Нелегко сделать первый шаг в направлении психотерапии. Часто потому, что не все понимают, что это такое. В чем отличие психотерапии от других видов помощи и каковы возможности и границы полномочий психотерапевта? Психолог он или врач-психиатр? А психотерапия – это лечение психического заболевания личности, поддержка при кардинальных изменениях или помощь в решении ее проблем*? Из-за отсутствия простых и внятных ответов на эти вопросы специалисты не всегда отдают себе отчет в том, какую работу на самом деле они выполняют, а какую декларируют. Ниже я изложу свою субъективную профессиональную позицию по этим вопросам.
Конечно, широкой публике известно, что существуют область медицины психиатрия** и соответствующая ей профессия психиатр.
*Термин «психотерапия» состоит из двух частей: psyhe – «душа» и therapia – «лечение, уход, забота, поддержка».
** Термин «психиатрия» состоит из двух частей: psyhe – «душа» и iatreia – «врачевание, лечение».
Также известно, что существуют область гуманитарного знания психология и профессия психолог. Но обывателю, в частности, непонятны смысловые различия словосочетаний «врач психиатр» и «врач психиатр-психотерапевт». Ему неведомо, чем отличаются психолог-консультант от клинического психолога или от нейропсихолога и все они – от врача-психиатра и врача психиатра-психотерапевта. Обыватель – потенциальный клиент или пациент (или его родственник) – не знает, к кому именно он может (и, желательно, должен) обратиться в своем уникальном случае. Часто из-за этого незнания происходят серьезные ошибки: попав к специалисту не того профиля или не той квалификации, пациент / клиент не получает помощи, адекватной его состоянию. И это первый вопрос, но мы рассмотрим его после двух других.
Вторым, важнейшим для меня, вопросом является вопрос о душе. Мне придется на него ответить (хотя бы для того, чтобы не профанировать понятие «психотерапия»), невзирая на то что однозначного отношения к этому вопросу в веках не сложилось. Религия и классическая философия всегда освещали его по-разному: первая – через актиоматику и веру, вторая – через дискурс. Но я практик, и настроена на оказание профессиональной помощи. Поэтому стремлюсь уйти как от сугубо религиозного, так и от чисто философского взгляда на душу. В то же время как человек я не могу не размышлять о ней и не хочу игнорировать свою веру в то, что именно душа – суть человека и самая ценная его часть. Тем не менее в работе я опираюсь на профессиональные знания и о душе сужу по качеству наблюдаемых процессов, которые серьезно отличаются и от процессов социального взаимодействия, и от эмоционально-чувственных процессов. Последние характеризуются накалом страстей, отражающих эгоистические переживания человека, главным героем которых является он сам. Эти переживания в основе своей, как правило, содержат различные страхи, обоснованные и необоснованные.
Рассмотрим весьма распространенный случай – страхи матери за мальчика-подростка. Для него ее переживания – знак недоверия, и, протестуя, он невольно доказывает их обоснованность своим поведением. Мать считает, что ее страхи объективно обусловлены: он еще очень незрелый, а вокруг слишком много опасностей – наркотики, алкоголь, риски, похоти и пр. Но в основе материнского страха могут лежать (чаще так и бывает) иные причины. Например, она может быть недовольна собой – тем, что не нашла к ребенку нужного подхода; тем, что раньше не увлекла его стоящим занятием; тем, что не адаптировала к жизни, в частности, тем, что не донесла важные принципы, ограждающие его от необоснованных рисков и позволяющие делать верный выбор в ситуации соблазна. Она может быть недовольна собой, но не осознавать этого. Тогда на основе скрытых от понимания адекватных самооценки и самокритики будут расти чувство вины и муки совести, требующие наказания (порицание общества или кара Господня).