Пустые разговоры
Как раз в это время Павел терпеливо объяснял и даже с пеной у рта доказывал своей бабушке, что он сам и Роза Алексеевна – не совсем психически нормальные. Внук утверждал, что у него и бабули обычное групповое помешательство. Никаких привидений на самом деле нет, фантомы просто им мерещатся.
– Но мы уже здесь, Павел, – возразила Майя. – Реальный факт, и тут ничего не поделаешь. Мы существуем в таком вот странном и, можно сказать, жутком образе.
Дмитрий громко кашлянул.
– Когда вы оба не разговаривали, а молчали, – с дрожью в голосе сказал Павел, – ещё можно было бы жить спокойно. Но теперь, когда я слышу с потолка ваши голоса, то мне кажется, что конец света уже наступил.
– Однако ты, Павлик, не очень культурный и не совсем воспитанный мальчик, – урезонила его Роза Алексеевна.– Ведь можно же себя вести прилично.
Привидения плавно опустились на диван, и Майя с грустью сказала:
– Роза, мы понимаем, что уже успели надоесть вам обоим. Если надо, то мы удалимся навсегда или на долгое время.
– Брось ты, Майя говорить ерунду, – обиделась старушка Химова.– Как вы, мои лучшие друзья, которых я лично похоронила, можете мне надоесть? Но вот если здесь нарисуется пятиглавый Жора Громыхало, то привидений в этом доме станет в два раза больше.
– А я ведь ещё так молод, – проскрипел зубами Паша.– Мне, всего-то, двадцать пять лет. Надо ещё пожить.
Решив успокоить его, Дмитрий полетел к Паше и попытался обнять его своими белыми полупрозрачными руками.
Паша не то, что бы завопил благим матом, но громко зарычал. Дима понял, что поступил опрометчиво и необдуманно, и тут же перелетел на диван.
Дождавшись, когда внук окончательно успокоится, Роза Алексеевна начала расспрашивать Майю и Диму, помог ли им змей или дракон Филарет. Но выслушав обстоятельный, а порой и сбивчивый рассказ привидений, только тяжело вздохнула.
– Я лично займусь разрешением этого вопроса, – пообещал Павел. – У меня уже здесь, в Москве, много знакомых. Среди них есть экстрасенсы, маги, ведьмы и другие ответственные товарищи.
– Да, Паша, ты очень общительный человек. За короткий промежуток времени тебе удалось познакомиться в столице с многими. Правда, у меня знакомых в Москве чуть побольше, – заметила старушка Химова. – Но ведь я, всё-таки, коренная москвичка. А ты, Павлик, в отпуске. Но глубоко сомневаюсь, что все твои временные и случайные связи могут принести какую-то пользу.
– Ты, бабуля, недооцениваешь моих возможностей, – обиделся Химов младший.– Стоит только захотеть, то можно свернуть горы.
– Или собственную шею,– сказала Роза Алексеевна.– Или я не права?
– Ты не права,– спорил с ней внук.– Я много смогу. Не зря же меня не только в Красноярке, но уже и в Москве многие зовут Бароном.
– Бароном тебя зовут, Паша, потому, – пояснила старушка, – что ты не то, что бы ленив, как пятнадцать котов одновременно, но не организован.
– Мы были бы очень признательны Павлу, – сказала Майя, – если бы он нам помог. Ведь утопающий цепляется за соломинку.
– Конечно же, – подал голос Дмитрий, – в долгу бы мы не остались.
Разумеется, привидения особо не верили в великие и необычные возможности и способности Барона. Но мало ли. Вдруг что-то у него получится.
Роза Алексеевна внимательно посмотрела на своего внука и прямо, и довольно нравоучительно сказала:
– Мне не очень приятно, что ты называешь себя Бароном. Какой-то идиот дал моему внуку дешёвую кличку «Барон», и он, мой многоуважаемый внук, не только откликается на неё, но и сам себя так называет. Я протестую! Я с большим бы удовольствием и наслаждением нокаутировала этого глупого человека. Надо же, придумали – Барон! Никакой ты не Барон, а простой, мой мальчик – многоуважаемый Павел Борисович Химов.
– Чего ты распалилась, бабуля? – искренне удивился Павел.– Подумаешь! Это, всего лишь, прозвище. А если выражаться по-научному, то псевдоним. Многие писатели, художники, да и политики их имели.
– Но ты, Павлик, ни одно, ни другое, не третье! – возмущалась Роза Алексеевна.– Когда обычный, рядовой гражданин страны начинает скрываться под какими-то прозвищами, это не совсем нормально. Ты должен знать, что у нас, в столице, проживают воспитанные и культурные люди.
– Даже бомжи, – ухмыльнулся Паша. – Когда они выгребаются из подвалов, то, обязательно, первому встречному говорят: «Понаехали тут!». Это я уже слышал.
– Ты многого не понимаешь, Паша. Но скажу одно. Я безжалостно бы, окончательно и бесповоротно, невзирая на свою природную интеллигентность, скромность и даже застенчивость, задушила бы того паршивца, который назвал тебя Бароном! Сплошной стыд!
Они бы ещё долго спорили, но тут до Розы Алексеевны дошло, что они совсем не уделяют никакого внимания своим бестелесным гостям.
Конечно же, подобного рода дидактические беседы мало интересовали Майю и Диму. Их заботила только одна проблема. Они грезили о том, как бы вернуться назад, в недавнюю нормальную жизнь из странного и дикого то ли будущего, то ли такого же фантомного мира, как они сами. Правда, более плотного, чем их нынешние оболочки, короче говоря, телесного и… предметного.
Хозяйка дома, право, не знала, чем занять своих бестелесных друзей и, одновременно, гостей. Поэтому на короткое время замолчала и стала размышлять.
Но опять подал голос внук:
– Ты не сможешь, дорогая бабушка, задушить того, кто дал мне такое замечательное прозвище – Барон.
– Да я всё смогу! Не забывай, Павлик, я человек старой закалки и постоянной веры в светлое будущее. Нас ничем не пронять, потому что мы живём завтрашним днём. Завтра, дорогой Павлик, лучше, чем вчера.
– Завтра – всего лишь, линия горизонта, и оно ведь никогда не наступает, – пояснил Павел. – А ты этого, бабуля, не учла. Человек всегда просыпается в сегодняшнем дне с дикой и необузданной мечтой о завтрашнем.
– Не отвлекайся от конкретного разговора, – сказала старушка Химова. – Так какой же глупый и пустой человек назвал тебя Бароном? Я бы, в крайнем случае, его крепко бы отругала.
– Я тебе с полной уверенностью, бабушка, говорю, что ты не сможешь этого сделать, – стоял на своём внук. – Причина проста, как твой блин на сковородке. Того человека уже нет в живых, вот уже одиннадцать лет.
– Кто ж тот негодник, который нацепил на моего физически крепкого и не совсем глупого мальчика такое клеймо? – поинтересовалась старушка.– Жаль, что он убрался на тот свет, а не то я с ним бы серьёзно поговорила.
– Это мой троюродный дед и твой двоюродный брат, подполковник в отставке Серафим Герасимович Клыков, сообщил Павел. – Когда я был совсем маленьким, он мне и всем окружающим говорил: «Вот подрастает настоящий барон».
– А что? Барон – не так и плохо, – подал голос Дмитрий.– Звучит. Когда я был жив… то есть, можно сказать, я знаю одного парня, которого все звали Князь.
– У меня было даже двое знакомых… таких, – сообщила Майя.– Один – Царь, другой – Король.
– Вот видишь, бабушка, – взбодрился внук Розы Алексеевны, – не один я, как бы, дворянин на свете. Их великое множество.
– А ведь и правда, Серафим Герасимович был большим чудаком и фантазёром. Я совсем уже и забыла. А что? «Барон» – прекрасный псевдоним, определяющий суть твоей волевой личности и великого множества самых разных достоинств характера. Этого я не учла.
– Ты начинаешь взрослеть, бабуля, – улыбнулся Павел.– Мне это очень нравится. С минуты на минуту придёт мой друг Петя. Надо бы чем-то его… угостить. Он – парень компанейский.
– Хорошо. Я накормлю вас простыми и фаршированными мясом блинами, кроме того, в наличие имеются и бифштексы, – сказала Роза Алексеевна.– Их приготовила лично я, твоя бабушка.
– Прекрасно, бабуля! – оживился Павел. – Бифштексы мы точно уничтожим. А вот блины мне уже надоели. Отдай их соседям!
– Так и поступлю, – обиделась Роза Алексеевна. – Они будут очень довольны.
Майя и Дмитрий махнули ей своими полупрозрачными руками, давая понять, что срочно куда-нибудь слетают.
Она в ответ кивнула головой, понимая, что привидениям, конечно же, скучно слушать пустые житейские разговоры. А ведь когда они были живы, то любили поговорить. Да порой так, что их и не остановишь.