Галя.
Бегу к дому.
Высокие каблуки глухо стучат по асфальту в тишине двора. Вечернее платье немного жмёт в районе талии после съеденного, а от лака на волосах кажется, что голова моя замурована в броню.
Время позднее, в окнах квартиры свет не горит – все уже спят.
Слава богу, думаю я, поворачивая ключ в двери.
Тихонько захожу в прихожую, стараясь не наступать на скрипящие половицы.
В детской полумрак, только тусклый свет ночника в форме слоника разгоняет густую темноту. Лёва с Юленькой спят в одной кроватке, сбившись в комочек, как котята. Маленькие ручки переплелись, лица у обоих умиротворённые, как у ангелочков.
Мирон, совсем не зная ни меня, ни детей, в одном оказался совершенно прав – они не разлей вода, очень дружны.
Роза Викторовна – моя свекровь – свернулась на другой детской кроватке в позе креветки. Тихо посапывает.
Я присаживаюсь на край матраса к детям, целую их по очереди осторожно в прохладные лобики, и моё материнское сердечко трепещет от тепла и нежности.
Встаю, сгребаю со стула плед и натягиваю его на плечи Розы Викторовны. Она что-то ворчит во сне, но не просыпается.
Ухожу на кухню.
Стараясь не шуметь, ставлю чайник и замираю у окна, вглядываясь в темноту. Машина Мирона всё ещё стоит там, под окнами – фары горят.
Смотрит ли он сейчас на дом? Видит ли свет в окне и мой застывший силуэт? Думает ли обо мне?
Наивная идиотка, – фыркает с ядовитой насмешкой внутренний голос, – у него таких, как ты, на каждый день недели! Дефицита красивых девиц в его жизни точно не наблюдается, и кто ты вообще такая, чтобы он о тебе думал?
Я – Галя.
Просто Галя.
У меня нет титула. Мой дядюшка не помер от чахотки, оставив мне в наследство пару скромных миллиардов. Я не владею крупной фирмой, никогда не летала бизнес-классом, и да, я покупаю грёбаный сыр по акции!
Я – Галя, девушка с кассы. Я знаю в лицо всех местных по-версальски вежливых алкашей, витиеватостью речи и изощрённостью комплиментов не уступающих самым благородным джентльменам Английского высшего света.
Но разве я бедна?
Я очень богата. У меня есть самое дорогое сокровище, которое только может быть у человека – дети.
Так что нет, это мне до Мирона нет никакого дела, а не наоборот!
– Галь, а ты чего не спишь? – Роза Викторовна тихонько заходит на кухню, трёт заспанные глаза.
Её взгляд впивается в мою причёску, а потом медленно скользит вниз. Глаза округляется пропорционально растущему удивлению.
– Галочка…
– Это сложно объяснить.
– Неужто с мужчиной куда-то ходила?
– С мужчиной.
– Батюшки! – Шепчет Роза Викторовна и счастливо обхватывает свои щёки ладонями. – Ну неужели! Уж думала, не доживу…
Качаю головой, прерывая её воодушевление.
– Это не совсем то, о чём вы подумали. Он предложил мне работу.
Вмиг её радость гаснет, на лбу собирается глубокая хмурая складка.
Эмоциональному диапазону Розы Викторовны позавидует даже Эмилия Кларк.
– Работу? Какую ещё работу?
– И это снова не то, о чём вы думаете, – вздыхаю, наливаю нам обеим чай. – Этот мужчина, он… Он предложил мне стать его женой.
– Женой?!
Господи, Галя! Ну ты же делаешь только хуже!
– Фиктивной женой. Денег как раз хватит на операцию для Юленьки.
– Аферист! – Взмахивает пальцем в воздухе Роза Викторовна. – Галочка, мошенников-то развелось сейчас! Надеюсь, ты не поверила ему? Утром – деньги, вечером – стулья.
– Деньги уже у меня. Завтра же свяжусь с Семёном.
– Правда? – Свекровь поджимает губы, разводит руками. – Ну и отлично! Галочка, так нам сказочно повезло! Сколько бы мы по сусекам нужную сумму наскребали, а?
– Долго.
– Вот! Неужели ты не рада?
– Рада, конечно.
– А чего ты тогда такая бледная? Лица на тебе нет.
– Я сболтнула там, на вечере, лишнего. Нас пригласили провести выходные в загородном доме местных аристократов. С детьми. Мирон предлагал ещё деньги, но я отказалась. И кажется, у него из-за этого могут быть проблемы.
Свекровь садится за стол, поглаживает его поверхность ладонями, смахивая на пол невидимую пыль.
– Мирон, значит, – хитро щурится она, улыбаясь. – Красивый хоть?
– Ой… – морщусь.
– Галь, а чего ты? Ну, ей-богу, сколько уж времени прошло!
– Нет, – с силой сжимаю в ладонях чашку с чаем, не чувствуя тепла.
Молчим.
Свекровь бросает на меня исподлобья свои многозначительные взгляды.
– Ну и поезжай, – говорит она тихо. – Детей развлечёшь. Сама развеешься. А то из магазина своего носа не высовываешь. Всю молодость так и проведёшь среди банок с кукурузой. Что плохого случится, если согласишься?
– Плохо то, что я фальшивка, – отворачиваюсь к окну, с досадой отмечая, что машины Мирона во дворе уже нет. – Я претворяюсь тем, кем не являюсь. Они приняли меня лишь потому, что решили, будто я одна из них. Думаете, они пригласили бы к себе на выходные Галю из супермаркета?
Роза Викторовна смотрит на меня задумчиво, но её взгляд, обращённый куда-то вглубь меня, добр и полон участия.
– Галочка, – говорит она мягко. – Они пригласили тебя не из-за платья или прически. Ты не фальшивка. Они увидели в тебе нечто большее. Платье – это лишь оболочка, упаковка. То, что внутри тебя, – вот что главное.
– Но я там чужая.
– Внутри тебя богатый мир, доброе сердце и открытая душа. Если они этого не оценят, то грош цена таким людям! – Роза Викторовна фыркает и нежно сжимает мою руку в своей тёплой ладони. – Юленьке после операции потребуется поддержка, реабилитация, хорошее полноценное питание, лекарства. Это тоже стоит денег. Тебе они не помешают. Так что, Галочка, не отказывайся от шанса. Не зря жизнь подкинула тебе такую возможность.
Её слова впечатываются в мой несчастный, переутомлённый за день мозг.
Может, она права?
Иногда, чтобы победить, приходится играть. Даже если ты не согласен с правилами…