Вылетаю из отделения, словно из адового пекла.
И это прошла всего неделя.
Радует только одно: Лешин выделяет меня, видимо, почувствовав потенциал, и я уверен, готов научить всему, что он умеет.
Только как мне абстрагироваться, чтобы максимально все в себя впитывать, когда Аня преследует меня во сне и наяву?
Прислоняюсь к стене лифта и прикрываю глаза. Сегодня здесь я чуть не задохнулся. Хотелось нажать на кнопку стоп, вжать ее в стену и высосать весь кислород из манящего рта.
Сумасшествие какое-то!
Не знаю, откуда наскреб сил сдержаться. Если бы ехали на этаж выше, это закончилось бы непоправимым безумием…
Просто невероятно, но если раньше между нами была дурманящая, лишающая здравого смысла химия, то сейчас к ней подключилась чертова физика. Только закон всемирного тяготения Ньютона действует извращенно. Аня, словно не хрупкая девушка, весящая в два раза меньше меня, притяжение которой не может ощущаться, а тело, примерно равное массе Земли, так что мне не одолеть эту гравитацию.
У меня просто давно не было секса!
Тебе реально нравится себя обманывать?
Других девушек у тебя не возникает желание вжать в стену!
Отмахиваюсь от внутреннего голоса, выхожу на улицу и останавливаюсь на ступеньках, позволяя ветру наброситься на меня, как на вновь прибывшего, и хорошенько потрепать, приводя в чувства.
Может, пройтись до метро, чтобы проветрить мозги?
Вдруг поможет избавиться хотя бы от мыслей о ней и спокойно провести выходные.
Начинаю спускаться и слышу:
– Никитин.
Оборачиваюсь, уже зная, чью физиономию сейчас увижу.
– Чего тебе? – кидаю не слишком вежливо, поскольку желания общаться с Аниным прихвостнем нет.
– Давай потолкуем, – заявляет наглец, не спрашивая, а утверждая.
– Думаешь, есть о чем?!
Безапелляционно.
– Есть.
Офигеваю от его самомнения, но продолжаю упираться:
– О чем нам говорить?
– Послушай, вам с Аней невозможно проходить ординатуру в одном отделении.
– Допустим. Что дальше?
Чудик вглядывается в мое лицо, а я пытаюсь понять, что он там хочет увидеть. Шевцов обо мне не лучшего мнения, как и я о нем.
– Ты же парень. Понимаешь, девушке надо уступить!
– С чего вдруг?
– Хотя бы потому, что когда-то ты ее любил.
Слишком многое знает приятель моей бывшей. Мне это неприятно.
– Что-то ты слишком печешься об Ане. Не перебор для друга?
– Да что ты понимаешь в дружбе.
Пожимаю плечами.
– Ты даже не представляешь, какой она была на первом курсе, – выплевывает, со злостью смотря на меня. – Одни глаза, кожа и кости. Когда другие девчонки думали о том, как провести выходные, она проводила их с книгами, чтобы выкарабкаться из депрессии.
Хмурюсь, а блогер резюмирует:
– Я сразу понял, что один нехороший человек поломал ей жизнь!
– Что?
– То, что слышал.
Стискиваю зубы.
– Это она тебе так сказала?
– Об этом кричало ее поведение, ее внешний вид. Я вообще думал, что ее скоро заберут в больницу анорексию лечить.
Никак не могу сложить в голове услышанное с теми фактами, что располагаю.
Шевцов хлопает меня по плечу.
– Надеюсь, ты услышал меня и сделаешь не просто выводы, но и широкий жест для бывшей девушки.
Зависаю в прострации, а он спускается со ступенек и пропадает.
Оглядываюсь и соображаю: Аня не выходила.
Быстрым шагом возвращаюсь обратно. Хочу узнать у нее, о чем говорил ее друг.
Подлетаю к лифту. Толпа народа. Конечно, время посещения.
Быстрым шагом направляюсь к лестнице и поднимаюсь на этаж.
Верочка стреляет глазками.
– Матвей Николаевич, что-то забыли?
Спокойствие, благоразумие, здравый смысл и все в том же духе.
– Да, документы, – бросаю ей, утрамбовав раздражение, и несусь в ординаторскую, не поощряя ее заигрывания.
Залетаю. Встречаюсь взглядом с Гавриковым.
– Аню не видел?
– Ушла.
– Когда?
Психует.
– Я что, слежу за ней!
Выхожу обратно. Лифт не дождаться, и я снова использую лестницу.
Вылетаю на улицу, сканирую дорожку. Девушки нет.
Успокаиваю дыхание и взволнованное состояние внутри. Не страшно. Позже поговорим. Обдумаю пока все услышанное.
Медленно спускаюсь со ступенек.
Может, существовала какая-то другая причина, почему она так себя извела?
С семьей у нее проблемы были.
Ладно, все в понедельник.
Черт, как до него теперь дожить!