Работа обрушивается на Зои, как только она выходит из лифта на тридцать третьем этаже – как всегда по понедельникам. Дедлайн весеннего номера журнала уже в эту пятницу, и весь офис стоит на ушах. Поток статей, биографий, подписей к фотографиям – все должно пройти через Зои: маунтинбайкинг[1] в Эквадоре, дегустация вина на Балканах, фоторепортажи от известных путешественников. Ее работа – собрать все это воедино и довести до ума.
Зои работает в большом издательском доме, офис которого располагается во Всемирном торговом центре 1, или, как его еще называют, Башне Свободы. Это кажется ей немного ироничным: как бы она ни любила свою работу, время в стенах этого офиса едва ли можно назвать свободой. Зои благодарна этому месту, но работать приходится много и часто сверхурочно, а зарплата далеко не так хороша, как, вероятно, думают читатели.
И еще об иронии: двадцатисемилетняя Зои, выпускающий редактор всемирно известного журнала о путешествиях, никогда не была не только за пределами США, но даже западнее Миссисипи. У нее даже нет загранпаспорта. Редактор журнала о путешествиях, которая… никогда не путешествовала.
Она вытащила из сумки ноутбук, вошла в корпоративную сеть и окунулась в работу. Хаос, который она так любит: безумные дедлайны, правки в последнюю секунду, как по волшебству превращение средненького текста в шедевр. Зои отогнала неожиданное тревожное ощущение и, прильнув к клавиатуре, вошла в ритм кипящей работы.
– Ты еще не проголодалась?
Зои оторвала голову от компьютера, повернулась на голос и увидела свою начальницу, которая выглядывала из-за перегородки, разделяющей их рабочие столы. Неужели уже час дня? Зои размяла затекшие мышцы шеи.
– Даже виртуальные путешественники должны иногда что-то есть, – добавила начальница.
Барбара была не такой модной и продвинутой, как большая часть сотрудников журнала. Зои иногда казалось, что среди элитного населения Нижнего Манхэттена Барбара – гость из маленького городка, который так и не смог до конца адаптироваться к новой окружающей действительности. Чего нельзя сказать о Джессике – в каком-то смысле противоположности Барбары. Барбара невероятно умна, обладает естественной чуткостью и умеет видеть, что кроется за внешней оболочкой вещей. Благодаря этим качествам она и стала таким замечательным главным редактором, считает Зои.
Когда Зои только пришла в эту компанию шесть лет назад, именно Барбара была тем человеком, кто нанял ее. Общий язык они нашли сразу. У Барбары высокие ожидания и серьезные требования. В этом смысле она жесткий начальник, но не тот, кто «пинает» людей, а тот, кто их как бы «тянет» за собой: ее не боятся, но ее не хочется разочаровывать. И Зои никогда не разочаровывала. Она отличный редактор и делает свою работу очень хорошо.
– Умираю с голоду, – сказала Зои, закрыла ноутбук, и они с Барбарой пошли к лифту, чтобы подняться в кафетерий, где они по обыкновению обедали.
Окна кафетерия выходят на Центральный Манхэттен и Хадсон, откуда открывается отличный вид на Статую Свободы. Открытое пространство и аскетичный декор – так выглядит любое место для ланча современного Манхэттена. Когда Зои начала здесь работать, ей пришлось привыкать к тому, что в любой момент можно увидеть знаменитость.
Барбара аккуратно открыла свой простенький лакированный ланч-бокс, который принесла с собой, а Зои пошла к прилавку и выбрала куриный салат с киноа, миндалем Marcona и органической молодой зеленью.
Принявшись за обед, Зои захотела поговорить о статье, над которой работала, но непринужденные разговоры не были ее коньком, и после пары предложений она замолчала. Повисла тишина. Барбара ела принесенный с собой сэндвич и поглядывала на Зои.
– Ты сегодня сама не своя. Все в порядке? – наконец спросила она.
Зои пыталась прогнать из головы странные утренние мысли, но начальница все равно почувствовала что-то неладное. Вот они – те самые чуткость и внимательность Барбары. Зои тихо вздохнула и решила поделиться, но не знала, с чего именно начать, потому что сама толком не понимала, в чем дело.
– Это может показаться странным, – начала Зои.
Барбара откусила сэндвич и кивнула, давая понять – я тебя слушаю, продолжай.
– Утром, по пути к поезду, я захожу в кафе, в Уильямсберге, – Зои начала описывать, где оно находится.
Барбара кивнула:
– Helena’s Coffee.
– Знаешь его?
Барбара посмотрела на Зои поверх сэндвича и сказала:
– И?
– Так вот, – продолжила Зои. – В зале на стене в рамке висит фотография. Я имею в виду, там висит много фотографий в рамках, все стены ими увешаны, но эта – особенная.
Ее видно прямо из очереди к прилавку, где Зои обычно ждет свой утренний латте и маффин. Helena’s – это такое кафе, в котором все всегда очень вкусно, кофе всегда очень хороший, а картины на стенах – необычайно красивые.
Зои описала Барбаре фотографию.
Это довольно незамысловатый пейзаж: маленькая прибрежная деревушка на рассвете, на которую ложатся первые янтарно-золотые лучи солнца, сверкающие, как драгоценность. На заднем плане рыбаки готовят лодку к выходу в море. Самое начало восхода, когда свет наливается багрянцем и становится будто жидким – золотой час, как называют его фотографы. Зои видела в этом пейзаже что-то волшебное – безмолвный момент, наполненный невидимой энергией, которая как будто повисает на шелковой нити.