Фея Мопса. Перевод Елены Айзенштейн - читать онлайн

Глава 4. Пчёлы и другие существа-приятели

Когда Джек медленно открыл глаза, он понял, что наступила ночь: полная луна сияла; но была не совсем темная ночь: он мог отчетливо видеть каких-то черных птиц, которые выглядели, подобно воронам. В ряд они сидели на краю лодки.

Поскольку феи были в его карманах, он мог понимать разговор птиц, и он услышал, как одна из этих ворон говорит:

– Там нет никакой мягкой пищи, я хотела бы выцарапать их маленькие глазки.

– Да, – сказал другой ворон. – Феи нуждаются в деликатной пище. Мы должны сказать Джеку прямо, если мы хотим добраться до них.

И он глубоко вздохнул.

Джек лежал тихо, хотя лучше было бы ему притвориться спящим. Но скоро они заметили, что его глаза открыты, и одна из птиц подошла к его ноге, поклонилась и спросила, не голоден ли он.

Джек ответил: «Нет».

– Не больше меня, – воскликнул ворон, – совсем не голоден.

Потом он спрыгнул с ноги, и Джек сел.

– А как же милые феи, которых мой молодой господин должен доставить в их дом? – спросил другой из воронов. – Надеюсь, они сохранились в карманах молодого господина?

Джек порылся в карманах. Да, все сохранились, но он не достал ни одну из них, чтобы вороны не схватили их.

– Эх, – проговорил ворон, притворяясь, что слушает, – дорогой юный джентльмен говорит, что феи спят?

– Мне неприятно говорить о феях, – сказал Джек. – Но если вы мне объясните некоторые вещи в вашей стране, которые я не могу понять, я буду очень рад.

– Какие вещи? – спросил чернейший из двух воронов.

– Почему, – сказал Джек, – я видел сияние полной луны, и только она установилась, как полумесяц погрузился в великие серые облака, и как раз в этот момент я увидел растущую луну, выглядывавшую из-за веток деревьев.

– Хорошо, – сказали два ворона вместе, – разве юный господин никогда не видел растущую луну в мире мужчин и женщин?

– О да, – сказал Джек.

– Он никогда не видел полную луну? – спросили вороны.

– Да, конечно, видел, – проговорил Джек. – Но у нас одна и та же луна. Я никогда не видел все три одновременно.

Вороны были очень удивлены этим, и одна из птиц сказала:

– Если юный господин не видел луны, это потому что он не смотрел. Возможно, юный господин спал в комнате, где есть только одно окно. Если это так, он не смог бы увидеть все небо одновременно.

– Я говорил вам, вороны, – смеясь, сказал Джек, – Я ЗНАЮ, в моей стране никогда не бывает больше одной луны на небе, а иногда вообще не бывает луны!

После всего этого вороны повесили головы и посмотрели очень пристыженно; ничто птицы ненавидят так сильно, как быть высмеянными, а они были уверены, что Джек сказал это, чтобы поиздеваться над ними; он знал, для чего они пришли сюда. Поэтому и первая, и вторая птицы прыгнули на другой конец лодки и полетели прочь, пока не осталась одна птица, и она была не в духе и не заговорила, пока Джек сам не заговорил с ней.

– Ворон, – сказал Джек, – кое-что холодное и скользкое лежит на дне лодки. Я коснулся этого только теперь, и мне это совсем не нравится.

– Это водяная змея, – сказал ворон, нагнулся и, подобрав широкую вещь своим клювом, выбросил ее, а потом оглянулся: – Вода кишит этими кровожадными существами, они чуют запах юных фей и хотят их съесть.

Джек был так взволнован, что схватил одну из фей: он хотел убедиться, что они в целости и сохранности. Это был усатый фей, и – увы! – в одно мгновение ворон взлетел, выхватил из его рук, прежде, чем у Джека было время опомниться, чтобы можно было спасти существо.

Потом, когда птица медленно поднялась, она каркнула и сказала Джеку:

– Поймай, мой юный господин! – и ворон улетел на ветвь дерева, где закончил есть усатого фея и бросил его маленькое опустевшее пальто в реку.

Увидев это, Джек начал горько плакать, подумав, какой глупый мальчик он был. Он еще больше сожалел оттого, что не знал даже имени своего бедного маленького товарища. Но он услышал имена других своих компаньонок, это были очень длинные имена. Одно было Джовиньян, очень гордый джентльмен, два другие имени – феи Роксалетта и Мопса.

Однако тотчас Джек забыл о своем несчастье из-за двух опустившихся лун, а потом из-за розового солнца, и он наслаждался, что, несмотря на множество возможных лун, здесь было только одно солнце, даже в стране чудесной реки.

Итак, Джек с феями шел и шел дальше и дальше, но река была очень широкой, и волны били неистовые. И на правом берегу был густой лес, с такой обильной листвой, что только маленькая дорога вела прочь от крутого берега, зеленого, поросшего мхом; но, поскольку свет становился ярче, Джек мог видеть здесь и там гигантские стебли, видел существ, подобных лисам, диких кабанов, оленей, которые крались вниз, чтобы напиться из реки.

Здесь было очень жарко, но погода стояла, совсем не похожая на весну, оставшуюся позади. Поскольку солнечные лучи светили прямо в лицо Джека, он сказал поспешно, не подумав, что может произойти: «Я хотел бы высадиться среди этих очаровательных полян на левом берегу реки».

Не успел он договорить, как лодка начала двигаться к левому берегу, и, чем ближе он подплывал, тем прекраснее это казалось. Но еще более бурными были потоки воды, которые пересекли он и феи.

Действительно, восхитительная страна!

Он мягко наклонился вниз, к краю воды. Прекрасные деревья были разбросаны тут и там; повсюду росла мягкая, мшистая трава; большое старое ракитовое дерево простирало свои ветви вниз, над водой, словно пятнами; возвышались камелии, почти такие же большие, как боярышник, росший рядом, и смешивались красные и белые цветы.

Пространство не было таким открытым, как парк, а больше напоминало наполовину расчищенную лесную местность; но была там большая территория, куда направлялась лодка, к месту, где не было деревьев, а только несколько цветущих кустарников. Здесь суетились группы странных по виду людей и звучали пронзительные звуки дудки и барабана.

Подалее, в тени деревьев, Джек увидел ряды киосков или палаток.

В другом месте некоторые люди были одеты, подобно цыганам, и разжигали костры с помощью сучьев прямо на краю леса, где кипели их котелки. Некоторые из них имели яркие телеги с наклоном, на которых висело все их добро: корзины, щетки, циновки, маленькие стаканы, керамика и бусы. Это напоминало ярмарку, на которую народ собирался изо всех мест, но не было здесь ни одного дома. Все остальные товары были также подвешены на деревьях или собраны в странных палатках.

Народ не был одинаков. Сначала Джек подумал, что все люди были только цыганами. Те, у которых были палатки, по росту выглядели не больше его самого.

Каким же жарким казалось это утро! И лодка толкнула себя в маленький залив и стала пробираться мимо желтых и фиолетовых клумб ирисов, обходя берег, над котором толпились стрекозы и большие бабочки.

– Стой, где ты стоишь! – закричал Джек лодке.

Но в это мгновение поднялся великолепный розовый мотылек, Джек выпрыгнул на берег и почти забыл о ярмарке и о людях, за которыми наблюдал. Мотылек обосновался на широком красно-медовом цветке, и Джек подкрался, чтобы посмотреть. Такой же большой, как ласточка, мотылек парил перед цветком. Крылья его были почти черными, с золотыми крапинами по краям.

Когда мотылек поднялся снова, Джек побежал за ним, пока, оглядевшись, не обнаружил себя возле рядов палаток, где стояли смуглые люди. И они начали кричать ему:

– Что ты, мальчик, купишь? Что вы купите, сэр?

И они толпились перед ним, поэтому вскоре он потерял мотылька из виду и забыл все остальное из-за удивления палаткам.

Там было полно великолепных вещей: часы и музыкальные ящики, странные китайские орнаменты, вышитые домашние туфли, красные колпаки и много добротных, великолепных шелков и тонких ковров. В другой палатке лежали сверкающие драгоценностями мечи и кинжалы; люди говорили все разом на языке, который Джек не понимал.

Некоторые палатки были квадратные, очевидно, сделанные из простого брезента, и если войти в них, можно было увидеть при свете солнца тканевые нити.

Но немного дальше рассеяны были несколько круглых палаток, которые показались еще более любопытными. Они, открытые во все стороны, состояли только из толстого купола-потолка, который посередине поддерживался прекрасной круглой колонной.

Снаружи купол был белым или коричневатым, но когда Джек остановился под этими палатками, он увидел, что они облицованы великолепным гофрированным коричневым или розовым шелком, по крайней мере, это напоминало шелк, и невозможно было с уверенностью сказать, были ли это реальные палатки или гигантские грибы.

Они варьировались в размерах, и, как грибы, были разными и по форме: некоторые были такими большими, что даже двадцать человек могли бы встать под ними. Грибы-палатки имели плоскую вершину с коричневой подкладкой. У других крыши были куполообразные, выложенные розовым, они могли приютить лишь шестерых или семерых.

Люди, которые торговали в этих палатках, были такие же странные, как их соседи; у каждого на голове была маленькая высокая шапочка, по форме напоминавшая улей; она была сделана из соломы и имела впереди маленькую дырочку. И в самом деле, очень скоро Джек увидел пчел, летавших туда-сюда; было очевидно, что люди в этих помещениях собрали мед. В основном они продавали деревенские продукты. У них были такие огромные сыры, что головки сыра доходили до талии, и женщины катили их, как мальчики – свои обручи. В деревянных чашах торговали также всевозможными семенами, пирогами и другими высококачественными съестными припасами, такими, как позолоченный имбирный пряник. Джек купил кое-что и действительно нашел все это очень вкусным. Но когда он взял деньги, чтобы расплатиться, маленький человек довольно странно посмотрел на него и развернулся в воздухе от неудовольствия. Потом Джек увидел его под руку с женой, которая также казалась недовольной, и тотчас Джек заметил, что они направляются за ним, сначала в одну, а потом в другую сторону. Наконец, маленькая женщина скользнула рукой в его карман, и Джек, сунув свою руку в карман, нашел свой шестипенсовик возвращенным.

– Почему вы мне отдали мои деньги обратно? – спросил он.

Маленькая женщина сложила руки на спине.

– Мне это не нравится, – сказала она. – Он испачкался. В конце концов, он не новый.

– Нет, не новый, – ответил Джек (хорошая сделка его удивила), – но это настоящий шестипенсовик.

– Пчелам это не нравится, – продолжала маленькая женщина. – Им нравятся вещи аккуратные и новые, а шестипенсовик кривой.

– Что я вам могу отдать взамен? – спросил Джек.

Добрая маленькая женщина засмеялась и покраснела.

– У этого молодого человека вокруг шеи – прекрасный свисток, – вежливо заметила она, но не спросила, для чего.

У Джека был собачий свисток, он взял его и отдал женщине.

– Спасибо за пчел, – сказала она, – они так любят, чтобы их позвали, когда мы собираем для них цветы.

Так она проявила немного любезности и пошла назад, к другим клиентам.

Среди них было очень много странных существ, примерно высотой с Джека, у них не было палаток, и, казалось, что они не покупают, но продают. Смотрелись они еще беднее, чем остальной народ, и были очень раздраженные и недовольные, ничто им не нравилось. Их одежды были сделаны из мха, а их мантии – из перьев. И говорили они подозрительно свистящим тоном, и носили своих худеньких маленьких детей на спинах и на плечах.

Эти люди с большим уважением обходились с торгующими в палатках. И, когда Джек спросил у друзей, кому они отдали свисток, который у них был, и куда им так много денег, сколько у них есть, женщина ответила, что они живут за холмами и очень боятся приходить в своих лучших одеждах. Богатые и могущественные дома, они приходили бедно одетыми и держались смиренно, не заставляя своих врагов завидовать им.

– Это очень опасно, – сказала она, – завидовать феям.

Джек хотел послушать их странный свистящий разговор, но он не смог из-за шума и веселой болтовни смуглого народца, а еще больше – из-за криков и болтовни попугаев.

Среди разного добра здесь были сотни великолепных позолоченных клеток попугаев, которые свисали с деревьев на длинных золотых цепях. Каждая клетка содержала попугая и его супругу, и птицы выглядели действительно очень несчастливыми.

Попугаи могли говорить, и они поддерживали крики недовольных женщин, покупавших для них вещи, и очень усердно старались обратить на себя внимание.

Один старый попугай был почти замечен в этих усилиях. Он бросился против проволоки клетки, завопил, закричал, застучал об пол своим клювом, так что Джек и один из покупателей побежал посмотреть, что происходит.

– Что ты так суетишься? – закричала недовольная женщина. – Ты со стуком раскачивался в своей клетке, и что хорошего ты сделал? Я не могу разрушить чары и открыть ее для тебя.

– Я знаю, – ответил попугай, рыдая. – Это ранит мои чувства; теперь ты не обращаешь внимания, хоть я и пришел в мир.

– Да, – сказала самка попугая, – это терзает наши чувства.

– Я не забуду тебя, – ответила женщина более сердито, чем когда-либо, – я покупала мерку кукурузы для вас, когда ты поднял такой шум.

Джек подумал, что слышит самый странный разговор в его жизни. И он был еще более удивлен, когда птица ответила:

– Я бы предпочел, чтобы ты купила мне носовой платок. Вот мы здесь заперты, без шанса выйти, и никто нас не жалеет, и у нас нет даже возможности поплакать, потому что нам нечем вытереть наши глаза.

– В конце концов, ты МОЖЕШЬ поплакать сейчас, если тебе хочется, – воскликнула женщина, – а когда у тебя будет другое лицо, ты не сможешь.

– Купи мне носовой платок, – зарыдал попугай.

– Я не могу себе позволить обе покупки, – пожаловалась недовольная женщина, – сейчас я уже заплатила за кукурузу.

Сказав, она пошла назад к палатке, чтобы принести свой подарок попугаям. Поскольку их клетка до сих пор качалась, Джек взял ее в руки, чтобы остановить, и как только он это сделал, они совершенно замолчали, и все другие попугаи на дереве, которые швыряли себя о стенки клеток, тоже прекратили кричать и замолчали.

У старого попугая был очень хитрый вид. Его клетка висела на такой широкой золотой цепи, что находилась почти на уровне лица Джека, и так много странных вещей случились в этот день, не казавшихся более странными, чем интонация огромного удивления в его словах.

– Это мальчик.

– Да, – сказал Джек, – я мальчик.

– Ты не уйдешь еще? – спросил попугай.

– Нет, – сказали множество других попугаев.

Джек согласился остаться на время, после чего все поблагодарили его.

– Я понятия не имел, что ты мальчик, пока ты не коснулся моей клетки, – сказал старый попугай.

Джек не знал, каким образом могли говорить с ним, поэтому он только ответил:

– В самом деле.

– Я фея, – доверительным тоном заметил попугай. – Мы заточены здесь нашими врагами из цыганского племени.

– Поэтому мы здесь, – ответил хор других попугаев.

– Я сожалею, – ответил Джек. – Я друг фей.

– Не говори, – сказал попугай, делая движения глазами: он притворялся, что спит.

В это время его подруга в юбке из мха и в плаще из перьев выступила с небольшим початком кукурузы и доставила початок в клетку.

– Теперь, сосед, – сказала она, – я должна попрощаться: цыганка пойдет этой дорогой, и я хочу купить немного ее товаров.

– Хорошо, спасибо, – сказал попугай, снова рыдая, – но я могу только пожелать, чтобы это был носовой платок.

– Я дам тебе взаймы мой платок, – сказал Джек. – Вот.

И мальчик вытащил платок и протянул между прутьями.

Попугай и его жена в величайшей спешке взяли у Джека носовой платок. Они поспешно протянули его в клетку, но вместо использования свернули в клубок, и попугай-жена спрятала его под крыло.

– Это заставляет меня дрожать всем телом, – сказала она. – Подумать только, какая удача.

– Я хотел сказать, – сказал попугай Джеку, – сейчас я знаю об этом все. В твоих карманах сидит кое-кто из моего народа. Не из моего племени, но это тоже феи.