Я шла за командором и изо всех сил сдерживалась, чтобы не обернуться. Ведь позади остался Айландир!
В душе все пело от радости, а на губах играла улыбка, сдержать которую не могла при всем желании. Впрочем, ее все равно никто не видел. После нового окрика командора, приказавшего прекратить разговорчики в строю и держать этот самый строй, все смотрели только вперед. Новость о прибытии Темнейшего куратора сокурсникам пришлось переваривать молча, хотя общее напряжение чувствовалось каждой клеточкой тела.
Так, бодрым шагом, мы миновали двор, завернули за коробку центрального корпуса гимназии и увидели раскинувшийся впереди длинный, разделенный на сектора учебный полигон. А по обеим сторонам от него два приземистых трехэтажных здания, таких же невзрачно-серых, как и основное.
– Общежития. Женское, – командор указал рукой на ближнее к нам, а затем на дальнее, – и мужское. Посещения общежитий лицами противоположного пола запрещены.
Что ж, ожидаемо. Не удивлюсь, если тут вообще неуставные отношения запрещены, поскольку отвлекают от учебы и могут отрицательно влиять на дисциплину.
– Девушкам-курсанткам выйти из строя! – командный голос командора отвлек от размышлений.
Я поспешно сделала шаг вперед. Вместе со мной шагнули Иланна и третья выжившая девушка – Карла. Раньше я с ней не общалась, но знала, что темноволосая дархатка как и Иланна тоже была из жизнетворцев.
– Шагом марш в общежитие и доложиться коменданту о прибытии! – послышался новый приказ. – Остальные – за мной!
Облегченно переглянувшись, мы втроем едва ли не бегом устремились к серому зданию. Очень уж хотелось оказаться подальше от командора.
– Надеюсь, комендант общежития будет менее строгим, – пробормотала Иланна.
– Это вряд ли, – вспоминая все, что знала о таких людях в своем мире, мрачно откликнулась я.
Как только мы переступили порог, тяжелая дверь, сдобренная мощной пружиной, с грохотом захлопнулась, едва не отвесив пинок заходящей последней Карле. По небольшому холлу, в котором мы оказались, пронеслось громкое эхо, заставив меня вздрогнуть и быстро оглядеться.
Впрочем, смотреть тут было не на что: холл оказался абсолютно пустым. Направо и налево уводили коридоры, а прямо напротив входа расположилась вахтовая комната с большим окном в двери и табличкой «Комендант женского общежития Филиция Марбл». Мгновением позже эта самая дверь распахнулась, выпуская навстречу высокую пожилую женщину в военной форме. И эта форма сидела на ней идеально, без единой, даже самой маленькой складочки. Седые волосы коменданта Фелиции Марбл были собраны в строгий тугой пучок, а тонкие губы плотно сжаты. Вся она являла собой воплощение абсолютного порядка. У такой даже по коридорам, похоже, можно исключительно идти, а не бегать.
– Новые курсантки из академии Гастана Саррийского, как я понимаю? – сухо уточнила она.
– Да, – ответила Иланна за всех.
– Что ж, в отличие от того заведения, где вы учились раньше, здесь существует несколько правил и запретов, – произнесла комендантша. – Во-первых, никаких мужчин на территории общежития. Здесь вам не дом развлечений. Во-вторых, никакого шума, отмечания праздников и вечеринок. В-третьих, никакой еды в комнатах. Разрешена только вода. И, наконец, в десять вечера отбой, после которого покидать общежитие запрещено. Вопросы?
Нас окинули тяжелым пронзительным взглядом, после которого никаких вопросов озвучивать не захотелось в принципе. Да и какие уж тут вопросы? И так ясно как божий день: мы попали. Крепко. А в голове зазвучали слова популярной не одно десятилетие песни о том, что я в армии сейчас.