С Риной договорились встретиться в кафе. Но она, как всегда, опаздывала.
Я заказала себе пирожное и чай. И, глядя в огромное окно, наблюдала, как метель кружила снежинки в вихре. Люди ускоряли движения, явно желая поскорее скрыться от ледяного ветра и снега.
Прикосновение к плечу отвлекло меня от наблюдений, и, повернув голову, я увидела подругу. Расплылась в улыбке и, приподнявшись с дивана, обняла Рину.
– Привет, ну как обстоят дела в Америке? – спросила я, усмехнувшись.
Рина от меня отстранилась и села на противоположный диван, сердито сложила руки на груди и забурчала:
– Ты серьезно?! Кира, ты вышла замуж, а я об этом узнаю не от тебя, а из постов в интернете!
Я изобразила улыбку и отвернулась.
– Просто ты была в Америке, а это оказалась скорее незапланированная свадьба… Я хотела жить с Ильей, но отец поставил ультиматум «жениться» или оставить все наши отношения на прежнем уровне… – врала я не в силах посмотреть в глаза подруге.
Рина дернула меня за руку и обиженно посмотрела:
– Почему ты не рассказывала, что встречаешься с Фирсовым? Ты же всегда меня убеждала, что любовь – это не для тебя… И сколько ты с ним встречаешься? Почему ты утаила это от меня? Ты вообще меня подругой считаешь? – возмущалась она, сверля меня взглядом.
Черт, это все и правда нелогично. Но раз уж врать, так врать по-крупному. Я перевела дыхание и, сделав глоток чая, кинула мимолетный взгляд на подругу.
– Рина, мы с Ильей не хотели афишировать наши отношения… Тебе не сказала, потому что боялась. Боялась, что ты его у меня уведешь. Ты ведь веселая и интересная личность, не то что я… Ты ведь всегда уводила тех, кто мне был симпатичен… Я знаю, ты делала это не со зла. Но пойми… – Я перевела дыхание и виновато посмотрела на подругу, в горле стоял ком от вранья, и чувствовала я себя мерзко.
Рина улыбнулась и покачала головой.
– Только на этот раз увела ты…
Я приподняла в недоумении бровь, смотря на подругу, и она продолжила:
– Кира, я твоего мужа знаю очень хорошо. Мы с ним провели не одну ночь… Но потом он решил со мной завязать, сказав, что влюбился в девушку без памяти и я ему больше не интересна. Я тогда пробила всех в округе и убедилась, что эта девушка не нашего круга… Но у меня даже в мыслях не было, что речь о тебе… Прошу, не обижайся, но у меня это до сих пор в голове не укладывается. Его ведь никогда не привлекали маленькие ростом, да и к тому же скромницы…
Я смотрела на подругу и впитывала каждое ее слово. Да, я явно не типаж Ильи… Но, видимо, Рина была им заинтересована, раз пыталась выяснить про его личную жизнь.
– Почему ты мне не говорила, что он тебе нравится? – решила я сменить тему с себя на нее.
– А смысл, я и так знала твои коронные фразы: «Очередной. Неинтересно. Любви не существует». Ты меня в этом плане никогда не понимала… И знаешь, в каком я была шоке, когда мне Лиза прислала статью о вашем браке. Знаешь, как ты меня обидела этим?! Ты даже на свадьбу меня не позвала! Или Илья был против?
Я чувствовала себя предателем. Навешала лапшу на уши своей лучшей подруге, и она мне поверила…
Я перевела дыхание и сделала глоток чая.
– Нет, он даже не знает, что мы с тобой общаемся… На свадьбе были только родственники и пресса, друзей звать не стали… – Я кинула взгляд на подругу, ее черты лица стали мягче, и она сдержанно улыбнулась.
– Я уж подумала, что ты испугалась, будто я уведу у тебя Илью прямо на церемонии…
Я рассмеялась, покачала головой и протянула ей руку.
– Мир?
Она пожала мою ладонь и довольно кивнула.
– Больше никаких секретов друг от друга!
Я нервно сглотнула и, отведя взгляд в сторону, кивнула. Не могу я сейчас рассказать ей всю правду. Обязательно через год расскажу, но не теперь. Риск ни к чему.
У Рины загорелись глаза, и она с очаровательной улыбкой произнесла:
– Это же у тебя не было девичника! Поэтому предлагаю…
Я рассмеялась, перебивая подругу:
– Нет-нет, это не к чему, свадьба уже состоялась. Никаких девичников!
Подруга наигранно надула губки и сложила руки на груди.
– Да ладно тебе! Давай хотя бы у тебя посидим, вина немного выпьем? Или муж будет против? – спросила она с издевкой в голосе.
Я покачала головой и слегка улыбнулась. Не знаю, как отреагирует Илья на наш с Риной визит, но подруге отказать не смогла.
Я пила чай и доедала пирожное. Рина тем временем рассказывала, чем она занималась в Америке и что интересного у нее там происходило. Она очень общительна, наверное, это первое, за что я ее люблю. Никогда не дает мне заскучать.
Рина вернулась в Россию на зимние каникулы и через две недели улетит обратно. В Америке она живет уже год и, по ее словам, в Россию ее вообще не тянет, приезжает только из-за родных. И честно сказать, я по ней жутко соскучилась, все же мне ее очень не хватало.
Отец за все время только один раз отпустил меня к ней в гости, и то только потому, что сам был вынужден уехать по работе.
Я смотрела в окно: на улице постепенно темнело, а злая метель все никак не хотела прекращаться.
Придя в квартиру, Рина себя повела как дома. Она прекрасно знала, где находятся кухня, ванная и даже где лежит штопор – в верхнем ящике возле барной стойки (даже я этого не знала). И мне стало как-то не по себе. Да, видимо, она здесь бывала довольно часто.
На тарелку Рина выложила виноград и поставила на столик.
– Пойдем в гостиную, там будет удобнее, – скомандовала она, уходя из кухни.
Не знаю почему, но меня это взбесило. Как будто я здесь гость, а она хозяйка. Ненавижу эту черту ее характера – всеми управлять.
Подруга устроилась на диване и разливала красное вино по бокалам. И, кинув на меня взгляд, пригласила на диван.
Я нервно сглотнула и села рядом с ней, при этом чувствуя жуткую нервозность. Надо Рину как-то поставить на место. Хотя она ничего плохого не сделала, просто мне не дает покоя мысль, что она уже здесь была и спала с Ильей. Почему меня это бесит? Это и есть в какой-то степени ревность? Нет! Ревность появляется, когда любишь. А я его не люблю!
С Риной мы выпили две бутылки вина, и я чувствовала, что совсем пьяна. Подруга выкрутила громче музыку и пританцовывала с бокалом в руках.
– Кира, поехали в клуб!
Я покачала головой, расплылась в захмелевшей улыбке и откинулась на спинку дивана.
– Нет, я уже не в состоянии.
Рина рассмеялась, отставила бокал на столик и схватилась за мои руки, оттаскивая от дивана.
– Как раз нужное состояние, когда плевать на всех и готов взрывать танцпол.
Я рассмеялась. Рина взяла меня за руки и пыталась втянуть меня в шутливый танец.
– Дурочка, – смеялась я.
– Поехали! Сейчас приведем себя в порядок и сразим своей красотой всех мальчиков в клубе. – Рина потянула меня в первую комнату, и мое сердце забилось от испуга. Черт, она же думает, что мы с Ильей живем в одной спальне. Как мне объяснить, почему все мои вещи находятся в другой комнате?
Рина повернула ручку на двери, и я резким движением отдернула ее и повела на кухню.
– Давай все же еще выпьем и поедем! – говорила я, чувствуя, как сердце бешено барабанит.
Рина довольно улыбнулась и кивнула.
– Согласна, еще один бокальчик нам не повредит.
Я искусственно улыбалась, а в голове была только одна мысль: как отговорить подругу от клуба?
Мы вернулись в гостиную, я растягивала свой бокал как могла.
– Кир, а чего ты его мусолишь? Допивай и пошли собираться!
Черт, какая же она неугомонная.
– Зачем ехать в этот клуб? Танцуй здесь!
Рина рассмеялась, допивая вино, и отставила бокал на столик.
– Здесь не интересно. А как же мальчики?
Я улыбнулась, смотря на подругу, и покачала головой.
– Забыла? Я замужем. Плохо агитируешь.
Рина сложила руки на груди и посмотрела на меня с мольбой.
– Ну поехали! Тебе же не обязательно с кем-то знакомиться. Поехали!
Звук хлопнувшей двери привлек наше внимание, и я с облегчением вздохнула. Илья как раз вовремя.
Я побежала в прихожую, Илья снимал шарф. Я подбежала к нему и, привстав на носочки, обняла его за шею, улыбаясь.
Илья посмотрел на меня недоверчиво и, наклонившись к губам, начал принюхиваться.
– Ты пила? Чувствую, я тебя скоро закодирую.
Я рассмеялась и, касаясь его губ, прошептала:
– Мы с подружкой сидим, немного выпили.
Илья перевел глаза, и я проследила за его взглядом: он смотрел на появившуюся в дверном проеме Рину.
Он ей кивнул и слегка улыбнулся.
– Привет, Илюш… – проговорила она, усмехнувшись. – Позволь, я украду твою жену на ночь? – спрашивала она, опершись плечом о косяк.
Илья приподнял бровь и усмехнулся, прижимая крепче меня за талию.
– Куда вы собрались?
Рина подошла к нам ближе.
– В клуб.
Илья перевел на меня взгляд, а я смотрела на него умоляюще, чтоб не отпускал.
– Шутишь, чтоб наутро я проснулся без жены? Нет, еще уведут, – ответил Илья, рассмеявшись.
Подруга покачала головой.
– Не уведут… А если так волнуешься, поехали с нами.
Илья поглаживал мою талию и смотрел на Рину с улыбкой на лице.
– Не могу, мне завтра на работу…
Рина его резко перебила, качая головой:
– Не выдумывай, ты же босс, тебе хоть под конец дня можно появиться.
Но Илья не собирался сдаваться и уперто шел на отказ.
– Завтра совещание директоров. Пропустить нельзя. Так что, Рина, извини сам, не могу и жену не отпущу.
Рина обиженно сложила руки на груди и посмотрела на меня.
– Что ж тебе так не везет… сначала отец, теперь муж.
Илье такое сравнение явно не понравилось, и я видела, что он уже готов был меня отпустить.
Но я не растерялась и припала к его губам, углубляясь в поцелуй. Его руки крепче стискивали мою талию, а я прижималась все сильнее к нему, чувствуя, как сердце бьется в бешеном ритме, низ живота приятно потягивает и по всему телу пылает пламя.
Я уже забыла про подругу, про клуб. Он сейчас со мной, и мне ничего больше не нужно. Только чувствовать его крепкие объятия и опьяняющие поцелуи.
– Эй, я уже начинаю краснеть, – сообщила подруга, рассмеявшись.
Я отстранилась от Ильи, чувствуя дрожь в коленках. Черт! Нельзя уходить с головой в такие поцелуи. Перевела дыхание и кинула взгляд на подругу.
Илья со спины притянул меня к себе и, касаясь губами макушки, проговорил:
– Рина, у нас с женой медовый месяц еще не закончился…
Подруга рассмеялась и покачала головой.
– Да я уж поняла… Ладно, вызвоню Лизу с Лерой. Надеюсь, они мне не откажут. Не сломайте кровать.
От последних слов я смутилась и одновременно облегченно вздохнула.
Рина собралась и покинула квартиру. Я убрала все со стола и выключила свет в гостиной. Илья ушел принять душ. А я заварила себе крепкий чай и, усевшись на диване, ушла в свои мысли.
Рина с Ильей были близки какое-то время. Но, глядя на то, как они общаются, никогда так не скажешь. Может, Рина немного преувеличила? Просто в голове не укладывается. Как можно переспать, а потом вести себя просто как старые знакомые. Разве такое возможно? По-любому должны оставаться какие-то эмоции, чувства… Или я старомодная и животный секс без чувств в нашем мире норма?
Я пила горячий чай и смотрела в одну точку. На столике зажужжал телефон, я кинула взгляд на экран: «Змея». Но отвечать на звонок после того разговора: у меня больше не было желания.
Я отставила кружку на столик и понесла телефон к ванной комнате, откуда как раз вышел Илья. На пояснице его было завязано большое белое полотенце. Волосы мокрые и взъерошенные. На стальной груди и мускулистых руках оставались капельки воды. Подходя к нему, я отвела взгляд протянула ему аппарат. Он коснулся моей руки, забирая телефон, и мимолетная дрожь пробежала по телу. Я кинула на него взгляд, темно-карие глаза были устремлены на меня. Какой же он красивый.
Я нервно сглотнула и убежала обратно на кухню. Да что со мной? Почему под его взглядом я начинаю просто растворяться? От его касаний сносит крышу… Неужели я проиграла?
Сердце предательски дрогнуло, давая понять, что так и есть.
Мое дыхание участилось, я покачала головой. Нет! Я не могу влюбиться в человека, который мне не принадлежит. Так нельзя! Какой в этом смысл, если он никогда не сможет полюбить меня? Я маленького роста, а Рита высокая. Я блондинка, а Рита – брюнетка. У меня карие глаза, а у Риты – нежно-голубые, как океан. Я полная противоположность этой девушки, она вспыльчивая и эмоциональная… А я серая и скучная мышка. Нет даже смысла думать о том, что этот брак может быть настоящим. Он любит ее и никогда не променяет свой идеал на такую, как я.
Я вышла из кухни и, подойдя к комнате Ильи, остановилась. Знаю, что подслушивать нельзя, но я не могла сдержаться. Мне хотелось услышать его голос, что он будет ей говорить. Это, наверное, ненормально, но ничего не могла с собой поделать.
– Конечно, ты же знаешь… Малыш, я тоже скучаю, засыпаю только с мыслями о тебе. Жду, когда пролетит это чертово время и я наконец-то заберу тебя к себе… Не буду выпускать из объятий до конца жизни… – Илья рассмеялся.
А я села на пол и, откинув голову на стену, чувствовала, как слезы струятся по щекам, «Жду, когда пролетит это чертово время… Не буду выпускать из объятий до конца жизни». Почему так больно? Мне никогда не говорили таких приятных и нежных слов… Почему меня не могут полюбить так же, как Илья любит Риту? Но самое ужасное, что я не хочу ни от кого любви, я хочу ее только от него. И он меня не полюбит… Его сердце принадлежит только ей. Почему его поцелуи вселяют в меня веру, что ему они так же нравятся, как и мне? Зачем я придумала и внушила себе эту мысль, если это не так? Идиотка!
Я прикусила нижнюю губу до боли, руками судорожно вытирала слезы.
– Моя ревнивая змейка, я же тебя люблю, и позавчера я тебе это не раз доказал. – Илья рассмеялся. – Кира – хорошая девчонка, не бурчи, она для меня как младшая сестренка…. Пойми, у нее тяжелая ситуация в семье, и мы должны ее поддержать… Прекращай! Не заставляй меня ехать к тебе и наказывать, – говорил Илья, усмехаясь. – Милая, ложись спать, ты время видела? Мне, между прочим, завтра надо в восемь утра присутствовать на совещании… Ты меня отпускаешь спать? Как это мило с твоей стороны… Ладно, завтра еще позвоню… Я тебя люблю.
Внутри меня все чернело и разрывалось. Жалость? Ну конечно, жалость, только из-за нее он и решил мне помочь. Вот сейчас больно. Младшая сестренка? Сестер так не целуют!
Я прикрыла глаза, в легких не оставалось воздуха. Лучше уже жить с деспотом-отцом, чем знать, что тебя терпят из жалости. Он хотя бы не лицемерит и не делает вид, что я ему не безразлична. Как же мерзко!
Я еле поднялась с пола и поплелась к своей комнате, глотая слезы. Идиотка! Какая же я идиотка!
– Кира, – окликнул меня Илья, когда я уже приоткрыла свою дверь.
Не стану оборачиваться, не хочу, чтоб он видел мои слезы. Не хочу снова чувствовать никому не нужную жалость.
Я зашла в комнату, выключила свет и рывком запрыгнула на кровать. Подушку прижала к груди, и плечи дрожали от беззвучных рыданий.
Нет, я не вынесу этой жалости три месяца! Завтра же поговорю с отцом. Нужно что-то сделать, что-то плохое, чтоб он захотел меня отлупить и забрать домой. Но что я могу?
Стук в дверь вывел меня из размышлений. Я быстро стерла слезы и крепко зажмурилась.
Услышав, как приоткрылась дверь, я замерла.
– Кира, я забыл тебе сказать. Завтра после совещания будет банкет, и в статусе моей жены тебе нужно там присутствовать.
Я откашлялась и постаралась говорить ровным и спокойным тоном, прижимая крепче к себе подушку:
– Я поняла, хорошо…
– Кира… Спокойной ночи.
Я усмехнулась, у тебя, конечно, будет ночь спокойная, но у меня вряд ли. Мысли не дадут мне спать спокойно.
– Спокойной ночи, – проговорила я, чувствуя, как подушка промокает от слез.
Дверь прикрылась, и я услышала удаляющиеся шаги в коридоре.
Почему на душе так мерзко? Завтра еще играть роль любящей жены? Хотя почему играть… я уже проиграла. Для меня это больше не игра, я буду вести себя по-настоящему…
Контракт подписан, и не стоит об этом забывать. Я буду следовать его условиям, и ни к чему устраивать истерики. Хочет – пусть проявляет свою жалость. В приоритете у меня только контракт… Он просил довериться ему и не идти на поводу у отца. Но этого в контракте нет. Мне не нужна его жалкая подачка, «защита от отца». Своей жалостью он мне сделал намного больнее, чем когда отец меня избивал. Играть любовь только на публике – пусть играет, я уже доигралась… Если его любить можно только при зрителях, значит, я этим воспользуюсь.
И я не буду тешить его самолюбие, он никогда не узнает о моем идиотском поражении.