Мне заявили, что разговор важный, и на этом информация закончилась. Боец катил тачку, а мы с Эйнардсом шагали рядом и, собственно, всё.
На Грэма глазели прохожие – девушки и женщины улыбались, мужчины уважительно кланялись, дети тыкали пальцами. На меня народ тоже поглядывал, и от этого хотелось съёжиться. Я как бы не стремлюсь к славе. Светиться рядом с тем, кто развязал войну с преступным миром, тоже не хочу.
Но я всё-таки шла, и после бесконечной паузы Эйнардс спросил:
– Кстати, а что это было? Там, в переулке?
– Вы об этом хотели поговорить? – уточнила я, скривившись.
– Вообще-то нет, но про толпу тоже интересно. Кстати, лучше всё-таки на ты. Не могу выкать такой хорошенькой девушке, хоть убей.
Убей? Какое заманчивое предложение.
Я посмотрела остро и чуть взгрустнула оттого, что убийства – не мой профиль.
– Это была очередь к алтарю Феи Желаний, – сказала я. – Некоторые думают, будто здесь, в нашем городе, обитает настоящая фея.
– Фея? – переспросил Грэм недоумённо.
– Угу. Волшебная такая, с крылышками.
Грэм насмешливых ноток не заметил, спросил серьёзно:
– И что она делает?
– Разве из названия не понятно? Исполняет желания. Для этого нужно принести на её алтарь записку. Некоторые ещё зажигают свечи, оставляют цветы, ну и прочую ерунду.
Грэм опять задумался, обернулся с любопытством.
Потом мне задали логичный, в общем-то, вопрос:
– Слушай, а ничего что там храм? Разве это не богохульство устраивать алтари фей в таких местах?
Я пожала плечами.
– Так повелось. Люди сделали алтарь прямо в стене храма, выгнать их не могут, хотя много кто пробовал. Историческая традиция.
– Хм… А что насчёт желаний? Правда исполняет?
– Ну мне-то откуда знать? – возмутилась я.
Да, возмутилась. А что ещё делать? Не признаваться же в своей причастности? Я тут вообще не при делах, просто мимо шла.
– То есть ты сама записки на алтарь не носишь?
– Нет, конечно.
– А почему? – Грэм хитро прищурился. – Неужели не веришь в чудеса?
Я посмотрела на него как на барана.
– Я похожа на романтичную дурочку, которая будет надеяться на какую-то фею?
Он тяжко вздохнул прежде, чем ответить:
– Увы, нет.
Вот и поговорили.
Между нами вновь повисла тишина, и меня она опять нервировала. Сумерки медленно сгущались, я куталась в шаль и хмурилась, а мечта всех столичных мисс и половины миссис, шагала рядом с самым безмятежным лицом.
Когда свернули на нужную улицу, по спине побежали мурашки. Надеюсь, Полли сейчас занята чем-то полезным? Не сидит, не смотрит в окно?
Возникло трусливое желание изменить маршрут, но я поняла, что бесполезно.
Потом подумала – о чём вообще волнуюсь? Я взрослая самодостаточная женщина. Я не обязана отчитываться и уж тем более влюбляться в того, кто провожает меня домой. Провожает во второй, кстати, раз!
Вот тут меня немного перекосило, но, как говорится, два – это ещё совпадение. Скрипнув зубами, я заставила себя расслабиться, а дойдя до дома, кивнула на узкую деревянную калитку, которая вела во двор.
Калитку я отперла, пропуская бойца туда, но «Грэмушка» тоже увязался. Мы миновали узкий проход и попали в небольшой, смежный с соседскими двор.
Здесь, позади дома, у меня имелась хозяйственная пристройка для всякого хлама, куда я собиралась временно пристроить тачку. Но вот проблема – этот замок отпирался с помощью волшебства, потому что ключ от него я постоянно теряла.
Пришлось отвлекать свидетелей…
– Ух ты! – воскликнула, глядя в пространство за спинами мужчин. – Облако в форме дракона!
Грэм и боец резво обернулись, а я щёлкнула пальцами, справляясь с дверью.
Миг, и я услышала:
– Какое облако, золотко? Где ты вообще облако видишь? Тут одна сплошная туча до самого горизонта.
Грэм посмотрел недоумённо, юный стражник тоже.
Меня вновь перекосило, на этот раз от «золотка», однако спорить не стала:
– Да? Ой, я немного подслеповата. Показалось.
– Подслеповата? – искренне удивился назначенец. – В твои-то годы? – Пауза и он уточнил: – Кстати, а тебе сколько?
М-да.
Объективно я считала вопросы про возраст адекватными. Нет ничего зазорного в том, чтобы поинтересоваться, сколько собеседнику-соседу-другу, да даже девушке, лет!
Но когда тебе больше пятисот, когда ты, по меркам людей, даже не старушка, а настоящая древность, то…
– Слушай, а у тебя случайно нет ириски? – спросила с лёгким шипением.
– Нет, – Грэм опять удивился. – А что такое?
– Ничего, – я всё же смогла погасить раздражение. – Просто лучше б ты ириску пожевал.
Я давно заметила, что в части вопросов Эйнардс очень даже догадлив. Вот и сейчас дотумкал:
– Ясно. Значит, восемнадцать.
Моя уязвлённая душа не выдержала:
– Двадцать пять!
Всё. Я распахнула дверь пристройки, кивая бойцу, и тот закатил тачку. После этого вежливо улыбнулась обоим и, спрятав руку за спину, вновь щёлкнула пальцами – тачка была тяжёлой, неудобной, кати её сама, точно бы вспотела. Так что парень заслуживал благодарности, и я, зная как это подчас важно, свела его прыщи.
Нет, сию минуту они не исчезли, но за пару дней сойдут.
– Благодарю за помощь, доброго вам вечера, – сказала опять-таки обоим.
Но события повернулись не тем местом!
– Молодец, свободен, – кивнул юнцу Грэм.
Парень поспешил к калитке, а назначенец подарил мне очередную из своих сногсшибательных улыбок:
– Чаем напоишь?
Я замерла на секунду – давненько не попадала в подобную ситуацию. Это Эйнардс слишком ушлый или я сноровку теряю? Или всё вместе? Или… Впрочем, не важно:
– К сожалению чая нет.
– Кофе? – не расстроился он.
– Кофе на ночь нельзя, слишком вредно.
– Тогда вина? – он аж приосанился.
– Не пью! – безапелляционным голосом солгала я.
– Вчера пила брагу, – хитро ввернул гад.
– Я? – и глаза самые честные. – Бриллиантовый мой, тебе показалось!
Грэм улыбнулся очень широко, видать прозвище понравилось.
– Ну воды-то хоть нальёшь? – просьба с интонацией «ну пожалуйста».
Но я не такая, и вообще бессердечная:
– Нет!
Его тяжёлый вздох, и меня легко развернули и подтолкнули к задней двери. Причём напоследок… показалось, или рука прошла пониже моей спины?
– Ладно, на сухую посидим, – сказал начальник Департамента стражи.
И вроде мягко прозвучало, без угроз, шантажа и прочего, а… взбрыкнуть я не смогла.
Мы вошли через заднюю дверь, и первое, что я сделала – воскликнула громко:
– Вот тут я, господин Эйнардс, и живу. Проходите, проходите… – Потом ещё громче, ведь Габи бывает глуховата: – Это, как можете видеть, кухня, и… здесь-то мы с вами и поговорим! А в гостиную, которая расположена на втором этаже, не пойдём!
Грэм хмыкнул, приподнял бровь:
– А чего так кричим?
Я развела руками – мол, всё хорошо, просто голос у меня вот такой, громкий. Не важно, не обращай внимания.
Однако Эйнардс объяснением не проникся.
– Мисс Ами, там кто-то есть? – спросил с лёгким удивлением. – Вы живёте не одна?
Прозвучало так, словно он уже и выписку из домовой книги видел, и соседей опросил, а тут нате, сюрпризец.
– Или там любовник? – Грэм неуловимо посуровел.
Я изумлённо хлопнула ресницами, и выяснила, что Эйнардс – настоящий хам. Он прошёл до двери, соединявшей кухню с остальным домом, и собственнически за неё заглянул. Замер, прислушиваясь к тишине, а я начала присматриваться к тяжёлому серебряному подносу…
Поднос был хорошим – добротное литьё с ажурными коваными ручками. Интересно, металл прогнётся, если треснуть Грэма по голове, или нет?
Но решить я не успела – гость вернулся раньше. Он выразительно посмотрел на стоящий на плите чайник, и я, поджав губы, процедила:
– Хорошо. Кипяточку налью.
А вместо благодарности услышала:
– Слушай, ты же не просто так одна, верно? Ведь кто-то был?
Отличные у него вопросы! То про возраст, то про это.
И опять – объективно я считаю такие вопросы нормальными. Да, они из числа смущающих, но, если речь не о девице на выданье – которая девица по умолчанию, – точно лучше спросить. Так и нервы целее, и перспективы более ясны.
На что надеяться мужчине? Помыть перед свиданием только лицо или искупаться целиком?
Одно в этой ситуации не понятно – при чём тут я?
Можно было начать словесные танцы, но я сказала чётко в лоб:
– Грэм, милый, запомни и пойми – у нас с тобой никогда ничего не будет. Я не по этой части. Я одна, сама по себе. Всё.
Он услышал вообще не то, что нужно!
– Так и я один. Но у меня было пару… – Грэм сделал неопределённый жест, – …женщин.
По этому жесту легко прочлось – не «женщин», а «десятков». Но мне-то без разницы!
– Хоть тысяча. Хоть миллион!
– Амирин, я серьёзно, – он в самом деле посерьёзнел. – Ничего не предлагаю, просто хочу, чтобы ты знала. На всякий случай. Если что, я готов.
Готов он? Готов?!
Я уже открыла рот, чтобы прыснуть ядом – к сожалению, лишь в переносном смысле. Но меня перебили:
– А пришёл я не поэтому. Хочу показать тебе один предмет.
С этими словами Грэм сунул руку во внутренний карман форменного кителя, и вся моя злость моментально испарилась. Штука, которую он вынул, сияла так ярко, что даже слепец увидит.
То есть человеку-то свечение недоступно, но любой представитель волшебной расы различит без труда.
Это была небольшая, выполненная в форме цветочного лепестка, чарка. Каменная с серебряной ручкой особой формы – я встречала такие, но очень-очень давно.
В те времена, когда волшебство только начало покидать мир, подобные чарки были очень модными среди нашего народа. В них набирали воду из особых источников, считалось, что в таких чарках вода обретает дополнительные свойства.
– Откуда это у тебя? – севшим голосом выдохнула я.
Эйнардс пожал плечами.
– Нашёл в ручье, который течёт возле заставы. Отправляясь сюда, в столицу, хотел встретиться с кем-нибудь толковым, кто разбирается в антиквариате. Мне посоветовали тебя.
Я сразу приосанилась, подтвердила:
– Я разбираюсь! – и протянула руку, чтобы отдал.
Просто это, это… вещица из моей прошлой жизни, из тех времён, когда я была по-настоящему счастлива. А ещё она сияет так, будто волшебство никуда и не делось, словно в нашем мире всё так же, как тогда.
С сомнением, но Грэм отдал сокровище.
У меня всё внутри затрепетало, а стражник… Вот уж люди! Все они одинаковы!
– Сколько стоит эта чарка, Ами?
Я ответила не сразу, просто не хотелось портить такой невероятный момент банальными словами.
– Смотря для кого, Грэм. Истинных знатоков в наших краях не встретишь, поэтому… я готова выкупить за двадцать тысяч. Золотом, разумеется.
Сумма была огромная по местным меркам. Скажи я такое Полли, она бы упала в обморок и пролежала там три дня. Потом запрыгала до потолка и, не раздумывая, воскликнула: «да!»
А что сделал Грэм?
– Пятьдесят, – ровно ответил он.
Я вообще-то стойкая, но воздухом подавилась.
Пару минут мы молчали. Я прижимала чарку к груди, не собираясь возвращать добычу, а Грэм невозмутимо ждал.
Вдруг дверь, ведущая в дом, тихо заскрипела, и не нужно быть гадалкой, чтобы понять, кто явился. Вот же Габи! Не слышала мои вопли или интригует? Ведь точно знает, что в беде её не брошу, а вариант спасения здесь лишь один – отвлечь внимание на себя.
Эйнардс уже дёрнулся и начал поворачивать голову, времени на раздумья не было.
Я ринулась вперёд. Подскочила к Грэму, обвила рукой мужскую шею, второй рукой принудительно отвернула его голову от двери. Ещё грудью прижалась – и что, что у меня платье без декольте и под самое горло, грудь-то всё равно есть!
Гость незваный, конечно, отвлёкся, посмотрел вниз, да так и замер, глядя на ряд наглухо застёгнутых пуговиц. А я чуть не расплакалась! Просто фея-то я фея, но не каменная. Увы, и у моей прочности есть предел.
Разум был категорически против, а тело среагировало бурно. Сразу вспомнилось, что в последний раз я ночевала с мужчиной лет так триста назад, а фейская физиология требует хотя бы раз в десятилетие.
Минимум.
Супер-минимум.
А тут триста лет!
По коже побежали томные мурашки, колени ослабли, внизу живота не заворочалось, а прямо-таки вспыхнуло!
Но я нашла в себе силы очнуться.
– Извини, – сказала, сглотнув и отстраняясь. – Этот скрип… Он был такой жуткий. Я испугалась.
Эйнардс успел обнять за талию и отпускать не хотел, но я вырвалась. Посмотрела на ту самую приоткрытую дверь и изогнутую декорированную эмалью ножку, торчащую из-за двери… И испытала острое желание запихнуть Габи в сейф!
Чтобы посидела там пару недель, размышляя о своём поведении и о нашей общей безопасности. Пришла она, видите ли. Полюбопытствовала!
И всё прекрасно, вроде разобрались, но Грэм сделал другие выводы.
– Как интересно ты торгуешься, – сказал стражник хрипло. – Но ниже, чем сорок семь, не опущу.
Что?
Я застыла, уставилась возмущённо, а он добавил:
– Кстати, сейчас было золотых на пятьдесят. Даже на сорок.
Пауза и продолжение:
– Но десять раз по сорок – уже четыреста. Ты на верном пути, Ами.
Эйнардс был далеко не первым, кто предлагал скидку в обмен на мою «покладистость», только раньше меня не задевало, а тут аж кровь вскипела.
– Ты что себе позволяешь? – прошипела гневно. – Я честная женщина!
– Значит, всё-таки женщина? – хмыкнул он.
Не расстроился. Моя невинность была Грэму совершенно не нужна, и это по непонятной причине взбесило ещё больше.
Но лишь на секунду! Через миг я успокоилась – точнее вернулась из состояния «бешенство-бешенство» в состояние «бешенство обыкновенное». Правда и этого было достаточно для того, чтобы…
Кипятка он не дождался. Денег, впрочем, тоже. Выпихивая Эйнардса из собственного дома, я ругалась как грузчик и чарку не отдала!
Обойдётся. Выкуплю. Пятьдесят, так пятьдесят – я девушка состоятельная, могу себе позволить. Но не прямо сейчас, не сегодня, пусть терпит и предоставляет рассрочку.
Нет, объективно могу и сегодня, но фиг ему, а не деньги! Пусть ждёт!