Из воспоминаний военного врача Демида У. Гущина,
отставного офицера военно-медицинской службы Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил России.
Родительницу мою звали Люси. Отец и мать Люси, мои дед с бабкой, в 1940 году, в годы правления Сталина, работали в колхозе. Мать рассказывала, как они, втроём, из Воронежской области на телеге, бежали в город Владивосток. Паспорта колхозникам не выдавали. Это было советское, колхозное, крепостное право. Но горцы, земляки Сталина – перемещались по стране свободно. Приезжие, горцы в воронежском колхозе – строили здание «Правления». Воронежские мужики сами бы построили «Правление», но подряд на строительство председатель исполкома отдавал пришельцам. Горцы подписывали договор-подряд, делились деньгами с председателем исполкома, и с их заместителями.
Построив дом «Управления» – горцы уезжали. И всё оставалось шито-крыто. Деньги честно делились. Дурак-воронежский мужик тоже честен, но не до такой степени. Дурак делиться бы не стал. Мужик о воровстве заявил бы в милицию! Поэтому в СССР в советских колхозах – Правления, конюшни, коровники, свинарники строили селянам не свои, а приезжие – горцы.
Моих беспаспортных тридцатитрёхлетних деда с бабкой председатель колхоза за пределы района не выпускал. Тюрьма! Тюрьма колхозная – не вечна! Исхлопотав справки для торговли редиской на городском рынке, и бабка, и дед, и шестилетняя моя мама уехали, бросив российский дом на произвол судьбы.
По деревне родители матери тащились на лошади, запряжённой в телегу. Двигались беженцы мимо строящегося колхозного здания. Миновали Правление с замиранием сердца. Мама моя была ребёнком, страх ей был неведом. Горцы – строители, переговаривались на лесах. Один из них, крикнул,
– Девять к шести!
– Шесть к трём!
– ответила моя мама.
– Поезжайте к аллаху!
– произнёс голос сверху.
За деревней дорога стала шире, лошадь перешла на рысь. Впереди русских людей ждала свобода. Телегой и поездом воронежские мигранты добирались до Владивостока три месяца.
Владивосток – приморский город, красив, здесь есть чему выучиться. Мама моя жила, воспитывалась и училась во Владивостоке. В городе мама получила паспорт, поступила в институт иностранных языков. Мать вышла замуж за советского офицера. Работала мама переводчицей в японском консульстве.
Благодаря матери я научился говорить на английском, японском и пушту. Мои старший брат и сёстры поступили в высшие учебные заведения. Когда мне исполнилось 18 лет, по настоянию деспотичного моего отца, в 1986 году, в год Чернобыльской катастрофы, я поступил в престижное военное училище. Звание лейтенанта я получил по окончанию училища, в 1991 году, когда развалился Советский Союз. Началась не лёгкая служба. Довольно быстро поднялся я по служебной лестнице. В 2000 году я окончил факультет руководящего состава Военно-медицинской академии имени Кирова. До 2017 года служил я боевым офицером Генерального штаба Вооружённых сил Российской армии. И бросала меня судьба – от Амура, через Витебск – до Афганистана.
Плохо в Витебске, в Орше горше, а в Минске – всё по-свински! Правительство Украины оказалась хуже свиньи, и взращивала Украина националистические фашистские настроения. С 2014 года Вооружённые силы Украины артиллерией разрушали Донбасс и уничтожали мирное население Донецкой и Луганской самопровозглашённых республик. Мир не замечал гибель русскоязычного населения Донбасса! И я оказался «не ко двору». Семнадцатого августа 2017 года в возрасте 49 лет, генералом армии Збрулартаевым, моим начальником, я был отправлен в отставку, о чём особенно не сожалел. За свой талант и способности в сорок лет я стал генералом. Организация, в которой я работал, от руководящего офицерского состава требовала не только умных кандидатских диссертаций, но и острых успехов в рукопашных боях! Мой талант бойца позволял наносить противнику удар «хвостом дракона» несколько быстрее, чем наносил его сам Брюс Ли! Я научился трём-четырём приёмам боевой борьбы «карате». Удары были стремительнее, чем у других! Мне прочили карьеру бойца. Талант! Но я предпочитал изучать гуманитарные науки.
Многим людям талант приносит богатство и славу. Мне же мои способности принесли несчастье и неудачу. После отставки мне урезали пенсию, лишили звания «генерал майор». Разжалованный оказался не у дел. Впал я в депрессию! Я такой неудачник – если куплю кладбище – люди перестанут умирать!
Старость – кладбище надежд. Но я ещё не стар. Или уже старик? Жена моя, дочь – погибли, родители – умерли. Старший брат и сёстры обзавелись семьями, работали за границей. Иногда я думал о суициде. Но я такой невезучий, что и самоубийство было бы временным решением. Умереть может каждый!
Надо было найти мужество жить. Немного оклемавшись, из Владивостока, третьего сентября 2017 года я, разжалованный и одинокий, переехал в Северную столицу – в Ленинград-Петербург, в этот огромный мусорный мешок, куда неизбежно попадают все бесхитростные северные и дальневосточные бездельники. Хитрые лентяи – уезжают в Крым! Но я подозревал, что в Крыму в 2018 году будет сильное, а в 2024 году катастрофическое землетрясения! Поэтому приехал я в Петербург, в бывший город Ленина.
В 2008 и в 2013 годах, как учёный-психофизик, я посещал этот город на Неве. Мы все – военные и все учёные – жили на улице Боровой. По приказу Генерального штаба проводили секретные психофизические учения. Посредством дистанционного нейрокодирования человеческих мозгов, проще говоря, с помощью незаметного психофизического излучения – незаметно заставляли прохожих прыгать с Борового моста! Вода Обводного канала отрезвляла «самоубийц». «Суицидники» бестолково выползали на берег. Правительственный чиновник Гефельштейн, оценяющий мощь российской военной науки «Нейро психо физиологии» был очень доволен.
Бестолковые петербуржцы и Петербург мне понравились, поэтому в 2017 году я вернулся в город на Неве. У меня никогда не было надёжных и близких друзей, и я был одинок, и свободен. Как свободен? В России не скажут,
– Свободен, как ветер!
Сложная жизнь российская заставляет говорить грубо,
– Свободен, как «сопля» в полёте!
Некоторое время я «свободствовал» в гостинице на улице Рихарда Зорге, тратя деньги более привольно, чем следовало. Моё хобби – математика – показывала, что свободный антипротон, выйдя из «тюрьмы» ядра атома радиусом четыре единицы, «пухнет» и обретает радиус в девять единиц. Знаковое число свободы – девятка! Вскоре моё свободное финансовое положение стало настолько угрожающим, что я понял: необходимо либо бежать из Северной столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Для начала – решил найти менее дорогостоящее жильё. В конце сентября 2017 года, идя по Ленинскому проспекту в сторону залива, я рассматривал бумажные объявления, ища предложения о сдаче комнат. Недалеко от высотных домов, близ Петергофского шоссе, я обнаружил озерцо, площадью метров тридцать на шестьдесят. Берега озера украшались вязами. Остановившись у деревца, я наблюдал за гражданскими лицами, за одетым в резиновый костюм водолазом, которые цепляли тросом утопленный в озере лимузин. Из обрывков разговора понял: полицейские и детектив частного агентства «Шерлок Холмс» расследуют преступление.
Сыщики не понимали, как автомобиль оказался глубоко на середине водоёма. Я объяснил им, показав на дереве надпись кровью «Rache» и след пропила.
– Трое суток назад бандиты, ночью, затащили автомобиль в озеро тросом, используя ствол дерева, как юферс,
– подсказал я сыщикам. Слова «rache», «юферс» заинтересовали и полицейских, и детектива. Вылезший лёгкий водолаз, слыша мудрёные речи, выплюнул загубник. Сняв маску, глядя мимо меня, резиновый аквалангист произнёс,
– «Юф» чего?
Как бы то ни было, мне разрешили присутствовать рядом с полицейскими. Я подсказал, где в воде искать номер автомобиля. Отдал, найденные мною, обручальное кольцо, белый листок бумаги и женский бумажник с карточками. Полицейский кольцо и бумажник взял, а листок бумаги бросил на землю, указывая на множество бумажных листочков, разбросанных вокруг. Примечательный бумажный листок я вновь подобрал и сунул себе в карман.
Лимузин вытащили, внутри находился труп девицы. Красивую покойницу, восточную девицу расположили на брезенте. Пока ждали экспертов, я шепнул детективу агентства,
– Утопленная ранее жила в Афганистане!
Мой шёпот услышали офицеры полиции.
– Как вы узнали?
– недоверчиво поинтересовался Анатолий Грегсов, один из полицейских.
– Ну, это пустяки,
– ответил я,
– Зовут её Рэчел. Её не утопили. Она три дня назад отравлена, это задачка посложнее!
Прибывшие следователь и эксперты отправили труп Рэчел в морг. Слюну, образцы крови трупа – повезли лабораторию. На меня поглядывали всё более подозрительно. Я тихонько ретировался с места преступления. Но меня догнали и задержали. Обвинили в убийстве!
От сумы и от тюрьмы – не зарекайся! В отделении полиции допрашивали, трясли, угрожали. Допытывались, откуда я узнал имя женского тела. Подтвердилось, что труп афганский: девица три дня назад – отравлена! Зная, что объяснения только усугубят моё положение, я отвечал, что угадал случайно. Высокое полицейское начальство заставило меня сесть в кресло детектора лжи,
– Говорите только «да» или «нет»! Для сравнения где, правда, где – ложь задаю вопросы, типа,
– Вы опускались на глубину двенадцать километров?
Или,
– Вы четырьмя арифметическими действиями найдёте нейтрино? Вы объединили фундаментальные взаимодействия?
– на которые вы ответите «нет», ибо максимальная океанская глубина всего одиннадцать километров, а, не говоря о невозможности найти нейтрино, фундаментальные взаимодействия, как говорят учёные физики, будут объединены только в двадцать втором веке. «Да» вы ответите на вопрос,
– Отдыхали ли вы в профсоюзном доме отдыха?
– ибо любой человек вашего возраста когда-нибудь на курорте отдыхал.
Оператор, полицейский, детектив фамилией Листрейдов, именем Семён, настраивал детектор лжи. Он и задал мне эти вопросы, на которые я ответил наоборот. Как врач экспедиции, на глубоководном секретном батискафе «Гигантский кальмар» Министерства обороны в 2010 году я опускался в Марианскую впадину на глубину более тринадцати километров. Нейтрино я нашёл делением и отниманием:
4/3=1,3 (3) ….
68/67=1,01492….
1,3 (3) … -1,01492…=0,31840….
1/0,31840…=3,140625.
Элементарное значение, равное 3,140625 единиц – это и есть нейтрино! Тогда электрон будет числом 201. Ранее фундаментальные взаимодействия я объединил с помощью простейших формул площади сферы, объёма шара и формул площади и объёма вписанного в шар правильного тетраэдра:
Утвердил я число «ум»:
3ум=4пи.
ум=4,188790…
единиц. Шар-сфера радиусом 3 объединились в мерностях. Сфера оказалась трёхмерной. Равенством
36пи=113,09…=27ум
единиц я утвердил максимум 113 химических элементов и решил задачи тысячелетия. Расшифровал я числа «ц» и «щ». Тетраидальное равенство
32²ц²/3³=√139968=24²щ² / 3³
оказалось, ключом к четвёртому измерению ядра атома. Пользуясь равенством
3щ=4ц
доказал я, что в ядрах атомов химических элементов находится антипротон числом 369036, а не протон числом 363609!
201×1836=369036
369036/1,01492…=363609
Твердил разжалованный генерал, что максимум химических элементов 113. Научные журналы утвердили 118 протоновых химических элементов. Мои «анти протоновые» работы не печатали. На курортах я никогда не отдыхал, поэтому ответил,
– Нет.
На вопрос,
– Вы убили афганку Рэчел?
– я ответил,
– Нет.
Сердитый оператор детектора лжи мне не верил. Листрейдов задавал очередные вопросы,
– Поднимался ли я на Эверест, на Эльбрус, на Джомолунгму?
– на что я отвечал,
– Да!
На вопрос,
– Поднимался ли я в космос?
– я ответил,
Да!
Злой оператор детектора лжи в Интернете нашёл список космонавтов, и не нашёл моей фамилии! Меня обозвали шарлатаном. На несколько суток, вместе с тринадцатью арестованными, меня заперли в российскую тюремную камеру. Тюрьма ещё никого не исправляла!
Камера тюрьмы «Кресты», площадью была двадцать квадратных метров. И в тюрьме – не все воры! В тесной общей камере я подсказал арестованному олигарху, строителю тюрьмы «Кресты-2», как оправдаться перед судом. Почему я радостно и уважительно общался с ворами и с уголовниками? Если во все колодцы плевать, откуда воду пить?
Спустя трое рабочих суток, сиречь через пять дней – меня выпустили. Оказалось, что в моём досье было написано, что я с генералом Лисовым, на парашютах, опускались и на Эверест, и на Эльбрус. Восемь минут пребывания в космосе на секретном воздухоплавательном аппарате «Воздухомерка» Министерства обороны доказали, что я – не лгун. К тому же выяснилось, что на момент убийства очаровательной афганки и преступного утопления роскошного лимузина – у меня было алиби. Впрочем, полицейский полковник сообщил, что за меня поручилось знаменитое петербургское агентство «Шерлок Холмс». Иначе меня, разжалованного генерала медицинской службы, освободили бы, на месяц позже. Если бы освободили.
Девятого октября 2017 года, в понедельник, часу в четвёртом дня, на выходе из тюрьмы «Кресты» меня ожидали. Ждали разжалованного генерала у Федерального казённого учреждения «Следственный изолятор номер один» частные детективы и «детект-девицы». «Детективицы» и детективы представились на Арсенальной набережной, у дома номер семь. Я назвал своё скомпрометированное имя. Начальник детективного агентства Хома Шероков, с агентами, с очаровательными агентиссами – сотрудницами агентства «Шерлок Холмс» удивлённо меня разглядывали. Хома без обиняков предложил работать в его агентстве. Я согласился на испытательный срок, после которого, если мне не понравится работа, я мог бы считать себя свободным от всяких обязательств. Шероков предложил неплохой, больше генеральского, заработок. Когда я сказал ему, что служил он армейскую службу лейтенантом в гвардейских воздушно десантных войсках, Хома заявил, что у меня способности Шерлока Холмса.
– В Англии способности Холмса приносили Шерлоку хлеб с маслом. В России мои способности приносят огорчения, сидения в тюрьмах, в кандалах и в камерах. Мне едва на хлеб хватает, о масле – не мечтаю!
– отвечал я Шерокову, зная: сведущий человек в России – не процветает!
– За твёрдые знания мы неплохо платим!
– заявила длинноногая татарка, сыщица Лидия Верезбаева. Лидия оказалась самой красивой, ослепительно красивой сотрудницей агентства «Шерлок Холмс». Я сначала подумал, что это черноногая чувашка в чёрных онучах. Детективица-девица, пава в чёрном одеянии, снисходительно поглядывала на меня исподлобья. Ответил я Лидии немедленно, подойдя поближе.
– Вы прошлой ночью занимались любовью с афронегром. С африканцем из экваториальной Африки. Как вы заплатите мне за эти знания?
– отвечал я красавице Верезбаевой, снимая чёрный, паховый, кучерявый волос прилепившийся к её чёрному осеннему пальто. Татарка Лидия была ослепительно красивой из-за своих предков. Лицо её не было уродливо плоским, как у чистокровных татар одиннадцатого века. Нет проку в старых татарских очах! Красоту Лидии лепили славянские, скорее всего польские гены. Я разгадывал очередную загадку: кто кого сношал? Сношал ли воинствующий пра-пра-прадед татарин пра-пра-прабабушку Лидии – полячку? Или скандальный, удалой пра-пра-пра-поляк в тринадцатом веке сношал некрасивую пра-пра-пра-татарочку?
Пра-пра-пра! Я забыл, где татарка – там опасно! Пока разгадывал генетическую загадку, Лидия влепила мне пощёчину. Лихо! А что, добрый человек, не видал ли ты злой татарки?
Начальник агентства Шероков отвёл агрессивную Лидию в сторону и бездоказательно отругал дебоширку за чёрную связь сотрудницы с богатым американским клиентом. Стремительный секс с африканским негром озорница Лидия не отрицала.
– Вы нарушаете правила агентства «Шерлок Холмс»!
– заявил Хома Лидии, восторженно глядя в мою сторону.
– А что я нарушил? Мадам Лидия, за что такая реакция?
– говорил я, держась за щеку.
– Бестактный, без башенный, бывший генерал,
– шипела скандалистка Верезбаева.
– В России за знания не платят, сажают в тюремную камеру, хлещут по лицу,
– доказывал я российскую аксиому Шерокову и бритоголовому детективу Сашину.
Сотрудник частного агентства «Шерлок Холмс» Александр Сашин, мощный детина лет сорока восьми, был быковат, туповат и явно имел успех у женщин. Лысый детектив с любопытством подошёл ко мне вплотную, обошёл вокруг меня, разглядывая, в основном, мои ботинки. Александр сделал вид, что выдернул из своей безволосой, бритой головы волос, подал его мне,
– Скажи, космонавт разжалованный, с кем я вчера сексуально общался? И почему я не служил в Советской армии?
– насмешливо пророкотал Сашин.
– Утверждение неверное. Последнюю неделю вы – без секса. В Советскую Армию призывались. Служили сержантом советской морской пехоты, сэр,
– серьёзно отвечал я, не принимая виртуального волоса, замечая реакцию присутствующих. Детективицы и детективы восторженно загудели. Послышались зловредные женские возгласы,
– На пешего морского, нашёлся – космический!
К Сашину подошла детективица Ирэн Мандова, тихо произнесла,
– Значить с Шершнёвой вчера, у тебя ничего не было? А я думала…
Сашина, Ирэн – оттёрли в сторону. Со словами,
– Пеший конному – не товарищ!
– мне предложили сесть в автомобиль.
– Вопроса, как я угадал, – не ждать?
– спрашивал я, разглядывая детективиц. У женщин ум не в головах, а в глазах! Наглые девы-сыщицы взгляды в сторону не отводили. Я прищёлкнул каблуками, отдал левой рукой честь, сел в указанный автомобиль.
Разместившись в трёх автомобилях мы поехали на Невский проспект. Минут через сорок подъехали к четырёхэтажному зданию с квадратной аркой, к дому номер 112-а. Частное учреждение «Шерлок Холмс» обслуживало богатый контингент жителей города Санкт-Петербурга. Крупные доходы позволили поместить агентство в самом центре города, на Невском проспекте, на третьем и четвёртом этажах, в достойном здании. Впечатляли роскошный парадный подъезд, большие, светлые окна. На стекле одного из евро-окон я заметил нарисованных фломастером смешных пляшущих человечков. Огромные двери свободно пропускали посетителей в яркий холл. В зале для посетителей пылал уютный камин. Я рассматривал кабинеты сотрудников, заглядывал в комнаты загадочных сотрудниц. В кабинетах, в комнатах – удобная мебель. Три гостевые спальни кичились роскошью. Кухня, две душевые, одна ванна, туалеты в комнатах, в кабинетах. Роскошь! Плюс два туалета для посетителей на окраинах коридора.
Гостиная, холл удивляли простором. Удобные кожаные кресла, обои «под Эрмитаж», хрустальные люстры, дорогие картины доказывали, что общество «Шерлок Холмс» с ограниченной ответственностью – не бедствует!
В агентстве постоянно работали три детект девицы и четверо детективов. Плюс семь человек охранного и обслуживающего персонала.
Всего постоянных детективов и непостоянных детективиц оказалось семь человек. Я оказался восьмым.
– Как вы догадались, что я служил в морской пехоте?
– спрашивал меня «бык» Александр Сашин, показывая помещения агентства. Сашин исполнял обязанности начальника службы безопасности. Я выговаривал Сашину, улыбаясь, делая вид, что у меня есть дела поважнее,
– Длина ума разрушает горы! Научись смотреть и видеть! Разведчика око – видит далёко! Ум – ещё дальше. Некогда болтать о пустяках. Трудно доказать, что дважды два – четыре. Доказывать очевидное – весьма трудновато! Хотя вы в этом твёрдо уверены.
– Вам некогда? Ты чем-то занят?
– Да.
– Чем?
– Думаю. Готов слушать трёхчасовую лекцию?
– отвечал я морскому пехотинцу, разглядывая помещения агентства.
– Предпочитаю впитывать лекции в ресторане, за «рюмкой» чая,
– рокотал Сашин, и добавил,
– В пяти словах разъясни: как стать проницательным?
– Брей не голову, а душу,
– вещал я лысому детективу. Сашин замолчал, осмысливая услышанное. Подведя меня к кабинету начальника агентства, он спросил,
– Вы любите выпить?
– Нет.
– Почему?
– Когда напьюсь, начинаю жаловаться, как меня, такого справедливого, несправедливо выгнали из армии.
– Вы не похожи на человека, которого обидели.
– Ещё бы!
– излагал я. Сашин хотел ещё что-то узнать,
– Рэчел, как ты догадался, что именно Рэчел…,
бесконечно спрашивал начальник службы безопасности Александр Сашин, называя меня то на «вы», то на «ты». Подошёл Шероков пригласив разжалованного генерала в кабинет. Хома объяснил мои обязанности. Показал несколько следственных дел, которые вело агентство. Главная задача петербургских сыщиков – поиски похищенных бриллиантов! Смешно, но нужно было найти алмаз «Великий Могол», похищенный в Индии в 1747 году! Также найти бриллиант, огранённый алмаз «Глаз Будды» весом в тысячу семьдесят два карата. Разыскать надо было и бриллиант «Око Востока» весом в пятьсот тридцать шесть карат. Караты «Великого Могола» я не упоминаю, его вес знают все. Эти три бесценных алмаза надо было найти во что бы то ни стало. Финансовое положение, богатого на вид, детективного агентства, как сообщил мне директор частной «следственной конторы» – было катастрофическим. «Око Востока», страховой стоимостью в сто тридцать восемь миллионов долларов, носила на чалме гостившая в 2016 году в Петербурге очаровательная принцесса Аравии – красавица Хатун. «Глаз Будды» украшал застёжку принцессы. Страховщики ценили «Глаз» в двести один миллион долларов США. В России алмазы принцессы Хатун – пропали. Год поиски велись безрезультатно. Награда за возвращение бесценного «Ока» – десять миллионов долларов! Как выяснилось в процессе следствия, бриллиант «Око Востока», как и алмаз «Глаз Будды» из апартаментов петербургского Гранд Отеля «Европа» у аравийской принцессы Хатун похитили петербургские цыгане. След алмазов вёл в Стрельну. Кто похитил алмаз «Великий Могол» – установить не удалось. «Глаз» искал Сашин. Награда за возвращение «Глаза», сиречь большого алмаза под названием «Глаз Будды» – тринадцать миллионов долларов! В Индии поиском алмаза «Великий Могол» занималась рыжая сыщица Сибикина. Другие дела, такие как гибель Рэчел, утопление лимузина, расследование кражи шести бюстов Будды, застрахованных на два миллиона тугриков, поиск белой крысы, сбежавшей из института химии Санкт-Петербургского университета, застрахованной на миллион рублей – эти дела директора агентства Шерокова интересовали меньше. Из города Пушкина звонила американская бабушка петербургского олигарха миссис Окшот, требуя разыскать белого, городского гуся и серого, деревенского, с чёрной полоской на хвосте. Бабуся Окшот забыла внести предоплату. Поэтому гуси – один серый, другой белый оказались пока не нужны.
– Вы подумайте обо всём этом, детектив Гущин. Агентству срочно нужны деньги! Утром о делах обстоятельно вас допрошу,
– произнёс директор. Хома отвёл меня в мой кабинет и удалился. До завтра мне велели отдыхать.
Таинственны кабинеты детективов! В загадочном кабинете находился телефон и белого цвета диван, на котором можно было спать. Позвонив в гостиницу на Рихарда Зорге 11, я информировал администрацию, что съезжаю. Говорливый рябой посыльный гостиницы, спустя час, доставил мою сумку на Невский 112-а. «Сумчатый» посыльный получил от меня деньги за проживание. Болтуну я вручил богатые чаевые за скорую доставку личных вещей. Кроме сумки, других увесистых предметов, у меня не было.
Загадочны помещения в здании на Невском проспекте 112-а! Прежде всего, я произвёл обыск своего кабинета. Обнаружил, обезвредил пять микрофонов и шесть миниатюрных шпионских видеокамер. Мини объективы я залепил пластилином. Свои детективы следили за своими детективами! Обычная практика сыщиц и сыщиков двадцать первого века! Ополоснувшись в душе горячей водой, я прилёг отдохнуть. Двери кабинета были двойные. Царила невская, чухонская тишина. Никаких разговоров в коридоре, за стенками – слышно не было.
Разглядывая белый листок бумаги, который выбросил полицейский, я увидел множество нацарапанных маникюрными ножницами запятых. И множество точек. Тёмный зубной порошок, которым я пользовался для определения отпечатков пальцев, помог прочесть написанное. Послание было на двух афганских языках: на пушту и дари. Лет двадцать назад, работая хирургом и переводчиком в госпитале Афганистана, я освоил несколько восточных языков. Пушту и дари выучить легко. Алфавит пушту можно изобразить с помощью точек, с помощью перевёрнутых запятых. Алфавит дари, это запятые горизонтальные, запятые зеркально отражённые.
Написанное справа налево с помощью точек, с помощью запятых посланье было бесценным! Читали вы исповедь Рэчел? Женщина именем Рэчел фамилией Гарднес-Лористон описывала предысторию её убийства. Она – первая наследница огромного состояния отца. Рэчел появилась в Англии внезапно. Ненужным появлением весьма озадачила английских родственников. Из Англии Рэчел убрали. Рэчэл пригласила её сестра Рэнс, в путешествие по России. Рэнс бросила своего мужа, чтобы только заманить Рэчел в Петербург. В Санкт-Петербурге Рэчел убили, по указанию её троюродной сестры – Джин Рэнс. Рэнс получала громаднейшее наследство только в случае смерти Рэчел! В послании из точек и запятых была фамилия убийцы. Запятыми и точками светились местные координаты загадочного тайника «Швили» на знаменитом, но неизвестном кладбище города Санкт-Петербурга. Отравителем, убийцей Рэчел был некто Артур Хачик. Он организовал тайник? В послании об этом точно не указывалось. Рэчел писала исповедь, догадавшись кто убийцы. Рэчел знала, что она отравлена и скоро умрёт.
Иностранцы и не коренные петербуржцы город Санкт-Петербург называют «Питером». Рэчел сообщала, что в русском «Питере», всего вероятней на девичьем или женском кладбище, кто-то устроил грузинский тайник. Кто-то что-то спрятал в девичьем погосте! Афганка упомянула несколько фамилий коррумпированных российских чиновников. Мелькнуло имя преступного швейцарского кантонального лица.
Довольный, что дело раскрыто, я убрал листок. Посмотрел сквозь окно через Невский проспект на зелёную, по обе стороны заставленную автомобилями, Пушкинскую улицу. Закрыл оконные жалюзи. Выключил свет. Стоило мне закрыть глаза, как я видел перед собой мраморную Рэчел Гарднес-Лористон. Не искажённое тлением, и муками, святое, тихое выражение её лица – запало мне в душу. Святость жертвы и даже не святость – не может оправдать убийцу в глазах закона! Судя по предсмертной записке, Рэчел действительно не обладала пороками, которыми обладало всё человечество.