– Ты правда считаешь, что я должна ехать вот так? – Лера сидела с завязанными глазами на пассажирском кресле рядом с Мороком и ловила неприятные флэшбэки. – Одна такая поездка уже закончилась для меня шрамами на запястьях.
– Я знаю, – Денис следил за стрелкой навигатора, чтобы не пропустить нужный съезд на МКАДе. – Но ты у нас вроде никогда не была трусихой. А чтобы побороть внезапно заявившийся в твою жизнь страх, нужно просто разок смело посмотреть ему в глаза.
– Одна загвоздка. Они завязаны, – хмыкнула Пики. – Долго ещё?
– Часа полтора.
– Ты шутишь?! – августовское солнце заставляло её жмуриться даже сквозь ткань на прикрытых веках. – Денис, куда мы едем?
– Это сюрприз.
– И я обязательно должна полтора часа сидеть вот так? Нельзя завязать глаза минутах в десяти от пункта назначения?
– Блин… Ты всё усложняешь. Лучше вздремни.
– Мы едем в Рязань? Или в Тулу?
– Ты что, повороты считаешь? – Морок побеждённо вздохнул и стянул с её лица повязку.
– Нет, солнце слепит. А утром оно обычно светит с востока.
– Ты у меня такая умная, – он усмехнулся и, не отрывая глаз от дороги, протянул Лере ладонь.
Она вздохнула, отгоняя от себя раздражение, и коснулась его пальцев своими.
Воскресное утро на МКАДе ознаменовалось плотным, но достаточно быстрым трафиком. И всё же Перовская, несмотря на любопытство, не горела желанием смотреть по сторонам: она вконец устала от людей и суеты, старалась никуда не выходить из квартиры Дениса без особой надобности и не общалась ни с кем, кроме своих непосредственных подчинённых.
– Это какой-то новый грузинский ресторан?
– Нет, лучше.
– Грузинская свадьба?
– Вообще мимо.
– Там будет много людей?
– Надеюсь, что нет.
– Ладно…
Лера немного сдвинула спинку кресла и уселась поудобнее. Опустив веки, она продолжала сжимать ладонь Морозова и иногда открывала глаза, задумчиво рассматривая его жёсткий профиль. Ей до сих пор не верилось, что их жизнь кардинально изменилась за последние месяцы. Привычное ощущение тревожности то и дело накатывало, заставляя Леру вздрагивать от мысли, будто она что-то забыла, кому-то не позвонила или не отправила важное сообщение.
Она всё ещё временами страдала от бессонницы и поверхностной дрёмы вместо полноценного глубокого сна. Ужасно скучала по дочери и одновременно страшилась её возвращения из Рима. Ведь тогда придётся собираться с духом и как-то объяснять, что «дядя Денис» для Карины теперь стал и «новым парнем» для её мамы. И сыну Морозова тоже придётся это объяснять… И как их дети отнесутся к подобной рокировке, им обоим оставалось лишь догадываться.
Лера до слёз тосковала по Бегемотику, по их привычным утренним пятиминутным «обнимашкам», когда она гладила его густой чёрный мех и утыкалась носом в пушистую макушку, а он оглушительно громко тарахтел, потому что издаваемые Бегемотом звуки нельзя было назвать мурлыканьем. Но от мысли о новом котёнке ей становилось ещё хуже.