Три дня прошло с тех пор, как прибыл гонец с ужасающими новостями, и целая неделя с момента падения столицы. Ильдико стояла рядом с Месуменисом в одной из многочисленных кладовых Саггары. Дыхание облачками пара срывалось с ее губ. Она поплотнее закуталась в шерстяную шаль, разглядывая сложенные один на один до самого потолка мешки с зерном. К счастью, урожай в этом году выдался хорошим. Половина Харадиса должна была прибыть в Саггару со дня на день: голодная, напуганная, лишенная крова.
– Другие кладовые также полны?
Окажись они в иных обстоятельствах, Ильдико бы порадовалась такому изобилию. Хранилища полны запасов, а ведь скоро им предстоит кормить целую ораву ртов.
Месуменис проверил свиток пергамента, легко проведя когтем по колонке цифр.
– Большинство. Одна или две заполнены где-то наполовину, но мы попросили тех, кто бежит с ферм, привезти с собой собранный урожай и пополнить наши припасы.
Ильдико обошла кладовую по периметру, отмахиваясь от облачков зерновой пыли.
– Нам придется сразу выдавать еду по порциям. Нужно будет взвесить каждый мешок с зерном и рассчитать содержимое, чтобы мы могли точно оценить, скольких можно накормить каждым мешком.
Перламутровые глаза Месумениса округлились и ярко блеснули. Выражение ужаса на лице управляющего отразило ее собственные мысли. Ильдико ждала неизбежного протеста, но, к ее приятному удивлению, возражений не последовало. Управляющий постарался скрыть потрясение за каменным лицом, кивнул и сделал дополнительные пометки на пергаменте.
– Я помогу с подсчетом, – объявила Ильдико.
Скрежет пера о бумагу стих.
– В этом нет необходимости, ваше высочество. Это работа слуг.
– Для такой грандиозной задачи потребуется армия и недели труда. А времени у нас в обрез. Нужно задействовать любую свободную пару руку. Включая мою. – Между мешками промелькнул мышиный хвост. – Также пусть крысоловы обыщут кладовые и амбары. Мы не можем делиться едой с крысами.
Месуменис откашлялся, прежде чем заговорить:
– Херцег может быть против, чтобы его жена забралась на штабеля зерна для подсчета, ваше высочество.
Будь у мужа другой характер, Ильдико была бы склонна согласиться. Однако Бришен, как и она сама, был практичной натурой.
– Сомневаюсь. Когда он не будет патрулировать окрестности, охотясь на галлу, или встречать процессию дворян, прибывающих в Саггару, то, вероятно, сам поможет с подсчетами.
Ильдико не высказала вслух мысль, что не собирается позволять благородным гостям бездельничать, пока остальные трудятся до изнеможения. Сейчас не время пользоваться привилегиями, данными по праву рождения и статусу. Для галлу нет разницы между дворянином и крестьянином. Как и для голода. Теперь и для нее тоже.
Они с Месуменисом обговаривали, как собрать рабочие отряды и разделить складские помещения между ними, однако были вынуждены прерваться, когда дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла Анхусет в тренировочном костюме: свободная рубашка и брюки с подкладкой, мягкий нагрудник, защитные подкладки на локтях и коленях. В руках она держала второй комплект защиты, а также связку палок различной длины.
– Вы готовы, ваше высочество?
Ильдико фыркнула.
– Это шутка. У нас нет времени на тренировки, Анхусет.
С тех пор как Бришен почти год назад оправился от плена, Ильдико тренировалась с Анхусет, изучая основные навыки, которым обучали юных каи, которые едва сняли ленты вожжей[1]. Они тренировались трижды в неделю. Ильдико не питала иллюзий по поводу своей воинской доблести или отсутствия оной, особенно в случае если ей доведется столкнуться с противником каи, но все лучше, чем ничего. Девица в беде – обуза, в отличие от той, что может за себя постоять.
Анхусет осталась непоколебима.
– Всегда есть время для тренировок, херцегеши.
– Сейчас?
– Особенно сейчас.
Ильдико смирилась со своей судьбой и вернула свитки Месуменису.
– Я скоро снова присоединюсь к вам, – пообещала она и прошла мимо Анхусет на выход.
Девушки вместе пересекли галерею, направляясь к особняку. Люди, скот и повозки теснились на открытом пространстве. Каи ходили с мрачными лицами: недавнее веселье было позабыто из-за вестей о галлу и возможном падении Харадиса. Навалившаяся на всех работа стала своего рода спасением. Иначе страх нашел бы благодатную почву в праздных умах.
Ильдико бросила недовольный взгляд на Анхусет.
– Мне нужно осмотреть еще дюжину кладовых и четыре амбара вместе с Месуменисом, не говоря уже о поиске дополнительного помещения для наместника, двух мэров и их семей. Ты ездишь в патруле, координируешь гонцов и разведчиков. Обучение борьбе на палках – блажь, на которую ни у кого из нас нет времени.
Анхусет продолжила гнуть свою линию:
– Пока я в Саггаре, мы тренируемся. Никаких оправданий.
– Это веские причины, а не оправдания. – Ильдико вздохнула. – Хорошо. Полчаса, ни минутой больше.
Анхусет едва заметно улыбнулась, и они вдвоем вошли в дом, а потом в маленькую комнатку без мебели на третьем этаже. Ильдико переоделась в брюки, рубашку и надела подкладку.
Посмотрев на себя, а потом на Анхусет, она нахмурилась. Неважно, как часто ей приходилось так одеваться, Ильдико не могла привыкнуть к своему виду. Она походила на черепаху: громоздкую, неуклюжую и медлительную, – в отличие от своей учительницы, которая носила подобный наряд как вторую кожу и двигалась с плавной грацией кошки.
Ахнусет развязала связку палок и протянула две Ильдико: силабат – длинную палку почти в ее полный рост, и седикет – где-то вполовину короче силабата.
– С какой предпочитаешь начать?
Когда они только начали тренироваться, Бришен лично хотел обучать жену боевому искусству гатки или борьбе на палках. Ильдико с Анхусет вдвоем воспрепятствовали этому.
– Ты будешь с ней чересчур нежен, – заявила Анхусет.
– Стоит тебе меня хоть раз задеть, и тренировки на этом закончатся, – вторила ей Ильдико.
Бришен так легко не сдался и выдвинул контраргумент:
– Если за обучение возьмется Анхусет, ты можешь не пережить первого урока. А я не хочу казнить любимую кузину за то, что она убила мою жену.
Лишь после возмущенных возгласов сестры и множества заверений Ильдико они смогли убедить его отказаться от роли наставника. С тех пор прошло несколько месяцев, и хотя Ильдико после тренировок оставалась в синяках, жизни ее ничто не угрожало.
Она взвесила короткий седикет и отложила силабат. С короткой палкой она лучше управлялась. Небольшой размер облегчал обращение с ней, и, как напоминала Анхусет при каждом удобном случае, седикет легче спрятать.
– Твое главное преимущество – элемент неожиданности, – заявила ее наставница перед началом урока. – Ни один каи или, если на то пошло, человек не будет ожидать, что ты окажешься вооружена и способна себя защитить. Искусство гатке выиграет для тебя время для побега. Седикет можно спрятать, а силабатом – как дотягиваться до противника, так и удерживать его на расстоянии. Ты сможешь использовать палку для разных стратегий.
Это отдельная техника, но весьма эффективная.
Две женщины встали лицом к лицу. Ильдико приняла широкую стойку и присела, как учила ее Анхусет. Они закружили вокруг друг друга. Анхусет двигалась расслабленно и непринужденно, а Ильдико следовала за ней по всей комнате.
Ильдико сделала выпад и замахнулась – ее удар был с легкостью парирован. Они столкнулись еще несколько раз: Ильдико наносила удар, а Анхусет либо парировала его палкой, либо блокировала предплечьями. Сама же Анхусет ощутимо задела ее по рукам, ногам и спине. Ильдико не могла похвастаться такой меткостью.
К концу получасовой тренировки она задыхалась, изнывала от боли и вымокла от пота, несмотря на прохладу комнаты.
Ильдико отдала свою палку Анхусет, которая выглядела так же свежо и бодро, как и до тренировки, и уперла руки в бедра, пытаясь отдышаться.
Наставница окинула Ильдико неодобрительным взглядом и поморщилась.
– Ты была невнимательной.
– Ты так считаешь? – тяжело дышала Ильдико.
– Нам нужно больше тренироваться. Полчаса слишком мало.
Ильдико захромала к аккуратной стопке одежды и развязала защиту на локтях, морщась при каждом движении.
– Более чем достаточно, чтобы заработать ежедневную дозу синяков.
Она стянула с себя пропитанный потом тренировочный костюм и переоделась в платье. Ей отчаянно хотелось смыть с кожи зерновую пыль. Но с ванной придется подождать, как и со встречей с Месуменисом. Для начала нужно кое-что выяснить у Анхусет.
– Что ты знаешь об истории своей матери и короля Джедора?
Пожав плечом, Анхусет связала боевые палки в пучок.
– Больше, чем мне хотелось помнить, но рассказать особо не о чем. – Она подняла голову и с самодовольной ухмылкой взглянула на Ильдико. – Я гамеза, ваше высочество. Незаконнорожденных отпрысков не учат гордиться родословной, поскольку они плод греха и позора, запятнавшего честь семьи.
Ильдико вздрогнула. Участь бастардов тяжела и несправедлива независимо от культуры.
– Прости, Анхусет.
Анхусет пожала плечами.
– Ничего страшного. Я не теряю из-за этого сон. На все твои вопросы может ответить Бришен. Он умел цитировать родословную Джедора, еще даже не умея читать. – Анхусет забрала палки и тренировочную одежду Ильдико и направилась к двери. – Ты по-прежнему пользуешься той мазью, которую я тебе дала?
– Да, несмотря на ужасную вонь.
Сочувствия в ответ не последовало.
Анхусет открыла двери, выглянула наружу, а потом позвала за собой Ильдико.
– Просто задержи дыхание и посоветуй херцегу сделать то же самое. Если сегодня ей не помажешься, завтра с кровати встать не сможешь.
Они расстались на лестнице, и Ильдико убежала в свою комнату, где в третий раз сбросила одежду и обмылась в тазике холодной водой и мылом, которые ранее принесла для нее горничная. К концу омовения у нее не попадал зуб на зуб, а руки стали такими неуклюжими от холода, что она смогла завязать лишь небольшую часть шнурков к приходу Синуэ.
Чистая и согревшаяся, Ильдико встретила управляющего у подножия лестницы, ведущей в большой зал.
– Месуменис, в библиотеке Саггары хранятся записи об истории королевской семьи?
– Да, ваше высочество.
Они направились в обширную библиотеку – великолепную комнату с высокими окнами, из которых открывался вид на дикую апельсиновую рощу. Стены от пола до потолка были заставлены шкафами со свитками и драгоценными книгами в переплетах. Богатство знаний и сведений, хранящихся здесь, не шло в сравнение ни с одной библиотекой, которую Ильдико когда-либо видела в Гауре, даже с королевской. Ильдико часто задавалась вопросом, почему такое сокровище осталось в Саггаре, а не было перевезено в Харадис вместе с двором. К счастью, этого не произошло, иначе сейчас они бы все это утратили.
Месуменис бродил между полками, время от времени взбираясь по лестницам, чтобы достать один или два пыльных свитка. К тому времени, как он собрал все необходимое, на одном из расставленных по комнате столов образовалась внушительная стопка пергаментов.
Ильдико развернула первый свиток, используя речные камни, чтобы закрепить углы.
– Мне понадобится ваша помощь в переводе. Мои знания письменного языка каи в лучшем случае удовлетворительны, но я предполагаю, что кое-что из этого написано в старой форме.
Следующий час они с управляющим просматривали свитки. Ильдико делала пометки, пока он переводил, стараясь скрыть растущую дрожь в руках. Закончив, они свернули и перевязали манускрипты.
Ильдико поблагодарила Месумениса.
– Свитки пусть пока полежат здесь. Возможно, мне захочется взглянуть на них еще раз. Нет необходимости оставаться со мной. Вам еще нужно проверить кладовые и разместить гостей. Я скоро присоединюсь к вам.
Месуменис поклонился и оставил ее в тихой библиотеке. Свечи мерцали в темноте, и Ильдико увидела свое отражение в окне: серьезное, бледное, человеческое.
Она вернулась к своим заметкам и свернутым свиткам. Ничего неожиданного, лишь подтверждение подозрений и страхов. То, чего она так боялась с того момента, как Бришен объяснил, что Анхусет незаконнорожденная дочь и лишена права наследования. Ильдико опустила голову на руки и вздохнула.
Если его отец и брат с детьми мертвы, то Бришен действительно последний из рода Хаскем, имеющий право править, иначе трон перейдет к другой семье. Ильдико перевернула страницу с заметками. Если каи схожи с людьми, а по ее наблюдениям во время краткого пребывания в Харадисе, они во многом похожи. Как правило, большие благородные семьи собираются при королевском дворе отчасти для того, чтобы выслужиться, завоевать влияние и строить козни. Вероятно, Джедора устраивал подобный расклад. Его шпионы могли внимательно следить за возможными соперниками и сообщать любую полезную информацию либо предупреждать об угрозах.