. Этой зимой было дело. И тут… появились женский голос, тоже: «Ломай стену!» – громкой. Не то чтоб тихо так, а громко. Я говорю: «Как… где сплю или где сижу?» – «Где спишь, – а потом: – где сидишь». Вот така музыка. Я разов сколько э… спрашивал, и вот этака музыка, ничего не понял. Я думаю: где сплю – чё я бу… ломать. Двери забить, закрыть и там забить и двери-то. Потом днём, – говорю, – ну, попробую. Говорю: может, там под полом что есть. Взял – вырубил. [На кухне?] Да. <…> А шо там – ничё, у меня же двойной пол. А вот это пол, и там ещё из таких [нрзб.] пол. Ну и шо, я там в… вырубил одну доску, кусочек такой. Шо там, пол, песок нас[т]ланный. А тут ещё шо-то [нрзб.], как туда и руку вдеть. Я… плюнул. Так и пол не забит, и не… не могу посмотреть. Там лежит ведь шо-то такое. Ну, деревянно. Но мне туда некак руку просовать… [Там лежит что-то?] Да, ну вроде… как чурка такая. Из дерева сделана. [Говорит, что так и не посмотрел, что там.] Больше ничего мне с тех пор… вот то было последнее.

Слобода, 2001, СБК

127. [История про клад – спрятанное имущество Кирилло-Челмогорского монастыря] Женщина знала, вот здесь жила. Вот здесь вот дом, между нами вот был дом, в этом доме жила Марья Павловна, а сестра её, Анна Павловна, на Серёдке[112] жила, там в доме, она была, как вам сказать… монахиней, вероятно, была. Она [нрзб.]. В наше-то время. Она дожила… вернее, она сиде… она была арестована и посажена в тюрьму. Потом она вернулась, её выпустили, у Марьи Павловны сгорел дом, мужа у неё не было, и она жила с Анной Павловной на Серёдке там. А когда уже она совсем старенькой стала – ну где ей: зима… То есть у неё было пять рублей пенсия всего. Зимой ей не дойти ни до озера, даже воды не взять, она вот жила. [Нрзб.] Она больше не могла одна жить. Но она была очень доброй: например, вот папа один жил, вот она потолок побелит, а платы она не берёт. Покушает и уйдёт. Всем она помогала. Старенькая была уже, ну она вот, у неё книги были церковные, икона большая была. А не смогла жить – её определили в дом престарелых. <…> А потом, когда она уже почувствовала, видимо, что умирать скоро уже, она сказала, что она знает, где закопано золото. И прилетал сюда самолёт… вертолёт, там, в монастыре[113] сел, и это… была, наверно, это яма[114] ещё, кладбище – внизу там. <…> Все думали, что украли золото, а оно было положено в сундук и зарыто. Она сказала где. Не знаю, прилетала она, но, во всяком случае, забрали её.

Труфаново, 1998, ПЕН

128. [МИВ: ] Там вот у стены, у стены [Кирилло-Челмогорского монастыря] был [клад] вот – монастырска-то стена проходила, и там на территории этого как раз монастыря. И когда монастырь-то стали, в общем, рушить, они все ценности склали в сундук, и у этой стены закопали там, такими булыжниками – вот такие здоровые булыжники, – всё сверху булыжниками заложили, вот, и вот.

[КАМ: ] И вот эта женщина, Анна Павловна…

[МИВ: ] Вот эта женщина, котора была посажена на десять лет, она в доме престарелых в Каргополе – её взяли в доме престарелых [КАМ утверждает, что эту женщину перевезли в дом престарелых в г. Архангельск]. Она знала эту тайну захоронения этого. И вот она уже, видать, почувствовала, что скоро умрёт, и описала, что вот там-то – там-то закрыт этот клад. Вот прилетели на вертолёте и начали в этом месте, в общем. Ну, нашли: она уже рассказала точно, что в каком месте всё. Там ёлочки были такие небольшие, зарисовку сделали. И вот, они говорят: мы ломали – ворочали, ворочали, ворочали. Всё – ничего, ничего.

[КАМ: ] Бросить хотели.

[МИВ: ] Хотели уже бросить, вот. Давай, думаем, ещё этот – ещё давай этот булыжник выковырнем; выковырнули, и блеснуло, в общем, крашеный, это, – сундук-то крашеный. Да.

[КАМ: ] Церковная утварь там была.

[А что потом с ним стало?] [МИВ: ] На вертолёте увезли. Может, они в эту… в Архангельске сейчас ведь много сейчас церквей там открыто – так, может, и эта утварь пошла как раз в эти церкви. <…> Вот туда, к Щучьему озеру, идти, там вот переходит вот эта речка [Чёлма], вот котора вот здесь соединяет между деревнями-то, так вот за этой речкой туда перейдёшь – и там такой бугор, высокий такой бугор. И вот они там где-то, где-то в этом бугре у них было тоже – клад закопанный. Тоже был там. Кто-то, в общем, накатал, и приехали с Каргополя – в общем, из ГПУ, – вот эту бабушку забрали, и ночью с фонарями пошли, и этот клад забрали. И после этого её посадили на десять лет.

Труфаново, 1998, МИВ; КАМ

129. [На территории Челмогорского монастыря есть яма, в которой, по преданию, была келья св. Кирилла Челмогорского. Рядом с ней корявая сосна. Бабушка рассказывала: ] Где-то цепляли чего-то за какую-то там… деревенские вот эти самые хотели тут… жил какой-то там… вроде, по сказанию, какой-то тут чудотворец или чего там… Ну и хотели его изжить за… вроде того, что под этой сосной там была какая-то пещера ли чего-то. И хотели, значить, её вместе с этой сосной, с пещерой хотели свернуть: там же топь внизу была, где баня-то вот там была лесопунктовская[115]. Вот, это самое, ну, раз [нрзб.] святой ли, что-то, лопнули, мол, цепи, и там что-то, короче, провалились там вот в топь, и всё. [В какую топь?] Тут, перед рекой [Чёлмой], была низина, она и сейчас непролазна. <…> Ну вот именно, что вот тут под… вроде возле её, возле той [?] сосны была пещера, где он там жил вот[116]. Пытались вначале было вроде в пещеру заходить, человек или там два зашли – ослепли[117]. [Когда это было?] Бог его знает. <…> Пещера-то была на косогоре, а хотели, мол, с этой, с сосной, его туда изжить-то, стянуть под гору и, значит… [Кресты почему возле этой ямы стоят?] Вот вроде <…> да, старые, как говорится, старушки ходят. Как вот здесь был этот самый клад – когда уже, лет, наверно, пятнадцать, может, больше… [Клад вырыли?] Да. Вертолёт прилетел, увезли, в общем, неизвестно кто, чего, как и что. Потом уже через несколько дней пришли да уже вот это… камни вырытые из-под этого… окованный такой, видимо, сундук или что-то такое, видно даже вот эти самые, как вынимали… ну, эти окованные места, даже… <…> следы на боках. [В деревне жила старушка Анна Павловна, которая прислуживала в монастыре до его закрытия. Все говорят, что она знала место клада. Под березой на территории монастыря есть яма, в которой, по рассказам, была келья Кирилла Челмогорского, основателя монастыря. На это место она] каждый год платочек весила. [В какой-то день?] Ну, видимо, какой-то то ли праздник вот когда… то ли в Троицу, то ли, может быть, какой-ни… то ли какой-нить Успеньё или что. Нет, по-мойму, наверно, что ли, в Троицу буде, что ли. Обычно в Троицу уж народ… [ходит на кладбище]. В Пасху иногда бывает рано, то есть старым людям сюда и не пройти: дороги практически нет[118], а в Троицу – она ж всегда летом выходит.

Труфаново, 1998, БГГ

130. [Сокровища Кирилло-Челмогорского монастыря] Они спрятали драгоценности монастырские. Хотели спрятать драгоценности. Анна Павловна… Их две бабушки сидело. Десять лет. Анна Павловна и Анастасия Петровна. Они по десять лет сидели. Вот эта Анна Павловна [нрзб.]. У ней было очень много икон, тоже так, ну, как они монахини – не монахини были, ну, я не считаю, что они были монахини: они просто как работали при церкви. И очень [нрзб.]. Вот они… её в помощь [нрзб.]. Короче, деньги просила. [Нрзб.] И вот она… унесли их куда-то в лес. За скоко-то километров драгоценности. [Монастырские?] Церковные. Там много зарыли, много было зарыто. И её – в общем, как… её обманом взяли. В общем, привели, короче, его допросили [настоятеля], он не рассказал. А она пришла, они сказали: «Что ж отпираешься, – мол, это самое, – отказываешься, что, мол, ты не знаешь, а Пилюгин дак сказал». Она сказала: «Да, а зачем он тогда это так», – и вот сходили ночью, сходили, ночью выкопали.

Труфаново, 1998, АЕС

131. [Про сокровища Кирилло-Челмогорского монастыря] Вот здесь жила женщина, до девяноста лет она дожила, Анна Павловна Боголепова такая, она умерла сейчас в доме для престарелых. Вот, она старая дева, всю жизнь она посвятила монастырю. В общем, помогала, ходила там всё, и в монастыре там, и помогала стряпать там, и ухаживать, и всё, и всю жизнь промолилась, как говорится. Ну и когда монастырь стали рушить, настоятель ей доверил тайну монастыря. Уж не то что было серебро, золото – конечно, там было: посуда, ведь посуда вся серебряная была, хорошая, вот. Они, значит, собрали её всю и у монастыря, недалеко [от монастыря], закопали. И ей сказали, где это находится и чего там есть. И она, значит, это всё держала в тайне. Когда монастырь-то разрушили, там ничего уже не было такого. Добротного-то, так сказать, вот, а она никому этого не гоуорила. А потом, когда. она одинокая была женщина, она осталась одна, на восемь рублей в месяц жила, она восемь рублей пенсия у ней, жила она, пенсия у ней, но вот наловит рыбы вот здесь на озере сама, соберёт картофель, овощи какие, и вот тем зиму жила. Ну а потом уже стала совсем старенькая, и её сельсовет решил оформить в дом для престарелых под Архангельск. Она очень противилась, не хотела, но что делать – куда же, старый человек, уже девятый десяток пошёл, уже она обслуживать себя не может, ну, в конце концов она с горечью отсюда уехала с большой. со слезами, но увезли её. И там она прожила десять лет. Вот. И потом, значит, когда она прожила десять лет, видимо, [потому] что за ней ухаживали, одевали, обували, в бане мыли, готовили, кормили – всё. Она говорит: «Как же так, я, – говорит, – умру, а всё добро монастыря уйдёт в землю». И она решила россказать это всё. И, значит, позвали милицию, она всё россказала, каргопольские милиционеры приехали, всё раскопали… в общем, копали, копали-копали – нет ничего, решили бросить. Потом смотрят – там камней много. «Ну, давай – вытащим ещё камни». Камни вытащили, а там всё и лежит. Вот там, в монастыре пойдёте, дак там тоже, ельничек такой, яма видна ещё, с левой стороны ельник. Вот такая старушка была, очень доброжелательная.

Труфаново, 1998, БЗТ

132. А там тоже в [Кирилло-Челмогорском] монастыре, там тоже было зарыто у одного. Он был как купец не купец, с церковью-то всё. Всё он церковь тут это, и он тоже вот – когда его забрали, и он не отдал. Зарыли. [Кто?] Анна Олександровна, она знала. Они его выслали в Сыктывкар, и у него там дочка есть, и вот не так давно, ну сколько лет, он умер, и сказал ей, в каком месте зарывали. Она приехала ночью с Сыктывкара, приехала ночью, видимо, взяла лошадь, мужик привёз её в монастырь, и ночью она сходила с сумками, эти сумки полные, говорит, принесла, чего-то тяжёлое, вот, и обратно ночью уехала. Больше не приезжала.

Труфаново, 1998, АЕС

133. [Не рассказывают, что на той стороне озера, там, где монастырь, был закопан клад с вещами Кирилло-Челмогорского монастыря?] Было закопано. [Что там было?] Не знаю, ну, там, наподобие денег ли что-то. В этом… А потом эта старуха вроде как просказаласи. Ну, приезжали, всё убрали. На вертолёте. Вот я вот от того слыхал: говорит, на вертолёте прилетели, место раскопали и всё забрали и увезли. А скоко там, какие ценности – говорит: если это всё, так можно было пятьдесят годов всем труфановцам жить этима ценностями. Не знаю, что там за ценности. [А что была за старуха, которая проговорилась?] Не знаю, я и старухи не знаю.

Орлово, 1998, МНГ

134. Рассказывают, что тут у нас привиденья живут вот в этом, на последнем этаже[119]. Говорят, какой-то купец у нас жил, и там его сёстры, дочери и жена тут танцуют каждую ночь. Тут ещё какой-то, говорят, клад есть, был. Там, разобрали.

Ошевенск, 1999, АП

135. [БИ: ] А тут вот жил купец раньше[120].

[СЮ: ] Есть клад [в этом доме]. У нас туда Лисицын Миша и Оксов Антон лазили [в каморку, где, предположительно, клад спрятан], потом вылезают такие, такая вонища на всю школу. Туалетом провоняли.

[АП: ] Там правда был клад, только там туристы давно приезжали, весь клад разобрали.

Ошевенск, 1999, БИ; СЮ; АП

136. [Кто жил в здании начальной школы?[121]]

[ТОС: ] Купец жил.

[ТНА: ] Вы живёте на золоте, наверно, потому что он сказал – что, говорит: «Всю жизнь будете ходить по золоту, и никто его не найдёт».

[Купец?]

[ТОС: ] Дружинин[122], да-да.

[ТНА: ] Да, вот этот был его дом…

[ТОС: ] Этот его дом, магазин, и следующий деревянный, вот эти три дома его. И этот магазин его.

[ТНА: ] Так что «на золоте бу[д]ете жить всю жизнь, и никто его не найдёт».

[ТОС: ] А дак золото и было там вверьху, где они живут. Дочь приезжала, выняла шкатулку эту и увезла.

[ТНА: ] Дочь… дочь есть дочь, а кто ещё. Разбирали углы, всё разбирали.

[ТОС: ] Всё бесполезно, всё равно не натти.

[ТНА: ] Последний кто, кто-то умирал там последний у них, то ли слуга его, то ли кто-то, он говорит: «Как хозяин сказал, так и будет», – вот сказал, так и есть.

[ТОС: ] Да-да, что не найти.

[ТНА: ] Живёте на золоте.

[ТОС: ] Дак чего. Конечно, ходят по золоту, а где?

[ТНА: ] Нету, искать надо.

[ТОС: ] Попробуй найди.

[ТНА: ] И никто сюда с раскопками с этими, не…

[ТОС: ] Не едет никто.

Ошевенск, 1999, ТОС; ТНА

137. [Что было в здании Ошевенской начальной школы?[123]] А там раньше это, купец жил, Козырев. Вот Козырев, он торговал, и вот, потом вот в каком году… его тут закулачили как и выслали. Но я это не помню. Это до было ещё. Там какой-то год, тридцать какой, я не знаю. Не помню. Вот когда училась. Его уже не было. Козырев. Мама-та знает. [Соб.: Говорят, там клад есть.] Клад? Клад – он вроде это, хлеб немножко прятал. В общем, застенки там были, и мама гоуорит: в общем, они хлеб прятали. [От…] Да, да, ну чтоб это самое: раньше с хлебом-то трудно было. От какой год продразвёрстка-то была. Какой, тридцать шестой год? Вот эти годы трудны и так, и вот они прятали хлеб. А потом его и закулачили. Выслали его в Мурманскую область, по-моему. Там жил. [Соб.: Три дома у него было?] Да. Три.

Ошевенск, 1999, СЛН

138. [Кто жил в здании начальной школы?[124]]

Козырев <…>, купец. [Что-нибудь рассказывали про его дом?] Просто он говорил, что золото есть, но «ходить будете, не найдёте; не найдёте». [Нашли что-нибудь?] Да нет, никто не искал; много-мало там нашли кое-где; был у него прислуга Готлиб такой, он после уехал, а разжился, где-то там у Чёрного моря; ну, а нашли там банку с золотыми монетами. [Где?] В камелёнке да в колодце там банку нашли. [С золотом?] Да, золотые монеты были, ещё отдали в сельсовет, а они там разделили.

Ошевенск, 1999, БВМ

139. В Наволоке, в Плесецкой дак бывало: нашли таз вот такой большущий вот таких медных [монет]. [Они чьи – петровские были?] Да, петровских вот таких медных этих монет. По пять рублей ли, по пять копеек ли, по пять рублей. Целый таз нашли. [Это клад был?] Да, вот клад. А потом его [мужа] брат старший искал, хотел серебряных: говорили, ещё где-то серебряные тут закопаны. А того не мог найти – искал, искал, не мог найти.

Волосово, 1998, НАК

Няндома

140. [Почему Няндома так называется?] Я слыхал, но так вот, понаслышке: вроде как така национальность здесь была, на Севере, – няны, и вот вроде оне шли-шли, увидели селение и: «Дома!» – говорят. Вот и пошло – Няндома. Вот, вот такую я легенду слыхал. Селе… увидели – переселение какое-то было всё.

Ольховец, 2000, ГВА

141. Ну, в кажной деревне какое-то прозвание есть. [А какое вот здесь вот?] <…> Их так по деревне называют – к примеру, вот вон идёт, примерно, Мишка или Ванька Шалопанков. <…> Няндомские мамоны[125]. [Нрзб.] [А почему мамоны?] Ну, мамоны, вот как, «мамоны» почему назвали, а нету, я путаю, это назвали Няндома, шо это станцию назвали по имени, что Ян какой-то, вроде охотник старинный, жил, что Ян такой, что кто приедут, так ему останавливаются ночевать или что ли дак, а вот. Спросят: «Ян дома?» Вот выходит Яндома, так кто скажет, что поэтому назвали Няндома. Но у нас [нрзб.], потом речка у нас Няндома проходит, дак вот по имени Няндомы и назвали, в честь речки Няндомы.

Усачёво, 1998, ШИМ

142. И про Няндому слышала версию, почему Няндома [так называется]. Жил Нян, Нян – это японец или кто… или китаец,

Слобода, 2001, ГИВ

Каргополь

143. [Откуда название Каргополь?] Каргополь – вот прочитайте-то, где-то надо вам подарить книжку про Каргополь. Там у во… из-за воронья. Вороны каркали, дак вот. Были из-за воронья какой-то «кар», вот и «кар», а пошло – «поль» – и пошло.

Каргополь, 2003, МТФ

144. Каргополь – «кара полё»; значит, полё было ворон. Очень много было ворон, и на этом месте выстроили Каргополь.

Орлово, 1997, ШТП

Село Троица

145. [Как эта деревня называется?] Эта – Семёновская называется. [Какие здесь еще деревни?] А здесь как называется – так-то всё у нас Троица да Троица, а по-правильному-то Семёновская[126]. [А еще какие?] Деревень-то очень у нас ведь много. Ну именно в Троице – там деревня дальше пойдёт Берег, её так называют – Берег. <…> По течению реки. А правильно она называется – как она правильно-то называется? – Спицынская. Берег. [А почему?] Как вот здесь Троица, а на самом деле Семёновская, а там Берег, а на самом деле Спицынская[127]. А там следующая деревня – Васильевская правильно называется, а так называют Сотниково. [А почему?] А вот не знаю, почему две. Это раньше так называли. А по документу они считаются Васильевская. [А в Троице ещё какие есть деревни?] Дак вот туда, вниз по течению, около реки, – я вам и рассказала – Спицынская, Васильевская, там деревня Куроченская[128] раньше была – вот, [вниз] по течению реки [Онеги]. Ну и наша Захаровская [за 5 км]. [А сама Троица делится на деревни?] Дак я не знаю, раньше-то вот здесь центральная улица была, вот эта дорога-то и идёт – вот это Троица и была. А сейчас вот что там дома дальше идут – это уже вновь настроенные. Это-то основная улица. Всех, короче говоря, в одну деревню согнали, все отдалённые деревни закрыли. Вот как у нас делают.

Троица, 1998, БЛМ

146. [Почему деревня называется Троица?] Раньше, наверно, были в веках трое каких-то святых, дак вот ходили, наверно.

Троица, 1998, КНА

147. В этой деревне [главный праздник] – Троица, она так Троица и называется, Пресвятая Мать Богородица. <…> [Троица Пресвятая Мать Богородица?] Да… [Это Богородицу так называют?] Да, да… Троица… Вот деревня этой Троица и есть. <…> [Почему Троица?] Раньше – у меня свекровь рассказывала, я не здешняя, под этой горой три жителя было, а потом уже, когда сыновья у их выросли, дак вышли на гору. Вот и Троицей назвали, Пресвятая Мать Богородица, и ту церкву вот, что разваленная, кирпичная-та, она три раза горела. Потому что – при мне уже было – там и сделали трактора чинить.

Троица, 1998, ПВМ

148. [Что такое Троица?] Троица? Троица – раньше эта, вот эта деревня – Троицей называется. Раньше вот тут была церковь, и всё. Всё ходили, служба была, всё ходили на Троицу. [А церковь в честь чего называется?] Церковь – здесь и называется. Кажному празднику – как праздник: Пасха ли, какой – дак в церкви служит поп, вот и идём туды.

Троица, 1998, ЗМА

Село Архангело (деревня Шелоховская), село Абакумово (деревня Неклюдово), село Саунино

149. [Почему деревня называется Архангело?] [В честь] Архангела, Божья человека. [Почему именно эту деревню так назвали?] Туда иконка, наверно, приплыла, эта вот, которые приплыли на Волосово, оне по всему ведь… С Каргополя были пущены. По всему были отправлены.

Усачёво, 1998, СМН

150. [Откуда берутся названия деревни.] Вот, допустим, деревня Неклюдово. Был какой-то Неклюдов. Фамилия Неклюдов. Он там основатель – значит, назвали деревню Неклюдово. Что такое Гарь[129]? Горела когда-то, назвали Гарь. Шолохово, там рядом озёрко мелкое, рыбка шолохва, [назвали деревню] Шолохово. Примерно так [смеётся]. [А почему Саунино?] [АВМ сразу становится серьёзнее]. Это приход был. <…> [АВМ диктует названия деревень в составе Саунино: ] Ивлевская, Кипрово, Супаково, Заляжьё, Кривошеиха, Даниловщина[130]. Все входили в церковный саунинский приход.

Саунино, 1999, АВМ

Село Волосово

151. [Откуда название Волосово?] А Волосово – дак был такой-то предок, Волос его звали, – так, видимо, и вот и пошла это Волос… волость Волосово называется, там же вся деревня называется.

Усачёво, 1998, КЛМ

Село Усачёво и его окрестности (деревня Ореховская, деревня Шулепово, Копаница)

152. Говорили, что эта Ореховская – самая дружная деревня, всё время все невзгоды, все дела – все вместе: куда-то за ягодами, за грибами, все вместе ходили; говорили: самая дружная деревня – Ореховская. [Почему так называется?] Кто-то ехал, рассыпал орехи.

Усачёво, 1998, ШЛ

153. По Волошке, рецька Волошка, на той стороне вот Шулепово – фамилия здесь Шулеповы, и деревня Шулепово, и только в этой деревне Шулеповы. А это Шулеповы – новгородская фамилия. Дак там отделился полк и семья, семьи, жёны и дети, городище сделали, таку крепость[131], чтоб и пушка была у них – сейчас пушка эта в музее, – и вот оттуда пошло расселение, население вот по Волошке Монастырских, Залесских, Ласовских – это же не русские фамилии <…> И есть – сейчас уже вымерли, смешались – а вот я помню, в моём возрасте ребята все чёрные, кудреватые были. <…> И только в одной в этой деревне были Шулеповы. А да так сюда – здесь раньше Поповы были, но у них не было детей, и они взяли там сироту мальчика, Якова, вот и стал… здесь стали тоже Шулеповы.

Усачёво, 1998, ЩВА

154. Вот эта Щулепово деревня: там полк от властей отделился, и с семьями, и все приехали <…> Там городище было сделано, и стена была каменна, крепость сделана, и всё. Жисть-то пошла здесь оттуда.

Усачёво, 1998, ЩВА

155. [А крепости тут не было?] А в лесу, может быть, у нас-то здесь не было <…> А вот на малом там городище, дак кто, может, вырыл. Вот с трёх сторон да естественный ров, а там с одной стороны дак перекопано было, как ров искусственный сделан, так и до сих пор зовётся Копаница.

Усачёво, 1998, МАН

Село Озерко. Мельницы

156. [Говорят, тут была мельница – Шутиловка?] Вот я… я вц’ера вам не сказала: говорю, у нас было цётыре мельницы – Тягуниха <…> Суханиха, Сласька мельница, вот Сласька, вот там и Шутиловка была на руц’ью. Цётыре мельницы. [Почему они так назывались?] Вот кто их знат – раньше так названы дак.

Озёрко, 2001, ЕАЯ

Село Ошевенск и его окрестности

(деревня Халуй, деревня Гарь, деревня Погост, деревня Ширяиха, деревня Бор, Красный ручей)

157. [Откуда название Ошевенска?]

[ЧВН: ] Это, значит, как его, братья там, отец Александра Ошевенского. Ошевень, Ошевень. Они были не Ошевенские, а Ошевень. Кликуха была Ошевень[132]. Новгородцы… Отсюда Ошевень и пошло, Ошевень здесь поселился. У него большая семья была, много было этих – племянников, братьёв. А у него самого братьёв не было, братья были у Александра, у сына уже евонного. А Александр расскандалил с ними, расскандалил крепко. Когда он ушёл в монастырь, ему (отцу) нужны были работники. А он ушёл, это, в монахи, основал монастырь. [Они сюда приехали к сыну?] Давай, у него раньше здесь была [нрзб.], новгородская вотчина была. Новгородская вотчина. И здесь вот… Он не боярин был – просто зажиточный мужик. [Он отсюда ушел монастырь строить?] Не что ушёл, он [нрзб.] взял, он основал. Что там один человек? Но пошло всё с него, да.

[ЧТВ: ] А родственники в пустыне его жили…

[ЧВН: ] Да какая пустынь… Чё ты городишь-то. У него были зажиточные мужики. Новгородцы, зажиточные. Зажиточные новгородцы, они… это… Ошевень – у них кликуха была Ошевень. Большая семья, крепкая. Они здесь основали поселение. Они здесь всё и начали. Это была новгородская вотчина.

Ошевенск, 1999, ЧВН; ЧТВ

158. [Почему деревня называется Халуй?[133]] А не знаю, девка, почему, это старинноё староё названьё. Дак я не знаю, как ладили-то деревья, не так оно сделать, это ладили, туда вот крестик, вот туда вот, за рекой[134], вот к этому крестику ладили, поставить цясовню, церковь вот, вроде как Погосскую[135], а церковь-то не разрешили поставить, это, халуйские мужики, старики, и вот он прозвал эту деревню вот так, не именем, а Халуем: Халуй Малый да Халуй Большой. [Кто прозвал деревню?] Дак стары люди, допотопные старики дак. [Церковь кто хотел строить?] Дак церковь поставили, дак на Погосте церковь-то поставили, а сюды не разрешили.

Ошевенск, 1999, ПВИ

159. [Почему называется деревня Халуй?[136]] Раньше бежали ссыльные, каки-то там беженцы, и вот тако преселились там, кто в этой деревне, кто в этой, кто в той, леший их знат: веком было, дак где там лет триста назад, дак откуда мы знаем. У нас бабка гоуорит: нездешний здесь народ, откуда-то шли, там Питер, да Сорока была раньше, да, Печора, да, – отовсюду шёл народ. Как разгоняли тожо, бывало. И вот так шли люди, а преселились. Здесь был лес раньше, вот пришли люди, начали работать, лес вырубали около рек, около озёр.

Ошевенск, 1999, ТНП

160. [Почему ваша деревня называется Халуй?[137]] Деревню-то Халуй? А Халуй-то река бежит дак тут… не знай. Как понравилось, назвали Халуй. Наш Большой Халуй, а тот Маленький ещё Халуй, два он ещё.

Ошевенск, 1999, ПМЯ

161. [Происхождение названия деревни Халуй[138].] А Халуй-то, кажется, был такой мужик – какой вот большеротый, его, кажется, прозвали. Его прозвали: эй, ты – мало ли, там, как кого как прозывают, – вот его прозвали Халуй; там, наверно, как [нрзб.] назвали, его прозвищё было какое-то. И вот после этого прозвища и пошла река, где потом деревню после этого назвали. Это точно было, это я помню. [Что значит большеротый?] Кто шу… вот шумит, да кричит, да матюгается. Ну, вот это настоящий Хан… Ханна. Или как вот, или назвали. И вот про… дали название, прозвищё, и вот все стали… потом, потом река пошла эта, Халуй, потом деревню назвали Халуй – вот всё и пошло это. Это-от какое-то прозвищё. Уж не от прозвища никак не можот быть.

Ошевенск, 1999, ЧТВ

162. [Откуда название деревни Гарь?]

[КЛИ: ] Три раза горела…

[АНТ: ] Да, всё сгорело. У нас всё дома здесь были, всё дома, дома…

[КЛИ: ] Двенадцать домов тут обгорело…

Ошевенск-Гарь, 1999, КЛИ; АНТ

163. [Почему деревня Погост так называется?] [Там кладбище, приезжали возы с товарами, останавливались возле церкви, им говорили: ] «Погостить останавливайтесь…» – много, много говорили об этом старые, очень старые сейчас люди.

Ошевенск, 1999, ЦВП

164. [Почему деревни Ширяиха и Бор так называются?] Бор – так, например, он на высоком месте растёт, там лес был. Лес сведён, на месте этого оказался Бор. Деревня на месте бора лесного. Ширяиха – так ширь какая-то, видимо. Я знаю ещё одну Ширяиху у нас в районе[139]. Тоже точно она такой же представляет собой – тоже кругом все поля. Лес далеко.

Ошевенск, 1999, БВП

165. А ещё вот у нас здесь, вот там вот, в лесу, у речки, есть Красный Ручей, там крест стоит. Некоторые думают, что там похоронен солдат. А Красный Ручей назвали, потому что там протекла его кровь.

Ошевенск, 1999, АП

Село Полуборье (деревня Турово)

166. Старушка одна рассказывала. Есть такая деревня Турово… Раньше, значит, эта деревня была дальше-то в лесу.

Говорит, разбойники, говорит, их выжили оттуда, из леса [смеется]. Донимали. И они, говорит, вот вышли они тут, вышли недалеко от Турова сейчас, наверно. Втора деревня. Сейчас уж исчезла, несколько домов. Вот эта старуха как сказала вот, говорит название деревни Турово. Это мне тут говорили, почему такое название: вытурили они из леса, выжили.

Ошевенск, 1999, ТВА

Село Лукино и его окрестности (село Пойга, деревня Абросимово, деревня Мартаково, деревня Сандарево, деревня Соснино, деревня Мыза)

167. [Почему Лукино так называется?] Вот, наверно, когда-то какой-то хозяин Лука вроде жил. Вот и вот, и прозвали Лукино. И вот у нас это всё деревни[140] называют, как говорится, Пятак. Что… кругом вот этой деревни пять деревён, и вот называли Пятак. Вот. Мартаково, Сандырёво, Абросимово, Лукино и ещё было Соснино – вот пять деревён, вот называли Пятак. А в Пойге, там Пойга была [куст теперь не существующих деревень между Лукином и Каргополем], дак всё звали Вшивая Пойга [смеется]. Вшивая Пойга. А почто уж ей звали так? Вшивая Пойга. Ну что – у всех вши были. [Почему звали?] Вот не знай, почто вот, я слыхала, что голая [?] Вшивая Пойга.

Лукино, 2001, ККБ

168. [Почему деревня называется Лукино?] А говорят, какой-то купец жил, Лукин. Лука или Лука… фамилия такая была какая-то.

Лукино, 2001, БАМ

169. У нас деревня Абросимово[141]. Основал деревню Абросим… Абросимов. Ну… такой… мелкий такой.

Лукино, 2001, ФЛА

170. [Про происхождение названий деревень ФЛА говорил, что все они названы по фамилиям первых жителей: в Лукине жил Лукин, в Сандырёве – Сандырёв. В Мызе[142] жил человек по фамилии Мызин].

[ФВМ: ] Да. Был… купец какой-то был. [Он поставил дом, в котором потом был потом детдом, а позднее – школа.] Вот этот дом он и поставил. Этот лес евонный, сам… самосадка евонного леса даже.

[ФЛА: ] Его это, тут и, это самоё… этот высокий лес, квадратик, вот круг [?] дома вдоль самой вдоль дороги…

[ФВМ: ] Начиная… Считая, что от полей и до другого поля вот, до города – это всё евонный самосад. Он сам садил, этот Мызин.

[ФЛА: ] У него там была, значит, ещё площадь там была, где гуляли, там барыня всё гуляла [нрзб.]. [Что?] <…> Дак вот… вот от Ленинградской… тракт-от… <…> Вот с правой-то стороны дом стоит. <…> Вот Мызин-то как раз в этом доме-то и жил. Барин. Он имел все эти поля, вот эти, которы вот здесь поблизости.

[ФВМ: ] Вот совхозны наши сейчас которы поля – он все имел.

[ФЛА: ] Которы совхозны – это под его руководством были всё. Да [?] его, нар [наверное], в тридцать шестом году… это уж… арестовали и росстреляли, на Воркуте там где-то в это… на север отправляли, тогда высылали-то всех. Его роскулачили, и, это самоё… дом-то остался дак, а их-то переправили, всю семью. А тут у них ещё был, значит… этот дом стоит, так, а тут ещё у нёго был, это самое, этот. Лес, который вот высокий стоит, вот так идёт вдоль дороги [нрзб.], это его насаждение было. [Сам посадил?] Он сам садил, да, да, ну и там ещё эти вот…

[ФВМ: ] Рабочие, которые были [?].

[ФЛА: ] Ну вот… тоже наши бабушки, наши бабушки, старушки… Он им платил деньги. И поля обрабатывал этими тоже, мужичками. Которых уже сейчас тоже нет никого. Они уж на войну ушли, да так, до войны, да так. В сороковых годах да это… в тридцатых годах… В этих годах. Он гляди что… он нанимал… не то шо как… как сейчас вот: нанимаешь, и работает год ли, два ли, три, пока не выгонят, – как вот сейчас эти… коммерция. [Нрзб.] не понравится – и выгонит. Запил [?] – выгонил. А тогда же было не так. Тогда было… Сеяли вручную, пахали на лошадях. Эти земли обрабатывали. Навоз возили – то же самое. Всё на лошадях: тракторов тогда не было. Вот. И… и это самоё… эти уже все поля вот, которые отседа, и вот от Мызы, и тамо всё – сейчас уже много лесом заросло – это была вообще площадь. А там, за Обросимовом, тоже была…. Озеро видно было свободно отседа[143] [?]. Ну вот… всё, считай, заросло. Тоже пахалось всё лошадями. <…> И вот это всё, окружность, до Воробьёва, до Рубышина, – это всё было, значит…

[ФВМ: ] Ёго площадь.

[ФЛА: ] Колхоз… Да-да-да, его…

[ФВМ: ] Ёго площадь была <…>.

[ФЛА: ] Вот такая история. Интересно вообще-то так. Во. А это евонна Мыза, Мызин-то и есть. Как раз барин Мызин был – фамилия. Во.

Лукино, 2001, ФЛА; ФВМ

Село Ловзаньга (деревня Заручье)

171. [Один конец с. Ловзаньга, д. Заручье, называют Палестиной. Вопрос: Почему вашу деревню называют Палестина?] Так это сами уж так выдумали, Палестина – [потому] что отдельно, живём отдельно от той деревни[144], вот и говорят: Палестина, мы в Палестине живём. Палестина же – какая-то, вроде, есть страна или чего-то такое. Не у нас, где-то, в Африке ли, где-то, Бог знает.

Ловзаньга, 1999, ГЕВ

172. [Один конец с. Ловзаньга, д. Заручье, называют Палестиной.] Кто как назовёт, [потому] что там дороги-то нету основной, основная-то дорога уже потом здесь стала. А туда проехать-то вот никак невозможно, особенно весной. Вот я ещё помню: пацаном был, а тут такой ручей, так туда не пробраться – это неделю капитально вода шла. Полностью оттуда, откуда-то. И неделю-то не проехать – ни за хлебом, ни за чем. Ещё и называли, что эти Палестины, что нескоро и проберёшься. Это уж Палестина – это уж по новой, наверно. [А что такое Палестина вообще?] Не знаю, не пробраться, наверно.

Ловзаньга, 1999, ГАС

173. [Почему д. Заручье в Ловзаньге называют Палестиной?] А не знаю, уж кто-то тут ска[же]т: «А идти, что ли, в свои палестины». Это значит к своему крыльцу, да в свой край.

Ловзаньга, 1999, ККИ

174. [В Ловзаньге д. Заручье называют Палестиной] А это от нас название, уже сейчас стало [sic!] Палестиной звать. [Почему?] Один тут был – он сейчас… его жива нету – мужик: «Пойду в свои палестины!» Видишь, это… ну, как бы сказал: «В свою деревню». Он говорит: «В свои палестины».

Ловзаньга, 1999, САП

Село Лёкшма и Лёкшмо-Бор (деревня Стукаловская, деревня Рудный Конец)

175. [Про деревню Стукаловская в с. Лёкшма] Муж-то смеялся: у нас ещё звали деревню и Мудрой. Мудрая деревня. Я говорю: «А почему Мудрая?» А потому что у нас все одни мудрецы.

Лёкшма, 1998, БГВ

176. [В с. Бор у с. Лёкшма одну из деревень] Рудный Конец называли: раньше [там] избы были рудные, печки были, только дымохода не было, через двери шёл дым. Ну, как дым, называли «рудны избы», вот Рудный Конец и прозвали.

Лёкшма-Бор, 1998, БМТ

Село Тихманьга и его окрестности (деревня Философская, деревня Коласниково, деревня Лихая Шалга)

177. [Как называется деревня, в которой вы живете?] Деревня называется Философская[145]. [Философская?] Фи-ло-софская. У нас у каждой деревни два названия. Одно деревенское название, простое. Наша деревня называлась Коласниково, Коласниково. <…> Значит, сюда как… колесом таким. Колесо, калач, так Колас… сюда Коласниково такая стре… старинная, простонародная. Здесь каждая деревня – здесь, в Тихманьге, – называется двумя именами, а так село наше называется Тихманьга. Так вошло… ну так возникло оно очень давно. Мы… примерно… насчитываем своё… возраст своего села с ч… с т… примерно с оди… с одиннадцатого-двенадцатого века, вместе с появлением Каргополя. Одно время тут пос… по рекам селились. И вот было сорок пять деревень у нас… в Тихманьге. В этом селе сорок пять деревень. Сорок пять деревень. Все они располагались по течению реки Тихманьги. Поэтому называется Тихманьга село так. Жили большими… Жили, так сказать… в основном, занимались крестьянством, сельской… земля-кормилица и озеро[146].

Тихманьга, 2002, ХКВ

178. [Почему ваша деревня называется Кирилловщина?] Почему Кирилловщина? Вот мы ведь тоже сюда приехали из Лихой Шалги[147], там уже сейчас и нету ни одного дома, и все заросло там… Кирилловщина – дак, наверно, Кирилл первой [имя первого жителя]. Вот это наша Кирилловщина, а тут, окол моста, где вот Александра Фёдоровна, тут называлось Привалово. Дак… я от стариков слыхала, шо… раньше вот здесь полей много было, все поля пахалися, и тут на берег выезжали кормить, приваливали. Вот на конях все, вот это, [поэ]тому Привалово, а здесь, наверно, Кирилл жил. То что… а вот Матюшино – дак, наверно, Матвей уж. И вот.

Тихманьга-Шаглас, 2002, ЧАМ

179. [Как образовалась д. Лихая Шалга?]

[ХЛИ: ] Ну, видимо-то, он как образовался. Раньше двадцать пять лет надо было служить в армии у царя-батюшки. Так может быть, беглые люди туда за… зашли. И вот, люди там жили, дак праздника не было, церквы не было, дак всё рассказывали, шо Тихманьга прода… отдала один праздник какой-то, Макарью, что ли, уж в Шалгу за ягоды. [Почему так говорили?] А вот, у них не было никакого своего праздника. С Тихманьги из одной деревни…

[??? – племянница ХЛИ: ] Там ягод много, потому что там глухое место вообще.

[ХЛИ: ] Лес дикий. [И что, после этого тихманьгским можно было ходить туда за ягодами?] Да.

[???:] Там большой лес.

[ХЛИ: ] А потом, потом, там лагеря были эти, вот репрессированные там были. Вот рассказывали вот… эти… южных народы, в тюбетеечках-то, зимой были завезены туда, репрессированы всей публикой[148].

Тихманьга, 2002, ХЛИ;???

180. [Почему д. Лихая Шалга так называется?] [Начало записи отсутствует.]…Лихо ездили. [Куда?] Куда? Ездют за… не разъездишься: там болота. Значит, по настилу идешь, оно… с настилу сойди – провалишься. Морошки там много. <…> [А кто лихо ездил?] Так что там жители… [Они?] Они, там деревня была большая – наверно, и колхоз был… <…> [Колхоз называли Напрасный Труд. Вопрос: почему так?] В описях [то есть официально] Красный Труд, а все называли Напрасный Труд [смеется].

Тихманьга, 2002, ИВГ

181. [Почему д. Лихая Шалга так называется?] А вот Шалга Лихая – дак я тожо от стариков слыхала: там поселились Карелин и Воронков; говорили, и это… как старики говорили, что это беженцы были, когда крепостноё право было, и вот они от крепостного права туда, и поселились они не у реки; а тут ляга, и вот оне у этой ляги поселились и думали, что озерко, лес… ну и вот… и поэтому… А потом уже Лихая – дороги-то нету ни в какую сторону, всё болота. Сюда двадцать километров, в Ягрему[149]двадцать километров болот. В Ухтозёро так же. Но в Ухту[150] по реке. Река-та Ухта выпадает из Ухтозера. [Лихая Шалга была на р. Ухте?] Дак она не у реки. Не у реки. Ну, километр так до реки. Вот старики все говорили: что бы им было [на реке поселиться]… ну тут потом поля ведь розроботали.

Тихманьга-Шаглас, 2002, ЧАМ

182. Это Вологодская область, там есть такая… была деревня Ухтозеро, там были до революции беглые крестьяне, они не платили налогов, их не судили, вот. Почему? Там как вот – как в Смоленске Сусанин, здесь тоже шли поляки на Каргополь через Ухтозеро, и там один мужичок их загнал в болото. Там потонула рать, сейчас называется Ратнее болото. Вот. А Лихая Шалга – потому что там когда-то жили лихие люди, которые грабили остальных людей. Наши предки.

Каргополь, 2001, ЧГЕ

Село Ягрема

183. В Ягреме – это-то я от стариков слышала-то – когда они стали [?], дак поселились Гурий и Максим – один на [одной] стороне [реки] жил, другой на другой. [И что?] А поэтому деревни Гурино[151] и Максимово.

Тихманьга-Шаглас, 2002, ЧАМ

Село Чурилово (деревня Ежова Гора)

184. Два беглеца, да они там скрывались где-то, у них скит был сделанный, вот они там [в Чурилове], да, и вот будь на этом месте… короче, тут один из них погиб, и вот образовалась деревня [Чурилово]. Она раньше большая была, не то что сейчас. [Кто это был?] Да какие-то князья – ну, по тем временам не знаешь, чем они там проштрафились.

Кречетово-Лаптево, 1996, ПВВ

185. [Почему село называется Чурилово?] А вот не знаю: какой-то, мол, Чурило… вроде бы… первый здесь поселился – вот такое слыхал, что вроде Чурило поселился первый здесь, а когда… Наверно, в это… в церковных книгах, наверно, было это записано [нрзб.]. Церковь разрушили, книга… книга, может быть, и в Каргополе, в музее, – может, и есть. Церковь Изосимы-Саватия, как сейчас вижу: табличка на церкви перед входом[152]. В церк… на стене.

Чурилово, 2003, АИЕ

186. [Почему соседняя деревня называется Ежово?] Вот этого не… не знаю. Ежово и Ежово. Когда… этого… Ежова, министра внутренних дел, обвинили… что враг народа[153], Ежово переименовали в Гору. Ой… [Это когда было?] Да! Сразу же. Вот как только это и… Ежово – вот, общее собрание: Гора! Потом стали именовать Ежова Гора.

Чурилово, 2003, АИЕ

187. [ДАС сказала, что деревня, в которой она живет, была переименована из Ежово в Гора. Вопрос: Почему?] Вот это вот, это Ежово и есть. Эта вся Ежово, вот начинается с горы, Ежово называется, деревня раньше называлась. <…> А там За… назывался раньше Заручей, а там – Пустошь: вот, три деревни было, а потом, это самоё, как начали тут кол… раньше ведь три колхоза тут было: в кажной деревне колхоз, ну вот, а потом стал-то тут объединяться все, да этот, так вот… и назвали… этот… нашу деревню Заручей, где я родилась, Скорюково, а… эту – Гора – начали звать Ежово, а Ежов-то был как изменник родины[154] дак, тут вроде и… переименовали на Гору. [Переименовали, потому что Ежов был изменник?] Да. [А он кто был?] Не знаю, я и… знала, что слыхала, что Ежов был изменник, изменник родины. [Когда он жил?] Ну, он нездешний, как говорится, а просто Ежов был фамилия ли что ли, он в Москве там был <…> [Когда?] Дак это ещё до революции, наверно.

Чурилово, 2003, ДАС

Село Ухта

188. [КЮА: ] А вы знаете, я могу сказать, чего-почему город Чита называется. Вот когда переселенцы ехали, переселенцы были тогда, во времена Столыпина, вот они ехали, ехали, ехали, да туда доехали; им сказали, что вот там что-то такое должно быть, – ехали, там долина такая: «Это чи та или чи не та?»[155] – «А, чи та». Так и назвали – Чита.

[КВН: ] А так вот деревни: река-то Ухта у нас, в озеро Лача-то впадает, и в честь этой реки просто назвали – Ухотский сельский совет.

[А река Ухта почему?] [КЮА: ] А может, кто-то провалился: «Ух ты!» – сказал.

Ухта, 1996, КЮА; КВН

Окрестности села Кречетово (деревня Сварозеро)

189. Деды вот наши рассказывали, что эта вот наша деревня была за озерком сперва построена, а потом дорогу-то провели, уж сюда стала. И весь народ проезжий, всё выселенцы были, а подь знай откуда. Рассказывали, что оттуда выгонели, ну, а вот здеся поселялися, в тесных местах, необжитых. Был фамилия мужик Свара. [Поэтому и деревня стала называться Сварозеро.] Свара был, первый житель. Слыхала от дедушки своего. У дедушки батька ещё не знает, когды это было. Давным-давно.

Кречетово-Сварозеро, 1996, ЕАС

Село Шильда (деревня Дураково)

190. [Как называется ваша деревня?]

[РЕМ: ] Дураково раньше звали, Дураково, а потом уж было тут нонешнее время, так переиначено в Кольцово. [А почему?] А Бог знает, дурак был какой ли чего ли.

[ШВИ: ] Раньше ведь какое взбредёт на ум, то и дают… Много деревён переименовывали… несуразные деревни: Лаптево, Кузино, да такая Брюхово, да вот такое – потом-то как покультурнее-то стало, приезжали и переименовывали деревни… Огоросово да вот такое.

Кречетово-Шильда, 1996, РЕМ; ШВИ

Село Боро-Свидь (деревня Давыдово, деревня Исаково, деревня Лавровская, деревня Самсоново)

191. [Названия деревень, входящих в село Бор: Исаково, Лавровская, Самсоново, Давыдово.] Там были Исак, Лавёр и Самсон, там вот [за рекой], а здесь Давыд был. Первый посетитель деревни.

Бор (Боро-Свидь), 1996, ККМ

192. Кто-то ехал… это кто-то писал… в общем, здесь вот три – сколько их, братьев-то, было: Самсон (Завалейков писал) он из Давыдова, – книжку о Боро-Свиди, – вот Самсон, Исак – ну, у нас Филино называется – так Лавровская, Давыдово, там Межное было… Я не знаю, сколько братьев было, но они здесь поселились пока.

Бор (Боро-Свидь), 1996, СЕН

Село Печниково и его окрестности (деревня Стряпково, деревня Огнёво, село Кучепалда, Бабкино болото)

193. [Деревня Стряпково в с. Печниково называлась Лисицыно. Стряпково же – потому, что] те тут жили, кто умел стряпать очень хорошо.

Печниково, 1997, ПА

194. [Огнёво – деревня в с. Печниково.] Называется оно так, потому что трижды горело полностью дотла.

Печниково, 1997, БТВ

195. [Говорят, что какой-то мужик в с. Кучепалда насчитал 12 часовен?[156]]

[СМИ: ] Знаете, почему он насчитал двенадцать? Там же…

[СЛП: ] Круг… круглая деревня.

[СМИ: ] Деревня расположена вкруг, вот он ходил-ходил-ходил – и насчитал двенадцать.

[СЛП: ] Пьяной ходил, дак насчитал двенадцать часовён [смеется].

[СМИ: ] Так-так… Ну, деревня так… вокруг такая, круглая, все кругом дак…

Каргополь, 2003, СМИ; СЛП

196. [Говорят, что какой-то мужик в с. Кучепалда насчитал спьяну 10 часовен?] Двенадцать часовен, я тоже слыхала. <…> [Почему так?] А он кругом деревни ездил-ездил, а деревня-та была круглая[157]. Двести домохозяев было в этой деревне. Вот три ряда [домов] было. И вот он кругом-то ездил-ездил-ездил, двенадц часо… Двенадцать раз объехал и двенадцать часовен насчитал [смеется].

Каргополь, 2003, ПАИ

197. [Говорят, в с. Кучепалда в середине какое-то озеро было?] Там не озёро; так называлося: лужа, ляга. Она высыхается в каждый год. Но там, говорят, потонул мужик. И стоял крест много годов. [В самой ляге?] Да, в самой-то от… Она така деревня-та круглая[158], дак весной она наливается до самых хлевов, до самой деревни-то. Деревня-то… хлева… это, дворами стоит к луже к этой. Наливается и долго стоит весной. А потом все высыхает. Вода в ней не стоит. И вот, этот мужик-от ездил, лошадь купал, потонул. И там все стоял, говорят, годами крест.

Поздышево, 2000, ОМЛ

198. [КГФ: ] Я так слышал [в с. Кучепалда], ляга так кончилась: на лошаде умер один. Ну как, потонул ли…

[НАА: ] Мужик утонул с лошадью.

[КГФ: ] Купался, утонул, и после того не стало воды.

Печниково-Кучепалда, 1997, КГФ; НАА

199. Ляга [в с. Кучепалда] вся заливалася водой раньше, а при мне никогда не заливала, была-таки вода, а ведь не заливалось, как раньше. [Почему?] А говорили, что мужчина потонул в той ляге: ехал, пошёл лошадь купать, и потонул мужчина в той ляге, вот. И после того не стала вода в ляге.

Печниково-Кучепалда, 1997, НАИ

200. Кучепалда. Там раньше был пруд. До тридцатого года стояло, а потом… правда ли неправда. Мужик лошадь купал. Мыл. Заводил. Вместе с лошадью потонули, вода и сошла. Вот они провалились сквозь землю – кто его знает.

Печниково, 1997, ЕБВ

201. [Почему Бабкино болото так называется?] Дак раньше все эти угодия числились за кем-то, за хозяевами. Вот, наверно, фамилия: тут Бабкиных много. И в Лядинах Бабкины есть[159], и тут, в Печникове.

Печниково, 1997, ФАА

Село Лядины и окрестности (деревня Бутино, деревня Дьяково, оз. Половинное)

202. [О происхождении названий деревень Бутино и Дудкинской в с. Лядины] Я слыхала, что там первые Бутка да Дудка были, – правда или неправда. [Первые жители.] Вот были там, в Дудкинской да вот у нас, в нашей деревне.

Лядины, 1997, ПАП

203. [Между селами Лядины и Орлово посередине есть озеро.] Двадцать четыре километра [между Лядинами и Орловом]. Наполовину разделить – двенадцать километров от Лядин, двенадцать километров от Орлова. И называется Половинное озеро. На полпути.

Орлово, 1997, ШТП

Село Лёкшмозеро и его окрестности (деревня Морщихинская, кладбище Плакида, озеро Наглимозеро)

204. Мне сам рассказывал старожил здесь, почему Морщихинская названа Морщихина[160]. Тут связано с беглыми крестьянами, с двумя братьями: Анфалом и Морщином. У нас две улицы – Анфаловская и Морщихинская. У нас как такового не было крепостного права, а в дальнейшем это была опричнина Ивана Грозного. Здесь спокойно жить было.

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

205. [В д. Масельга[161]] кладбище – Плакида. Плакали – Плакида.

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

206. [На Наглимозере был монастырь[162].]

[ШС: ] Его раньше называли Аглимозеро, дяденьки говорили: «Пошли на Аглимозеро», получилось Наглимозеро.

[ВМА: ] Там был монастырь. Николы-то. Два Николы, зимний и летний, дак вот Николы.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА; ШС

Село Труфаново (деревня Ившинская, деревня Новосёлово, деревня Серёдка)

207. [Про названия деревень Кукли, Новосёлово и Серёдка в с. Труфаново: ] Брали домотканое сукно своё, брали две половинки, вот так вот если взять вот две полоски, вот здесь сшить и вот здесь сшить – получится куколь такой. И на голову и одевали. И вот куклями и звали. Куклями. Вот так. А Серёдка – на серёдке находилась она, потому что там деревня и тут деревня – вот серёдка. А там Новосёлово. Там люди стали уже… жили в Куклях и на Серёдке, там не было никого, а потом там стали поселяться и назвали Новосёлово. Такое название этих деревень.

Труфаново, 1998, БЗТ

208. [Деревня Ившинская в с. Труфаново раньше называлась Кукли. Это,] наверно, что-то от одежды…: вроде что-то там носили, так вот одевали, как куколь. [Кто носил?] Население, особенно женщины. Обычно ведь как называлось: такое надевали, как куколь такой на голову.

Труфаново, 1998, ТАИ

Село Рягово (деревня Кузьмины Горы)

209. [В деревне Кузьмины Горы коров пасли.]

[ИВН: ] Заложим, чтобы они там в болото, в трясину не ушли. Придут на пожню-то: коровы ходят, и среди стада-то медведь ходит, а трогать – ни разу не трогал, не было случая, чтобы там корову задрали. На Кузьминых Горах. [Почему так?] А вот чёрт его знает.

[НЛ: ] Так вот. Считалось, что святое-то место было. Там было раньше место паломничества.

[ИВН: ] Со всей России, со Старой Русы [приходили паломники] – дедко россказывал. Там церковь была, и этот… родник, и крест был поставлен, и икона у родника-то, и три елки около. Часовенка небольшая, и три ёлки росло. А под этими ёлками-то, ну, крест был сделан, и там роспятие было в кресту врезано, и родник считался у них святой. Вода святая, да всё. Да коренья там… Говорит, что… мне, говорит, дак смешно было, я всё время над ними смеялся – маленький. Говорит: залезут – одна задница торчит; они там эти коренья-то руками: этим, ножом-то, ничем нельзя – руками надо корешки-то… ну, как сувенир там, увезти-то…

[НЛ: ] Не сувенир, а как святые… Святыня, да…

[ИВН: ] Считалось, что вот на зуб положишь, так зубы не станут болеть, там ещё куда…

[НЛ: ] Ну, к больным местам. Корешки от ёлок-то от святых.

[ИВН: ] Крестным ходом там ходили, да… А потом цыган украл этот крест-то и доехал куда-то до деревни, да и его там убило, что ли, не знаю, этого цыгана-то. То ли молния – не знаю. Дедко россказывал: вроде молнией; бабка говорит уже, что, это самое, лошадь убила.

[НЛ: ] Лошадь погнала, чего-то зашибла.

[ИВН: ] И после этого, вот как украли это, сделалась громовая такая, как шарахнула – вот эти три ёлки, говорит, раскидало во все…

[НЛ: ] Росщепило.

[ИВН: ] Да, всё в щепки. [Откуда происходит название с. Кузьмины Горы?] Кузьма какой-то в селе жил, на охоту всё ходил; а бывало, вот под этими ёлками нашёл икону и дорогой её принёс. Он-то стоял – иконы-то не было. Он опять пошёл: приходит – она на том месте (легенда-то). И вот он туда переселился жить – Кузьма-то, – и после того там деревня-та образовалась, а потом там церковь поставили.

Рягово, 1998, ИВН

210. [Почему ваше родное село называется Кузьмины Горы?] Не знаю, наверно, Кузьма первый поселился.

Рягово, 1998, СВА

Село Слобода Калитинского сельсовета (деревня Федорово)

211. [В деревне] дома здесь в ряд, а наш дом стоит, он стоит вот, сюда, вишь, выдвинулся весь. Причина была его в том: вон видите, крыша? Вот последний, дак на ле… с левой стороны, вот с левой стороны, там, – вот который дом строил, там дом ихний был, он был взят в армию на двадцать пять лет. [Когда это было?] Это было, значит, в тысяча восемьсот шестьдесят, это значит, пятом – семидесятом годах. Ну и… вот прадед вот был призван в армию на двадцать пять лет. Отец его держал почту и выкупил: можно было замениться. Вот он пришёл с армии и живёт дома неделю. А раз, это сейчас он, значит, пришёл с армии, дак он два месяца гуляет ходит: это сегодня пришёл, завтра пошёл уже [работать]. А у нас чем здесь зимой занимались? Рыбу ловили: ходят дак три километра. А у старика было две доли в неводе[163]: неводом ловили зимой, у него было две доли <…> а нанимал людей. А тут, раз пришёл, дак о… Ну живёт неделю сын, ну что? Пришёл один раз сын с озера, и поел, и на полати – опять были такие, значит. Заходит хозяин и говорит старик-отец: «Петруха, слезай с полатей!» – «Что, батюшка?» – «Пойдём свататься». – «Дак ты что, батюшка, я не хочу жениться». – «Мать-то, неси-ка почтовую погонялку!» <…> [Что такое почтовая погонялка?] Это лошадей гоняли. Значит, палка такая вот и… деревянный… Женил, сыграл свадьбу, живут молодые неделю. Опять так: прекрасный день, приходит с озера, значит, ну туда, поел и – к молодой жене, в горницу. Старик заходит, говорит: «Петруха, поди сюда!» – «Что, батюшка?» – «А иди жить в свой дом!» – «Ты что, батюшка, я живу в своём доме». – «Идём покажу». А конна дорога была среди деревни, конна дорога была, вот он шёл, снегу было много, в снег-то ему неохота идти, вот взял, кол поставил. «Во здесь, – говорит, – будет твой угол». Вот дом-то оказался посреди деревни. Его выгна… «Вот здесь будет твой угол дома». Воткнул вот кол и… там… [И он тут строить начал?] Да, и… его из дома выгнал, он ушел жить к родителям жены. Они вот здесь жили, где сейчас… вон сарайчик вон тут, да? Гараж? Вот тут был дом их, вот он жил. Вот [нрзб.] дал ему вот хлеба, значит: нать, чтобы жить надо ему с женой, дал ему долю в неводе, чтоб он самостоятельно был. И в каждый вечер он заходит… с озера, он в кажный вечер к нему. <…> На двух лошадях подъезжат, и поехали в лес за лесом. И так за зиму они <…> навозили лесу, а весной начали рубить. Ну а кол-от, где стоял угол, тут и остался. [Где он?] Его здесь нет: угол, угол-то на том месте дома [нрзб.]. [Почему старик сына выгнал?] А потому что он ходил до армии без штанов, в длинной рубахе[164], жили они справно… И вот он, значит, дак он его всяк, чтобы научить все делать, быть хозяином на деревне, а до этого он балбесом-то был. [Это после армии произошло?] Да.

Слобода, 2001, ВНС

Макарий[165]

212. [Собиратель спрашивает, не было ли такого, что ходили к Макарию по завету? ГАО соглашается. Вопрос: Как это было?] Да так и было. Вот пожилые люди, немощные. Вот. Леченья никакого же не было. Ведь как тут по деревням в такой глуши – ни-чё, и нечем лечиться было. Заболеет, вот и дадут, типа того что от своей души как бы отлегло, что «возьму да пойду, сделаю завет, что будет легче; да будет праздник Макарию преподобному, так схожу к Макарию». Вот этот весь и завет у них был. Но ходили к этому празднику, к Макарию, как ходили, ходили… что придут… там далеко, я не знаю, мне было шесть лет, я тоже ходила, у меня тоже был завет кладен. Был кладен завет. Мама, тётушка Люба ездила с Каргополя, тётушка Аграпия ездила с той деревни. Вот мы до Лёкшмозера дошли пешком. Там шли ещё до Гужова, потом до Маселги. И этот Макарий. И остров там. Уж я маленькая была, плохо помню. Но дело в том, что там церковь стоит (стояла: теперь уж, наверно, ничё нету, теперь уж у Макария, говорят, что ничего нету). Ночевали. Утром встали и пошли вокруг озера. Если завет, у кого там завещано, – значит, надо обойти вокруг озера[166]. Вокруг озера, и в озере купались. Это озеро, наверно, родниковое или какое-нибудь: не замерзало. [Как ходили вокруг?] Пешком, как ходили, пешком. [Не говорили, что надо на коленях?] Нет, шли ногами, нормально шли. Как, там на коленях тебе надо три недели пройти, ползти на коленях. Да не больно большое озеро, но всё равно ведь там же не по ровной, не по асфальту надо идти-то, там ведь коряги да всё.

Орлово, 1998, ГАО

213. Вот Горбунцов там есть, так его бабка Марья Петровна… у нас было такое: вся деревня завет дава… делали – к Макарию, вот, к сегодняшнему дню. Макарий у нас – пять [неточно указано расстояние] километров туда в лес надо идти, там была церковь, там было озеро, как это, блюдце. Все завет. У кого ноги болят – значит, на ноги завет ложили, там вокруг чего-то ложи-ли – на крест ли и, может, деньги. Кто что. Яйца несли – всё, всё, всё. Кто вот – если ноги болят, вокруг озера на коленках обойдут. <…> И вот эта Марья Петровна… соберутся человек пять-шесть и пошли туда к Макарью. Ну и… и Марья пошла. И она как-то нелестно отозвалась, что: «Придумали, что вот в это – к Макарью ходить». Только слово сказала – хлесть ветка по глазу, и глаз выпал, окривела. Просто – то ли совпадение, то ли что-то такое. Это не секрет, это вся деревня знала, что вот не болтай глупости.

Труфаново, 1998, ПЕН

214. [Не знаете, говорят, давали обет обойти вокруг Монастырского озера, что у Челмогорского монастыря?] Нет, вокруг этого озера не ходили, наверно. [А вокруг какого ходили?] А где-то вот у Макария, вот там я слыхал, что там кругом озера ходят. [Что такое Макарий?] Ну, там тоже монастырь, Макарий. Там и сейчас, наверно, ещё деревянна церква[167], и сейчас ещё, наверно, жива [?] стоит. А одна церква разворочена, я сам кирпич возил тоже на тракторе. Оттуда. Ворочали[168]. А деревянна церква до сих пор стоит. В ей служили. И ходили отсюда даже туда, к Макарию, вот там какой-то как бы завет-то сделают, и вот кругом озера не то что там обходили, а ещё даже на коленках. На коленях. [Что такое завет?] Ну, я не знаю, что такое завет, я ведь не этот… жалую [?], не богомол дак.

Орлово, 1998, МНГ

215. [К Макарию ходили?] Раньше ходили. <…> Богу молились. Много туда ездило. Со всего района почти. Ну и заветы делали. Клали заветы [нрзб.]. Вот там озёрко, дак круг озера на коленях, или плечо как-то. [Для чего?] Да не знаю; может, кака беда случится, кладут такой завет, что вот исполню, – дак вот Господь даёт или здоровье, или что там.

Орлово, 1997, ТКВ

216. Макарьев день… там они несли: видишь, один старик – дак даже барана увёл в жертву… деньги, да… и там они носили – хто платок, хто ц’его… у меня свекрова ходила… Там была такая большая… эта… Пелены – то платок, то полотенце – назывались пелены…. на крест… повешают полотенце: вот завет кладут… и шёлковый, и атласный – всякий весили… ходили с Труфан[ов]а, со всех деревень туда, пешком шли… [А Макарий чем был известен?] А Макарий-то – оне, хто завет кладёт, какой хто, – болезнь… вот у меня свекрова болела, дак она ходила. Складывали заветы и несли туда в жертву, хто чего… [Что такое заветы?] Оне заветы кладут, что вот, чем болеет чёловек, он кладёт завет… если она положила завет, ей надо, значит, к Макарию сходить, этот долг пополнить. Если болеет, а не пополнит, дак она будет думать, что болеет… Оне туда ходят, знаете, даже с Москвы ходят, даже большие шишки…

Лёкшмозеро, 1997, МИБ

217. [В озере, на берегу которого находился Макарьев монастырь,] лечёбна вода, ну, памятное озеро, обетное озеро… Большой крест стоял тоже… поклонялись обетному кресту… вот у кого голова болела – носили платок, у кого ноги болели – там чулки носили, брюки вешали… и, когда давали такой строгий обет, нужно было обойти вокруг озера на коленях. [Обет Макарию давали?] Ну вот… просили помощи. Ведь Макарий считался защитником животных, защитником людей… вся надежда была на Макария. Второй такой после Николы Макарий был… В этом озере купались, там даже название – Келейное озеро…

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

218. Слыхала, что завет кладут. Вот у нас, например, у Макарья – там озеро есть… Вот там монастырь Макарьевской – ну, как он звался, какому святому… Кругом озера на коленях ходили, завет кладут – кругом озера на коленях обойти три раза. Я слыхала, у нас одна девушка тут болела… так она с матерью завет клала, чтоб кругом озера пойти… Я слыхала про заветы: вот часовенки были, вот завет положут – например, вот что-нибудь, хочет, чтобы сбудется или кака неприятность устранится, дак завет кладут… снести туда, к часовенке, – кто полотенце, кто платок хороший… И теперь иногда делают.

Лёкшмозеро, 1997, АИМ

219. А это полотенце – вот у кого-то чего-то болит, у кого-то что-то вот случается, а кладут завет, что вот: «Сходить надо мне, чтоб вот лучше было». Может, я болею чем-то; может, душа у меня болит или что-то у меня болит <…>. Может, что-то с каким-то родственником близким тяжело. Вот, надо мне к крестику сходить, хоть платок повешать. И сходят, и повешают туда платочек. Просто по заветам. Это надо класть завет. К Макарьеву раньше очень много несли. Вот после войны ишчё и в войну, я помню, люди туда шли. <…> На пастбишче чтобы волк не задрал, – да что, шерсти туда клочок снесут: к Макарию ходили, в церковь. Кто масло туда [несет], кто яички, кто денежки кидает – там, рупель у кого есть, дак кидали. И после этого люди раскупали всё. <…> К Макарию ходили в Макарий. Седьмого августа бывает Макарьев день. Макарию преподобному. Вот в этот Макарий все люди шли. Шли шестого августа туда. А седьмого утром сходят, службу отслужат, отстоят и обратно идут. А у кого завет, у кого ноги, я иду – девушка молодая, – она ползёт на коленках. У неё был завет, чтобы ноги у ей поправились: какие-то ревматические у её были заболевания; она, чтоб поправились ноги, она всё это озеро – по всем этим корягам – всё обползла на коленках, не вставая.

Лёкшмозеро, 1997, СНМ

220. У кого что болит, у кого что потерялось, и теперь заветы кладут, ведь ходят. У нас у Макарья праздник седьмого августа будет, Макарьев день, туда шли со всего – говаривали, из Киева пешком. Там, говорят, есть озёро, кругом озера на коленях ходили.

Лёкшмозеро, 1997, ЗЛД

221. [Какие святые почитаются в этих местах?] Ещё у нас есть почитаемый один – это святой Макарий Унжинский и Желтоводский. Он нижегородского монастыря монах, и считается, что он был проходом здесь: шёл на Соловки… ему эти места понравились, и по его настоянию был основан здесь монастырь… Макарьевский монастырь. [Есть ли какие-нибудь чудеса, связанные с Макарием?] Ну, это вообще, место у нас самое святое, наверное… [Этот монастырь и церкви были разрушены.] Теперь, конечно, там очень тихое место, где Макарий-то, и иногда, временами, якобы появляется белая лошадь… ниоткуда… говорили, что будто и Макарий ехал на белой лошади.

Лёкшмозеро, 1997, ПАВ

222. У нас там за тридцать километров Макарий называется, туда тоже бегают и кладут что. Как будет там тоже праздник, поеду к Макарию. [Что надо сделать?] А тоже там ц’его, кто эти молитвы знает, тоже искупается. [Когда Макарий?] Я не знаю, он под осень уж. [Или перед Пасхой?] Перед Паской, когда, я не знаю, с какого дня Великий пост начинается.

Ошевенск, 1999, КЕИ

223. [На Макарий ходили по завету?] Ходили, меня саму возили. <…> Меня возили на лошади маленькую. У меня – болячки по мне шли. Вот я купалася в этом озере – ведь там озеро небольшое. А которы ноги боля да руки боля – дак идут, кругом озера обойдут.

Ошевенск, 1999, ККФ

224. К Макарью ходят к празднику. <…> Ну, день такой всё дождливый, а приметы не знаю какие. Вот там есть у нас в районе – даже есть в Лёкшмозере: там какие-то приношения делали, люди приходили и весили на кресты там платки, полотенца – приношения разные делали, а у нас этого нет.

Казаково, 1998, НИП

225. [На Макарья заветы кладут?] Не знаю; может, люди-то знают. Заветы делают люди. Если какой больной, дак там скажут: «Завет сделал – туда-то сходить надо, на Макариев день», – так вот как. [Куда сходить?] Там если на Макариев день, у нас Валдовка[169] есть, валдовинский праздник, Валдовка от Ширяихи; завет, может, если какой больной… забыла; туда, скажут, надо сходить, завет положить – завет положишь или что: голова болит – так платок, ноги болят – так тапки какие или чулки, вот такие заветы делают. [Куда положить?] Там крест сделан, в монастыре; здесь в роще у нас тоже так крестик есть[170], Александрова память, так у нас так тоже этого, и туда ходят с заветами, даже приезжают.

Ошевенск, 1999, НИН

226. [Откуда у вас здесь, в д. Большой Халуй, была часовня?] Здесь… раньше – вот я слышала, что проходил… святой… Александр… Ошевенской <…> вот там были у нас поляны, землянику мы всё бегали собирали, вот, – и он проходил, и с… ну, мужики-то были же, знаете, раньше, дома-то все были вон какие здоровые, это сейчас вот стали ставить… Двухэтажные… дома были. Вот, и мужики… в общем, он спросил: «Мужики, давайте… – ну вот я слышала так вот от стареньких, да, – давайте вот тут часовенку построим», – оне сказали: «Нет». Раньше же земельку-то каждо клочок берегли, вот сеяли всё: ведь мы не покупали в магазинах хлеб, сами всё <…> не да… не разрешили, в общем, ему, и он как топнул этим вот, стукнул – ну, раньше батогом [называли]… батог, ну, палка сейчас, батог вот – стукнул и сказал: «Жить вам у воды и без воды!» И вот сейчас река-та… вода-то идёт, оттуда течёт, до Колотовки[171] доходит – там такие круганы два, и там была часовенка тоже, ту часовенку, я помню, разорили тоже, её председатель колхоза один разорил – ну вот, и, это самое, без воды, вот стали: вот река, а воды нету[172]. [Почему Александр – Ошевенский?] А вот и… так Ошевенский вот и назвали у нас Ошевенский сельский совет. <…> Книга есть Голхо… Голго… Голгофа – читали? [Соб.: Нет. А что за книга?] Вот, и там описывается это, вот он пошёл к Макарию. Тридцать километров, вот как раз мимо нашего… где наш дом был – раньше тридцать километров была лесная дорога, вот, и ходили. Там тоже святое место, и там… много было этих, церквей, часовенки были. Я помню: маленька была, у мня глаза болели, раньше врачи здесь, доктора… не доктора, а фельдшера были, и мама у меня завет дала и… босиком. Туда тридцать километров, обратно тридцать километров[173] шли б… босиком, ну вот, ходили, и, это самое, там кругом озёрышка мы проходили. Там есть Макарьев день – только забыла, когда: в августе, то ли шестого, то ли восьмого августа Макарьев день – вот, и туда… к празднику ходили. Ходи… ходили старушки, вот же… ну, женщины. [А там что делали?] А там кру… часовенка[174], служба шла, и кругом, это самое, кругом озёрышка проходили. [Проходили?] Да, ходили, ходили кругом озера. [Купались?] Да, купалися, умывалися, да, так… такой завет был, вот. Вот. [Что такое завет?] Ну, например, вот… допустим, вот, болеет человек и сказал: «И, ой, чтобы мне поправиться, пойду схожу в церковь, поставлю свечку», – ну вот, завет дают люди, вот так и у нас.

Ошевенск, 1999, ЕАК

Место Кирилло-Челмогорского монастыря

227. [Что значит завет класть?] Вот есть у меня определённая болезнь. Если я её… у меня выздоровеет, Бог даст здоровья, я на коленях обойду вокруг этого Монастырского озера [озеро возле разрушенного Кирилло-Челмогорского монастыря близ с. Труфаново]. Вот такие заветы клали. Кто ставил крест – у кого здоровья не было, может быть, тот ставил; я поставлю крест.

Труфаново, 1998, ТАИ

228. [Рассказывает о месте разрушенного Кирилло-Челмогорского монастыря.] Тоже выросли, вырос березнячок. [Где вырос березнячок?] В монастыре. По краю ограды, по краю ограды. [Монастырской?] Да. И по краю церкви. [Как ограда?] Да, просто как вот специально насажено. [А никто не сажал?] Нет. Потом уже, сейчас, вырубили, чистили: [нрзб.] приезжал – и мимо самой-то церкви… там повырубали. А по ограде так и стоит.

Труфаново, 1998, ШМА

229. [На территории Челмогорского монастыря есть яма, вокруг которой стоят кресты. На этом месте была] часовня. И делали как типа заветы. Вот этот крестик, вон старый, дак бабуля делала моя. А тот дя[дя] Коля Исаев [ИНМ из с. Труфаново], по-моему, сделал. Ну, кто какой завет сделат. [Бабушка ББГ поставила крест, чтобы ее сыновья пришли с войны.] Вот она поставила, и сыновья обои пришли.

Орлово, 1998, ББГ

Святыня Колотовка в селе Ошевенск[175]

230. [Река Халуй в д. Большой Халуй:]

[ОАИ: ] Зимой тоже почти пересыхает.

[ОВИ: ] Вымерзает.

[Почему?]

[ОАИ: ] Воронку она имеет под землёй [?].

[ОВН: ] Хотели строить монастырь, увидите крестик на горе, а халовцяне не дали, пожалели земли, раньше земля-то ценилась очень дорого. А священник сказал: «Живите вы у воды, но без воды». И он пошел на Погост, поставил крестик, палочку, и потом в будущем он пришел и поставил крестик и поставил монастырь на Погосте[176]. То – «у реки, но без воды»[177].

[ОВИ: ] И действительно, сколько лет живём <…> – и всю жизнь на мы прожили у реки, но без воды.

Ошевенск, 1999, ОАИ; ОВИ

231. [Праздновали праздники] хорошо. Были колоколы. У кажной деревенки были часовенки, ещё вот на том Халуе, тотамом, там. [На Большом?] На Большом Халуе. Там было две цясовенки. У реки. Одну… одна цясовенка – праздновали это, Здвиженьё называлось, двадцать восьмого сентября, Здвиженьё, два дня. От Здвиженьё. Первый день на том Халуе, другой на другом[178]. А друга цясовенка – там Колотовку праздновали. Вот. Вы, наверно, ходили туда, в Колотовку. Там весело ведь этого. Крестик был. Всё было хорошо, йорданчик был. У кого как завет кладен, так купалися. [Где был иордан?] А вот йорданчик, он теперь запустошён. От крестика-то эк идёшь вот так и оттуда спускаешься немножко, вот так. А теперь он уж такой. Дак вот как сходя в Колотовку, денежки клали. Денежки клали, нынь стали вынимать. Дак теперь что, в этот йорданчик-от и стали денежки кидать. Под крестик положишь, все равно выловя тут. А этими деньгами разве ты наживёшься? Если чёловек принёс там, так каки-нибудь копейки, да положил, ли рубли, дак уж ты возьмёшь как эти деньги, ты не розживёшься. Оне положены как на дело, вот на того чёловека грех не пойдё, а хто возьмё, на того всё па-дё. Вот так. [Что падет?] А весь грех. [Какой?] А почто не с положенного места берё. Это не надо, дружок, никогды. Вот у меня еси три сына. Один такой, тожо вино все пьё. К Макарью туды ходили. Там цясовенка тожо есь. Он иногды мне ска[жет]: «Ма, дак мне-ка этого…» – «Витька, ты пойдёшь в цясовенку – там уж ныне жила-то нету, но цясовенка стоит, – зайдёшь в цясовенку. Если там поближности, не порато далёко, деревни, ходя, кладут там на торелоцьку, торелоцька в цясовенке положена, – ты у меня не шевели, даже вот единого гроша. Этим ты не розживешься». А вот Бог его знат, во чём-нибудь, может быть, тя Господь не поблагословит. Эсли ты не с положенного места возьмёшь копеечку денек. Вот я прожила, греха не любила заводить, врать не любила. Все равно: хоть врать, хоть правду сказать. Вот так.

Ошевенск, 1999, НАВ

232. [Что рассказывают об Александре Ошевенском?] А я так не знаю. Тут говорили, Александр Ошевенско… дали под монастырь поставить вот там вот. Так наши не пустили, мужики, и старики, и все, – в поле и угодья. Так он и говорит: «А живите, – говорит, – ни с водой, ни без воды»[179]. Мы так и живём. [А говорят, что он где-то ещё хотел поставить?..] Не знаю, этого я не слыхала, не слыхала. [А в деревне Волосово?] Волосово… Волосово – это надо от Ка… Каргополя, там Волосово есть. У мине вырос брат в Волосове. [А там не был Александр Ошевенский?] Не знаю, нет, в… Александр Ошевенский в этой был, как сказать, вот только монастырь был его, под ём – ну да вот, это наши все, все это церкви из-за ёго сделаны. У нас была церковь там – видали, нет? – в Колотовке[180]. Это место вот и эти крестики. Это тоже была церква. [А что с ней стало?] А с ней? А тоже был другой глупой [?] председатель. Взял разворочал эту церкву и перевёз на заднюху. [Куда?] На заднюху себе: сделал из часовенки-то, сделал заднюху. [Что такое заднюха?] Ну… ну вот такую избушку сделал себе – заднюхи, у нас скажут. У кого под избой, у кого на боку заднюха, зи… зимой-то живут. Ну и он долго ли в этой пожил. Вот [нрзб.] мы пришли раз тоже к ему, его сын был, нать идти было, он с нами одного года. У нас девки-ти: «Пойдёмте, пойдёмте», – а в ФЗО отправили. «Пойдёмте, – говорит, – ко мне на вец’еринку». Мы пришли – так его и нет, а потом, это, баб… огонёк зажган, и толь нам невесело. «Девки, не пойдёмте: это в часовне плясать будём, не будём». Ну ладно, а мы пошли и убежали, а уж одна-то ходит: «Девушки, наверно, убежала, пойдемте на вец’еринку, како куплена». Мы на вец’еринку-то и ушли. Потом он пришёл. Ак ц’его, и он пришёл – дак, говорит спать нельзя: огня не гасила, уж она-то <…>. Огня не гасила, раньше лампа горела-то, а не свет, раньше лампы были-то у нас[181]. Лампу, говорит, нельзя лампы загасить. [Почему?] А вот нельзя, и все. [Не гаснет?] Не гаснет. «Загасю, – говорит, – боюсь, и вот; боюсь и все». Цясовенка! Вот, говорит, у его загнила нога одна, у мужика-то. Загнила. И вот эти все, которые небеса-ти[182]все под… туды положил. Вот его нога и загнила. [Какие небеса?] А небеса эти вот: как в церковь-то зайди, а там эти листа-ти есть. Те называют небесами. Вот ёна и первая нога-то отняла, как только корову выпустит, корову убьёт грозой. Сколько коров убило. Вот он и болел, тут старуха умерла, тут у него все так и пошло. Потом гнила, гнила нога, костыль отрезали. Опять рука загнила. Вот те как чужое-то по… вот цясовенка-то. И ён так умёр. Сам: «Дайте, – говорит, – мне проститься с людями. Во всём я, – говорит, – виноват». Так и житья не было, сын ушёл, с доц’ерью… тот с… а жена умерла, пришлось взять другую, а другую-то взял жену, и ёна: «Я в этой жить не буду». Она розвороцяла, перевезла в свою избу. Вот в той и живёт. А в этой нет, вот так. А тоже из-под горы взял, неужто не было, бригадиром работает. То обидно, что чего. Ну я: «Не бери, Павел». А ён взял да развороцял, мол, я буду жить. Ему и счастья-то не было. Грозой убило. [Эти камни так и лежат?] Ну[да], эти камни уж много заросло; мы ешчё ходили – вот причитывальщица одна была, а говорит: «Подьте, девки, хоть по иконке возьмите». Так мы схо… с девушкой Шуркой (звали – она рядом была), мы дак вытащим иконки-ти, плотно две иконы – она икону взяла, и я икону, так и остальные куды склали. Было икон-то много. Так и в заговинье-то ведь как народушку туда – заговенье празднуют[183]. Там как народушку-то соберётся там ой вся-то волость: с Погоста, из… отовсюду, наверно, на заговиньё-то. А там обидня-то с ака… ви… так сделают. Ходила – сделают вот как их дак купалися, иордан. Свяшченник приедёт, иордан был. До того тут дослужатся, дак праздник был большой. Заговиньё-то. Народушку-то обсто… огорожат-то под горой. Ины-то ещё ходя. Крестики-ти бывали, нет. Там навешены много. И крести… курган. Курган такой есть. Как оттуда под гору спускаться-то, налево курган. [А что это?] А курган – вода живёт, тёмна така вода. А возле вот этого кургана выходит вода туды, там вон Халуём да вон туды, да вот так обойдё. Вот из этого кургана-то выходит. [А в нем тоже купались?] Тоже купались раньше-то, а нынче нихто не купается: там страшно купаться-то. Там вьюн такой, завиват сразу все, всегда. [А не говорят, что это за вьюн такой?] Был – откуда пойдёт так, как тебе говорю, что он пойдёт, туда идёт – там сойди на… и все выворотки тут… там есть. Там так вот он идё: вот сжи… эти за рекой, эта вода, и она выходит вон там, мельница есть. Бывали, нет… тут полём. [Говорили, что водяной хозяин там живет и потому вьюн?] Нет, нет, нет, водяной хозяин ни к чему тут. Водяной хозяин – нет. [А на какой-то праздник купались?] А только в заговиньё и так, так купаются. Мы как, в детстве-то дак тут купалися. А так-то этого… и почто. Никаких тут нету. Мы в детстве купались. Мы придём, купаемся – там как раз была цясовенка, а у цясовенки вот такой был камень… подушечка. Мы тут всегда калиток настряпаем, все настряпаем. <…> [А крестики зачем там?] На святом мисте. Вот цясовинка здесь, дак поставили крестики. Свято место. Тут все свои ходят. Век свой все было много народу. Я хоть попозже: все у меня гости – дак я попозже-то, все как гостей-от отправлю. У меня… это… а я позже-то и схожу. [Их просто поставили или обещали?] Дак завет положён, и всё. [Кем?] А вот я завет схожу, так если у меня цё-нибудь болит, а я заветы положу: «Господи, я вот это только бы стала, я вот это место[184] поставлю». Вот и ставя. То платок несут – токо там навешано, сходи, сколько навешано туда. Много-много. Это недалёко отсель-то ведь. [А платок?] Платок… Вот такие платки повешаны всякие, ну… простые-непростые – ну, всякие навешаны. [Чтобы не болеть?] Но, эти заветны все платки. [Когда голова болит – платок?] Но, когды голова болит – ну все, ну за все, вот цёго у тебя: може, рука, может, цё-то – все ска[жут]: «Сняли для Господа Бога». Вот так, девушки.

Ошевенск, 1999, ТАА

233. [У меня ребенок болел тяжело.] А потом ту… а вот, в Колотовочку сходила, пелену взяла да под голову положила – ну, оклеял [?], стало лучше. [Что под голову положили?] Пелёну: там на крестике есть пелёны <…> – дак вот, я сходила, эту пелену взяла и положила под головушку, а потом ему лучше стало, я её обратно снесла. [Они особенные, пелены?] Дак оне кладут-то тоже ведь по завету: кто болеет – от и ложат туда; там веком была цясовенка Александра Ошевенского, вот туды по завету и ложат пелены эти.

Ошевенск, 1999, ПЗИ

Святыня Валдова в селе Ошевенск[185]

234. [Про Валдову знаете?] Слыхала; часовенку у нас поставили, часовенку, здесь была часовенка, тожо разрушили часовенку-ту, ну вот когда разрушали церквы, вы ведь слыхали? Ну дак и у нас тожо разрушили эту часовенку. А часовенку тожо кто ставил, я не знаю, и когда ставили. А когда ставили, к озёрышку ходили рыбаки, рыбу ловили и икону увидели на дереве. Что там как бы Божья Мать пришла. И вот была икона, и в честь этой иконы была поставлена часовенка. Туда старушки ходят, молятся. И там есть озёрышко. Сходите, посмотрите, как там весело! Как там хорошо. [Туда ходят?] Дак люди-то ходят. И место-то очень весёлое. И там насаждения сделаны берёзок. [Там крест стоит?] Два креста поставлено, дак кое-кто тут привешивают разные тряпки. Там тряпки – как говорится, что платки, полотенца. Или кто чего сможет повесить. [Завечают?] Завещенья… завещанья делают, как приболеют, что дак завет какой-то кладут: туда сходить, или в озёрышке там покупаться, ли что-нибудь. А есть такой праздник, у нас Валдовинской праздник, дак в этот Валдовинской праздник много ходило туда, всё купались. И служили: старушки-те молитвы знают – дак пели молитвы-те, служили, как бы служба-то была. Или там из книги, какие-нибудь молитвы там читают. Собираются. Стары-те люди.

Ошевенск, 1999, БВВ

235. [Вы обет давали?] Давала. Давала. Я болела… вам росскажу: болела я с Покрова – знаете, Покров осенью, праздник, – и до Пасхи болела. И меня потом до того уж свезли в больницу. В больницу, я в больнице-то лёжала, мне стало легц’е-то, я и говорю: «Ска, вот сёдни такой завет я положу: мне, – говорю, ска, – только поправиться, вот пойду к Валдовке окупаюсь». [Валдовка?] А Валдовка-та вот Всей-то Скорбящчей[186]. Там озёрышко, ты не бывала? Там в Ширяихе, там озёрышко есь. Валдовка, но пресвя… Всех Скорбяшчей празднуют в Валдовке. Ска: «Пойду, окупаюсь. Ешчё, – говорю, ска, – вот то, что схожу к родителям на могилу». Вот я и… дожила, только дошла к Валдовке, пришла, сразу окупалась. Окупалася, а потом села опеть, сходила и к родителем на могилу, мне легц’е стало. И, Бог храни, я не [нрзб.]. Всё. Есь заветы кладут, большие заветы кладут. Кто вот несут платки, завет кладут, кто чёго, то чёго заветы кладут. Хоть там, говоря, не верят, а нет, есть чего-то, я уж знаю по себе.

Ошевенск, 1999, ТАА

236. [АС вспоминает о том, что на Богомолье[187] в Ошевенске ходили купаться в «луже».]

[Что за лужа в Ошевенске?]

[КС: ] Какое ещё слово?

[АС: ] Богомолье. В общем, есть такой праздник – Богомолье; в Ошевенске, то есть в Ширяихе, есть такая в лесу, под первым мостом, недалеко, лужа такая, старая лужа, болотистая[188]. К ней приходят в этот праздник грехи замаливать. Не… несут с собой монет разных, мелочь, кидают в эту лужу монеты, и где у тебя болит что-то, например, ноги болят, руки болят, голова болит постоянно чё-то, – моют святой водой [из этой лужи]. Помылись, монетку кинули, там тем более что лучше, и пошли; там есть поляна такая небольшая, и там камень есть, большой такой камень, там есть след, отпечаток [ноги], – и раздевают обувь, левой ногой в этот отпечаток [наступают]. Несколько минут постояли босой ногой и пошли, обсохли и пошли домой все. Вот это считается, что грехи замолил, как… смыл грехи в этой луже. И вот к хорошему вот это все ходят туда, к этой луже. [Чей след там?] А вот след-то не знаю, чей. Давнёшний след. Там на камне отпечаток ноги. Да. Я ходил первый раз, сколько я живу – первый раз ходил в этом году, все грехи смыл за восемнадцать ле… ой, за двадцать лет.

[КС: ] В этом году ходил?

[АС: ] Да. [Из лужи можно деньги забирать?] Не-не-не-не-не, не, нельзя, нельзя.

[СВ: ] А ты по деньгам там ходил своими ногами?

[АС: ] Оно там настолько много денег, что уже мхом затягивает. Там воды… ну сколько? Ну, воды по колено, не больше. Просто постоянно так кидают. Там [возле лужи] есть три крестика старых. Завязываются платки [нрзб.] – да, платки с головы снимают и завязывают-то вот, болезни свои оставляют. [Что-нибудь говорят, когда платки оставляют?] Нет, просто идёшь, чувствуешь… ну, что у тебя какая-то где болезнь есть, платок повяжешь – и очень-очень часто помогает. [Это ото всего платок – или, если, например, ноги болят, надо что-то еще повязать?] Нет, там чаще всего вот платки, кидаешь деньги, вот в… какие места – те и моешь.

Озёрко, 2001, КС; СВ; АС

Роща напротив Александро-Ошевенского монастыря

237. [Напротив Александро-Ошевенского монастыря есть роща.] Рошча-то стоит высокая. Вот там тожо три крестика стоит. Ставили люди, ну у кого по завету крестики поставлены. Ну там, если человек болеёт ли, что ли, дак вот завешчают, что: «Дай Бог здоровья, так вот я это сделаю». И носят что-нибудь тако, что если голова болит ли что, нать головной убор носят [нрзб.]. Да и повесь так вот. У меня ноги-то болели, дак я от носила, обувь носила, чулки носила. На крестик. Там озёрышко есть тако, только заросло оно больше. Туда ходят Богомольё [праздник в честь св. Александра Ошевенского, отмечается в первое воскресенье Петрова поста], ходят там, моются люди. Там ещё в Ширяихе есть Валдова, Всем Скорбям Скорбяшчей, тожо как рошча, тожо озеро, тожо моются. Раньше там была и часовенка, а теперь уж нет ницёво. [На Валдове была какая часовенка?] Всем Скорбям Скорбяшчей Пречистой Богоматери.

Ошевенск, 1999, ХНА

Александровские роднички у села Река[189]

238. [Почему родники у с. Река называются Александровскими?]

[СЗИ: ] Потому что Олёксандр Ошевенский шёл уже эту дорогу и тут остановился. [Где?] От у этих…

[СНИ: ] У этих родников.

[СЗИ: ] У этих родников. У них ведь и дна нет, у этих родников. <…> А потом, потом он ушёл в Ошевенск. А шёл, а шёл через Поздышево. <…> [Кто он был?] Святой, так уж он святой. [Святой?] Да. [Зачем он шел в Ошевенск?] А шёл, прокладывал путь, где можно останавливаться. Вот в Поздышеве его не пустили, он сказал: «Живите у воды, но без воды!» Вокруг шесть озёр, а в самом Поздышеве нет воды[190]. И он ушёл по своей, значит, тропе: проложил. И на Ошевенске-то – вот родники-то – и вышел. Там построили же, там часовня ведь есть[191]. [Где?] На родниках-то. <…> Ну вот часовня, часовня должна быть. [Там еще кресты какие-то стоят – это что?] Да, да, и часовня тожо, если её не сожгли, дак она должна быть. [Там еще на крестах какие-то тряпочки висят – зачем?] Ну… значит, часовни нет, а это просто несут женщины – как бы, не знай, подарок ли, что ли вот, не знаю, это, наэрно, было так.

Каргополь, 2003, СЗИ; СНИ

239. [Александровские роднички у с. Река] Там на роднички ходят как: вот чё у тя чё болит, там ли голова болит ли, ноги болят, может быть, вот чё такоё болит. Вот спина болит, ну там чё… платок, может, всё, может, чулки или носки снести, можно даже, вот если болит тело всё, дак можно нательную рубашку снести, чтоб если спина вот… Всё такоё носят: деньги в родничок кидают… Ещё на кустики там все вешают, или на крест, или на куст все вешают там куда-то. Вот [нрзб.] все на кустики обычно все вешают. [Откуда родники взялись?] Их, может, кто-нибудь выкапывал – может, какой божественный человек их вычистил, выкопал, кто его знает. [Кто это?] Может – не просто же так он появился; может, просто так он появился; может, нать сразу всё, почистили, и все. Вот так – Олександровские роднички называются. [Кто такой этот Александр?] Олександр – я даже не знаю, кто, такой человек, был божественный такой был, Олександр Ошевенский, наверно, скорей всего. Я еще Димки говорю: «Дима, вот эта-от дорога идёт у нас прямая-прямая». Мы так вот с ним с Ошевенска шли пешком. Вот я ему говорю: «Дима, вишь, кака прямая дорога, – говорю, – токо чуть-чуть вот она в гору, а у нас дальше вот так уже поворот здесь, вот там дальше, за нашей деревней [Колпаково]». Я [говорю]: «Шёл Олександр Ошевенский, эту дорогу он так… по лису шел, и появилась здесь… по его следу сделали дорогу здесь»[192]. Дорогу проложил Олександр Ошевенский. Там даже вот такой след есть, там монастырь вот есть в Ошевенске, была такая плита, тожо есть [?], как будто евонный след, здоровый-здоровый, пальцы даже видны[193]. Как он появился [?] – даже не знаю. <…> [В монастыре есть] ну от подземный ход. [Что за ход?] Говорили люди старинны, шо будто до Каргополя, а кто его знает. <…> [Говорят, Александр Ошевенский кого-то наказал?] На Халуе, токо не знаю, кто наказал, как: «У реки, но без воды будете жить», – это вот на Халуе нету воды. Река идёт под землю, так уже в другом конце выходит, как водопад она пала туда и там, а там уже вышла.

Река, 2000, ПЗА

240. [Зачем у Александровских родничков у с. Река платки вешают?] Зачем? А вот заболеёшь и положишь завет Олександру Ошевенскому, шо дал здоровья, только бы принёс Господь, и вот, и повешаю там, – платок ли, полотенце ли, чего ли повешаю; или там свечку; вот пойдёшь – у нас ведь церковь нать ехать в город <…> – и пойдешь. Я вот как, дак и завет сделаешь, что положу, я как пойду, так ставлю свечку за здравие: поставлю, помолюся, какие молитвы знаю, скажу, а потом за упокой поставлю, всех своих помяну, и водички там наберём, и намоемся, и попьём, и принесём. [Что вы говорите, когда ставите свечку за здравие?] Ну, «дай Бог здоровья всем моим детушкам, нам и детушкам моим», у меня пятеро это, дак как, всех, и поклонишься, всех перечислишь, что «всем дай Бог здоровья». [Если голова болит, что надо сделать на родниках?] Дак я не знаю, помолишься да водушки попьёшь, да чего. Можно и платок с головы повесить [на крест или соседние деревья]: делают так другие. [А если нога болит?] А нога – дак ходят вот там, моют, воды зачерпнут – да и моют из родника водой. [С ноги ничего не вешают?] Ну дак чего повешают, хто чего может, тот и весит. <…> Раньше-то ведь как: Богомольё в Ошевенском праздник[194], дак батюшко идёт из города, крестный ход идёт, и туда заходят, на родники; и потом, ведь Олександр Ошевенской в Ошевенске на Халуй ушёл, на Халуе там тоже его… не дали ему поставить [монастырь], а он и говорит: «Живите век свой у реки, а без воды!» Весной река – берега эти и всё, река весной вспыхнёт, воды много, каких-нибудь только… прошла вот эта вешня вода, по реке ходят – нету ни капли воды нигде, а вот где деревня. А как там, за деревней, текёт, а в деревню не текёт; а потом он вот поставил в Ошевенске монастырь. <…> [Богомолье когда бывает?] А вот Богомольё – оно не в числах; видишь, выходит как: Петрово говиньё у нас не в числах, потому что оно раздилёно от Великого говинья – это межговинья, оторвано это Петрово говиньё. Оно бывает, если Велико говиньё до шести недель даже, самое длинное девять недель и три дня – межговиньё; значит, Петрово говиньё было только две недели и три дня. После Троицы – ведь после Паски Троица тоже не в числах. Паска не в числах, вот и когда после Троицы… после Паски сорок дней до Вознесенья, а от Вознесенья десять дней ещё, оно выходит пятьдесят дней до Троицына дня. А после Троицына дня тут выходит неделя – пройдёт заговиньё, а после заговинья <…> неделя пройдёт, потом Богомольё. Ой, Богомольё – раньше такой праздник вот был, дак вот как народу туда… ой, сколько соберётся-то – девок-то, ребят, ой! Как придешь туды, в Ошевенско, дак до того допляшут – все плясали на Низу, на Низовском мосту[195] собирались – дак поглядишь: солнышко-то уж на два коромысла поднялося, всё большухи не ушли домой, а девки когды разойдутся? Вот до того догуляли-то. <…> [Как вы сказали про солнце?] Солнышко вот поднимется, а эки… уж высоко, а большухи всё ещё гуляют, сами большухи, дак как домой пойдёшь? Мы находилися, а они всё ещё… ну вот, они уйдут, а мы потом. [Большухи – это кто?] Хозяйки-те, хозяйки-те гуляют всё, вот раньше всё гуляли-то.

Река, 2000, БЕП

241. Как в Ошевенско… в Ошевенско как йидёш – на этой [правой] руке полё. Пройти нашо полё, вот, на правой руке – от нас-то да… полё большоё (я давно не бывала, ак запущёно ли нет) – вот… а там… от поля тропинка знать [к почитаемым Александровским родничкам в лесу, там же была часовня]. Раньше старики-ти были набожны, ак и часовенка была сделана, и по завету туды ходят: у кого чего болит, дак то и завещают. Вот. Свички ставя… иконки нося и там иногда – попы были, пока у нас ре… эта, роботала церковь дак, – Богомоленьё зовётся, там и служба была у нас, праздник такой – Богомоленьё[196]. [Где была служба?] А там были часовенки поставлены – хоть маленькие такие, что… коё-чего класть, да полочки, да, дви-ри, да… и замок был, да и… роспорядился… сельсовета там, у Спаса[197], Николай Васильевич Петров. Давно живого нету. Тунеядца[198] какого-то послал: «Сожги», – говорит. И сожгали. Потом опять, другу поставили. Их было льзя [?] заходить: как свичку хто принесёт – свою зажгёт, пока молится, дак… свич-ка погорит, а потом погасят. А там не один родничок: из одного пьют, а другой купаются. Туда лисенка есть опушчёна в воду, совсем-то не смеют на дно-то стать: глубоко да и топко очень – болото, дак. А еще ворники поехали на тракторе, дак трактор-от – колёса все ушли в чернозём. Господь-от их не допустил. Два пье… пьяницы, два парня, дак… потом откуль-то из города[199] ли, с Архангельска, большуханский трактор приходил, дак – гусениця-то широкая, долгая… тот йих вытащил, трактор-от. А оне всё равно сбегали, ковшик какой пристроили на черень [чтобы достать из него деньги]. Ещё денежку спускали. В родник. [Зачем?] Ак больше некуда класть-от: все воруют, пьянки-те одолели. Из-за их. Из-за их. <…> Из-за их. Потом все ровно: хоть трактор затопили в болото, а сходили, почерпали. Много ли, мало денёг-то нашли, ковшиком вычерпали. О какие. Настырные.

Река, 2000, КИМ

242. [В Заручевье (деревня, откуда ШЕТ родом) были родники, к которым ходили по завету?] А по завету мы йиздили в то воскресенье – это есть у нас, на Реке. Два километра вот туда. И есть в Поздышеве. <…> Там еще веком камень был, он увезён, шо вроде вот… святого ноги-те, нога-та, я в детстве-то видала[200]. Там есть. Так россказывали, что… туто в деревне ему не дали опреселиться, этому человеку, потом он в Ошевенско (моя сватья говорила) – там прогнали этого… ну, числится светой – человек такой ведь, как и мы, – сказал, шо: «Живите у реки, а без воды». Там, на Халуях, высыхает река – нету воды[201]. А вот тут у нас роднички-ти есть, по завету ходят. Дак просека от Ошевенска в болото. И вот представьте: болото кругом, и не было ничёго – люди-то говорят старые-то… ну, меня-то постарше. А вдруг… пошли в лес, и там роднички. Так вот течёт из-под земли, дак один родничок – берут воду, воду… ну, там, под землёй, в другой деньги опускали, в третий умывались – три рядом. Дак мы ездили с Валей да с зятём две… две недели назад, дак там все заросло. Там избушки были[202] – по заветам ходили – сожгали. <…> А сейчас весят [платки и другую одежду по завету], а голоё все дак. Токо столбы обгорелые. Дак вот Иван Михайлович[203] пообещал, шо туда свезти, шо сделать: по заветам-то ходят, дак хоть бы… Ну, там деньги бросали, алкоголики йиздили, вытаскивали – в родник деньги, а много ли? Там уж двадцать копеек ли… [Их можно брать?] А я не знаю – по пьянке съездили, дак брали. [За это ничего не бывает?] А это давно уж было – брали, а сейчас, наверно, не ложат. Теперь на свичку положат да… кто-то, может, берёт да в церковь сдавает. И там тиной обросло – родник, [в] которой-от деньги ложили, а вот это еще, где купались по завету. Я купывалась. В этот раз тыкала-тыкала туда… батожком. Там как будто ступеньки были. Камень, а ступаешь – три туда вот так зайдёшь [показывает глубину погружения – по плечи]. [По плечи?] Да. А сейчас еще вот ручьевина-то течёт, только воду-ту берут, как считается святая. А тут тиной все обросло. [Детей туда носили?] Так как! Кто заветы клал, шо оправишься ли [?] – водили. Меня вот на… тутам [?] родничок, дак там-то, в Поздышеве, мама маленьку водила. По с… ну, по завету, там чего заветят. А тут еще был родник, да церковь была, дак тоже родник… был, купались. В Крещенские морозы даже купались. [Где?] А там, в Поздышеве. [В Малом?] Да тут было, где эта, школа-та дак[204]. [Где церковь?] Да, где церковь, а там, к озёру, был родничок. Я болела маленькая – мама меня омывала: носила маленьку, потом россказала, что «в этом роднике я завет клала, чтобы поправилась». [Что значит «класть завет»?] Так шо завет: если болеешь – вот болеет, дак завет кладут, наверно, шо исцелит это… эта вода дак… [По завету там кладут плат]ки, полотенца. [Куда?] К иконам. [Чтоб исполнить завет, клали к иконам?] Да. Сейчас дак ведь, наверно, в церковь тоже ложат там. А тогда были ведь родницёк, дак и было сделано там и… избушка. Ну, по заветам ходим, раньше не было, шо деньги или свечки возьмут: положишь, дак… старушки препоручали им, они носили в церковь эти деньги. В Каргополь. [Заветные вещи можно брать?] Дак и там всё выгнило. Можно брать… как-то можно… вот я завет положила, что я возьму платок, положу я деньги, и этот как бы святой… [Платок?] Да, платок-то как бы освящённый. Раньше ить ходили туды с иконами. Даже эти… батюшки ходили. А сейчас не освящается дак… родничок и родничок – ходя. У! Там навешано, все выгнило, пало. А я дак говорю: «Я уж тут зачем весить-то буду. Уж церковь есть в Каргополе, можно и туда положить, тут нет ничего дак». <…> Иногда мешочки ли чего [вешают]. [На крест?] На кусты, где заходы-то. [Что за мешочки?] Хе. Во – белые целлофановы, навешано, что кто незнакомый – дак приметка. <…> А в Заручевье были родники, дак там у нас все заросло. <…> [Как звали святого, которого не пустили в деревню?] Не знай. [Почему он святой?] Это ведь… мне восемьдесят, а у мня уж сватье бы девяносто было, наверно. Дак они припоминают-та, а в моё время только водили вот маленьку-ту… [Ин]тересовалась, а… а не с… ведь тожо, может, имя ли… про… прогнали – ну, как я человек ли ты. Кто знал-то. Потом уж стали, шо святой, святой. Шо не было. Просека не заростала. От этих родничков-то, да. С Ошевенска просека была. [Что за просека?] Это раньше [говорили], шо святой прошёл чёловек, да… а сейчас-то уж заростке. Дак… прошло-то, может… [Что такое святой?] Вот этого чёловека-то, шо вот роднички-то очудились, да считали, что святой. Так тут… тут и… так и назвали, что Александр Ошевенский. Теперь вот и в церкви икона есть, и… празднуют. [Кто он такой?] Да вот, этот… где родники-то очудились.

Река, 2000, ШЕТ

243. [У дороги, в лесу кресты не ставят, не вкапывают?] Вка… вкапывают. Раньше на всех дорогах, на всех перекрёстках были кресты деревянные, ставили. [Зачем?] А вот не знаю. [Кто ставил?] А вот… Это раньше идёшь – дорога, и крестик стоит на перекрёстках. Вот этого я не знаю, не скажу. <…> [Что-то нужно сделать, если встретишь такой крест?] А помолишься: «Господи Исусе», чтой-то. [А дальше как?] А больше… Бог ёго знат – ничё не… не толкуёшь, никаких молитв не толкуёшь, дак. Чё ты будёшь ещё-то <…>. [Говорят, за д. Кромино[205] такой крест стоит?] В Кромине это, наверно, крестик стоит; наверно, на Олёксандровские родники ходят. [Что за родники?] А родники – там одни елушки на той стороне, и тамофка [там] эти… копан… так не знай, не копанцы, как назвать? Каки-то – ручеёк бежит, и такие всё как вот… воду берут. И в одном <…>… даже в одном родничке дак и купаются, в том есть таки, сделаны таки, как бы туды зайти, чтобы не овалиться да ничто такое, обнесена деревянным местом[206]. [Обрыв записи: в другом святую воду] и берут домо… домой носят, носят, хто моется, хто чего делаёт. [Почему эти роднички Александровские?] А вот, говорят, Олёксандр Ошевенский шёл да выбирал место, дак вот не мог… верно, не понравилось это место, дак вот называется Олександровские родники. [Не понравилось?] Наверно, не понравилося. [Для чего он место искал?] Дак… в Ошевенске… он ушёл, наверно. Да и, говорят, и даже нога была на камню, и там нога оста… осталася[207]. [Это где было?] В Ошевенске – я не знаю, правда ли, неправда, не знаю. [Кто такой Александр Ошевенский?] Дак… а Бог его-то знаёт-то – наверно уж, какой-то святой уж был. [Кто такие святые?] Да Бог его знат. [К крестам у родников что-нибудь носят?] Носят, платки носят… чулки женские носят. Хто… хто чего может, тот то и принесёт. И носят; тамофка была часовенка – эту часовенку сожгли, этого <…>, марганцовки насыпали в эти, в роднички. [Кто это сделал?] Да медик да председатель сель… сельсовета был. [Зачем?] Да Бог его знает, что… [С ними ничего после этого не случилось?] Да обоих живых нету. [Зачем платки и другие вещи вешают?] А у кого болят ноги, так… эти чулки носят женские, у кого тамофка чего. Вот я была… бывало, ходила – Олёксандровские-ти роднички, дак этого видала: платков-то много наношоно – и ситцевые, полотенца носят, и носки носят, и кое-что носят. Это я… это хорошо зна, что носят. [Деньги носят?] Денёжки носят, тоже ложат. Так у нас туто-ка и трактор проезжал… этот, какой назвать-то, Ты-Ты[208], – дак и все обломалось, и мосточины – ходить по дороги-то. За деньгами-то поехали: думали, что тут накладено сотенных много, дак… и так и ничёго. Дак у трактора-то ещё весной… дак хорошо, что достали трактор-от. [Он там завяз?] Да, да. [Оттуда вообще можно вещи брать?] Не знаю, наверно уж: берут – дак, наверно, не боятся. Наверно, можно. А что ведь, ничё не сделано[209]. Не знаю, Бог его знат. Кто за грех, тот и за ответ. [Как?] А хто за грех, тот и за ответ. А кака искра не падёт, та и не ожгёт. Раз принесет, дак я и не виновата. Так? <…> [То, что старушки носят вещи к родникам, не называется «завет»?] По завету, наверно уж. Ну. [Что это значит? Это если, например, я болею, то?..] Ну что болею… болела – платок, дак ша… чтобы не болела головушка ли, чего ли. [Как это делается? Например, у меня голова болит, я отнесу платок – и она перестанет болеть?] Отнесу платок. [Что еще делают по завету?] Не знаю. <…> [Кто ставит кресты?] Старички ставят, конечно… Нынь всяко молодёжь не станет делать. [По завету нищим милостыню не давали?] Ну, нищих теперича нету, дак… ну… [А раньше?] Раньше-то были, ходили нищие, а нынь хто – не знаешь. Носят, тожо носят.

Река, 2000, ТМИ

244. [В лесу за деревней Кромино находятся почитаемые Александровские роднички, рядом с ними и на пути к ним стоит по кресту. На обоих крестах навешаны платки, полотенца, ленточки, бантики, у креста возле родников их значительно больше, рядом с крестом лежат деньги, обувь и т. д. Вопрос: Для чего бантики?] Вот эти бантики – так если ребёночек болеет, так чтоб. Кто что, у кого вот… обувь приносят, что ноги болят – [чтобы] ноги не болели, а это, видимо, дети. [За детей?] За детей. Платки – дак, может, головы болят. [Эти вещи можно брать?] А куда их? Никто не будет брать. Так они уж тут висят. В часовенке-то раньше так все было по стеночкам развешано, ничё не замокало, так оно все новое: приносят ведь новое всё. Видите, какое оно… [Часовня была разрушена по приказу председателя сельсовета.]

Река, 2000, СГМ

245. [КИМ упомянула, что в лесу есть Попов родник. Вопрос: Что это за родник?] А там ключи идут от земли. Специально ходя по завету, йиздят туда. Олёксандр Ошевенский [КИМ путает Попов родник и Александровские роднички – местную святыню]. Служба когда там, в Ошевенске идёт, там церковь роботат, хоть из города поп приезжат по праздникам; тут Богомоленьё[210] уж прошло было, празднуют в Ошевенске: народу раньше много наидёт, крестный ход ходил из церквы в Ошевенско из города. [Из города?] Да, икону носили на носилках, такие носили носилки: впереде и взади цётыре ц’еловека икону большую несут. [Какую?] А что – какие святы нарисованы. А у нас ума-то не было, мы стрец’еть-то далёко бегали. До Суши, цють не до… Спаських полей[211], стрецяем народ-от: «Хрестный ход идёт, хрестный ход идёт!» Мы сбегам тоже, взади потом и идём. А носили эти иконы – они тяжёлы, наверно, дак народ сменялся. Те поднесут – опять други и третьи подойдут, что: «Вы устали, ак мы заменим». Вас. [Под иконой не пролезали?] Нет. А когда там родницьки-те есть у на… они у нас тут недалёко. [За деревней?] Да, за Кромином, там с полвёрсты ли с две будёт до родницьков, так ту… по завету только ходя: у кого чего вот как болит – завет кладут. И носили коё-цёго. Хто деньги спускал в родницёк… тут не один родницёк: дак из одного родницька пили, а в другой родницёк спускалися. Ту была [?] листница, да ступиницьки в воду положены, [потому] что там место-то болотноё, топкоё, дак вылезти-то получше по лесенке-то. [Окунались в родник?] Да-да. Наги скинутся и окунались. У мня мама, я помню… я не купывалась дак, я боюся воды что-то дак, а мама роздевалась да ле… купалась. Улезла только наровне… одна голова, а плец’и и всё в воде было дак. Я говорю: «Мама, ты не боишься-то?» – «А, – говорит, – надо, – говорит, – так». Ну, надо дак… [Во]ду домой нося.

Вот на эти пластмассовы всяки бутылки – от постно масло дак – в таких бутылках, на великах йиздя… йиздят-то, вот, автобусом тут… до тропинки полём – большой дорогой едут, а то на великах. А я говорю: это всё бесполезно. Пешком надо: раз по завету, дак чёго-то у кого болит, так оставлели – хто чулки, хто платок, хто утиральник, хто иконку какую [на кресте или деревьях у родников]. Много раз сожгали [часовню у родников] – партейцы-ти были, а председатель сельсовета спаськой[212], дак приказал… Какой-то у их жил цыган. Цыганом все звали. Нанял его – он сожгал, а было что наношено, надавано у людей-то по завету-ту, а всё сгорело. Потом опять ошевенской старицёк нашёлся да построил новую [часовню] – и ту нарушили. А там нонь к деревинам, к ёлкам кладут. А в один… там не один родницёк, дак опустя денежку-ту в ту на дно воду, в родник-от, там хто двадцать, хто тридцать копеёк (копейками ведь) – а пьянки-ти совершили эти… пьянку-ту эту, давно ведь она ведется, дак… стали ковшиком, ковшик насадили, батог да… достать деньги-ти, да, на вино-то… Поехали раз на тракторе да и загнюли [?]: болото, торф-от, земля-то цёрна такая, дак. Загнюли [?], потом приезжал откуль-то из города большуханской трактор, гусениця-то эка широка да и долгая – тот и вытащил трактора-то, а оне убежали от трактора, а все ровно сходили, денёг-то там все равно нашли. Много ли, мало. Оне… оне еще оба живы, еретики. Иванко да Сашка. Я-то их знаю. [Кто такие еретики?] А… бесята, биси.

Река, 2000, КИМ

246. [Запись сделана во время посещения Александровских родничков. СВП и СГМ показывают их и рассказывают.]

[СВП показывает разные родники (всего их 4): в этом] купались, а там брали воду, а эта купались, а нонь всё выгнило бы. Бросали такое в воду ещё, ты погляди: воры на то [?] искали деньги-те, вёдрами вытаскивали деньги. Иван Куимов[213], да их много, всё думали: там денег много накладено, а все остатки выворали [?]. Родник, и там клюц’и ведь бьют, всё теперь заросло, дак. Вот этот родник – вот и был Александровских-от родников.

[СГМ: ] А там-то всё заросло, оц’истить надо.

[СВП: ] Всё, всё заросло, тоже всё заросло. А вон там <…> всё, всё нарушено. А вот поглядите-ко, не заростат вот, никто не обрубат ницёво, а не заростает [тропа, ведущая лесом от дороги к родникам].

[СГМ: ] Вокруг-то.

[СВП: ] Вокруг-то, да?

[СГМ: ] Там всё сосны.

[СВП: ] Да.

[СГМ: ] А вот та не заростат никак <…>.

[СВП: ] Да, ребятки приехали, тунеядцы-те[214], жгать избушку-то[215] это, была избушка, а икон-то было наношоно у старушок. Ну вот. А тунеядцы тоже таки были высланы, а председатель сельсовета говорит: «Поезжайте, сожгите избушку, я вам дам денёг». А потом эта женщина-то… я приехала на почту (почту носила, почтальоном была), говорю: «Ольга, ты избушку сожгала на родниках?». – «Ой, я, – говорит, – Валя. Мы с дедком». Когда оне осенью на… приехали это на дровнях, на лошади, ну вот и говорит: «Токо как стала зажигать-то, зажгала, – говорит, – избушку-ту. Как, – говорит, – заревит вот. Такой женской голос. Так я, – говорит, – Валя, одва отошла от избушки». Заплакала, что жгут, – ты подумай-ко. Да вот одва ушла. Я говорю: «Вот, Ольга, позавидовала ты деньгам, и, ты гляди, что сделала – а, что?» [Кто заплакал?] А вот кто заплакал, не знай; говорит: «Так заревело, дак я, – говорит, – одва от избушки отошла». Вот. Заплакали, что жгут. Избушка. Кто там заплакал – не знаю этого, теперь ей уж живой нету. Дак вот у этого председателя сельсовета не ц’ерез долго брат попал под это… под трактор. Розъехал. Уц’ился не знаю где он, приехал в отпуск. Ну вот. И сам тоже заболел, сделался рак – не знаю, к ц’ему-то, дак ведь. Так болел, дак ослеп. Так слепком и умёр, не видел ницёго. Дак до цёго дострадал – то дак, молодой умёр-то он. Ему годов, наверно, сорок было, он умёр. Вот так. Господь наказал. А дыму-ту было, дак видно в деревне было, дыму-ту. Так и… старушки говорят: «О-ой, наверно, – говорит, – избушка на Александровских родниках подожгли». И видели, как оне ехали на дровнях, – дак вот из-за денёг, позавидовали деньгам. Вот было как, в Бога не веровали. А сейчас вот видишь. [Поджигатели тоже умерли или нет?] Умерли оба: она потом попала… автобус перевернулся, да она, тогда у ней… ногу ещё досадила тоже, да. Вот так.

[СГМ: ] Обе ноги были сломаны.

[СВП: ] Обе ноги были сломаны.

[СГМ: ] А потом умерла так, что долго ещё дома лежала.

[СВП: ] Да, лежала долго дома мёртвая.

[СГМ: ] Её не обнаружили. Вот так.

[СВП: ] Остатки завернули кое во что, да так и похоронили. Вот так Господь-от. Она мне сама говорила, говорит: «Вот, заплакала, – говорит, – как заревит, так я, – говорит, – одва от избушки ушла». А кто заплакал – не знай. Позавидовали… позавидовала деньгам. Ведь думали: «Может, вина купим ли цёго», – а что Петрову[216] нать было? <…> Чё было надо? И сам тоже умер молодой. Нет, нельзя, не разрушать ницёво, нельзя, а икон-то было наношоно у старушок-то, дак, – ой-ой-ой-ой, батюшки, сколько, всё сгорело, все иконы, всё сгорело. И окошецько было срублено, и было бы закрыто-то, не помню, этим… не шифером, а это… рупером[217], и всё-то, и двери-то были сделаны, и пол, и всё. А они приехали, да сожгли, да и поди. А вот теперь не можем никак сделать. <…> Вот где вылюбовал место, видишь? А вот камень – этот зарос вот. Была нога-то[218]. А он зарос, не знаю… [Какая нога?] А видна была нога, он когда шёл… Олександра Ошевенского. Камень там был.

[СГМ: ] След такой, в форме следа был.

[СВП: ] Формы следа он был. Был камень, там вот заходить только, а теперь он уж весь оброс. Теперь не найти его. Это давно было дело, мне ещё мама показывала, приводила. След, настоящий след… на камню. <…> Так вот, камень тут и был, где он это… шёл-то вот, здесь вылюбовал место-то ведь. Нихто ведь, это так-то, не мог, шо вот в оккурат в этом месте вот нать сделать, вот видишь? Вот камень, как только заходить вот теперь с поля-то [в лес к родникам]. Вот тут был и камень: он шёл, это место. Вот здесь и сделали, вот, на том месте сделали, вишь вот. Нигде – не в поле, нигде – а вон где: в лесу, в болоте. [Вероятно, имеется в виду, что именно тут св. Александр сделал роднички или что именно на родниках сделали часовню.]

Река-Александровские роднички, 2000, СВП; СГМ

247. [В Ошевенске есть какие-то кресты?[219]]

[КНН: ] Дак там ведь раньше тожо хоронили, хоронили, да кто их знат, я ведь не знаю. Там про Ошевенск, дак я уш не знаю там уж этого. Здесь была эта дорога, где… вот человек… нашу-то… вот крест стоял. На этом, на хуторе. Чё, умер тут один мужик: шёл с родников и умёр. А Вася Постнов, помнишь?

[КВС: ] Не помню.

[КНН: ] Не помнишь? Вот тожо, того, такой был тожо старик вредный. А тожо Господь наказал его. А дак он пошёл… прихватило его, он напился воды из родника – не перекрестесь-то, из Попова родника. И его прихватило, он пошёл к медику и так и умер в Наволоку. Вася Постнов. <…> Так ему был крест постав-лен-то дак, там. [На том месте, где он умер?] Да, где умёр, на том месте был крест поставлён-то, а этого, схоронён-то на кладбище. [Он выпил воду из Александровского родника?] Нет, там у нас есть Попов родник. [Где?] В лесу. В лесу есть Попов родник. [И он выпил воды?] Выпил воды, не перекрестесь, и… [Надо было перекреститься?] Да, сразу горло схватило, и пошёл к медику, и умёр дорогой. [Где этот Попов родник?] Он в лес… в лесу. Вам не найти. [Не найти?] Не, он… не най… если тот, кто знает, найдёт, а вам не найти. Вода холодная, ключи так бьют так, во всех концах. Раньше дак старики всё чистили его, дак струб был такой, дак вода холодная очень. <…> Ну дак родник, дак. [Почему так родник называется?] Ак вот этого не знаю, какой… кто уж, его уж… это [нрзб.]. <…> [У этого родника тоже, как у Александровских, крест стоит?] Нет, нету там. Ну, там-то было, а теперь-то уж ничё не знаю. А его теперь и нету. Если кто не знат, дак и не найти. [Всегда надо креститься, когда пьёшь?] А как не… вот если из родника пьёшь, да как не перекреститься. [Из любого родника?] Да, нать перекреститься-то, как. [А если из колодца пьешь?] Ну а из колодца-то я не знаю, из колодца-то что ж, постоянно берём, дак. Уж это из родника-то, как это уж не перекрестесь-то пить?

Река, 2000, КНН; КВС

248. [Не говорили, что в Макарьев день клали заветы о скоте?] Да кто как завет кладёт – у нас, например, моя мама болела, дак она вот завет клала, что вот: «Выздоровею да схожу к Александровским родникам босиком», – вот было вот тоже завет считается. У кого какой завет. [Александровские родники где?] За Рекой. [Почему они так называются?] Даже не знаю.

Ошевенск, 1999, ТЛП

Камни-следовики[220]

249. [Были камни со следами?]

И на камне… нет уж, не на камне, что вот на камне есть человеческий след – вот у нас точно говорили, что снежный человек[221], ой.

Лёкшма, 1998, КВМ

250. Тут таки камни есть, вот там тоже, там таки камни огромные, там такое углубление как бы – никто не знает. Что – может быть, там первобытные люди раньше мылись? [Где такие камни?] В лесу.

Усачёво, 1998, ШЛ

251. [КЛМ: ] В Ошевенске <…> – а там же монастырь, и там вроде как есть таки камни, где след есть. [Со следом Христа?] Ну.

[НЛН: ] Я от бабушки слышала, там где-то прошёл. <…> И остался след Христа.

Усачёво, 1998, КЛМ; НЛН

252. На камне след человеческий. В самой середине [озера в д. Кучепалда] камень. Человека след… Бога.

Печниково, 1997, ЕБВ

253. Вот камень такой, на камне след. Человеческий след. На Красной Ляге. <…> Говорили, какой-то святой шёл, ступил на камень.

Печниково, 1997, РЕВ

254. [ПАЕ: ] Вот в этих кустах был большой камень. <…> Справа там есть лесок маленький. Так вот, в этом лесочке был камень большой, и говорили, что нельзя на него заходить, что это приносит [он] то болезнь, то что-то нехорошее, в общем-то.

[ДО: ] Потом он куда-то делся.

Печниково, 1997, ПАЕ; ДО

255. Камень там, в Мартыновой. Между полями большой камень. Как-то рассказывали, что там какой-то след есть – от кого-то, в общем, на этом камне.

Лёкшмозеро, 1997, ПМВ

256. Тут в полях есть камень… в общем, камень – там как бы след. След на том камне, и там всегда вода. Да, ну туда ходили тоже: считается как бы, значит, местом… таким, наверное, предотвращающим от каких-то невзгод.

Лёкшмозеро, 1997, СЕО

257. Блюдце есть в камне-то в этом, и всё время была, мол, в ней вода, в этом блюдце, – мол, это след какого-то святого, говорили. Я не была, не знаю.

Лёкшмозеро, 1997, ВМА

Источник Иоанна Власатого в Каргополе

258. [У ААИ рядом с домом источник, у которого стоит табличка «Святой источник Волосатого»[222]. Вопрос: Что это за источник?] Ну, б… родник, святой родник. И святой родник. Там была раньше, вот за этим родником, вот за нашим, за этим родником, была часовенка, крестили раньше детей. [В часовне?] Да. Бросали монеты. [Зачем?] Бросали; вот как крестят младенца, – и бросают монеты в родник, в родник, в родник, и не… да, никто эти монеты не брал. Там уж потом, когда батюшка вынимал эти монеты (может быть, сам, в этот же день, наверно), но во время крещения бросали монеты. И вот наш соседский мальчик с сестричкой (они погодки) пошли гулять, а у них было детей-то много, они [нрзб.] было четвёртое, а у них-то семеро было. Так некогда было матери-то за ними смотреть, на улице-то за ручку-то водить. Они ушли к роднику, а Коля-то и пал в родник-то. Валька приходит одна домой, мать-то спрашивает: «А где Коля?» – «В ямке». – «Где в ямке?» – «В ямке». Вот и: «Давай и веди, где в ямке». Так вот, выта-скиват этот сосед, Шмаков, Колю, и он был сорок минут под водой, холодная вода, родничная вода, и его достали живого – сорок… Ну, он, конечно, с моим сыном учился в одном классе, ему вот теперь сорок два года, и вначале он болел – в санаторий ездил. Он сейчас… и сейчас еще покашливает <…>. [Этот источник как-нибудь называется?] Там вон написано: «Святой источник Волосатого». [Кто такой Волосатый?] А Волосатов, этот оф… оформил эту часовенку-то – он, наверно, был верующим каким-то, может быть, был батюшкой, может быть, был покойником каким-то – вот этого я вам ничего не скажу. <…> [Почему источник святой?] Дак вот как, почему святой… Значит, тут была… тут брали святую воду, раз святой, дак; так, значит, это святой родник, и надо было носить из колодца. А просто у батюшка был, наверно, родник освящён, и эту воду брали не в церкви, как вот сейчас мы берём в церкви, а прям брали из этого родника… наверно, я думаю так.

Каргополь, 2003, ААИ

Проломинская часовня у села Орлово

259. [О часовне возле с. Орлово] У нас вот[223] была в деревне часовенка, в лесу <…> – все лесом, лесом, лесом, и вот на… такая площадочка, тожо все кругом ельничек такой красивый, и домик был построен откуда-то давным, ну токо, это… В этом от… где-то уже лет пять тому назад кто-то сожгал его. [Пять лет назад?] Наверно, может, лет пять, а может, и больше, сожгали вот его. Туда ходили вот все, это самое, тоже вот заветы делали. Бывает, что даже в этом тёмном лесу с вечера уходят, там ночуют, и наутро вот идут домой. Вот одни сидят вот в таком этом лесу, вот тогда даст вот какой женщине: например, что-то у неё болит – она даёт там завет, что вот: «Просижу там всю ночь», – и вот «в такой-то день», «такому празднику» или что. И она уходит и вот сидит. Это самое, и смотришь, думаешь: вечером уходит, а здесь всю ночь сидит, а утром возвращается домой. И как-то исцеляется человек. Вот оно помогает. [Как часовня называлась?] Ну просто её называли часовенка, часовенка и все. Как у этого домика, такое вот, – это часовенка, раньше вот называли часовенка. Раньше не были церкви, а то часовни были. Она как часовня была. Всё было там, это самое, там все этими обставлено, иконами, – в середине там, это самое, иконостас это стоял, потом столик, на нём тут все было, это самое, и тут свечки ставили, денежки ложили, и все, это самое. А живут… люди ходили – там на… пол намоют, все там приберут, половички… все постелено, все, было что… Кому вот потребовалося? Мы вот в какой-то год приехали – я уж не знаю, много лет назад я ездила, думаю, – ходили на кладбище к отцу да пойдём в часовенку. А они говорят: «Её уже нету», – говорят. [Неизвестно, кто сжег?] Неизвестно кто. <…> До этого было там, тоже… это самое, пахали бы… это, на тракторах, они иконы… некоторые иконы деревянные ведь были, дак они эти деревянные иконы рубили на… на… это самое, на щепки и жгали в из… Ну, представляете? И жгали вот, это самое, на кострах. А тряпки – вот что люди ходят, весют[224], вешают там (платки, полотенца там, все), – они делали на портянки. Вот такое… вот такое… вот такое время было. Раньше ведь не признавали этого ничего. Все было запрещено. А вот так вот, а люди – все равно ведь, кто, кто, если ему исповедование такое человека, дак он все равно ходит и не спрашивает там, чё там запрещёно или нет.

Река, 2000, ВИМ

260. [Как называется часовня недалеко от с. Орлово?]

[ГАО: ] Проломинская. Владимирской Преподобной Богородице иконе построена была часовенка. [Она сгорела?] Да, её сожгли. [Почему – Проломинская?] А там пролом есть.

[ДАП: ] Пролом там такой.

[ГАО: ] Там иордан как. Вот смотри. Вот здесь часовенка, здесь вход <…> а здесь вот пройдёшь и туда немножко спустишься как бы, и там внизу как колодец – пролом. И как этот пролом образовывался…

[ДАП: ] Целебный считался.

[ГАО: ] Во все праздники ходили к этой часовенной, к этой, Проломской часовенке называемой, ходили, как праздник: ну, там Богу помолиться, там и иконы были хорошие. И всегда обливались этой водой. Было если время прохладное – значит, мылись. Помылись, лицо, руки помоют, детям помоют ручки, ножки там, это всё, личико. Ну, и это всё теперь у нас нарушено. Сожгли хулиганы, гопники. <…> Так стена и так стена. Так это были такого большого формата: говорят, что на семьдесят сантиметров были иконы. По этому, по всему иконостасу, по низу и по верху ещё был иконостас. Там поменьше иконки были. Всё украли. Увезли, а чтобы замести следы, подожгли часовенку.

Орлово, 1998, ГАО; ДАП

261. [Какому празднику посвящена Проломинская часовня?] Владимирская. [А почему она Проломинская?] Какой-то пролом был, какой-то пролом. Что-то вот есть такое, что какой-то пролом есть. Вот поэтому… [Часовня поэтому называлась Проломинская?] Не часовня, часовня Владимирская. А Проломинская – это уже начинай… в каком-то проломе она. Не знаю, вот называется Проломинская. Владимирска – наш праздник: туда вот ходют, Владимирская. [Что там делают на праздник?] А я чё, уезжала, молода была, дак чего… Там были эти, такие, иконки, ну и когда заходили… зайдут да чё-нибудь – платочек… так, если чё болит, то платочек повесишь или эти, чулки. Как ноги болят, так чулки. И там такой был йордан. И с этого йордана немножко мылись. [В любой день?] В любой день можно. [Йордан был прямо в полу часовни?] Да. [Так она на ручье стоит?] Нет, не на ручью, не на ручью. Вот такой какой-то вот, небольшой Йордан, вот так вот глубокий, глубокий, глубокий. Как вот колодец. [Далеко от Орлова эта часовня?] Километра два отсюда.

Орлово, 1998, ЕСМ

262. [ГАО: ] [Икона] в проломе тоже плавала [речь идет о так называемом проломе у часовни Владимирской иконы Богоматери, называющейся ещё Проломинская]. [Какая?] А Владимирской Преподобной Богородицы. Вот у нас-то ико-ны-то путней нету, а если маслом покрашена икона, так вот это Владимирской Преподобной Богородицы. Вот такая икона. Это с иконы сфотографированы всё [показывает на репродукции икон, висящих в большом углу]. Ну, плакаты обычные. [А это икона или нет?] Нет.

[ДАП: ] Она с плаката сфотографирована, это не настоящая же икона.

[ГАО: ] Фотография это, что.

[ДАП: ] Она должна быть на дереве.

[ГАО: ] Ну, дак она на дереве, да там Рублёв писал, да. [Расскажите об иконе, найденной в проломе.] Да, говорят, что в этом проломе обнаружил кто-то иконку. Преподобную Владимирскую Богородицу. Ну. И вот как будто это всё явление, или это всё выдуманные, вымышленные явления, но дело в том, что как вроде эта икона сказала, что: «Постройте мне здесь часовенку».

[ДАП: ] Да кому-то вроде как приснилось.

[ГАО: ] Или приснилось, или эта икона сказала, но факт то, что эту иконку подобрали, вытянули её, изъяли из пролома на сушу и на этом месте поставили часовенку. Этой Проломинской… Владимирской Преподобной Богородицы. [А люди туда ходили?] Люди ходили, люди, на праздники ходили. Нарядные нарядятся пойдут. С детями, с мужьями, с дедушками, с бабушками, все ходили, на все праздники ходили всегда. [Что они там делали?] Ну, придут, помолятся Богу, иконок было много, Богу помолятся там. Приходили такие женщины, как вот Анна Дмитриевна… Пела там, распевала молитвы. [Какие?] Вот «Отче наш…», да «Царю небесный…», да вот…

Орлово, 1998, ГАО; ДАП

Часовня в месте Гаревик[225] у села Архангело

263. [Часовня на Гаревике, у с. Архангело: ] Вот така цясовенка. Я гоурю: «Цьто за цясовенка. Поди туда по дорожке». Я пошла. Иду, там мужицёк ловит рыбу. Я гоурю: «Это где цясовенка?» – «А вот, – гоурит, – это по дорожке поди, она там уот-ка, вот эта цясовенка весной заливается. Там лужина». Ну, лужа, наверно, с избы – такая, руц’ей. И эта цясовена вот она на месте стоит, а потом ей подымает водой, выйдет на Онегу, повертит, и повертит, и повертит. Я гляжу, большая вода. И всё равно она в этот, опять в этот руц’ей уйдёт и на место станет. <…> Это мне так Моисеев россказал. Я и пошла. Я зашла, а така она была ещё старенькая. Я поглядела: там платы повешаны, деньги всё. <…> А потом я в той цясовне раз была, и всё. Я по два года в ту цясовенку ездила. Така – как хлевок, сруб-от. Ну, тут оккуратно. Так эти положены, досоцьки, тесинки, и на тесинках там уот-ка положена баноцька. В одну баноцьку кладут деньги. Была полная банка накладена денёг. А в другой банке – вот така маленькая – песочёк. А в ей этот песочёк улита [?] свечку. И вот ей жгут, в этой свецьке, и всё на ея вешают. И на стене написано, на одной стене написано «За здравиё, упокой». Там и не архангельские только. Вот они эту цясовенку знают, дак оне и пишут. «За здравиё», тут «За упокой», всё везде написано. А в прошлый год я ездила. У меня был завет положен, я и ездила.