Мы останавливаемся перед покосившимся домиком. Что-то такое было в фильме… Да это же таверна Зулы! Саскья с Мэтью привели сюда Розу, чтобы отпраздновать освобождение дефов и заодно подготовиться к встрече с Торном. Здесь таверна выглядит совсем старой и грязной, стены, того и гляди, рухнут, а деревянная дверь изъедена жуками-древоточцами. Когда я читала книгу, то представляла себе таверну именно такой, но в фильме лачугу, конечно, по-голливудски подновили. На стене болтается портрет президента Стоунбека: бумага промокла под дождём, уголки оборвал ветер – всё как в фильме. Вот только кто-то пририсовал президенту рожки и петлю вокруг шеи. Ни в фильме, ни в книге таких подробностей не было, да и я ничего такого не воображала, представляя себе мир дефов. Изрисованный портрет словно подтверждает: мы в другом мире, здесь всё по-настоящему.
– Зула тебе руку в два счёта подлечит, – успокаивает друга Саскья.
Получается, я действительно стою там, где стояла бы Роза, останься она в живых, слева от двери. Я заняла её место и теперь иду по следам призрака. Страшновато, что уж притворяться.
– Думаешь, стоит тащить к ним эту красотку? Её от гема не отличишь. А там всякие ребята посиживают. Вряд ли поверят, что она деф, хоть бы и в твоих штанах. Помнишь, как на улице все на неё таращились? – хмуро спрашивает Мэтью.
– И что ты предлагаешь? – вопросом на вопрос отвечает Саскья. – С такой раной ты до штаба не дойдёшь. – Она поворачивается к Элис и недовольно её оглядывает: – А он прав. Ты чертовски похожа на гемов.
– Вашими стараниями – уже не очень, – отвечает Элис, с отвращением указывая на рваный комбинезон.
– Может, тебе пару зубов выбить? – задумчиво спрашивает Саскья.
Элис мгновенно зажимает рот ладонью, не то от ужаса, не то чтобы защититься.
– Ну, это уж слишком, – говорю я.
– Если б ты знала, что учудят с твоей подружкой дефы, попадись она им в руки, умоляла бы меня оставить её вовсе без зубов! – ухмыляется Саскья.
– Хватит, Саскья, – говорит Мэтью. – С кровью на лице и распухшими губами она только привлечёт больше взглядов. – Он кладёт руки на плечи Элис и спрашивает: – Ты сгорбиться можешь?
Элис опускает плечи и склоняется вперёд. Так она действительно кажется немного ниже ростом.
– Ах ты, наша лилипуточка! – издевательски хохочет Саскья. – Она обходит Мэтью и снова придирчиво осматривает Элис. – Волосы придётся отрезать: в комбез их не спрячешь.
– Только не волосы! – еле слышно пищит Элис.
– Блондинок в городе почти нет, краски для волос тоже днём с огнём не найдёшь… придётся резать. – Она вынимает из-за пояса кинжал и вытирает лезвие полой рубашки.
Элис стоит белая как стена, только на щеках алеют пятна, будто боевая раскраска.
– Вы шутите?.. – еле выговаривает она.
– Новые отрастут, – пытается утешить подругу Кейти. – Уж лучше без волос, чем без зубов.
– Не ломайся, Барби, – вторит ей Нейт, слегка запинаясь от страха. – Стрижка «под пажа» тебе очень пойдёт.
Саскья подходит к Элис, и на этот раз Мэтью не вмешивается, видимо одобряя идею со стрижкой.
Алые губы Элис дрожат, плечи ссутулились. Я вдруг ясно вспоминаю тот далёкий летний день. Нам по семь лет, Элис сидит, а я стою у неё за спиной и заплетаю прекрасные волосы в длинную косу, нас окутывает аромат цветов вишни и лимонного сорго, а шелковистые пряди скользят в моих пальцах, словно мягкое золото. Как бы мне хотелось выхватить у Саскьи кинжал и отбросить его подальше, в грязь, но мне что-то мешает. Наверное, страх – я отлично помню, какими взглядами провожали Элис дефы на улице, сколько ненависти было в их глазах.
– Не дёргайся! – командует Саскья, наматывая на руку золотистые локоны Элис.
Элис пытается вырваться, в ужасе размахивая руками.
– Нет, пожалуйста, не надо! – чуть не плачет она.
– Чёрт побери! – шипит Саскья. – Мэтью, да подержи ты её, заткни ей рот.
Но прежде чем Мэтью успевает сделать хоть шаг, я беру Элис за руку и шепчу ей прямо в ухо:
– Ты всегда хотела короткую стрижку, помнишь? Как у Одри Хепбёрн в «Мордашке»! У тебя такие высокие скулы, а шея! Пусть все полюбуются! А когда мы выберемся, я отведу тебя в самую лучшую парикмахерскую, и ты будешь красивее всех на свете, честное слово! – Я чувствую, что плечи Элис слегка расслабились. – Так будет лучше, вот увидишь.
В синих глазах Элис блестят слёзы, но она больше не вырывается и крепко сжимает мои пальцы.
– Ладно, ладно, я всё понимаю. Я слишком красивая для этой помойки. – Она встаёт на колени и высоко держит голову.
Одну за другой Саскья оттягивает золотистые пряди и отсекает их острым ножом. Волосы медленно опускаются на землю, будто перья. Ощупав тонкими белыми пальцами голову, Элис закрывает лицо ладонями и горько плачет.
– О господи! – цедит сквозь зубы Саскья, пряча нож за пояс. – Вот смоешь слезами всю грязь, макну тебя в сточную канаву.
Мы с Кейти помогаем Элис подняться на ноги. Наша красавица ослабела, словно библейский Самсон, которого остригла Далила.
Даже Нейт сочувствует Элис.
– Отлично выглядишь, красотка, честное слово! – с улыбкой говорит он, но, не удержавшись, добавляет: – А если тебе не достанутся лавры великой писательницы, роль в следующей серии «Лего» у тебя в кармане.
– Тебе идёт, – подтверждает Мэтью.
Нахмурившись, Саскья подбоченивается, словно переходит в боевую стойку.
– Всё, умолкли. Попробуете сбежать – сами знаете, что будет!
Она сосредоточенно стягивает в узел свои длинные полуседые волосы – как в фильме! Странно, из-за нас столько всего произошло: погибла Роза, повесили дефов, а события до сих пор развиваются, как в каноне. Но если так, по канону за дверью должен стоять контроллер. Эти страницы в книге я знаю наизусть. Разбудите меня ночью, и я отвечу, что контроллеры – это самопровозглашённые помощники полицейских, которые следят за порядком в городе дефов. Ни для кого не секрет, что законов здесь нет, есть только жадность контроллеров и их низменные желания. Они привязались к Розе, стали набиваться в друзья, и ей пришлось взорвать последнюю гранату с репьями чертополоха, чтобы сбежать с Мэтью и Саскьей. Потом они прятались от безумной толпы дефов в какой-то грязной подворотне. Что ж, Розы с нами нет, к ней контроллеры не полезут, зато с нами Элис… Что даже хуже.
Саскья протягивает руку к двери.
– Подожди, – останавливаю её я.
Взволнованный взгляд Нейта говорит, что братик тоже вспомнил этот эпизод в книге и фильме.
– Что ещё? – недовольно вскидывается Саскья.
– Мы не знаем, что там внутри. Вдруг нас ждут? – сбивчиво объясняю я.
Саскья только угрожающе скалится в ответ:
– Кончай чушь пороть! А то и тебе космы обрежу. И уши заодно отхвачу!
Никого не слушая, Мэтью вталкивает нас в таверну.
На нас пахнуло влажной затхлостью. Так (ну не совсем так, конечно) пахнет от папы наутро после вечера в пабе. В таверне стоит запах скисшего пива, тухлой капусты, лука и ещё какой-то гадости… мочи? Интерьер соответствует вони: пол усыпан опилками, на стенах – плесень, обивка на стульях изорвана и перепачкана чем-то жёлтым. В фильме эта комната выглядела поприличнее.
От барной стойки на нас уставились несколько дефов. Почти на всех серые комбинезоны, чтобы ни у кого не осталось сомнений в их положении рабов. Некоторые, правда, одеты в джинсы и поношенные рубашки. Разговоры стихают, все разглядывают нас и Мэтью с Саскьей. Мне уже приходилось бывать в пабах, по поддельным документам конечно. Я здорово волновалась, заказывая запретную водку с кока-колой, как взрослая, но сейчас у меня от ужаса сердце стучит в груди кузнечным молотом.
Я оглядываюсь в поисках контроллера, но в толпе его не нахожу. Похоже, нам повезло: можно немного расслабиться.
Женщина за барной стойкой отжимает влажную тряпку, выкручивая её коричневыми от никотина пальцами. Это Зула. У неё такое морщинистое лицо, что, сколько ни вглядывайся, не поймёшь – улыбается она или хмурится. Клянусь чем угодно, в фильме она выглядела значительно моложе.
– Что с тобой? – спрашивает она Мэтью.
– Да вот, поранился, – отвечает он.
Зула кивает и опирается о барную стойку так, что её грудь выпирает из тугого лифа.
– Кто это с тобой? Новые друзья?
Я открываю было рот, но Саскья отвечает быстрее, обманчиво-беззаботным тоном:
– Это новенькие ночные дефы, Зула. Работают в Полях.
– Неужели? – Зула задумчиво изучает наши лица.
– Да, – отвечаю я, приглаживая волосы.
Взглянув на Элис, Зула подозрительно щурится и предупреждает:
– Только без фокусов, понятно?
– Мы все устали, – примирительно отвечает Саскья. – Нам бы Мэтью перевязать, и мы сразу уйдём.
Зула улыбается, и её глаза тонут в морщинах.
– Пойдём, дорогуша, подлатаем тебя.
– Спасибо, Зула, – благодарно улыбается ей Мэтью.
– Не за что. С тебя на пол капает.
Подняв руку повыше, чтобы кровь стекала под рубашку, Мэтью отправляется за старушкой куда-то в задние комнаты.
А мы идём за Саскьей в дальний угол зала, сторонясь прочих дефов.
– Как только Мэтью выйдет, сматываемся, – тихо предупреждает она. – До штаба ещё топать и топать.
Штаб находится в разбитой бомбами церкви, я помню, как она выглядит в фильме. Торн и Бабба там живут, для прочих повстанцев – это место встречи. Мне и страшно и весело, даже под ложечкой тянет от беспокойства. Неужели мы действительно пойдём в самый настоящий штаб, увидим Торна и Баббу? Скажи мне кто-нибудь, что сказочные драконы существуют на самом деле, я бы и то меньше волновалась. Подумаешь, драконы, летают по небу, величественные и неприступные, а потом плюнут огнём – и нет тебя.
– На нашу красотку засматриваются, – говорит Саскья, быстро оглядывая зал.
Даже коротко стриженная, в рваном, грязном комбинезоне Элис привлекает взгляды.
– С ней всегда так, привыкайте, – пожав плечами, хмыкает Кейти.
Я пинаю её под столом.
– Ты не ошиблась, детка, – говорит мне Саскья, взглядом указывая на дефа, пробирающегося к нам между столиками.
Это контроллер из канона. Только у этого на лице столько веснушек, что они не умещаются на щеках, покрывают и шею, и лоб, и даже веки. Он неважно выглядит, черты лица резкие, похож на злобного хорька. У меня в животе всё словно стягивается в тугой узел.
Мерзкий тип останавливается рядом с Элис и произносит:
– Кто это у нас тут? Симпатяшка заблудилась? Всегда приятно познакомиться…
– Отстань, – обрывает его Саскья. – Она только что с Полей. Мы все оттуда.
Постукивая по звезде на рубашке, человек укоризненно покачивает головой.
– Женщина, со мной следует говорить вежливо, с уважением, – внушительно объясняет он Саскье и снова поворачивается к Элис: – Как это мы с тобой раньше не встречались, крошка?
Элис молчит и беспомощно смотрит на Сас-кью. Заметив её взгляд, контроллер улыбается:
– Отвечай сама, не бойся. Открой свой симпатичный ротик.
Да уж, лучше бы Саскья выбила Элис пару зубов.
– Слушай, мы уже уходим, – говорит Саскья.
– Вы же только что пришли.
– И уже уходим. Вот дождёмся одного парня – и в путь. Он с Зулой, в задних комнатах. Его подстрелили охранники гемов.
Саскья пытается умилостивить контроллера, но он только смеётся в ответ:
– Да вы, никак, герои?!
Саскья бросается к барной стойке – позвать Мэтью, а контроллер усаживается рядом с Элис, отшвырнув с дороги Нейта.
– Чего молчишь? Это твоя мамаша, что ли?
Элис лишь нервно хихикает, не говоря ни слова.
– Тётя, – отвечаю я, пытаясь выговаривать слова отрывисто, как здешние дефы, но голос у меня дрожит.
– Она такая… всюду лезет, – поддерживает меня Кейти.
– Так ты наплюй на тётку-то, пошли к нам, посидим как люди, – уговаривает Элис контроллер, обняв её за плечи.
Элис сидит прямо, даже не пытается отодвинуться.
– Боюсь, меня не отпустят, – отвечает она, тоже подражая дефам и не отводя глаз от контроллера, словно ей совсем не страшно. Неужели получится? Неужели он поверит?
– Да ты дрожишь, крошка, – без намёка на улыбку говорит этот веснушчатый гад. – С чего бы это? У нас не холодно… Или это из-за меня? Я что, напугал тебя, зайка? – притворно беспокоится он.
Элис собирается ответить, но контроллер не даёт ей произнести ни звука.
– Эй, Терри, иди к нам! – подзывает он другого дефа.
К нашему столику пробирается ещё один деф со звездой на рубашке. У него седые редеющие волосы, но по грузной фигуре несложно догадаться, что еду он в этом голодном городе добывать умеет.
– У меня тут симпатичная девчонка. Дрожит как осиновый лист. Хотелось бы верить, что дрожит она от счастья поболтать с таким красавцем, как я. Но есть у меня подозрение, что на самом деле она – из грязных гемов!
Время будто бы замирает. Нейт под столом хватает меня за руку влажной от пота ладошкой. Была бы у меня та последняя граната с чертополохом, как у Розы! Мы бы взорвали её – и сбежали.
Терри недоверчиво изучает лицо Элис.
– Она даже не попыталась загримироваться! Надела бы парик или шрам нарисовала… А то вымазала щёки грязью и волосы отрезала. Не могла получше подготовиться! Даже обидно как-то. Конечно, мы, дефы, туповаты, но не до такой же степени.
Хорёк контроллер в ответ цокает языком, разочарованно покачивая головой:
– Да, глупеют шпионы гемов, как ни жаль.
– Она не из гемов! – вмешиваюсь я в разговор каким-то не своим тоненьким голоском.
– Да отстаньте от неё, – снова поддерживает меня Кейти.
Веснушчатый смотрит сначала на меня, потом на Нейта, потом переводит взгляд на Кейти.
– Никак ваша красотка решила, что в компании дефов её не узна́ют?
– Она не из гемов, – повторяет за мной Нейт, с которого слетела вся храбрость.
– Уж ты-то помолчи, ребёнок! Ты-то деф, но если помогаешь гемам, то и сам не лучше этих гадов!
– А с этой что? – Терри вдруг указывает на меня пальцем. – Она тоже ничего. Вполне может оказаться гемом.
Первый контроллер впивается острыми глазками мне в лицо.
– Скулы обычные, губы слишком тонкие, они такого не любят, на щеке родинка – гемы пятна убирают.
Не знаю, обидеться мне на такое или вздохнуть с облегчением.
– Не грусти, детка, – подмигивает мне хорёк, – разве хорошо быть мерзким гемом?
От него пахнет джином и древесной гнилью. Внезапно он хватает меня за волосы и тянет голову назад, будто пытаясь содрать скальп. Я инстинктивно распахиваю от боли рот, и контроллер быстро проводит пальцем по моим зубам. Вот гадость! Его палец точь-в-точь слизняк – и на вкус, и на запах. Я слышу возмущённые возгласы Нейта и Кейти, но контроллер не обращает на них ни малейшего внимания.
– Зубы чистые, но неровные. Малышка – деф, тут никаких сомнений, – качает он головой.
Терри точно так же запрокидывает голову перепуганной Элис, не давая ей пошевелиться.
К нам подходят другие дефы, кладут руки на плечи Кейти и Нейта, удерживая их на месте.
Терри почти нежно открывает рот Элис.
– Идеальные зубки!
Переглянувшись, контроллеры одновременно выдёргивают нас из-за стола. Я утыкаюсь носом в грудь веснушчатого – он гораздо выше меня ростом.
– Ну, эта лилипутка точно деф.
Он со смехом отталкивает меня, и я приземляюсь на грязный пол. Грохочет опрокинутый стул, спину пронзает боль – я здорово приложилась копчиком. Нейт рвётся на помощь, но его крепко прижимает к стулу какой-то широкоплечий деф.
Элис даже без каблуков выше Терри.
Губы контроллера расползаются в мерзкой ухмылке.
– Так-так-так… Футов шесть, скажу я вам. Может, чуть меньше. А ты знаешь, детка, что без вмешательства в гены такой рост – большая редкость?
В таверне вдруг становится ужасно тихо. Элис силится что-то сказать, но не произносит ни слова, потому что контроллеры срывают с неё комбинезон, открывая на всеобщее обозрение стройную фигуру в коротком синем платье. Правый рукав оторвался и свисает с идеального плеча, будто длинный синий язык.
– Идите к чёрту, гады! – вопит Кейти.
Лицо Элис застыло от ужаса, она машинально тянется поправить оторванный рукав.
– Последняя проверка, – шипит Терри, схватив Элис за руки. – Комбинезоны – одежда рабов, а у каждого раба есть номер.
Всем дефам, кто хочет и может работать в Полях, делают на спине татуировку – особый номер из нескольких цифр. Клеймо ставят только сильным и здоровым дефам, только тем, кому разрешено выходить из города в Поля. Номер заменяет дефам имя – жестокий способ низвести людей до уровня животных. Мы с Элис замираем, глядя друг другу в глаза. Теперь она точно попалась. Одним уверенным движением контроллер разрывает платье на спине, и все видят только чистую белую кожу там, где должно стоять клеймо.
Никак не могу встать, ноги подгибаются, руки бессмысленно шарят по упавшему стулу. Вдруг дверь за стойкой с треском распахивается, и в зал влетает Мэтью. Плечо забинтовано, однако сквозь повязку уже проступила кровь.
– Пошли прочь! С дороги! – вопит он, прокладывая путь в наш угол.
Дефы бросаются на Мэтью с кулаками. В свалке, похоже, решили поучаствовать все, кто может. Мелькают локти, колени, башмаки, таверна наполняется громкими криками. Мне чем-то тяжёлым заехали по спине – всё тело обжигает нестерпимая боль. Пока я на четвереньках пробираюсь к Элис, кто-то бьёт меня ботинком по голове. Голова наливается свинцом, я двигаюсь медленно, будто по дну моря. Добравшись до Элис, изо всех сил ударяю её под коленки. Подруга падает рядом и в отчаянии прижимается щекой к моей щеке.
– Надо выбираться! – кричу я ей прямо в ухо.
Элис молча ползёт рядом со мной к двери. Перед нами падает деф с разбитым в кровь лицом, но мы переползаем через него, потом встаём на ноги и, пригибаясь, спешим к двери.
– Держи! Хватай! – несётся нам вслед.
– Нейт! – кричу я. – Кейти!
– Я здесь. – Из месива тел возникает растрёпанная Кейти и ковыляет к нам.
– Где Нейт? – кричу я и хватаю её за руку.
Но Кейти только качает головой и оглядывает зал испуганными глазами.
– Нейт! – снова и снова зову я, вглядываясь в толпу, но вижу только чужие злые лица.
Элис с силой хватает меня за плечо:
– Надо уходить.
Что же делать? Спасать подруг или искать Нейта? На раздумья нет времени. Обезумевший взгляд Кейти и разодранное платье Элис не оставляют мне выбора. Мы втроём выскакиваем в дверь и мчимся со всех ног. Горит правое ухо, жутко ноет спина, грудь разрывается от боли, однако ноги несут меня вперёд. В голове бьётся единственная мысль: «Я сбежала, я бросила Нейта».