Свет… Камера…
Выход молодого человека двадцати шести лет. Каштановые волосы. Пробор на левую сторону. Лицо, которое нравится и матерям, и дочерям. Он готовится к выполнению своих рабочих обязанностей – продаже рекламного пространства для веб-сайта средних размеров.
Давай называть его Питером.
Питер хватает светло-голубую официальную рубашку, несколько раз резко встряхивает ее в воздухе, словно пытается послать в нокаут лосося. В нем теплится надежда, что это неистовое движение каким-то образом разгладит морщинки на ткани.
Он не может точно вспомнить, когда перестал гладить перед работой свои сорочки. Это не было сознательным решением. Просто он однажды утром схватил утюг, пару секунд на него посмотрел… и убрал обратно в шкаф.
По большому счету, возня с глажкой просто показалась ему не стоящей затраченного времени.
Отличник в колледже. Главный редактор университетской газеты. Когда Питер выходил на сцену для получения диплома, у него были большие планы – стать журналистом, а возможно, и редактором ведущей газеты крупного города. Он мечтал писать важные статьи. Подчеркивать то хорошее, что происходит в этом мире, а не выпячивать плохое.
Все знали, что Питер своего добьется.
С помощью отца своего приятеля он сумел обеспечить себе стажировку. Трудился изо всех сил. Начал получать первые небольшие задания. Он провел свое первое большое интервью с мэром. Мечты начинали исполняться.
А потом весь его отдел был уволен.
Следуют попытки найти работу – хоть где-нибудь. Потом продажа рекламного пространства. Потом смутные воспоминания о двух последних годах, где любой день сливается воедино с остальными в калейдоскопе однообразия.
Питер вроде и не может жаловаться на свою работу. О, прежде он жаловался! Каждый день. Но не сейчас. Сейчас он остепенился. Хорошая зарплата. Удачный распорядок дня. Отличный босс. Неплохое рабочее место, а если он достаточно далеко откинется на стуле назад и влево, то в окно будут видны верхние ветви вяза.
Его мечта быть журналистом мало-помалу умерла. Зато план выплаты кредита живет и процветает.
Но этим утром, накидывая на шею петлю галстука и затягивая узел, он вдруг останавливается, и руки его замирают. Он молча смотрит в зеркало. И взгляды – Питера и его отражения – впиваются друг в друга, точно два шпиона пытаются понять, лжет другой или говорит правду.
И тут его настигает ТОТ САМЫЙ ВОПРОС. Тот, которого он избегал. Ему хочется сбежать от этого вопроса и сейчас, но вопрос поймал его, точно креветку в сети.
Что я делаю со своей жизнью?
Вот. Он это сказал.
У него хорошая зарплата на хорошем рабочем месте. Приличная работа. Монотонная, бессмысленная, приземленная…
Но ведь моя жизнь должна была иметь значение. Оказывать воздействие. Я должен был заниматься каким-то стоящим делом.
Величайший вопрос нашего поколения цепко ухватил Питера этим утром и не желает отпускать.
История Питера – это моя история. А может быть, и твоя тоже. Конечно, детали разнятся, но как мне кажется, «Что я делаю со своей жизнью?» – это вопрос, висящий на задней стенке шкафа любого из нашего поколения.
Перед нами общие для всех «трудности двадцатилетних». Нас с ускорением выбросило в оставшуюся часть нашей жизни – и уже ничто не вернет обратно. Как нам убедиться в том, что мы летим в правильном направлении и не размажемся по ходу дела ни по чьему лобовому стеклу?
В свои «двадцать с чем-то» я год за годом в изобилии вкушал плоды собственной не-успешности. Я обозлился. Разочаровался. Я гневался на Бога, людей и самого себя. Моя молодость никак не желала превращаться в то пиршество успеха, которое я для себя планировал, и кого-то следовало в этом обвинить – конечно, не кого-то, а всех.
Что я делал не так? Почему все мои большие мечты и планы были всего лишь детскими сказками по сравнению с мрачной реальностью жизни? Неужто все остальные плыли на круизном лайнере «Зажги в свои 20», а я каким-то образом упустил этот корабль?
Сидя в номере не самого гламурного мотеля, разъезжая по делам, связанным с моей не самой идеальной работой менеджера по продажам, я заключил договор с самим собой, Богом и валявшимся рядом со мной цветастым мотельным покрывалом в стиле 80-х: я непременно раскрою секрет, как прожить свои «20 с чем-то» правильно. Потому что вплоть до этого момента все в них казалось мне исключительно неправильным.
Я тогда и не догадывался, что поиски этих лайфхаков займут все оставшиеся «с чем-то» от моих 20 лет.
Мои поиски этих лайфхаков длились все время обучения в магистратуре, тянулись сквозь вереницу убогих рабочих мест, сопровождались запойным чтением книг, тысячами разговоров с бизнес-лидерами, с «двадцатилетними», которые действительно добились успеха, и даже с пенсионерами в домах престарелых, чтобы по крупицам вызнать у людей, пришедших к концу своих жизненных историй, то, о чем можно было бы поговорить в начале нашей истории.
Поиски швыряли меня туда-сюда, а потом опять по новой.
Наконец как-то раз в воскресенье я решил написать статью под названием «21 совет для двадцатилетних» на своем веб-сайте AllGroanUp.com – и это была моя первая попытка сформулировать то, что казалось мне правдивыми, забавными, ободряющими, трудными и честными секретами, которые я поклялся отыскать годы назад.
Через три дня после публикации этой статьи мой веб-сайт обрушился под цунами трафика.
Я и не знал, что такое вообще возможно.
Я позвонил своему провайдеру. Умолял его, чтобы он вернул мой сайт к жизни.
Спустя два дня вебсайт рухнул снова и лежал – жертва кораблекрушения на филиппинском островке – целых пять часов.
Я и не думал, что такое возможно.
В мой ящик хлынул поток, состоявший буквально из тысяч писем от «двадцатилетних». Будущая выпускница колледжа из Индонезии, 24-летняя девушка из Кении, недавний выпускник из Вайоминга, молодой профессионал из Нью-Йорка… «Двадцатилетние» со всего земного шара, всевозможного социального положения, с самым разным происхождением, писали мне, какую благодарность и облегчение они ощутили, осознав, что не одиноки в своих испытаниях и переживаниях, уникальных для этого десятилетия. Все мы проходили через одни и те же медные трубы. Этот 21 лайфхак говорил об истории и борьбе, которые касались многих, и все же я понимал, что есть на свете еще немало секретов, которыми необходимо поделиться.
Думаю, все мы можем согласиться: «двадцатилетним» эти годы даются нелегко. Это десятилетие лопается по швам от насыщенности и неопределенности. Тревога и возбуждение. Цель и бессмысленность. Ответы, пронизанные вопросами. Парадоксы, смешанные со стопроцентной уверенностью. Столь многое происходит «впервые»! Столько перемен! Столько «что, если», «что дальше» и «какого черта».
Так что по этой самой причине я не собираюсь в своей книге закидывать тебя розовенькими чирикающими призывами «измени мир», точно приглашенный на вручение дипломов оратор, возбужденный лошадиной дозой кофе и мыслями о предстоящем гонораре.
Но я точно так же не собираюсь быть мрачным, жутким и серьезным, словно на каждую страницу навалился вес всего мира.
Что я могу тебе пообещать – так это полные тачки начиненных мудростью жемчужин в оправе из юмора и беззащитной откровенности. Я бы, конечно, предпочел припрятать беззащитность где-нибудь в гараже и явиться перед тобой одним из этих сверхуспешных, вызывающих всеобщую зависть авторов. Но я не вижу возможности делиться «секретами», не отперев замок и не вскрыв черный ящик. Без откровенности эта книга называлась бы «101 неполная истина и банальность двадцатилетних». А таким материалом жизнь не изменишь.
Эта книга предназначена для всех Питеров, Полов и Пенелоп, сражающихся с вопросом «Что я делаю со своей жизнью?».
2555 дней назад, начиная поиски истины для наших «20 с чем-то», я и не представлял, что для этого потребуются борьба с глобальными вопросами, изучение, изыскания, мольбы, рывки, вопли, отравления кофеином, молитвы, неудачи, и снова неудачи, и опять неудачи, и гадание, уж не поехала ли у меня крыша, пока я занимался исследованиями, добиваясь малюсеньких успехов, втиснутых, точно в сэндвиче, между умеренными неудачами, умоляя Бога, чтобы Он волшебным образом перенес меня в мои «тридцать с чем-то», теряясь, а потом снова и снова находясь, чтобы наконец-то что-то понять.
Лайфхаки, которыми я вот-вот поделюсь с тобой, было не так-то легко найти. Единственное, о чем я попрошу тебя, читатель, – это чтобы ты что-то с ними сделал. А еще лучше, чтобы дал им возможность сделать что-то с тобой.