Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки. Учебное пособие - читать онлайн

Актуальность антропологии науки Доктор философских наук, член-корреспондент РАН И.Т. Касавин[2] (Институт философии РАН)

Основная идея данной книги, которая, несомненно, будет с интересом встречена довольно широким кругом читателей, состоит, как мне представляется, в подчёркивании антропологического измерения науки, научной деятельности, коммуникации и собственно познавательных актов. Попросту говоря, Сергей Павлович делает своим предметом обстоятельство, которое в течение долгого времени оставалось на периферии эпистемологических и науковедческих исследований: в науке работают не какие-то особенные «учёные», а ЛЮДИ – со всеми своими достоинствами и недостатками. Очеловечивание образа учёного, отказ от отождествления науки и истинного научного знания своим следствием имеют призыв к реальной ответственности учёного за сделанную, а порой и сознательно не сделанную по каким-то причинам работу. Ведь только настоящий, а следовательно, в чём-то несовершенный человек, неизбежно время от времени ошибающийся и переживающий свои ошибки, в идеале как-то преодолевающий их, способен усмотреть моральную проблему и воспринять этическую аргументацию в пользу того или иного способа её решения.

Но во взгляде на науку сквозь призму морали и эмпирически данного сознания заложена ещё одна возможность, а именно – пересмотра самого статуса ЛОГИКИ НАУКИ как подлинного предмета современной эпистемологии. Этика и психология науки, принятые всерьёз, заставляют расстаться с иллюзиями абстрактной объективности познающего субъекта. Они требуют подходить и к самому познавательному процессу с теми же критериями и уделять ошибкам и заблуждениям то же внимание, что и общепринятым научным результатам, претендующим на истинность.

Итак, в предлагаемом читателю тексте учёный едва ли не впервые в отечественной научно-учебной литературе низводится из своей «башни слоновой кости» на грешную землю; и одновременно наука становится более понятной и доступной, а в перспективе – и практичной с точки зрения реализации своих инновационных идей. Книга профессора С.П. Щавелёва вносит заметный вклад в осознание этого процесса.

1 ноября 2009

г. Москва.

Задание читателю Заслуженный деятель науки России, профессор Л.Т. Хроленко[3](Курский государственный университет)

Не скрою, что автор этих слов, профессиональный филолог, с симпатией относится к вузовской учебной дисциплине, именуемой «История и философия науки», и жалеет, что ему в аспирантские годы не довелось основательно изучить и сдать экзаменом эту весьма полезную молодому гуманитарию, да, наверное, и естественнику дисциплину. В зрелом возрасте, разрабатывая курсы лекций для магистрантов от филологии по истории, проблематике и методологии науки о слове, с большим интересом изучил пособие группы авторов (Джегутанов Б.К, Стрельченко В.К, Балахонский В.В., Хон Г.Н. История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов. СПб., «Питер», 2006. 368 с). Не прошли мимо моего внимания и другие учебные книги по означенной дисциплине. В них профессионально и обстоятельно обсуждалось большинство вопросов философского и науковедческого характера, но что касается раздела «Наука, мораль, нравственность», то он на фоне других казался неким довеском, хотя и обязательным, которому не повезло. Почему? Ответить на этот вопрос можно только после прочтения книги, которую читатель сейчас держит в руках.

Рефлексия о научном знании складывается из двух частей – что такое наука и кто такой учёный?

Думается, что толково объяснить, что такое наука, какова таксономия наук, научная парадигма и научная революция, вненаучное и псевдонаучное знание и т. п. вопросы, относительно легко, поскольку речь идёт о вещах определённых, объективно существующих и академически осмысленных и принятых.

Что касается рассказа об этике и психологии науки, то это уже искусство. С одной стороны, налицо кажущаяся простота: подбирай примеры, выстраивай из них нарратив и предъявляй полученное читателю.

С другой, читателя убедить трудно, ибо к каждому примеру и каждому тезису можно без труда подобрать контрпример и контртезис, и убедительности как не бывало. Академику Д.С. Лихачёву принадлежит грустное замечание о том, что знакомство с сотрудниками литературоведческих учреждений убеждает его в том, что литература никого и ничему не учит.

Профессор Сергей Павлович Щавелёв предложил свою академическую версию знаменитого «Что такое хорошо и что такое плохо?», только не везде, а именно в науке. Право на это автор книги имеет, поскольку рассказ об этике и психологии науки ведёт человек, в науке состоявшийся. Не так уж много тех, у кого две докторские степени. С.П. Щавелёв – один из них. К степени доктора философии он прибавил степень доктора исторических наук. В каждую из двух областей знания им внесён заметный вклад. Шестнадцать монографий по философии и по истории; пять учебных пособий для высшей медицинской школы; бездна статей в журналах, альманахах и энциклопедиях; несколько разделов в сборниках научных трудов; публикации, популяризирующие науку в средствах массовой коммуникации. Каждой его работе присущи въедливость ищущей мысли и живость языка, излагающего найденное и понятое.

Господь наделил С.П. пытливым умом и великолепным чувством языка. Общаясь с С.П., не раз признавался собеседнику в своей зависти к его умению точно, остроумно и красиво излагать продуманное. Свою мысль С.П. умеет оперить стихотворной строкой из настоящей поэзии. Кажется, нет такой академической темы, для которой у него не нашлось бы неожиданного и глубокого эпиграфа. В разделе «Об авторе» с изумлением прочитал, что в печати находится сборник С.П. Щавелёва (псевдоним Сергей Раменский) 1970-х – 2000-х гг. «Эпиграфы». Неожиданно как факт и ожидаемо как суть. Так вот где секрет изящества изложения сухих рациональных мыслей!

Секрет книги в том, что её текст двуслоен. Первый слой – это собственно повествование – умное, энциклопедически содержательное и весьма увлекательное. Второй слой – это то, на чём основывается филологическая герменевтика – образ самого автора книги, складывающийся из отбора и выстраивания материала, из смысла и коннотации избираемых слов, из явных и неявных оценок того, о чём пишется. Первый слой учит, а второй влечёт.

Глубокоуважаемый читатель, позвольте предложить вам филологическое задание по тексту этого пособия – вопрос, каким человеком представляется вам доктор философии и истории Сергей Павлович Щавелёв, и в чём образ автора не совпадает с его рекомендациями относительно этики и психологии науки?..

12 ноября 2009 г.

Курск.

Нейтральна ли наука этически? Кандидат философских наук, доцент Д.П. Кузнецов[4] (Курский государственный медицинский университет)

Этическая проблематика науки имеет свою долгую историю, которая, впрочем, не привела к сколько-нибудь однозначным выводам[5]. Одна из ведущих российских науковедов – Елена Аркадьевна Мамчур, заведующая сектором философии естествознания Института философии РАН, в своей последней по времени публикации книге[6] в очередной раз обсуждает вопрос о том, насколько наука свободна от ценностей жизни и культуры, или же она нагружена ими? У неё получается, что этические принципы научного познания неизбежно в чём-то меняются от века к веку, но при этом загадочным образом в чём-то остаются неизменными…

Как и вообще обстоит дело с декларируемой в социуме этикой и реальной моралью, внутринаучные нравы всегда пестры, даже контрастны. Один учёный честный, а другой обманщик; один совершает свои открытия бескорыстно, а другой всё время держит в уме возможный гонорар за него же; один отрывается от занятий наукой – для того, чтобы трогательно заботиться о членах своей семьи, а в меру сил и о многих других обездоленных и несчастных современниках; ну и т. п. А ко всему прочему, эти все и т. п. плюсы и минусы в нравственном облике учёного исследователя сплошь и рядом сочетаются в биографии одних и тех же коллег, причём как рядовых, так и широко известных в общественном мнении.