Вернувшись в управление после патрулирования, на второй этаж, в кабинет отряда, я поднималась одна – Йормэ отвлек стражник: требовалось мнение лиса по какому-то незначительному, как он сказал, вопросу.
Иветт сидела за своим столом, среди заявлений и доносов горожан, беспомощно комкала в руках одно из них и старательно делала вид, что увлечена работой. Но мне и достававшей ее ведьме было прекрасно видно, что это притворство. Иветт не могла сосредоточиться и все время отвлекалась на Мажену, очень веселя ту своим смущением.
Приблизившись к столу, я кашлянула, привлекая к себе внимание ведьмы. Мажена с удовольствием переключилась на меня. Соскользнула с края стола, избавив Иветт от своего общества, и поплыла ко мне.
– Саламандрочка, – промурлыкала она, взяв мою руку в свои и зачем-то нежно массируя мою ладонь, – как прошел день?
– Нормально. – Я аккуратно высвободилась и рухнула на стул, наконец позволив ногам немного отдохнуть. Раньше мне казалось, что я выносливая… это было до того, как мой собственный куратор заставил меня обойти почти весь город под палящим солнцем. Почему в патруль отправились сержант отделения и стажер, для меня было загадкой, но так решил лис, а в отсутствие капитана главным был он.
– Йормэ уже начал над тобой издеваться?
– Я всего лишь была в патруле. Сегодня за это отвечает наш отдел.
Из-за Мясника в столице стало неспокойно, и не было ничего удивительного в том, что количество патрульных отрядов увеличили.
На лице Мажены, когда она по своей неизменной привычке заняла край моего стола, расцвела лукавая улыбка:
– Хочешь немного расслабиться? Я знаю одно место…
Она всем корпусом повернулась ко мне, поэтому не видела, как в двери, распахнутые настежь ради небольшого сквозняка, неспешно вошел Йормэ.
Когда ведьма вновь потянулась ко мне, чтобы коснуться пальцами щеки, на плечо ее легла ладонь лиса.
– Не стоит тебе ее трогать. Если пирожочек захочет расслабиться, я сам ей помогу.
Ведьма недовольно сморщила изящный носик, но руку от моего лица убрала и деловито спросила у Йормэ:
– А что насчет второй?
Иветт, все прекрасно слышавшая, невольно вздрогнула и ниже опустила голову.
Поймав вопросительный взгляд лиса, я едва заметно качнула головой. Иветт мне нравилась, не хотелось, чтобы она стала жертвой Мажены.
– Знаешь что? Поищи-ка себе кого-нибудь среди остальных новичков. Эти мои.
Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами – первой отвернулась ведьма. Фыркнула недовольно и сползла с моего стола.
– Что-то не так в этом отряде с субординацией, – пробормотала я, невольно проследив за тем, как величественно удалилась Мажена.
Йормэ оскалился – в его исполнении это считалось широкой улыбкой.
– Потому что ее нет. Здесь собрались самые проблемные сотрудники управления.
Я обвела взглядом кабинет. Из всех стражников сейчас работала только Иветт.
Мажена нашла себе другую жертву и теперь смущала какими-то своими сомнительными предложениями пышную блондинку. «Просто Руперт» по обыкновению читал газету.
Остальные или дремали, или непринужденно беседовали о чем-то своем.
– Конец рабочего дня, – объяснил Йормэ царящую в кабинете расслабленную атмосферу.
Через четверть часа так же неспешно все потянулись на выход. Сначала в раздевалки, где милостью проектировщиков находились еще и душевые, потом в общежитие, домой или на ужин в какой-нибудь ресторанчик.
Когда я вышла на крыльцо управления, заплетая влажные после душа волосы в косу, лицо обдало теплым ветерком.
Я встала у колонны, дожидаясь появления Иветт. Раз уж нам предстояло вместе работать, мне хотелось наладить с ней отношения, чтобы в моем присутствии она чувствовала себя комфортно.
– Вейя!
Запрыгнув мне на спину и крепко обхватив за шею, Юна звонко крикнула мне в ухо и несколько мгновений не могла понять, чем я так недовольна.
– Ты решила меня придушить или оглушить? – раздраженно спросила у нее, пытаясь избавиться от звона в пострадавшем ухе. – А может, сразу убить?
Стояла я у самых ступеней и, окажись чуть неустойчивее, уже лежала бы внизу.
– Прости-прости. Ты же меня ждешь, правда? – Не дожидаясь ответа, она подхватила меня под руку и попыталась утянуть за собой. И очень удивилась, когда я призналась, что жду Иветт. – Зачем тебе это забитое недоразумение? Имей в виду – рядом с ней тебе через пять минут от скуки захочется вздернуться… ну ладно, конкретно тебе, может, минут через десять.
– Юна…
Она закатила глаза.
– Не вини меня за правду. Мне очень жаль, что тебе в пару досталась она, хотя мне повезло еще меньше. Я сижу напротив сопленосца. Помнишь его? Смотреть на него не могу, кажется, что из его носа вот-вот вновь потечет. И куратор мне попался ужасный.
О том, как ее весь день заставляли переписывать старые рапорты, а в перерывах использовали в качестве посыльной, Юна рассказывала минут десять. Потом молниеносно переключилась на вчерашнее утро, чтобы пожаловаться на то, каким неудачным вышло ее знакомство с капитаном отряда.
– И повариха на меня вчера наорала, потому что я раскритиковала, видите ли, ее компот. Но что я могу поделать, если он слишком кислый? Вот ясно ведь, что эта тетка сахар подворовывает. – Она осеклась, вздохнула тяжело и жалобно добавила: – Как жаль, что вчера мы не встретились. Некому было меня утешить.
Я только хмыкнула. Утешать я никогда не умела, Юна сама со всем прекрасно справлялась, мне нужно было лишь сидеть рядом и изредка кивать.
– На обед вчера я не успела, так что компот госпожи Брэнс попробовать мне не довелось, поэтому я все равно не смогла бы тебя никак поддержать…
– Кого?
– Повариху зовут госпожа Брэнс. Имени я, правда, не знаю.
– Ах, это совсем не важно.
На пороге управления показалась Иветт, и Юна недовольно поджала губы.
– А вот и проблемная объявилась.
– Не называй ее так, пожалуйста.
Юна закатила глаза, но неохотно пообещала.
В конечном итоге именно она оказалась в выигрыше: весь путь до общежития, неожиданно растянувшийся на пятнадцать минут, в ее распоряжении были целых две пары ушей.
Длинное двухэтажное здание общежития делилось на семь корпусов. Юна жила в третьем, что располагался в южном крыле, мы с Иветт занимали комнаты в шестом корпусе северного крыла. Потому, как только впереди показалось неказистое, будто прибитое к земле серое здание с плоской крышей, первый же перекресток развел нас с Юной в разные стороны, прервав поток ее сплетен на самом интересном.
Она рассказывала про алхимика, возглавлявшего исследовательский отдел. Мужчина, по слухам, в прошлом был преступником.
– Говорят, – она схватила меня за руку и остановилась, желая закончить до того, как мы разойдемся, – что раньше он был отравителем. Можешь поверить? Чтобы законники приняли в свои ряды убийцу… разве это допустимо? А если об этом узнают горожане? Как они потом смогут верить страже, которая не наказала убийцу, а сделала его своим товарищем!
– Если… – впервые за эту прогулку я услышала голос Иветт. Он немного дрожал от волнения… а может быть, от гнева, – ты не будешь об этом сплетничать, то никто не узнает. И разве у тебя есть доказательства?
Юна опешила и несколько мгновений растерянно смотрела на посмевшую ее отчитать девушку. Такого от Иветт никто не ожидал.
– Чего? – Юна посмотрела на меня, ожидая поддержки. Но я не стала ее защищать, в этот раз я не могла встать на ее сторону, потому что не считала, что она права.
– Нам пора. Если не поторопимся, можем остаться без ужина. – Я взяла Иветт за руку и почувствовала, как та дрожит. – До завтра.
Мы медленно шли по аллее, тянувшейся вдоль общежития, к своему корпусу. Я слушала умиротворяющий шелест высоких деревьев и упрямое сопение Иветт.
– Ты все правильно сказала, – наконец произнесла я, почувствовав, что сама справиться с пробудившимся чувством вины она не сможет. – Это не та сплетня, которую стоит выносить из управления. Особенно сейчас.
Вновь вспомнилась площадь Вечной Памяти и нездоровое желание людей убить меня. Сейчас, в это неспокойное время, любая мелочь могла стать началом катастрофы.
– Я была слишком груба…
– Не беспокойся об этом. По-моему, Юна вообще не умеет обижаться.
Эта черта ее характера была одной из причин, по которым мы с ней все еще дружили.
– Но что важнее, – я покосилась на Иветт с интересом, – никогда не думала, что ты можешь разозлиться.
– Я не… В кадетском корпусе про меня тоже слухи распускали. Это все было неправда, но никто не хотел слушать. И все три года…
Она не договорила. Отвернулась.
– Над тобой издевались?
Она судорожно выдохнула и отвернулась, подтверждая мои подозрения.
Кадетские корпуса в отличие от академий были узко-специальными заведениями, там подготавливали исключительно к службе, потому никаких лишних занятий в расписании не было. Хотя в академию и в кадетский корпус принимали с шестнадцати лет, обучение завершалось в разное время.
То есть эту тихую, робкую девочку травили с шестнадцати лет какие-то отморозки…
– А ты очень сильная, – негромко призналась я. Случись мне оказаться на ее месте, я бы не выдержала и полугода, спалила бы и корпус, и всех, кто надо мной издевался. И жизнь закончила бы на виселице за массовое убийство. Иветт же не сломалась, доучилась и даже набрала достаточно баллов, чтобы попасть в одно из лучших управлений стражи. – Кто-нибудь из твоих мучителей получил одно распределение с тобой?
– Н-нет.
– Жаль, – вздохнула я. И невольно смутилась под ее испуганным взглядом. – Не подумай ничего такого, я не собираюсь никого калечить, просто интересно, что в головах у таких людей. Завтра подождешь меня? В управление пойдем вместе.
Она несмело мне улыбнулась и кивнула.
В холле корпуса дежурная дремала в своем смешном аквариуме, но, как только дверь за нашими спинами захлопнулась, она встряхнулась, поправила очки и выдала мне самый презрительный взгляд из своего арсенала.
– И вам добрый вечер, – широко улыбнулась я.
Иветт, замешкавшаяся на входе, пробормотала что-то приветственное и поспешила за мной. Уже в полутемном длинном коридоре со множеством дверей она нерешительно спросила:
– Вы с ней поссорились?
– Нет. Я ей просто с самого начала не понравилась.
– Но почему?
– Потому что саламандра.
– А?
Вид у Иветт был настолько беспомощный, что я рассмеялась.
– Неужели не слышала, что про нас говорят? – Она мотнула головой, и я охотно ее просветила: – Саламандры появились в результате межвидовых отношений. Драконы теплокровные, аспиды холоднокровные, потому полукровки в таких парах по всем законам существовать не могут. Рождается либо дракон, либо аспид, но в какой-то момент что-то пошло не так, и начали появляться саламандры. У нас нет второго облика, но наша стихия огонь; есть чешуя, но нет змеиного хвоста, и магия аспидов нам недоступна… В общем, что-то непонятное. Уродцы, созданные природой в качестве злой шутки.
– Это неправда! – Иветт остановилась и в порыве невероятной смелости схватила меня за руку. – Ты очень красивая!
Сначала я опешила. Кажется, никогда еще мне не делали комплименты так агрессивно. Иветт смотрела на меня и чуть ли не плакала, такая отчаянно искренняя.
Я не сдержалась и крепко ее обняла, тихо посмеиваясь.
– Спасибо.
В скромную столовую общежития я вошла в самом замечательном настроении.