Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может мнимого. Из частного письма. – Фр.
Будь здоров. – Лат.
Прыжок. – Фр.
Безделье, праздность. – Итал.
О деревня!.. Гораций. – Лат.
Она была девушка, она была влюблена. Мальфилатр. – Фр.
Писано в Бессарабии.
Dandy, франт.
Шляпа à la Bolivar.
Известный ресторатор.
Черта охлажденного чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены живости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических писателей находил в них гораздо более поэзии, нежели во всей французской литературе.
Tout le monde sut qu’il mettait du blanc; et moi, qui n’en croyais rien, je commençais de le croire, non seulement par l’embellissement de son teint et pour avoir trouvé des tasses de blane sur sa toilette, mais sur ce qu’enfrant un matin dans sa chambre, je le trouvai brossant ses ongles avec une petite vergette faite exprès, ouvrage qu’il continua fièrement devant moi. Je jugeai qu’un homme qui passe deux heures tous les matins à brosser ses ongles, peut bien passer quelques instants à remplir de blanc les creux de sa peau.
Грим опередил свой век: ныне во всей просвещенной Европе чистят ногти особенной щеточкой.
* Все знали, что он употребляет белила; и я, совершенно этому не веривший, начал догадываться о том не только по улучшению цвета его лица или потому, что находил баночки из-под белил на его туалете, но потому, что, зайдя однажды утром к нему в комнату, я застал его за чисткой ногтей при помощи специальной щеточки; это занятие он гордо продолжал в моем присутствии. Я решил, что человек, который каждое утро проводит два часа за чисткой ногтей, может потратить несколько минут, чтобы замазать белилами недостатки кожи.
Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этою восточною прелестию, столь пленившей г-жу Сталь.
(См. Dix années d’exil*.)
* Десять лет изгнания. – Фр.
Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича:
Вот ночь; но не меркнут
златистые полосы облак.
Без звезд и без месяца
вся озаряется дальность.
На взморье далеком
сребристые видны ветрила
Чуть видных судов,
как по синему небу плывущих.
Сияньем бессумрачным небо ночное сияет,
И пурпур заката
сливается с златом востока:
Как будто денница за вечером
следом выводит
Румяное утро. – Была то година златая,
Как летние дни похищают
владычество ночи;
Как взор иноземца
на северном небе пленяет
Слиянье волшебное тени и сладкого света,
Каким никогда не украшено небо полудня;
Та ясность, подобная прелестям
северной девы,
Которой глаза голубые и алые щеки
Едва оттеняются русыми локон волнами.
Тогда над Невой
и над пышным Петрополем видят
Без сумрака вечер
и быстрые ночи без тени;
Тогда Филомела
полночные песни лишь кончит
И песни заводит,
приветствуя день восходящий.
Но поздно; повеяла свежесть
на невские тундры;
Роса опустилась;……..
Вот полночь: шумевшая вечером
тысячью весел,
Нева не колыхнет;
разъехались гости градские;
Ни гласа на бреге, ни зыби на влаге,
все тихо;
Лишь изредка гул от мостов
пробежит над водою;
Лишь крик протяженный
из дальней промчится деревни,
Где в ночь окликается
ратная стража со стражей.
Все спит……..
Въявь богиню благосклонну
Зрит восторженный пиит,
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
Писано в Одессе.
См. первое издание Евгения Онегина.
Из первой части Днепровской русалки.
Сладкозвучнейшие греческие имена, каковы, например: Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у нас только между простолюдинами.
Грандисон и Ловлас, герои двух славных романов.
Si j’avais la folie de croire encore au bonheur, je le chercherais dans l’habitude * (Шатобриан).
* Если бы я имел безрассудство еще верить в счастье, я бы искал его в привычке. – Фр.
«Бедный Иорик!» – восклицание Гамлета над черепом шута. (См. Шекспира и Стерна.)