Глава 3
Мы шли по узким улочкам странного города, как мне показалось, всё больше и больше удаляясь от центра. Не встречались люди, и тишина, с ночными огнями фонарных столбов, раздражала. Мой спаситель уверенно шагал впереди, и что-то напевал себе под нос. Пытаясь прислушаться, и уловить незнакомые фразы, я сжимал плечо, и всё больше проникался уважением к незнакомцу.
На уровне подсознания, когда знаешь наверняка, что твой друг не предаст, не бросит в беде, и обязательно подставит плечо. Так было в детстве, когда с ребятами играли в военные игры, прятались в развалинах старых домов, и если кто-то случайно пробивал ногу ржавым гвоздём или куском железа, бежали в аптеку за йодом и бинтом, и на плечах тащили домой. Тогда и проявлялись первые ростки настоящего, мужского братства.
– Долго нам ещё?
Мой вопрос скорее был задан лишь для того, чтобы разговорить мужчину.
– Устал?
Он остановился, повернул голову и улыбнулся.
– Не то, чтобы устал.
Мне не хотелось показать свою слабость, хотя ноги подкашивались, хотелось пить, просто сесть, пусть даже на землю, и перевести дыхание.
– Терпи, чуть-чуть осталось.
Не дождавшись моего ответа, он развернулся и снова зашагал вперёд. Дом, к которому мы подошли, стоял в конце улицы, мрачный, угрюмый, не имел на первом этаже окон, одна дверь, довольно обычная, деревянная, без всяких хитроумных замков. Мой спаситель постучал, как обычно стучат в квартиру к незнакомцам, с целью пригласить на собрание Свидетелей Иеговы, либо же продать какую-то ненужную вещь. Тук-тук, тук-тук. Меня это слегка озадачило, но я промолчал. Стоял сзади, переминаясь с ноги на ногу. Через несколько минут за дверью послышались шаги – уверенные, твёрдые.
– Кто там?
Женский голос мягкий и нежный ждал ответа.
– Свои, Марина, открывай.
Лязгнул засов, дверь приоткрылась, освещая часть улицы. В дверном проёме стояла молодая женщина лет тридцати, не больше. Миловидная и пригожая. В светлом халатике, в мягких домашних тапочках, с беличьими ушками. Она посторонилась, и огромная фигура, проскочила внутрь. Возникла неловкая пауза. Меня никто не представил, и на лице застыла идиотская ухмылка.
– Ты чего стоишь? Проходи, живо.
Повелительный тон Марины заставил повиноваться.
– Добрый вечер, – прошептал я и зажмуриваясь от яркого света, оказавшись в просторном помещении.
– Доброй ночи, вечер уже далеко позади, – ответила Марина, и с грустными, полными жалости глазами, оглядела меня с головы до ног.
– Ранен?
– Угу, есть немножко.
Марина кивнула, выглянула за дверь и, убедившись, что там нет никого, закрыла на широкий засов.
– Бдительность никогда не помешает, – сказала она, и затянула на халатике поясок. – Ты у друзей, ничего не бойся. Сейчас перевяжу тебя и напою горячим чаем.
Оглядываясь по сторонам, я удивился, что комната была абсолютно пустой. С потолка лился мягкий свет, но ни мебели, ни стульев нигде не наблюдалось. Только витая лестница, в конце комнаты, ведущая на второй этаж.
– Тебя как зовут?
– Михаил, можно просто, Миша. А Вас, Марина?
– Марина, Марина, пошли на второй этаж, там есть всё необходимое. Тебе помочь подняться?
– Спасибо, я сам.
– Ну как знаешь, как знаешь, – ответила женщина, и первой пошла к лестнице.
– Где мой спаситель?
– Отец Сергей? Наверху, ждёт нас. Вы не познакомились?
– Почти нет, если не считать, того, что он мне спас жизнь.
– Он такой, благодетель наш.
Поднявшись наверх, я удивился той обстановке, в которой оказался. Просторная комната, круглый стол, посередине два окна, на подоконниках стояли в горшках цветы. Морские пейзажи на стенах, и какой-то странный холодильник, маленький и пузатый. Он громко тарахтел, и издавал свистящие звуки. Как будто надувной матрас, на морском берегу, пробил гвоздь, и весь воздух с шумом вышел наружу. На столе ждал пузатый чайник, чашки и вазочка с печеньем.
– Садись, не стой как истукан. Снимай одежду и бросай на пол. Я потом уберу.
Делать нечего, кряхтя и стягивая куртку и свитер, я остался в одной майке, окровавленной, и с ужасом глазел на рану. Марина вышла в другую комнату и вернулась с аптечкой в руках.
– Майку тоже сними, Миша, к сожалению, придётся её выбросить. Вещи я постираю, утром наденешь сухие и чистые.
– Может в начале в душ? – спросил я, и с тревогой в глазах глянул на Марину.
– Отец Сергей там, выйдет не скоро. Я его знаю. Ладно, сейчас придумаю, как поступить.
Через минуту возле моих ног стоял тазик с тёплой водой, и заботливая хозяйка, мокрой тряпкой вытирала мне плечи, живот, и спину. Потом вытащила кусок ваты, смочила спиртом, и обработала плечо.
– Не глубокая рана, до свадьбы заживёт.
– Я давно женат, Марина.
Мой ответ не смутил женщину, она перебинтовала плечо, собрала вещи и вынесла их. Принесла огромных размеров свитер, который я вынужден был одеть.
– Отец Сергей, долго вы там?
Голос Марины не терпящий возражений, заставил отца Сергея покинуть ванную и выйти к нам. Я уже сидел за столом и жевал печенье. Марина заварила чай, и комната наполнилась запахом цитрусовых фруктов. Отец Сергей был в темно-синем халате, широким в плечах, и достаточно подвижным, несмотря на рост не меньше чем метр девяносто.
– Что ж хозяйка гостя печеньем угощаешь? И чаем? Может голоден он?
– Нет, что вы, спасибо, я не голоден. Кстати, очень вкусное печенье.
– Марина на все руки рукодельница, печёт такие пироги с яблоками, за уши не оттянешь.
Марина покраснела, и отец Сергей, по-отечески погладил девушку по голове.
– Оставь нас ненадолго, Марина. Мне нужно поговорить с глазу на глаз с нашим гостем.
Марина поднялась, не сказав ни слова, вышла в другую комнату. Хотя я успел заметить на её лице смущение и недовольство.
Когда мы остались вдвоём, отец Сергей вопросительно посмотрел. Меня не переставали удивлять его глаза, глубокие мудрые без ложной тени пафоса и лжи.
– Понимаю, Михаил, что ты устал, и хочешь отдыхать. Только наверняка есть вопросы ко мне, без ответов на которые уснуть не сможешь. Я прав?
– Правы, отец Сергей.
Мне стало удивительно легко на душе.
– Спрашивай. Я не всё знаю, но многое.
В ответ я кивнул, соображая с чего бы начать.
– Скажите, отец Сергей, что это за город, где мы сейчас находимся.
– Земля, конечно Михаил, земля. Только другая. Это Чехословакия. Прага.
– Не понимаю, в каком смысле другая земля? Чехословакия? Так её давно нет, если я не ошибаюсь, было, разделение страны в тысяча девятьсот девяносто третьем году.
– Так и есть, друг мой. Чехия и Словакия, члены Евросоюза и НАТО. Только до этого времени, ой как далеко. Хорошо, давай по порядку. Ты сейчас находишься в 1968 году, в самый разгар советской операции «Дунай». В шестидесятых годах, разделившись на два лагеря, коммунистическая партия Чехословакии во главе с Дубчеком, первым секретарём, стала проводить реформы. Рабочие приходили к власти, и так называемый «социализм с человеческим лицом», объединивший европейскую социал-демократию и социализм, вызвал недовольство лидеров других стран.
Президентом Чехословакии стал легендарный командующий Чехословацкой бригадой Людвиг Свобода. Поддерживая реформы Дубчека, всячески помогая, в Чехословакии началась «Пражская весна». В Советском союзе понимали, Варшавский договор, ослабнет, между странами соцлагеря, границы Чехословакии граничили с Западной Германией, которая была членом НАТО.
И в августе 1968 года советские войска начали вторжение в братскую республику для борьбы с «контрреволюцией». Так началась операция «Дунай» – единственная не учебно-военная акция стран Варшавского договора. Кто-то сказал: перестань цепляться за свой мир и увидишь иной.
Это альтернатива земле, мир Гаримы, к которому не всем людям открыт доступ. Здесь больше духовности у людей, и чаще случаются чудеса. Не простые. Библейские.
– Вот, значит, как.
– Ты человек военный, я изучал твою биографию. Не раз был на полях сражений. Знаешь не понаслышке, что такое война.
– Только я здесь оказался по воле случая.
– У меня есть о тебе полная информация от друзей.
– Друзей?
– Друзей, друзей, какие они друзья, на самом деле, время покажет.
Я хотел рассказать, как всё произошло, но не стал. В данной ситуации это не столь важно.
– Никогда не мог подумать, что придётся воевать с контрреволюцией. Выявлять предателей, ловить шпионов, участвовать в правительственных заговорах, наводить в Праге порядки.
Он рассмеялся громко и заразительно.
– Не совсем. В правительстве и без нас разберутся. История, как впрочем, и сама жизнь, любит преподносить сюрпризы. Иногда острые, с перчинкой, да такие, что из глаз льются слёзы, и требуется проточная вода, для промывания не только глаз, но и желудка.
– Странно всё, честное слово.
– Жизнь весьма и весьма странная штука, Михаил, вот ты наверняка не раз встречал в крупных магазинах, супермаркетах людей набивающих под завязку тележки продуктами, и задавался вопросом, куда столько, и главное зачем? Если дефицита нет, всего полно на прилавках, и набивать впрок, как это было в девяностые годы закрома, не имеет смысла.
– Было такое, не раз.
– Человек весьма и весьма странное существо, в нём всегда присутствует страх, боязнь, потерять работу, жену, детей и т. д. Заболеть смертельным заболеванием, например, раком. И страх провоцирует на поступки, которые кроме недоумения, в глазах окружающих, ничего не вызывает.
– Причём здесь магазин? Я не совсем вас понял.
– Притом, что люди за внешней мишурой, не видят главного. Обогащаются, набивая золотом закрома, ведут праздный образ жизни, стараются заработать миллионы, потратить которые при всём желании за одну жизнь не смогут. Не понимают, что в один миг, всё может закончиться. Бац! и нет ничего. И деньги, золото, драгоценности не помогут, когда самое дорогое упущено. Это время. И назад вернуться, исправить ошибки, никто не сможет. Как сказал Омар Хайям, я был богатым как раджа, а ты – был беден… Но на тот свет – без багажа, мы оба едем.
– Не вижу в этом ничего плохого. Есть дети, им останется то, что заработали родители.
– Если останется, Михаил, если останется.
Лицо моего собеседника стало печальным, он тяжело вздохнул.
– Знаешь, большинству кажется, что тяжелое бремя его не коснётся. Болезнь обойдёт стороной, военный конфликт, на другом континенте, не затронет семью и детей. Пронесёт. Проскочит и выйдет сухим из воды. Ведь так?
Он снова улыбнулся.
– Проблемы, мирового масштаба решит другой. Сосед. Дядя Вася. Терять ему нечего. Ни работы, ни друзей. Нищий, голодранец. И если он пропадёт, сгинет, никто не вспомнит. Разве, что найдутся невнятные родственники, претендующие на жилье. Тема апокалипсиса – байки из склепа. Ведь так? Сказочки, древней книги, Библии. И Сатана, не более чем мифический образ, придуманный служителями церкви, для устрашения народа. Для того чтобы держать в узде, непокорных, и муки в геенне огненной, в аду, лишь плод больного воображения.
– Ну-у-у, может быть и так, – ответил я, и налил себе в чашку чай. Разговор затягивался и мой собеседник не думал останавливаться.
– В Бога веришь?
Вопрос застал меня врасплох. Честно говоря, я никогда об этом особо не задумывался.
– Вижу задумался, значит не веришь.
– Нет, почему же, верю, – ответил я, и насупился.
Не зная, как и чем аргументировать свои знания о Библии, Боге, если я никогда не читал и даже не держал в руках эту книгу.
– Мы находимся на тёмной стороне земли, Михаил. Это мир Гаримы. Когда-то, очень давно, я жил в Киеве, учился в духовной семинарии, и не предполагал, что существует другая земля, кроме той, где родился и вырос. И так сложилось, что оказался здесь. И теперь моя цель, даже можно сказать – работа, предотвратить то, что неизбежно. Тебя прислали помочь, и постепенно, я введу тебя в курс дела. Грядёт тот самый мифический апокалипсис, и наша с тобой задача, помешать этому.
– Разве это возможно?
– С Божьей помощью всё возможно. «Начало мудрости – страх Господень».
– Если мы на тёмной стороне земли, значит, есть и светлая сторона?
– Конечно есть, только мне не доводилось там бывать.
– Честно говоря, пока ничего не могу понять, отец Сергей. Трудно разобраться, время позднее, и ничего в голову не лезет.
– Утро вечера мудренее, отдыхай. Марина тебе постелила постель, ложись.
Он поднялся и протянул руку.
– Рад был познакомиться с тобой, Михаил.
– Спасибо, взаимно.
– Надеюсь, сработаемся, мне о тебе рассказывали много хорошего. Человек ты порядочный, сильный и смелый.
Пожимая плечами, я проводил глазами отца Сергея до лестницы. Напоследок он повернул голову и слегка поднял на прощание правую руку. Появилась Марина и провела меня в дальнюю комнату для гостей. В светлых обоях комната, с мягким ковром на полу, деревянной кроватью, выглядела весьма уютно. Мне почему-то вспомнился дом, Мария. Девушка стянула цветное покрывало с кровати, и бережно уложила на стул. Взбила подушку и уставилась на меня.
– Дверь закрой на замок.
– Зачем?
– На всякий случай, Михаил. Здесь есть ванная и туалет. За шторой.
Если понадобится.
– Спасибо большое за заботу, но я смогу за себя постоять.
– Видела я уже таких героев. Нет уж, закрывай на замок. Так спокойнее и сон другой.
– Как скажешь.
Пахнущее полевыми цветами бельё, чистое и свежее, располагало к одному. К крепкому и здоровому сну. Стягивая свитер, я улёгся и укрылся с головой одеялом. Мысли в голове путались и, закрывая глаза, моментально уснул. Стук в дверь ворвался в утренний сон, как непрошеный гость. Разбудил, пинками, тупой головной болью, и непониманием того, что происходит. Из открытого окна лился солнечный свет и, щурясь, я откинул одеяло и опустил ноги. Хотелось подойти к окну и насладится утренним воздухом. Подышать и зажмуриться от удовольствия. Мои вещи лежали на стуле, чистые и выглаженные.