План действий Айрин озвучивает только оказавшись в поезде. Ей удалось договориться с отцом о встрече в предместье Схердаса, через которое мы будем проезжать. Зачем понадобилось с ним увидеться и что будет обсуждаться, она по понятным причинам, передать не смогла. Поэтому, глава военной разведки будет ждать нас там, практически в полном неведении. Собственно, девушка указала всего два момента. Первый – будут затронуты вещи, которые лучше не знать посторонним и второй – с ним встретится человек, который может стать мужем его дочери. На последней фразе Канс ухмыляется, а сама виконтесса смотрит на меня с непонятным ожиданием во взгляде. Сомневаюсь, что она ждёт сейчас предложения с моей стороны, а иные варианты в голове отсутствуют, так что просто увожу тему чуть в сторону, интересуясь, как она смогла зашифровать в телеграмме фразу о будущем супруге. Виконтесса, с недовольным видом откинувшись на спинку дивана, отвечает, что передала её открытым текстом, в отличии от места встречи и намёка на обсуждение важной информации.
Судя по её внешнему виду с вопросам о стратегии и тактике беседы лучше пока не лезть, поэтому я поворачиваюсь к Тонфою.
– Чем именно отличаются вольные города от остальных? Вот взять тот же Рэнх – он же центр провинции? Или нет?
Сын хёрдиса, который уже начинает привыкать к моим очевидным вопросам, отрывает взгляд от проносящихся за окном пейзажей.
– Если смотреть с экономической точки зрения – безусловно, да – Рэнх, это центр провинции. Но, в политическом плане им является Сэкрс – город в тридцати лигах от Рэнха. Там располагается имперский губернатор, находится армейский штаб и все остальные государственные структуры.
На секунду запнувшись, зевает, прикрывая рот рукой.
– А вольные города появились ещё во время Сторна Эйгора, что взял верх в Войне трёх императоров. Тогда они получили собственную экономическую администрацию, став фундаментом для развития империи. Как ни крути, бюрократический аппарат в те времена был пронизан коррупцией куда больше, чем сейчас, а страна после войны лежала в руинах. Как посчитал Сторн – частная инициатива и свобода в действиях могут помочь. Тут он не прогадал – вольные города обеспечили мощный рывок вперёд, вытащив нас из задницы гхарга. При Сорэсе, который противодействовал аристократии, появилась и самостоятельная политическая власть. Вольные города, наряду с герцогами, стали одной из опор императора в ограничении власти хёрдисов. На их территорию, в мирное время запрещено вводить войска империи, а полномочия имперских министерств жёстко ограничены. Аристократы могут въезжать с охраной, численность которой не превышает десяти человек. А все преступления, включая дела о взятках расследуются местной полицией. За прошедшее время, города получившие свободу стали экономическими центрами и оплотами относительной свободы. Тут даже цензуры, как таковой нет.
Айрин, вышедшая из задумчивого состояния, тоже подключается к беседе.
– А ещё полно борделей и других развлечений, да Канс? Из-за этого молодые аристократы и так любят кататься в города вроде Рэнха.
Парень недоумённо разводит руками.
– Единственная разница – в вольном городе всё происходит открыто и твой выбор в разы больше. А в имперских городах бордели запрятаны на каких-то улочках и дерут втридорога. В целом, развлекательная инфраструктура полностью идентична. С той лишь разницей, что денег на смазывание винтиков бюрократического механизма уходит в разы меньше.
Слушая их беседу, одновременно с этим укладываю в голове новую информацию. Уточняю верность получившейся картины у Канса.
– Получается, Норкрум разбит на провинции, в которых особняком стоят вольные города и кое-где расположены земли аристократов?
Сын хёрдиса покачивает головой, а Айрин не выдержав, смеётся. Она же и отвечает на мой вопрос.
– В некоторых провинциях, аристократы владеют половиной территории.
Заметив мой непонимающий взгляд, объясняет.
– Селяне, живущие на чьей-то земле, платят налоги её владельцу, точно так же, как и города. А до конца правления Сорэса Эйгора и первые, и вторые несли воинскую повинность в отношении аристократа любого титула, на чьих землях жили. Сокращение численности армий хёрдисов началось как раз после отмены этого правила – солдат на жалованье содержать куда дороже, чем забритых молодых парней, которым нужна только кормёжка, да одежда с винтовкой. Тогда же империя перестала платить знати за использование земель под железные дороги.
Джойл, глаза которого уже постепенно начинают закрываться, встрепенувшись, добавляет.
– И пушной налог на охотников отменили. Матушка мне рассказывала, что раньше они всегд шкуры графу носили. А с тех пор перестали.
Тонфой поворачивается к нему.
– Откуда на Хельгинских болотах граф? До Санской битвы ими вроде бы действительно владел кто-то из знати. То ли Рэгсан, то ли Рогсон – что-то вроде этого.
Здоровяк шумно зевнув, смотрит на сына хёрдиса.
– Рэгсан – правильно. Так он и до сих пор там есть, правда наружу почти не выбирается.
Канс ухмыляется.
– Могу спросить – выбирается откуда? Род Рэгсанов или как там их, признан полностью истреблённым во время Войны трёх императоров, а земли Хельгинских болот отошли империи.
На лице Джойла появляется вполне искреннее удивление.
– Ему наверное никто ничего не сказал, раз так. Но он точно жив – я дней за десять до отправки в Хёниц, видел его, когда рицеров выбирался распугивать.
Аристократ качает головой, отворачиваясь в сторону.
– Надо всё-таки как-то заехать к тебе на болота. Рицеров они распугивают, с давно сдохшим графом здороваются. Не удивлюсь, если там ещё и винные источники из под земли бьют.
Когда он снова поворачивается в сторону Джойла, видимо сформулировав в голове вопрос, здоровяк уже посапывает, притулившись в углу дивана. Разочарованно вздохнув, Тонфой отворачивается, а я интересуюсь у улыбающейся Айрин.
– Как много можно рассказывать твоему отцу?
Виконтесса пожимает плечами.
– Всё на твоё усмотрение.
Секунду жду продолжения и поняв, что его не последует, перефразирую.
– Спрошу по другому – насколько ему можно верить?
С противоположной стороны купе доносится сонный голос Канса.
– Соблюдай приличия, Орн, это же твой будущий тесть.
Покосившаяся в его сторону Мэно, снова лукаво улыбается.
– Если он поймёт, что ты не собираешься мне навредить – доверять ему можно полностью. В противном случае, я бы на твоём месте бежала в направлении, обратном движению поезда.
Вздыхаю, поняв, что конкретики от неё не дождаться и перевожу разговор на более простую тему – место встречи. Как выясняется, увидеться с Лерком Мэно мы должны в пабе, недалеко от вокзала маленького города Жэрж, лежащего в 12 лигах от столицы. Заведение находится под контролем военной разведки и периодически используется для проведения тайных переговоров. Сам Жэрж, иногда в шутку называют пивной столицей империи – концентрация пабов на квадратную лигу там зашкаливает. Поэтому затеряться должно быть относительно несложно. В любом случае, скорее всего, нас сразу после высадки будут сопровождать офицеры разведки.
Беседа, с подачи Тонфоя сворачивает на сорта пива Норкрума, а потом и вовсе затихает – из-за напрочь сбитого графика, все мы хотим спать. Когда Айрин начинает ощутимо клевать носом, предлагаю прилечь отдохнуть и мы раскладываем верхние полки. Схема практически идентичная привычной, с той лишь разницей, что вместо нижних полок, здесь диваны с поворачивающимся вокруг оси основанием. Зачем так усложнять конструкцию – непонятно, но факт остаётся фактом.
Спустя пару минут уже занимаем свои места, предварительно заперев дверь. Сначала хочу ещё раз обкатать в голове схему будущего разговора с отцом виконтессы, но быстро проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от стука в дверь – проводник явился сообщить, что наша станция уже близко и стоит готовиться к выходу. Внизу шумит Тонфой, подтверждая, что мы всё слышали, а напротив меня потягивается сонная Айрин, только что положившая револьвер обратно на постель.
На то, чтобы окончательно проснуться и привести себя в относительный порядок уходит ещё несколько минут, после чего с сумками выдвигаемся в коридор. Помимо нас, на станции выходит несколько семей и группа мужчин, явно приехавших развлечься. Один было принимается пялиться на Мэно, но наткнувшись взглядом на меня, после короткого раздумья, отворачивается – видимо нет желания связаться с непонятной вооружённой компанией, среди которой внушительный здоровяк с армейской винтовкой и топором. За время нашего путешествия, я уже множество раз пожалел, что мы взяли ружья – слишком сильно выделяемся из толпы. А Добряк Джойла и вовсе выдаёт нас с головой. Видимо сработала профдеформация студента Хёница – когда привык перемещаться везде в максимально вооружённом состоянии, сложно переключиться. Тем более, я слабо представлял, как именно выглядит мир снаружи – всё, что вышло оценить до университета – интерьеры нескольких помещений дворца и вид из окна поезда на котором мы с Мойрницем добирались до Хёница.
Состав начинает постепенно замедляться и минуты через три торможения, останавливается полностью, открыв двери. Спустя несколько мгновений вся толпа вываливается наружу, быстро расходясь в стороны. Только на процессе поэтапной остановки, понимаю, что поезд шёл с запредельной для паровоза скоростью – скорее всего, тут тоже не обошлось без магии.
Когда оказываемся на площадке перед вокзалом, Айрин уверенно ведёт нас в обход здания и шагает дальше. Как быстро выясняется, паб действительно располагается совсем недалеко от вокзала – добираемся за пять минут. По пути оцениваю людей вокруг, выискивая потенциальных сопровождающих со стороны военной разведки. Находятся сразу два кандидата – одиночные мужчины, перемещающиеся по сути, параллельным маршрутом с нами.
Оказавшись в зале паба, занимаем свободный столик около стены. Джойл и Канс остаются там, а мы с девушкой идём в заднюю часть заведения. Кивнув сурового вида официанту, виконтесса проходит в отдельную кабину для важных клиентов, в конце которой оказывается ещё одна дверь, ведущая в небольшое помещение, напоминающее предбанник, откуда имеется второй выход. На секунду остановившись, Айрин тянет за дверную ручку и заходит внутрь. Делаю шаг следом и сразу слышу жёсткий мужской голос.
– Ты – жди снаружи, в общем зале. Поговорим – верну кавалера. Наверное.
Рядом с простеньким столом, стоящим в правой части комнаты застыла фигура говорящего – высокого брюнета в костюме тройке, держащего в правой руке сигару. Айрин после его слов чуть медлит, но всё-таки покидает комнату, бросив на меня взгляд в котором читается некоторая толика сочувствия.
Мужчина прислушивается и чуть дёрнув подбородком после хлопка второй двери, переводит взгляд на меня.
– Как мне понимать фразу «тебе надо поговорить с моим будущем мужем»? Соблюдая при этом полную секретность. Извольте объясниться, юноша.
Пока он говорит, изучаю собеседника. На вид около пятидесяти лет, возможно чуть старше – в волосах уже пробивается седина. Держится уверенно, сразу на двух пальцах висят перстни, которые вполне могут оказаться артефактами. На поясе с правой стороны, точно имеется кобура с револьвером. Тёмные глаза пристально и весьма недобро рассматривают меня.
Шагаю вперёд, приближаясь к нему.
– Секретность понадобилась ввиду того, что из-за некоторых обсуждаемых вопросов, как меня, так и вас, могут убить. Что касается возможной свадьбы, то о ней речь пока не идёт.
Виконт выдыхает дым и стиснув зубы, разглядывает меня с таким интересом, как будто увидел диковинного зверя.
– Ты же понимаешь, с кем именно сейчас говоришь? Может ты и студент Хёница, но никто не помешает мне тебя прикончить.
Рядом из стены выплывает Эйкар, молча летевший рядом с нами от самого поезда. Теперь призрак решил подать голос.
– Вы посмотрите, какой он важный – разведка, чтоб её гхархи сожрали. Если почувствуешь угрозу, сразу ставь щит, а потом бей связкой с насекомыми.
У призрака явно своё понимание диалога с отцом твоей девушки. Не дать себя морально раздавить – это одно, но вот бить смертельной нотной связкой – совсем другое. Смещаюсь ещё на шаг ближе к столу.
– Меня уже как-то пытались убить и скажу вам, это были далеко не самые неподготовленные люди. Например, капитан Мойрниц из императорской канцелярии.
Выражение лица виконта меняется – на секунду там проглядывает удивление, смешанное с интересом. Похоже такого поворота беседы, он никак не ожидал.
– И какое отношение ты имеешь к истории в Золотом зале? Или ты сейчас расскажешь сказку о том, что сам призвал демона?
Вопрос произнесён небрежно, но это явная провокация. Усмехнувшись, покачиваю головой.
– Для начала позвольте представиться – граф Вайрьо, ранее бывший всего лишь бастардом. Чей формальный отец вместе со всей семьёй таинственным образом погибли пару дней назад, а в завещании оказалось моё имя.
– И теперь ты едешь к регенту, чтобы получить наследство? Как с этим связан капитан Мойрниц? И что более важное – при чём тут моя дочь?
Позволяю себе выдержать двухсекундную паузу, слыша одобрительное хмыканье Эйкара, зависшего чуть в стороне.
– Не совсем так – теперь я должен явиться к регенту, чтобы получить наследство или стану преступником. Граф отправился на тот свет, когда ещё был жив Ланц, если вы понимаете, к чему я клоню. А Мойрниц – просто выполнял приказ. Ваша же дочь… мы действительно с ней спим. И как знать – возможно, в будущем, вам придётся присутствовать на нашей свадьбе.
Судя по чуть побагровевшей коже и машинально сжатой челюсти, последние фразы всё-таки чуть вывели его из морального равновесия. А специально подчёркнутое слово “должен” наверняка наведёт на какие-то размышления.
– Хорошо. Предположим, ты бастард старого сослуживца регента, который может себе позволить, пренебрежительно называть его «Ланцем». Или совсем не его, а чей-то ещё. Скажем, незаконнорождённый сын Орвира Эйгора, который в это мутное время может выдвинуть претензии на престол. Я верно тебя понял?
Догадка у него неплохая, да и ход мыслей верный, но виконт идёт чуть не в том направлении. В идеале, так бы и оставить в его голове мысль о том, что я просто бастард погибшего императора, которому состряпали легенду и отправили в Хёниц после проявления струны. Но, к моему сожалению, в рамках этой истории я никак не смогу задать нужный мне вопрос.
Подойдя вплотную к столу, останавливаюсь напротив главы разведки.
– Не совсем. Я бы предпочёл, чтобы вы вовсе не знали того, о чём сейчас пойдёт речь. Но вариантов у меня немного. Потому, спрошу вас напрямую – что вам известно о текущем состоянии Кирнеса Эйгора?
На момент мне кажется, что он вот-вот ответит что-то в духе «Он мёртв», но Лерк Мэно благополучно сдерживается и озвучивает совсем другое.
– А что я должен об этом знать?
– Например, не собирается ли императорская канцелярия убить его, как только тот прибудет в столицу?
Около десяти секунд в комнате стоит тишина, после чего офицер медленно опускается на стул и аккуратно укладывает сигару в пепельницу.
– Хотите сказать, у них есть основания считать Кирнеса живым? И ожидать его прибытия в Схердас?
– Возможно. Они вполне могут подозревать, что он приедет за подтверждением фальшивого завещания, которым его вытащили из Хёница, где он чувствовал себя вполне комфортно.
Пару мгновений, он с невозмутимым видом смотрит на меня. Потом, слегка наклонив голову набок, интересуется.
– Зачем им это делать? Убийство законного наследника империи – преступление, за которое могут истребить весь род – включая самых дальних родственников. К тому же у Кирнеса не было струны.
А вот тут нужно сыграть осторожно. Рядом слышится предостерегающий шёпот призрака, на который я стараясь не реагировать. Ни к чему давать виконту лишний повод для размышлений.
– Предположим, после отравления, для лечения принца использовались… нестандартные методы, что спасло его жизнь, но стёрло память. Для восстановления бедолагу отправили в Хёниц, известив об этом руководство университета. А потом, по неизвестной причине попытались убрать во время традиционного осеннего бала.
– Где произошёл прорыв демона, перебившего немало людей и надругавшегося над Морной. Раз вы делитесь со мной таким количество потешных небылиц, может быть и об этом что-то расскажете?
Отрицательно качаю головой.
– Эту историю, у которой весьма неожиданная фабула, мы оставим для разговора, в котором оба собеседника будут чувствовать себя более уверенно и комфортно.
Какое-то время в кабинете стоит тишина. Потом, Лерк со вздохом берёт сигару из пепельницы.
– А для чего, в вашей истории, принц мог прибыть в столицу? Подтвердить свою личность слепком и предъявить права на престол?
– Слепок сгинул в разломе, через который в наш мир попал призванный. А наследнику совсем не нужна власть. Всё, чего он хочет – пересидеть зарождающийся кровавый хаос в Хёнице.
Отец Айрин ощутимо напрягается и выдохнув сигарный дым, уточняет.
– Артефакт был у Мойрница и принц не смог пройти проверку?
В голове проносится мысль, что если он сейчас не поверит в ответ, то вполне может попытаться меня прикончить, несмотря на отношения с его дочерью. Но молчать про слепок, было бы куда большей глупостью – если у командующего разведкой действительно хорошие связи в канцелярии, он и так всё узнает. Дальнейшее развитие событий предсказать несложно. Единственный вариант – озвучить всё самому, преподнеся, как вполне естественную вещь.
– У наследника стёрта память. Тело прежнее, но вот разум… чистый лист. Почти всё приходится вспоминать заново. Отправляя офицеров канцелярии со слепком, Ланц заранее знал, как всё повернётся. В конце концов, именно по его приказу, артефакт изъяли во время лечения принца, чтобы случайно не убить его.
Какое-то время виконт думает, явно прогоняя в голове различные варианты развития ситуации.
– И чего сейчас хочет Кирнес? Узнать, не в курсе ли новый правитель страны о его второй личности и не собираются ли офицеры канцелярии, с запозданием выполнить приказ Ланца Эйгора?
Утвердительно киваю ему.
– Именно так. Он хочет знать, насколько безопасно появляться при дворце, как ему, так и его друзьям.
Разглядев немой вопрос в глазах Лерка, уточняю.
– Сын хёрдиса Тонфоя и парень с Хельгинских болот.
На губах виконта появляется лёгкая улыбка.
– Отпрыск хёрдиса, дочь главы военной разведки и какой-то верзила со шрамом через всё лицо, выглядящий, как заправский убийца. И при этом, принц собирается просто отсидеться в Хёнице.
С невинным видом, пожимаю плечами.
– Стечение обстоятельств и случайные знакомства. Верзила как-то спас его жизнь, а с парой аристократов он познакомился, вместе стреляя по… целям.
Заминка происходит по причине того, что изначально я собирался сказать «живым мертвецам», но губы как будто застывают, не давая этого сделать. Вот, похоже и первое проявление присяги Хёницу. Лицо офицера после моего ответа, разом становится серьёзным.
– Что насчёт свадьбы с моей дочерью?
– Всё зависит от обстоятельств и того, выживем ли мы.
Он проходится пальцами по гладко выбритой щеке. Судя по жесту, когда-то там точно была щетина, которую он носил весьма долгое время.
– Предположим, я выясню всё, что смогу и пришлю человека, передать информацию. А вы, пока остановитесь здесь.
На последней фразе, вытаскивает из кармана небольшой лист бумаги, положив его на стол. Ещё раз глянув на меня, добавляет.
– Ты производишь впечатление относительно сообразительного человека. Думаю и так понимаешь, что произойдёт, если с Айрин случится что-то нехорошее?.
Вспоминаю о том, какой страх виконтессы проявился перед нам во время испытания организованного третьем курсом и едва не отвечаю, что у него, как минимум один раз, уже не получилось её защитить. К счастью, вовремя сдерживаюсь.
– Вполне представляю. Так же, как и вы должны понимать, что в мои намерения это не входит.
Несколько секунд сверлит меня взглядом, после кивает и покидает комнату через выход в задней стене, который мне сложно разглядеть, даже увидев, как закрывается дверь и точно зная, что она там есть.