На этом Ольгины записи обрывались. Я сделала еще чашку кофе, сходила посмотреть, как там Алинка, – посапывает себе, кролик, – и налила из бара (да простят меня хозяева!) себе рюмку настоящего «Армянского». Дай Бог, чтобы все были, по крайней мере, живы!
Но мне надо отрешиться от эмоций, абстрагироваться от того, что Ольга моя подружка, и рассматривать ее только как клиента – человека, которого во что бы то ни стало надо найти. Хотя почему только ее? И Славу, этого красавчика «под Бельмондо», тоже следует вытащить на свет Божий. Что он такого натворил, интересно, если ни его, ни Ольги днем с огнем не сыскать, и ребенок вон брошен один в этих хоромах…
Я уже с какой-то (классовой, что ли?) неприязнью бродила по дому, разглядывая всю эту навороченную мебель, дорогие, но тупые картины манерой письма под Илюшу Глазунова.
И к чему, в сущности, людям так много жилищного пространства и житейского барахла? Вспомнился разговор с одним «крутым» насчет того, зачем ему в трехуровневой квартире четыре сортира. Он так удивленно глянул на меня (аналогично, похоже, смотрел в школе на училку, которая ставила ему двойку по истории) и ответил:
«Ну, как же? Один – мне, другой – жене, третий – дочке…»
– А четвертый? – наивно спросила я.
– Четвертый, это, знаешь, для гостей, – с чувством собственного достоинства ответил радетель рыночной экономики совдеповского образца.
Я пнула ногой попавшийся на пути большой мягкий пуфик, потом села на него, обхватила голову руками и поняла, что в эту, обалдевшую за истекшие шесть часов башку уже никакие умные мысли больше не придут. Сползла на мягкий толстый настоящий персидский ковер и… проснулась от голоса Алины:
– Тетя Таня, ну вставайте, уже утро; нам надо маму искать.
Быстренько придя в себя – не раскачиваться же перед ребенком! – я резво вскочила и побежала в ванную. Двадцать минут утреннего туалета привели меня в полную боевую готовность.
Потом я сообразила на кухне себе кофе, Алине – чай и яичницу с ветчиной и в процессе незамысловатых утренних хлопот окончательно решила, с чего начать распутывать данный мне в руки таинственный клубок.
Итак, едем к Славику на фирму. Как она там называется? Гомер, Шекспир, Бодлер…
Ох ты, Господи, вот прикольщики-то, эти торговцы оргтехникой и подозрительными лекарствами! Она называется «Корнель LTD»!
Представляю себе тупые морды регистрирующей юридическое лицо чиновной братии при виде абсолютно незнакомого слова и их строгие вопросы: мол, че это все значит?
Я аж подавилась от смешка бутербродом (Алинка вытаращила глаза), когда вспомнила одну обалденную историю на эту тему. (Замечу, кстати, что с утра надо себя развеселить любым путем, тогда денек сложится удачнее).
Мой хороший приятель в пору его студенческой юности проходил так называемую пионерскую практику в лесном лагере за городом. Я хорошо помню эту эпоху, поскольку уже была достаточно взросленькой и плавно переходила от пионерского возраста к комсомольскому.
Короче, был пионервожатым у двух десятков восьми – , девятилетних детенышей, которых родители отправили на месяц подышать свежим воздухом. Там насчитывалось штук десять подобных пионерских отрядов.
Времена стояли андроповские, и с идеологией, сами понимаете, было строго.
И вот приходит в отряд к вожатому Олегу главная в лагере девка-пионервожатая и говорит:
«Завтра у нас торжественная линейка – открытие лагеря. От отряда требуется прокричать девиз, речевку и, самое главное, чьего он имени. Желательно, чтобы это был хороший, добрый пионер-герой, чтобы отряду было не стыдно целый месяц носить его имя».
Олег, недолго думая, научил детенышей, что им кричать на торжественной линейке в белых рубашечках при красных галстучках.
Итак, линейка:
– Первый отряд имени Володи Дубинина…
«За Ленина, за партию…»
– Второй отряд имени Зины Портновой. «Гореть самим, зажечь других…»
– Третий отряд имени Володи Набокова…
…Кто-то из коллег-пионервожатых (студентов филфака) не выдержал и громко, пардон, заржал. Некоторые побледнели.
За Набокова, если в те годы КГБ находил его произведения у тебя при обыске, могли и срок влепить. А тут, видишь ли, юные «строители светлого будущего», науськанные антисоветчиком-вожатым, решили его именем отряд назвать!
Слава Богу, тупое лагерное начальство о Набокове не имело представления, вот если бы отряд был назван именем Саши Солженицына…
После линейки главная пионервожатая отозвала простого вожатого Олега в сторонку и, потупясь, краснея от собственного невежества, спросила:
– А вы не могли бы мне напомнить, чем прославился пионер-герой Володя Набоков?
На что Олег, не моргнув глазом, ответил, что этот храбрый мальчик в сибирском селе спас школьную библиотеку, подожженную врагами-кулаками.
Поздно вечером, когда утомленные детеныши почивали в своих кроватках, восхищенные друзья-коллеги налили Олегу много водки…
Ну, ладно, это все лирика, а завтрак окончен, и мне пора засучивать рукава.
Первым делом я уговорила Алину поехать ко мне домой (так безопаснее) и посидеть – поиграть там, пока я не вернусь (с мамой вместе, конечно!).
Отвезя девочку к себе и заперев ее на все замки, я решительно направилась в сторону, где располагался этот «Корнель LTD».
Фирма, надо сказать, имела в городе известность и вес, находилась она, как я помнила, где-то в районе центрального рынка.
После недолгих поисков я вышла к длинному одноэтажному особняку, явно дореволюционной постройки. С парадного крыльца какие-то хануристые мужички, матерясь, стаскивали тяжелый сейф.
Подождав, пока акция благополучно завершится, я прошла в коридор. Суета и беспорядок, царившие там, наводили на мысль о том, что здесь происходит то ли выезд, то ли все с утра с ума посходили.
Толкнув дверь с традиционной табличкой «секретарь», я вошла в просторную комнату, где за столом с телефонами и компьютером гордо высилась та, которую Ольга в дневнике окрестила «сучка Ленка-секретарша».
Эта дамочка лет двадцати пяти, изрядно подкрашенная где только возможно, сосредоточенно тыкала пальчиком по клавиатуре и так пристально смотрела в монитор, будто там была начертана дата ее безвременной кончины. На меня она, естественно, не обратила ни малейшего внимания.
– Кх, гм, апчхи, – как можно громче воспроизвела я стандартный набор звуков, после чего ответственная дамочка удостоила меня беглого взгляда. – А нельзя ли мне увидеться с кем-либо из ваших боссов? – Мой тон был смиренным и просительным.
– Генеральный в отъезде, заместители сегодня еще не были, – дамочка еще раз строго глянула в мою сторону.
«Ладно, хватит тратить время, пора брать быка, тьфу, буйволицу эту… за что? А, там посмотрим!» – решила я.
– Вас, девушка, кажется, зовут Еленой? – сухим официальным тоном осведомилась я.
Сучка от неожиданности даже шлепнула пальчиком мимо клавиатуры.
– Д-да, а что?
– А то, что я близкая родственница Славы и Ольги Матвеевых и хотела бы узнать, куда они оба запропастились вот уже несколько дней, бросив свою дочь Алину на произвол судьбы!
Крашеные глазенки секретарши расширились, и она удивленно спросила:
– Как, и Ольга тоже?
– Что значит «тоже», – чуть не закричала я, – вы наверняка что-то знаете о том, где сейчас находится ваш шеф Вячеслав Матвеев и, соответственно, его жена!
Надо было иметь веские причины, чтобы так побледнеть под такой штукатуркой, что была на лице Лены.
– Я… я… и вправду ничего не знаю… наверное, в курсе Маркин и Плющ…
– А это кто такие?
– Вы что, из милиции или из налоговой? – Тон сучки Ленки был жалобным.
– Уже было сказано: я – близкая родственница, сестра Ольги, – сухо отрезала ваша покорная слуга и даже не сморгнула от вранья.
– Ну, наверное, надо узнать у Маркина Владимира Федоровича.
– Я так и не добилась от вас ответа: кем является этот гражданин?
– Ну, он… заместитель, соучредитель и… друг Вячеслава Ивановича…
– Верно мыслите, девушка, – наставив на секретаршу указательный палец, изрекла я, – теперь будьте добры назвать мне домашний адрес упомянутого Маркина.
– Сейчас найду, – сучка Ленка полезла в какой-то ящик своего стола, достала растрепанный блокнот, полистала и сообщила:
– Он живет на Горной улице, дом 15, квартира 98. Это тут недалеко, если на машине.
– Благодарю вас. – Я повернулась и, не торопясь, направилась к двери.
На пороге, уже открыв дверь, многозначительно посмотрела через плечо на притихшую Ленку и заявила:
– Знаешь, милая, я, ко всему прочему, еще и экстрасенс. От души, видя тебя насквозь, посоветую: перестань трахаться с этим Маркиным, чей адрес ты якобы наизусть не помнишь, его очаровательная супружница тебя, как трактор, вскоре переедет.
Ленка откровенно уронила челюсть на грудь и начала что-то нечленораздельно мычать, но я уже захлопнула дверь с той стороны.
Итак, мне, похоже, предстоит встреча с той, которую я так прозорливо обозвала трактором.
На самом деле, добравшись по названному адресу, я убедилась в своей ошибке.
Это был самый настоящий бульдозер, скрепер или что-то там еще из мощной землеройной техники. Когда я увидела, скажем так, существо женского пола, открывшее мне дверь квартиры Маркиных, то искренне пожалела мужичка, хоть ни разу его и не видела.
Да, жениться на женщине, склонной к полноте, опасно. Видимо, Маркин, когда им с Луизой (так представилась женщина) было лет по двадцать, этого не учел. А когда возлюбленную стало разносить и вширь, и вкривь, и вкось, было уже поздно. Пара сотворенных детишек, огромное «совместно нажитое имущество», которое жалко делить, и т. д. и т. п.
В целом я еще больше посочувствовала неведомому пока мне Маркину, когда Луиза-скрепер открыла рот. Это был мощный, почти что мужской бас:
– А что вам, девушка, от моего мужа понадобилось? Вы ему кто? Коллега по бизнесу или по кровати?
На последних словах тон Луизы-скрепер стал угрожающим, и она, сойдя с порога, на котором возвышалась надо мной, сделала недвусмысленный шаг по направлению к моему бренному телу.
– Да вы зря меня ревнуете и подозреваете, – быстро затараторила я. – Я, право слово, с вашим мужем даже еще незнакома…
– Значит, жаждете познакомиться? А зачем? – хмурила брови эта бронтозавриха.
– Он мне нужен исключительно по делу…
– Вот! Знаю я ваши дела-тела!
– Нет, Луиза, вы меня правильно поймите: я разыскиваю шефа вашего Володи, Славу Матвеева, и в офисе фирмы секретарь сказала мне, что, может, Маркин знает…
– Ленка? Эта шлюха? Я завтра доберусь до нее. – На толстом красноватом лице Луизы появилась загадочная, туманно-мечтательная ухмылка.
Я поняла, что мой прогноз, данный Лене перед уходом из офиса, должен оправдаться на удивление быстро. Однако я уже пятнадцать минут слушаю бред этой тетки, а нужной информации так и не получила.
Ладно, сучке Ленке все равно уже не поможешь, топить ее – так топить!
– Ах, как вы правы, Луиза, мне тоже кажется, что эта лярва слишком откровенно ведет себя с вашим мужем…
– Да? – озадаченно воззрилась на меня благоверная бедного Маркина. – Значит, вы поможете мне завтра «побеседовать» с этой тварью?
– Обязательно, я даже склянку серной кислоты с собой непременно прихвачу, говорят, на черты лица действует неотразимо…
– Вот и ладно, ну мы еще увидимся. – И Луиза вознамерилась закрыть дверь квартиры, откуда все это время на меня плыл густой запах варящихся щей.
– Подождите, ведь вы так и не сказали, где я могу найти Владимира Федоровича!
– А… ну он наверняка торчит напротив, в этой забегаловке «Орфей». Квасит, гад, контора ихняя, видно, горит синим пламенем.
И женщина-скрепер громко хлопнула дверью.
– Бр-р-р, – передернулась я, скатываясь вниз по лестнице, – вот же резвится мать-природа на таких экземплярчиках!
…Луиза оказалась не права: «Орфей», располагавшийся на противоположной стороне улицы, оказался отнюдь не забегаловкой, а вполне цивильным и уютным ресторанчиком с ярким ковровым покрытием и экзотической пальмой в дальнем углу. Именно за столиком под пальмой сидел тот человек, который так мне был нужен.
Ошибка исключалась: во-первых, в такой ранний час это был единственный посетитель, а во-вторых, он действительно «квасил».
На столе перед ним стояла ополовиненная уже бутылка водки «Смирновъ» и штук пять-шесть пивных банок «Хольстен».
Внешность Маркина произвела на меня впечатление. И лицо, и прическа напомнили мне любимого в юности актера Костолевского из «Звезды пленительного счастья». Насчет телосложения судить было трудно, так как над столом виднелась только верхняя половина Маркина, но, думаю, и здесь было бы чем полюбоваться.
«И такие породистые, состоятельные мужики, как назло, сплошь и рядом попадают в лапы хабалкам вроде Луизы, потом запивают горькую и истаскиваются по всяким Ленкам-сучкам», – с горечью констатировала я про себя, пока уверенной походкой, вымучивая на лице улыбку, направлялась к столику с Маркиным.
– Закажите мне, пожалуйста, чашечку кофе капуччино, – как можно более равнодушным тоном попросила я этого мужчину, усаживаясь напротив.
Маркин бездонными от выпитого глазами посмотрел на меня, помотал головой, как бы стряхивая с нее чертиков, и задал вопрос:
– Ты кто, проститутка?
Я было уже занесла руку, чтобы вмазать ему по наглой физиономии, но вовремя остановилась. Ведь он, по сути, прав – кто еще может так вот внаглую подсаживаться к мужику и произносить условную фразу типа «угостите даму пивом»? И потом, вряд ли у нас получится необходимый мне контакт после банального мордобоя. Тут надо осторожнее!
– Вы, Владимир Федорович, глубоко заблуждаетесь, я вполне порядочная женщина, что, увы, сегодня действительно редкость, – я горько усмехнулась и с вызовом посмотрела ему в глаза.
Там появилось что-то осмысленное. Маркин махнул рукой официанту и, когда тот подошел, заказал шампанского, фруктов и кофе.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – глотнув пива из банки, осведомился Маркин.
– Дело в том, что я – хорошая подруга Ольги Матвеевой, ну и Славика тоже. Вчера ко мне прибежала Ольгина дочка Алина, плакала и говорила, что мама пропала уже три дня как… А Слава так и не вернулся из загранкомандировки. Я, конечно, забеспокоилась, но, прежде чем обращаться в милицию, решила поговорить с коллегами-друзьями Славы, может быть, вы проясните, что происходит? – Я честно открыла Маркину все карты и выжидательно смотрела на него.
– Это правильно, к ментам идти надо в последнюю очередь, – авторитетным тоном «открыл для меня Америку» Маркин.
– Значит, вы сможете мне все прояснить?
Принесли заказ, мой собеседник налил себе водки, мне – шампанского в фужер, мы чокнулись, и он сказал:
– Ну, за знакомство! А вы ведь так и не представились, очаровательная незнакомка.
– С детства меня называют Татьяной…
– А меня почему-то Володей…
Мы рассмеялись и пожали друг другу руки. Вова мне откровенно нравится. Думаю, я ему тоже.
– Володя, а ты со Славиком как долго общаешься? – Я откусила от яблока и приготовилась к «вечеру воспоминаний».
– Да уж… где-то лет двадцать, с первого курса политеха. Сейчас уж годы не те, блин, а вот тогда…
И после этих горьких слов Маркин лихо опрокинул в себя очередную порцию огненной воды и начал зажевывать ее кусочком лимона.
– Ну, и вы прямо так сразу стали близкими друзьями? – допытывалась я, возможно, уж очень бесцеремонно.
– Не то чтоб сразу… Вот когда перед вторым курсом нас в колхоз погнали на полтора месяца капусту убирать, там-то мы со Славиком и порезвились вдоволь. Считай, каждый вечер бегали в соседнюю деревню за ящиком портвейна на всю честную студенческую компанию… Потом девки общие были… пардон. В общем, прошли мы с ним за пять лет и огни, и воды.
– А работать как стали вместе?
– Славка всегда имел такую деловую жилку, потом переросшую в хватку. Он в те годы и фарцой не брезговал, и все какие-то делишки проворачивал. У него и в кармане всегда звенело-шуршало. Я то сам от этого далек был… А вот где-то в 91-м году он звонит и предлагает помочь ему создать кооператив и расписывает такие златые горы, ждущие нас, что я, не задумываясь, бросил все и рванул к нему.
– Насколько я знаю, дела у вас до последнего времени продвигались неплохо?
– Не то слово, как сыр в масле катались. На оргтехнику спрос постоянно рос и растет, а Славик в Германии такой дешевый и надежный канал открыл… Да и по лекарствам тоже у нас все нормально вышло, и если б не эти…
Тут он как бы очнулся, осекся и сказал:
– Что-то ты, Танечка, мало пьешь и ешь, а только мою болтовню слушаешь. Неужели так интересно?
– Отчасти, а главное, я хочу все же узнать у тебя, что ты думаешь относительно того, что Слава до сих пор не вернулся из Германии, а Ольга вообще исчезла.
– Ой, Танюша, не могу тебе сказать ничего определенного, темные тут какие-то дела…
Маркин допил уже бутылку и явно намеревался заказать еще одну.
Увидеть его сползшим под стол через полчаса в мои планы никак не входило. Надо было любой ценой вытянуть из него то, что он знал, но даже по пьяной лавочке предпочитал мне не рассказывать.
И тут в мою слегка захмелевшую от шампанского голову приходит до смешного элементарная, но тем не менее здравая мысль: надо Вовика затащить в укромное спокойное местечко. А таким местечком может быть сейчас только мой дом. А уж там заставить его тем или иным способом развязать язык как следует.
– Володя, может, мы немного подышим свежим воздухом, а потом, ну, например, зайдем ко мне домой на чашечку… чего-нибудь?
Вова внимательно посмотрел на меня и задал вполне трезвый и уместный вопрос:
– А твой муж?
– Так ведь я, увы, не замужем…
– Вот это да! Что, и не хочется?
– Смотря чего «хочется»…
– Ну, вот… детишки там, мужнины носки, супружеский долг, борщи и котлеты…
– Заманчиво, конечно, но я еще подожду. Не старуха ведь, ага?
– Все, Танечка, пошли гулять, а потом… чаи гонять…
Только выйдя из «Орфея», я сообразила, что у меня дома сидит Алинка, и мое появление с поддатым дядей Вовой вызовет у нее как минимум удивление. Я извинилась, попросила Маркина подождать три минутки: мол, вернусь в «дамскую комнату». Сама же влетела в кабинет директора только что покинутого нами заведения и, ослепительно улыбнувшись, попросила у этого упитанного лысоватого дядечки разрешения срочно позвонить.
Ясное дело, он не мог отказать, улыбнулся и развел руками, потом отошел к окну и сделал вид, что разглядывает улицу.
Я набрала свой домашний номер и, услышав знакомый голос девочки, сказала ей как можно спокойнее:
– Алина, солнышко, скоро маму я найду, не волнуйся. Хочешь сходить погулять? Да? Ну, возьми у меня в вазе на тумбочке ключи, отопри квартиру, и будет лучше, если ты не станешь болтаться по улицам (это может быть опасно!), а пойдешь в гости к какой-нибудь школьной подруге – помнишь, ты мне говорила, что вы иногда встречаетесь по воскресеньям? К Ире, да? Она ведь недалеко живет? Ну и замечательно. Только к шести часам вечера обязательно возвращайся. Я буду тебя ждать, возможно, уже вместе с мамой.
Я поблагодарила хозяина кабинета, глянула на часы – был полдень – и почти бегом вылетела на улицу, где Маркин в нетерпении нарезал круги возле ресторанной двери. Надо до вечера так много успеть!
Без всяких церемоний я подхватила пьяненького Володю под руку и стала ловить машину. Через двадцать минут я открывала ключом дверь своей квартиры, куда Маркин ввалился с возгласом:
– Ну вот я и в «Хопре»!