Ровно через час я открыла потрескавшуюся от времени дверь, шагнула в темноту и чихнула. Мать моя женщина, здесь что, отродясь не убирали?!
Место жительства нам выделили… оригинальное. Краем уха я услышала, как кто-то из студентов обозвал это сооружение «фигня на ножках». В принципе, точнее не скажешь. Башня, предназначенная под факультет бытовиков, так примерно и смотрелась. Отдельно стоящее, несуразное круглое здание этажей в пять, похожее на бочку, которую поставили на воткнутые в землю спички. Ага, именно так и выглядело – цокольного этажа у здания не было, оно держалось на двух десятках тонких и не очень надежных колонн по периметру. А посередке пустого пространства, под брюшком у этого монстрика, была спиральная лестница, ведущая уже в саму башню, в кургузый «предбанник» перед аудиторией и выше.
Мы с девочками поднялись по выщербленным ступеням и теперь стояли у двери в «святая святых». Я через подошву туфли почувствовала мягкость пылевого ковра на каменных плитах. А через секунду все эти вековые залежи, обрадовавшись движению воздуха и моего подола, взвились и заклубились грозовыми тучами, заставив меня уткнуться в рукав и подарить этой части одежды несколько прочувствованных эпитетов на русском нецензурном.
– Девушки, стоим за дверью и ждем! Не заходим! – Голос мой прозвучал сдавленно, но, надеюсь, достаточно авторитетно, чтобы никто из стипендиаток не сунулся следом и не поднял очередной пылевой самум.
Честно говоря, я была зла, как сто тысяч ведьм сразу. И нет, причиной моей злости был вовсе не белобрысый шлимазл. Довел меня до остервенения его родной дядюшка. Ректор Вайдер ай’Сантеро оказался еще большим засранцем, чем представитель младшего поколения этого семейства.
По воспоминаниям Саяры я уже знала, как и почему девушка ни в какую не хотела работать в Академии. Но не представляла себе масштабов попадалова. А на практике оказалось, что дело не в катастрофически низком жаловании или в отсутствии перспектив. Дело в том, что боевые маги – заносчивые шовинистические сволочи. И даже не собираются этого скрывать.
Ну ладно, я для ясности замну вопрос с возмутительно пренебрежительными взглядами, которыми меня одарил не только сам ректор – высоченный громила, такой же светловолосый и смазливый, как Саярин шлимазл, но и все попавшиеся мне в учебной части преподаватели. Причем не только мужчины – дамы-боевички оказались ничем не лучше.
Ну ладно, я опущу сейчас вопрос о том, что стипендиаток никто даже не подумал встретить и мои девочки вынуждены были пробираться из канцелярии в учебную часть самостоятельно, под градом насмешек здешнего засранского общества или же чуть ли не ползком по стеночке, как шпионки или нашкодившие воришки.
Оставим в стороне обстоятельство, благодаря которому первую стипендию девушки получат тогда же, когда и я первое жалованье, – в конце первого учебного месяца. Это при том, что многие добирались до Академии на последние деньги, насколько я поняла, иногда даже в долг, и очень рассчитывали на эту более чем скромную сумму.
Но вашу ж машу через простоквашу! Вы, дальновидные и расчетливые боевые маги, вы на что надеетесь, заранее настраивая против себя людей, от которых в не таком уж далеком будущем станет зависеть ваше самое дорогое?! Вкусная еда, чистая постель и теплый, в бога-душу-мать, сортир?!
Это какими заносчивыми придурками надо быть, показывая и мне, и девочкам, насколько мы тут ничего не стоим и вообще допущены в святая святых едва ли не как подзаборные попрошайки – из милости? Даже вежливость для нас непозволительная роскошь, я уже молчу о внятном учебном плане, вменяемом расписании и нормальном общежитии?!
Не-а. Учебный план мне через губу было предложено состряпать на коленке – мол, бытовичек вообще сами разберетесь, чему учить, нам важен результат. А занятия для остальных курсов – ну, подстроитесь как-нибудь со своими глупостями под расписание нормальных предметников. Все равно студенты будут ходить к вам на лекции только ради галочки в зачетной тетради.
Я бы, может, прямо на месте попробовала оспорить его утверждение, покачать права и выбить условия получше – и не с такими самодурами в свое время сталкивалась в родном мире. Но во-первых, не мешало бы для начала хотя бы немного осмотреться, во-вторых, мои подопечные уже прибыли и их требовалось устроить поскорее, раззнакомиться, в конце концов… И было еще в-третьих: я банально не ожидала, что дела обстоят настолько плохо!
Стараясь глубоко не дышать, чтобы и вовсе не зайтись в приступе кашля, наглотавшись пыли, немного колеблясь, создала магический светлячок. Где-то в глубине души все еще теплилась надежда, что в темноте все кажется намного страшнее, чем в действительности. Но увы, в нашем случае, похоже, темнота как раз таки была за нас, скрывая от наших взоров весь ужас предоставленного помещения.
Да чтоб вас всех подняло да три раза об стену шмякнуло!
От зрелища стен с облупившейся штукатуркой и местами даже подпалинами, окон с настолько грязными стеклами, что они даже свет не пропускали в помещение, исщербленных каменных плит пола и потолка, с балок которого сыпалась какая-то труха, частично застревая в густой вуали паутины, украшавшей здесь все, хотелось громко и вдохновенно орать благим матом, поминая всю родню ай’Сантеро до десятого колена включительно.
И это только что касалось самого помещения. О мебели и говорить не стоит. Не считать же за таковую какие-то трухлявые обломки, живописно сваленные по углам, и ветхие полуистлевшие тряпки. Я очень надеюсь, что это не постельные принадлежности и прочее… Но магический светлячок поспешил придушить мои надежды, осветив тот участок получше. Да ради всего святого, вы издеваетесь?!
– Рисс ай’Дельвир, с вами все в порядке? Мы можем уже заходить? – послышался неуверенный голосок от двери, в который раз напоминая, что отныне я отвечаю не только за Саяру, то бишь уже себя, но и за двенадцать девчонок, едва-едва справивших совершеннолетие и отправившихся вслед за влюбленной дурочкой, доверившись ей…
Правда, пока мы с ними добирались до этой башни, стыдливо притулившейся на самых задворках Академии, далеко за хозпостройками, я успела мельком пробежаться внимательным взглядом по сосредоточенным мордашкам бытовичек. И вынуждена была признать: характер у каждой из юных магесс присутствовал явно не слабый.
Это было заметно и по тому, как они пропускали мимо ушей насмешливые фразочки от малолетних придурков-боевиков, встреченных нами по пути и пытавшихся поупражняться в остроумии, и по решительно стиснутым в нитку губам, и по горевшим непримиримым огнем глазам… И все же при этом во взглядах вовсю плескался страх, а у некоторых едва ли не отчаяние.
Девчонки вряд ли питали иллюзии, отправившись сюда, но реальность оказалась непригляднее ожидаемого. И я уж тем более теперь не могла подать и виду, что что-то не так. Впрочем, я и не считала наше положение совсем уж плачевным, таки всегда и везде есть выход, мне ли не знать?
– Да, разумеется, все хорошо, – улыбнулась я как можно более непринужденно, выскользнув за дверь к девушкам и став так, чтобы загородить пока проход.