Аккуратный маленький челнок отделился от станции, некоторое время шел параллельным с ней курсом, а затем начал разворачиваться, готовясь к подъему на более высокую орбиту. Нарастающая перегрузка вдавила меня в упругую поверхность кресла, но затем включились гравитационные компенсаторы, быстро смягчившие неприятные ощущения. За иллюминатором промелькнул подсвеченный багровым сиянием горизонт, ему на смену пришла раскрашенная мириадами звезд черная бездна, а я осознал, что действительно улетаю с планеты. В груди возникло странное щемящее чувство – как будто позади остался кто-то очень близкий и родной.
Устроившийся рядом Скотт заметил мое состояние и понимающе хмыкнул:
– Давно в космос не выбирался?
– Второй полет, – ответил я, тщетно пытаясь вернуть себе душевное равновесие. – Тогда с семьей прощался, а сейчас с целым миром.
– На лирику потянуло? Главное, стихи не начинай писать, затягивает.
– Разве что в свободное от работы время.
– Правильно.
Других членов группы наш перелет не беспокоил – старшие офицеры расслабленно сидели на своих местах, Финн смотрел в одну точку, явно общаясь с бортовой сетью, а гражданские тихо разговаривали между собой, время от времени поглядывая на звезды. Ларс выглядел непривычно спокойным и уравновешенным, его подруга тоже вела себя в пределах нормы. Все шло согласно штатному расписанию.
– Отдыхай, – посоветовал Скотт, закрывая глаза. – Нам еще часа два здесь торчать.
Спать мне не хотелось, так что я оставил без внимания его рекомендацию, вывел перед глазами траекторию полета и начал следить за тем, как челнок огибает планету, постепенно сближаясь с одной из орбитальных баз. Согласно полученным мною данным, эта станция являлась сугубо технической, использовалась для швартовки транспортных кораблей и приема различных грузов, так что наш визит на ее борт вполне мог считаться определенной аномалией. Вряд ли этот факт имел хоть какое-то реальное значение, но отсутствие рядом посторонних людей в любом случае работало на пользу общей секретности.
Время шло, вдалеке показалось вышедшее из планетарной тени солнце и над горизонтом тут же загорелась крохотная серебристая черточка – лежащий на стационарной орбите космический корабль. Любопытства ради я сделал запрос о его принадлежности, получил мгновенный отказ и успокоился – поскольку информация о гражданских судах не являлась тайной, мне довелось увидеть самый настоящий линкор. Впрочем, с расстояния в несколько сот километров зрелище выглядело не слишком-то впечатляющим.
– Ну вот, почти прилетели, – снова подал голос мой сосед. – Спишь?
– На линкор смотрю.
– Где… а, вижу. Слишком далеко.
– Бывал на таком?
– Нет, как-то не доводилось. Да там и делать-то нечего.
Челнок начал отрабатывать финальный участок траектории, вектор ускорения сменился на противоположный, но компенсаторы и здесь справились выше всяких похвал, сведя негативные ощущения к легкому дискомфорту. За иллюминатором промелькнул длинный грузовой причал, его сменил подсвеченный направляющими огнями корпус станции, а еще через несколько минут я ощутил слабый толчок и путешествие закончилось.
– Выходим, – сообщил майор, убирая страховочные ремни. – За мной.
Посадочный терминал выглядел пустым, темным и абсолютно безжизненным, но рядом с выходом из шлюза уже стояла поджидавшая нас транспортная платформа. Командир забрался на нее, сделал нетерпеливый жест рукой и все остальные молча последовали его примеру, вцепившись в теплые пластиковые перила. Разговаривать действительно не хотелось – мрачные своды ангара исподволь давили на психику, вызывая неосознанное желание как можно скорее убраться из этого тревожного места.
Я вспомнил о взрывной декомпрессии, а также зарегистрированных случаях разгерметизации жилых отсеков на космических кораблях, окинул взглядом сомкнутые панели соседнего шлюза, но тут платформа сдвинулась с места и плавно скользнула к распахнувшимся в дальнем углу помещения воротам.
– Холодно, – пожаловалась стоявшая рядом Люси. – Когда привезут мои вещи?
– Они в транспортной системе, – беззаботно ответил консультант. – Обещали доставить прямо в каюту.
– Здесь дует.
Из открывшегося перед нами тоннеля действительно тянуло свежестью – по коридорам станции гулял самый настоящий ветерок. Впрочем, неудобство было вполне терпимым.
Платформа сделала несколько поворотов, миновала два заполненных техникой ангара, пролетела по закрытой галерее до соседнего причала, а затем сбавила скорость и торжественно вплыла в маленькое помещение, явно предназначенное для ожидающих своего корабля путешественников. Здесь было светло и уютно, возле стен виднелись длинные ряды кресел, над головой мерцали информационные дисплеи, а сквозь широкие иллюминаторы можно было рассмотреть далекую планету.
– Транспорт прибудет через сорок минут, – сообщил капитан Алавес, направляясь к репликатору. – Отдыхайте.
– А наши вещи?
– С ними все в порядке, не беспокойтесь.
Дождавшись своей очереди и забрав приготовленный в недрах массивного шкафа стаканчик кофе, я отошел к ближайшему окну, после чего начал изучать раскинувшуюся передо мной картину. Ассоциировать висевший в пустоте шар с привычным местом обитания никак не получалось, из-за этого возникало легкое чувство иллюзорности всего происходящего, но базовый курс психологии подготовил меня к таким капризам сознания – вместо беспокойства я испытывал некий абстрактный интерес и желание проследить от начала до конца все возможные девиации.
– Уже засек его? – спросил Финн, останавливаясь рядом со мной. – Биок говорит, что он уже рядом.
– Кто… а, транспорт. Нет, не следил.
– Вон там, в тени.
Я присмотрелся и спустя несколько секунд увидел гигантский сгусток тьмы, чуточку выделявшийся на фоне планеты. Корабль еще не покинул теневую зону, шел без опознавательных сигналов, рассмотреть его было очень сложно, но буквально через пару минут ситуация изменилась – на длинном угловатом корпусе вспыхнули первые красноватые блики, а неясный силуэт приобрел глубину и объем.
– Здоровенный, – уважительно хмыкнул лейтенант. – Ларс, а обязательно было тащить с собой такую громадину?
– Иначе не получится, – ответил незаметно подошедший к нам консультант. – Это ведь целый комплекс. Сказал же, что возить их на другую сторону галактики дорого и сложно.
– Сколько там в длину, километр?
– Почти. Как у линкора.
– Стыковки не будет, – внезапно произнес майор. – Капитан решил сохранить инерцию. За нами отправили шаттл.
Очередной перелет прошел рутинно и буднично – мы загрузились в пришвартовавшееся у ближайшего выхода суденышко, догнали постепенно набиравший скорость транспорт и уже минут через двадцать оказались на его борту.
Встречать нас никто не явился.
– Статус миссии будет обновлен через час, – произнес внимательно рассматривавший пустоту командир. – Все ваши вещи доставлены в каюты. Чтобы получить план корабля, подключитесь к внутренней сети. Связь с Барнардом будет закрыта через час. Ровно через час начнется общее совещание. Координаты места его проведения будут переданы вам в ближайшее время. Рекомендую подключиться к внутренней сети, занять свои каюты, а также подготовиться к брифингу.
– Мне тоже придется участвовать? – спросила тоскливо оглядывавшаяся по сторонам Люси. – Или можно пропустить?
– Стартовый брифинг обязателен для всех, госпожа Кройц.
– Поняла…
За отведенный нам час я успел найти свою каюту, порадоваться тому, что она соответствует всем критериям нормального человеческого жилья, а также ополоснуться в душе и разобрать присланную с планеты одежду. Затем биок включил таймер обратного отсчета и мне пришлось идти на встречу.
Хотя выделенный для нашей команды пассажирский отсек был очень компактным, а дорога заняла совсем немного времени, я умудрился оказался в числе аутсайдеров – большая часть группы уже собралась. Отсутствовали только гражданские.
– Располагайся, Ник, – предложил сидевший во главе большого черного стола майор, когда я возник на пороге выбранной для совещания комнаты. – Еще три минуты.
Я кивнул, устроился рядом с Финном, после чего начал осматриваться, изучая помещение. Впрочем ничего действительно интересного вокруг не наблюдалось. Стандартный переговорный зал, стандартный функционал, небольшое окно…
– Располагайтесь, – повторил Петров, кивая показавшемуся в дверях консультанту. – Начинаем через две минуты.
В отличие от предыдущей, эта встреча сразу же дохнула на меня казенным официозом – хотя все участники миссии уже заняли свои места, майор педантично дождался окончания выставленного ранее таймера и лишь после этого негромко кашлянул, привлекая наше внимание.
– Начинаем. Первый блок информации является общим для всех участников миссии. В ближайшее время каждый из вас получит необходимые для изучения данные, их освоение и применение во время дипломатического визита является обязательным. Саботирование этого пункта будет расцениваться в качестве федерального преступления средней тяжести.
– А почему не максимальной? – кривовато усмехнулся Кристенсен. – Чего мелочиться-то.
– Не перебивайте, Ларс. В данном блоке содержится базовая легенда всех членов группы. Федерация не развалится, если кто-то из вас забудет про любимого дядюшку своего товарища, но каждая такая осечка станет помехой для нашей миссии. А поскольку в нее вложены значительные материальные ресурсы, то саботаж ассоциирован именно с преступлением средней тяжести.
– Ладно, хорошо.
– Нашей главной задачей является расширение дипломатического присутствия Федерации на Орионе-четыре. Мы должны собрать как можно больше актуальной информации, произвести на будущих партнеров хорошее впечатление, завязать полезные знакомства и тем самым организовать фундамент для дальнейшего сотрудничества. Учитывая тот факт, что мы явимся к ним не с пустыми руками, сделать это будет достаточно просто. Тем не менее, я настоятельно рекомендую внимательно изучить отправленные вам базы данных, разобрать предложенные аналитиками шаблоны ведения переговоров, а во время визита на планету соблюдать элементарную осторожность. Не злоупотреблять алкоголем и другими психотропными веществами, не рассказывать ничего лишнего и как можно быстрее переводить любой разговор на проблемы Ориона – это самая выигрышная стратегия. Отдельным пунктом замечу, что каждому из нас разрешается говорить о дипломатических целях нашего визита, но делать это можно лишь в частном порядке. Никаких официальных заявлений.
Ларс задумчиво кивнул, его пассия недовольно поджала губы, а вот мои коллеги остались безучастными – по большому счету, командир не сказал нам ничего нового, лишь максимально четко расставив акценты. А напоминать прошедшим обучение в академии людям о вреде психотропных веществ и вовсе было незачем – эта информация предназначалась исключительно для гражданских.
На данный момент все выглядело точно так же, как и раньше. Пробный дипломатический визит с торговым прикрытием, сбор данных, стандартные запреты, широкая свобода действий. Рутина.
– Гражданка Люси Кройц.
– А?
– Ваше участие в миссии является незапланированным, поэтому я вынужден озвучить специальные инструкции. Любое упоминание того, что в составе дипломатической миссии есть штатные сотрудники службы безопасности Федерации, будет расцениваться как государственное преступление, влекущее за собой отправку в ближайшую векторную миссию. Биочип начнет записывать все ваши разговоры в момент прибытия на орбиту Ориона-четыре.
Девушка побледнела, развернулась к Ларсу, а затем громко и четко произнесла:
– Сволочь.
Консультант болезненно поморщился, собрался было что-то ответить, но майор его опередил:
– Гражданка Кройц, вы свободны. Отдохните, выспитесь как следует, а затем начинайте изучать присланную вам информацию. Поверьте, все не так плохо, как кажется.
– Сволочь, – повторила Люси, выбираясь из кресла и буквально испепеляя потупившегося любовника яростным взглядом. – Я тебе это еще припомню.
– Солнышко…
– Гражданка Кройц, это лишнее.
– Да пошли вы все.
Когда за девушкой закрылась входная дверь, Кристенсен глубоко вздохнул и страдальчески произнес:
– Ох и удружили вы мне, Алексей. Нельзя было помягче?
– Нельзя, – отрицательно покачал головой майор. – Для ее психотипа рекомендована жесткая встряска на самом начальном этапе. Не беспокойтесь, за время перелета она успеет прийти в норму.
– Знаю, но все равно.
– Вы сами этого хотели. Мы могли выделить вам для сопровождения одну из сотрудниц.
– К черту ваших сотрудниц.
– Тогда не жалуйтесь. Предлагаю вернуться к совещанию.
– Хорошо.
– До этого момента я озвучивал только базовую информацию, которую можно было доверить постороннему человеку. Сейчас пойдет речь о том, что имеет статус государственной тайны.
– Слушаю, – навострил уши консультант. – Что за тайна?
– В системе Ориона давно и прочно укоренились спецслужбы Альянса. Истинная цель нашего путешествия заключается в том, чтобы сдать им некий объем секретной информации. Той информации, которая заставит их научную мысль двигаться в строго определенном направлении.
– Так-так-так, – хищно улыбнулся гражданский. – Наконец-то я слышу правду. Очень рад.
– Озвучивать это раньше было нельзя, сами понимаете.
– Отлично понимаю. Что за тайна?
– Вы знакомы с концепцией гравитационных двигателей вихревого типа?
– Нет, – Кристенсен покачал головой и подался вперед, демонстрируя крайнюю степень заинтересованности. – Расскажете?
– В настоящий момент мы используем безнадежно устаревшие технологии, основанные на использовании обычных реактивных сил. Нам приходится сжигать колоссальные объемы топлива, компенсировать ударные нагрузки, решать множество сложнейших инженерных задач просто для того, чтобы очередной корабль имел возможность совершить гиперпрыжок.
– Так.
– Вихревой двигатель обеспечивает набор скорости за счет чистой энергии. Говоря простыми словами, мы создаем вокруг корабля гравитационную воронку и он начинает в нее падать с нужным нам ускорением. Никаких камер сгорания, никаких компенсаторов, никаких грузовых отсеков, забитых тоннами руды. Для функционирования здесь необходим лишь базовый реактор.
– Изящно… и это действительно работает?
– Насколько мне известно, да.
– И мы отдаем эту идею Альянсу?
– Да.
– Но почему? – голос консультанта отразил крайнюю степень возмущения. – Зачем?
– Потому что ученые Альянса при любых раскладах не смогут реализовать эту технологию в течение ближайших двухсот лет. Расчет строится на том, что такого рода информация вынудит их резко изменить вектор своих исследований, а также заморозить множество текущих разработок. В результате, погнавшись за крупной целью, они лишатся тех, которые находятся прямо у них под носом.
– Как интересно, – протянул консультант. – Насколько я понимаю, в случае провала мне тоже грозит векторная миссия? И эта железка у меня в голове будет записывать каждое слово?
– Такие правила.
– Да нет, я же сказал, что все понимаю. Просто как мне слить эту информацию?
– Через хвастовство.
– То есть?
– Вы молоды, импульсивны и амбициозны. Ваш базовый тип поведения предполагает определенную степень нарциссизма и хвастовства. Никто не заподозрит ничего странного, если однажды вы напьетесь и расскажете всем вокруг страшную тайну.
– А…
– Ларс, все необходимые рекомендации уже отправлены к вам на биок. Рекомендую как следует изучить предложенные аналитиками варианты, а затем проконсультироваться со мной относительно выбранной стратегии.
– Понял.
– В таком случае можете идти успокаивать свою невесту. У нас тут остались чисто технические моменты.
– Невесту… как бы меня сегодня из каюты не выгнали. Хорошо, я все сделаю.
– Мы очень на это рассчитываем.
Дождавшись того момента, когда дверь в комнату снова закроется, майор обвел нас внимательным взглядом, после чего неожиданно улыбнулся:
– Ну что, парни, готовы узнать, ради чего нас отправляют в эту дыру?
– Говорите уже, – буркнул Скотт. – Не тяните.
– Два года назад наблюдатель зафиксировал на Орионе-четыре излучение, сигнатура которого характерна для конструкций, оставленных неизвестными нам формами жизни в Малом Магеллановом облаке. Мы обязаны добыть источник этого сигнала, а затем транспортировать его в пределы Федерации. Есть вопросы?
На некоторое время в зале повисла гробовая тишина – чувствовалось, что озвученная командиром новость вызвала искреннее удивление не только у меня, но и у всех остальных. Магелланово облако, инопланетяне, оставленные ими конструкции, наблюдатель…
– Как давно мы летаем в соседние галактики? – в конце концов спросил капитан Алавес. – Я думал, это слишком далеко.
– Два года назад туда была отправлена специальная исследовательская миссия. Успешная.
– А эти… эти формы жизни, они действительно существуют?
– Когда-то существовали. Точнее сказать нельзя.
– И как же мы достанем эту штуку? – спросил Финн. – С помощью комплекса?
– Именно так, – подтвердил майор. – Нужные конструктивные изменения уже внесены, программа задана, так что все пройдет в автоматическом режиме. Выемка случится прямо во время развертывания системы, дальше установщик вместе с этим… э… вместе с этим артефактом вернется на транспорт и миссия закончится. Мы улетим домой, орионцы получат в свое распоряжение горнодобывающий завод, все будут счастливы.
– Кроме Альянса.
– Альянс получит данные о вихревом двигателе, ему хватит.
– Интересная командировка, – заметил молчавший до этого момента Скотт. – Получается, что на нас возложены контролирующие функции?
– Да, – кивнул майор. – Мы должны проконтролировать, чтобы комплекс встал на нужное место, мы должны проконтролировать его работу, мы должны проконтролировать гражданских. Если все пойдет по плану, никаких затруднений не будет.
– Надеюсь… уровни допуска останутся прежними?
– Уровни допуска уже обновлены, но никакой критически важной информации по текущему заданию или облачникам вы не получите до возвращения на Барнард. Только то, что может пригодиться в работе.
– Облачники, значит.
– Это официальное название.
– А кто такой наблюдатель? – не выдержал я. – Вы сказали, что это он обнаружил излучение.
– Все данные уже в твоем чипе. Текущий статус, коды для связи, доступные команды. Разберешься.
– Ясно.
– Еще вопросы есть?
Наступило молчание. Лично у меня вопросов было множество, но я резонно предполагал, что обещанная майором база данных содержит ответы на большинство из них, поэтому не спешил лишний раз открывать рот. Судя по всему, другие члены команды считали точно так же.
– Хорошо. У вас есть неделя субъективного времени для того чтобы выучить легенду, разобраться в ее нюансах и освоить необходимые для работы знания. Если возникнут сложности, можете обращаться ко мне.
Вернувшись в каюту и проверив свой текущий статус, я узнал, что на время командировки мне присвоено звание лейтенанта. Уровень допуска к секретной информации также повысился, однако на практике это почти ничего не изменило – планета осталась за пределами досягаемости, а в корабельной сети действительно важные документы отсутствовали. Зато стала доступной короткая справка о наблюдателях – узнать про людей, столетиями напролет контролирующих дальние рубежи Федерации, было действительно интересно. Я добросовестно изучил этот раздел, уточнил характеристики нашего перелета, просмотрел личные дела сопровождавших нас инженеров, а затем собрался с духом и начал изучать легенду.
Информации оказалось много, но вся она была четко структурирована и дополнена пространными комментариями аналитика. Для начала мне предлагалось уяснить, что ядро нашей команды уже давно работает на господина Кристенсена и занимается техническим обеспечением его деятельности, следом шел подробный рассказ о том, каким образом никому не известный паренек с Веги-четыре смог пробиться в университет одной из крупнейших федеральных корпораций и получить должность стажера в самой корпорации, а затем начинались детали. Множество деталей, касавшихся учебы, работы и личной жизни. Разрабатывавший легенду специалист явно учитывал каждую мелочь – придуманная им история была полностью основана на моей реальной жизни, запомнить ее не составляло никакого труда, однако в результате я превращался в абсолютно другого человека.
Молодой инженер – подающий большие надежды, старательный, трудолюбивый, но не хватающий с неба звезд и все время находящийся в тени более амбициозных коллег. Скромный, неразговорчивый, немного замкнутый. Этакая белая ворона, откровенно стесняющаяся своего провинциального происхождения и постоянно упускающая возможности для карьерного роста. Тот самый персонаж, которого без опаски пропустит любая служба безопасности. Идеальный образ, созданный для одной-единственной цели – попасть туда, куда закроют доступ всем остальным.
Я вспомнил слова капитана Алавеса, после чего увидел очередную заметку – неизвестный аналитик решил сообщить о том, что по умолчанию моя роль является второстепенной, а выполнять работу штатного агента мне придется только в случае форсмажорных обстоятельств. Такой вариант развития событий меня по-прежнему не радовал, но логика действий куратора была вполне ясна – выбирая между завершением миссии, отсутствием на планете контролирующего лица или же наличием в этой роли вчерашнего курсанта, любой здравомыслящий человек предпочел бы именно третий пункт.
Пока я разбирался со списком обязательных для изучения документов, вектор гравитации начал изменяться – корабль готовился к разгону и корректировал свой курс в соответствии с заданной траекторией. Еще через полчаса маневр закончился, а по корпусу стали распространяться вибрации – включился главный двигатель. Компенсировать его работу получалось лишь частично, отголоски перегрузок время от времени дотягивались до моей каюты и сбивали с толку вестибулярный аппарат, но явление оказалось достаточно стабильным, так что к нему в конце концов удалось привыкнуть. Я растянулся на кровати, включил тихую классическую музыку, после чего заново окунулся в океан инженерных терминов и увлекательных жизненных историй.
Приуроченный ко дню рождения Скотта ужин, совместный отдых на берегу искусственного моря, характеристики горнодобывающих комплексов восемнадцатой серии, базовые формулы расчета эффективности разработки месторождений, гравитационные колонны, романтическая встреча с однокурсницей…
Спустя два дня напряженной работы мешанина бессистемных знаний незаметно структурировалась, приобретя форму прочного и логичного каркаса, на который можно было с легкостью вешать любые дополнения. Затем началась следующая фаза, в ходе которой я старался максимально углубить и расширить свои познания в технической области. Откровенно говоря, необходимость подобной учебы вызывала сомнения – работать по специальности мне бы все равно никто не разрешил, а биок мог в любой момент подсказать нужные данные, сделав меня экспертом по любой из актуальных тем. Однако разбираться с тонкостями чужой профессии было довольно интересно.
Еще через несколько дней, когда я освоил почти весь предложенный для изучения материал, наш командир объявил новую встречу. Прошла она там же, где и предыдущая, но ее внутреннее содержание оказалось абсолютно иным.
– Всем привет, – жизнерадостным тоном поздоровался явившийся на брифинг майор, одаряя нас широченной улыбкой. – Ну что, ребята, я очень надеюсь, что вы справились с заданием и готовы продолжать работу. Ларс, вы позволите мне вести это совещание?
– Ну да, – с легким недоумением кивнул Кристенсен. – А как иначе?
– Вы же здесь босс, – разродился еще одной лучезарной улыбкой Петров. – Я только слежу за этими лентяями.
– А, понятно. Да, конечно.
– Спасибо, шеф. Я думаю, все уже поняли, что нам предстоит боевое слаживание. Со своими легендами каждый из вас уже разобрался, теперь пора их объединить. У нас в команде присутствует лояльный к сотрудникам начальник, его стервозная и заносчивая любовница…
Сидевшая рядом с консультантом Люси вскинула брови и негодующе фыркнула, но на майора ее перформанс не произвел никакого впечатления – он лишь благодарно кивнул, а затем продолжил распределять роли:
– Также в коллективе присутствуют пятеро сотрудников, обеспечивающих комфортную рабочую среду для господина Кристенсена. Задачи обычно распределяются в зависимости от стажа и реальной сложности – если шефу понадобится заправить репликатор, то он вызовет Ника, а если возникнет необходимость проверить какой-нибудь сложный чертеж, то привлечет меня или Хосе. Взаимоотношения между нами приближены к дружеским, но с учетом обязательной субординации. Единственным фактором возмущения служит госпожа Кройц, которая брезгует общаться с подчиненными своего жениха на равных.
– Я бы не брезговала, если бы вы не были такими сволочами.
– Очень хорошо, госпожа Кройц. Эта линия поведения идеально вам соответствует.
– Еще бы.
– Подожди, солнышко. Дай Алексею закончить.
– Благодарю. У нас осталось чуть больше трех недель, это время необходимо потратить на создание устойчивых и естественных эмоционально-психологических связей. Теперь каждый день будет начинаться с общего завтрака, а продолжаться совместными занятиями, обсуждением текущих проблем и личным общением. Руководить процессом будет господин Кристенсен, но я оставлю за собой право вносить необходимые замечания, если сочту их действительно важными. По всем остальным вопросам вы можете обращаться ко мне. Есть вопросы?
Консультант вздохнул, обвел нас тоскливым взглядом, а затем спросил:
– Кто-нибудь принесет мне кофе? Без сахара, со сливками.
– Одну минуту, шеф, – откликнулся я, выбираясь из кресла. – Уже иду.
– Мне тоже возьми, – подала голос Люси. – Капучино с имбирем.
– И мне захвати, – воспользовался ситуацией Финн. – Обычный черный.
– Еще кому-нибудь?
– Не надо, – махнул рукой капитан. – Топай.
– Шеф, а зачем его гонять? Может, в общий зал перейдем, там уютнее.
– Алексей, ты слишком умен для этой работы. Ник, все отменяется. За мной.
Наши первые попытки вести себя в соответствии с легендой выглядели ужасающе фальшивыми и гротескными, однако здесь, как и везде, все должна была решить практика. Три недели непрерывной практики.
– Джек, в шахматы будешь?
– Нет, достали они меня. С Ником сыграй.
– Ник?
– Да все равно проиграю, какой смысл.
– Я могу сыграть, – неожиданно предложила Люси. – Как там тебя, Колин?
– Верно, госпожа Кройц. Но я лучше воздержусь.
– Трус.
– Нужно будет организовать маленький шахматный турнир, – задумчиво хмыкнул консультант. – Стоящая идея?
– Мне нравится.
– Главное, чтобы никто не жульничал.
Корабль в очередной раз содрогнулся, заставив идущего рядом со мной Финна потерять равновесие, схватиться за стену и тихонько выругаться. Кристенсен глянул в его сторону, после чего весело хмыкнул:
– Когда-нибудь мы перехватим федеральный подряд на строительство новых транспортников. Вихревой двигатель очень этому поспособствует.
– Что за вихревой двигатель?
– Секрет, милая. Не бери в голову.
– На компенсаторах здесь серьезно так сэкономили, – отметил майор. – Да и модель старая.
– Актуальные технологии нельзя вывозить за пределы Федерации, знаешь же.
Ведущаяся рядом беседа все еще казалась мне насквозь фальшивой, но я отдавал себе отчет в том, что любой посторонний зритель воспринимал бы происходящее совсем иначе – для него наша компания выглядела бы немного странной, однако вполне реальной. Значит, выбранный аналитиками курс по-прежнему вел туда, куда следует.
– О чем задумался?
– Прикидываю объем контракта на замену транспортного флота.
– Это да…
Мои ожидания начали сбываться через несколько дней – попытки соответствовать неким иллюзорным стандартам закончились, им на смену пришло нормальное человеческое общение и взаимоотношения в группе мало-помалу вышли на тот уровень, который требовался для эффективной работы. Консультант отказался от дурной привычки гонять меня за напитками, его подруга умерила свою прыть и прекратила демонстрировать свою неприязнь всем окружающим, разговоры утратили былую напряженность, общая же атмосфера стала напоминать дружескую. Чувствовалось, что за следующие две недели мы действительно успеем выстроить соответствующий легенде образ.
Корабль между тем продолжал разгоняться, упорно приближаясь к тому значению относительной скорости, которое позволяло осуществить выход в гиперпространство. Барнард остался далеко позади, расстояние до него стремительно увеличивалось, но гравитационное воздействие покинутой нами системы никуда не делось и в один прекрасный момент все необходимые условия были достигнуты.
Сиявшие за иллюминаторами звезды погасли, сменившись бесконечной чернотой.
– Хоть бы предупредили, – буркнул обедавший вместе со мной Финн. – Лентяи.
– Вроде как, штатная процедура.
– Все равно.
Не в силах сдержать любопытство, я отодвинул тарелку с недоеденным стейком, подошел к занимавшему большую часть стены окну и уставился в пустоту, пытаясь рассмотреть в ней хоть что-то материальное.
Разумеется, это ни к чему не привело.
– Корабль перешел в гиперпространство, – внезапно ожила над нашими головами система оповещения. – Режим полета стандартный, аномалий не выявлено. Расчетное время пребывания в гиперпространстве составляет восемь часов тридцать две минуты шестнадцать секунд субъективного времени.
– Спать пойду, – вздохнул присоединившийся ко мне лейтенант. – Действует на нервы эта бездна.
– Да, я тоже…
Спустя восемь с половиной часов за бортом вспыхнули совершенно другие созвездия, а успешно вернувшийся в реальный мир транспорт приступил к стандартному маневру разворота – для торможения использовался тот же самый двигатель, что и для разгона, поэтому остаток пути нам предстояло лететь кормой вперед. Впрочем, на жизни пассажиров эти нюансы космической навигации никак не сказывались.
Важным было другое – до прибытия на Орион-четыре осталось всего две недели.