Эмиль стоял возле разлома, даже не представляя с чего ему начать. Впервые он собирался сам открыть разлом. Демоническая сущность мужчины ликовала, но вот человек в полудемоне все еще сомневался. За этим разломом находились самые страшные создания бездны, которые только и ждали, когда появится самая маленькая щель, чтобы просочиться в мир живых.
– Эмиль объясни толком, для чего мы открываем разлом с самыми ужасными чудовищами. Ты хоть понимаешь, что тут начнется, когда твари бездны ворвутся в академию. Или ты действительно веришь в то, что твой якобы друг, который когда-то спас тебе жизнь, действительно ждет тебя за разломом для обычной беседы? – спросил Делмар, снимая кожаный колет и оставаясь в легкой шелковой рубашке. Посмотрев вокруг, дракон вздохнул и положил его на земляной пол.
– Знаете, мне кажется, нужно сделать это место более комфортабельным, – прозвучал со ступеней голос Теодена. – Гвоздики для одежды повесить что ли? А то после очередной операции одежда вся мятая и грязная. И воняет отходами жизнедеятельности всех этих тварей.
– Тео, что ты здесь делаешь? – повернулся к нему Эмиль.
– Это я его позвала, – сказала спускающаяся со ступеней Ноэлин. Молодая женщина была одета в черное платье с небольшим аккуратным передником. Морская дева засучила рукава и, наклонившись, что далось ей с трудом, начала чертить пентаграмму.
– Ноэлин, ну что ты делаешь, милая? – закричали сразу трое мужчин. Морская дева подняла голову и улыбнулась.
– Я пытаюсь начертить пентаграмму, – ответила она. – Нам нужна защита и пентаграммой я ее обеспечу.
– Дай мне, – сказал Теоден, отбирая у женщины мел. Младший дракон принялся вычерчивать лучи пентаграммы, тщательно прорисовывая каждую линию. Ноэлин очень внимательно следила за тем, что делает деверь.
– Последний луч должен соприкасаться со стеной разлома, – сказала морская дева. Теоден кивнул и продолжил чертить.
– Это тебе, – сказала женщина, протягивая полудемону склянку с зельем. Эмиль взял пузырек в руки и посмотрел на него.
– Что это? – спросил полудемон.
– Это эликсир, – ответила женщина. – Выпьешь его, как только я начну читать заклинание. Первый глоток ты сделаешь, когда я скажу первое слово. Второй – на середине заклинания.
– Как я узнаю, что уже середина? – спросил полудемон.
– Я дам тебе знак, – улыбнулась морская дева. – И третий глоток сделаешь в самом конце. Предупреждаю сразу, зелье мерзкое и неприятное, ты должен быть готов.
– Я готов, – ответил мужчина и неожиданно напрягся. – Подожди, дорогая. Ты хочешь сказать, что будешь рядом, здесь во время открытия разлома? Это не приемлемо, – Эмиль посмотрел на драконов. – Почему вы ей разрешаете? Дэл, ты же ее муж. Запрети ей.
– Эмиль, ты хоть раз за все эти восемь лет знакомства с этой принцессой смог ей хоть что-нибудь запретить. Даже будучи твоей рабыней, она творила что хотела и даже твой авторитет хозяина, а затем опекуна не спасал, – рассмеявшись, ответил дракон.
– Делмар и Теоден будут держать защиту по периметру разлома. Я же буду подпитывать пентаграмму, чтобы твой друг, случайно, не вырвался за ее границы. Ну и чтобы вы могли нормально поговорить, – не глядя на него, сказала морская дева.
– Ты беременна! – использовал последний аргумент Эмиль.
– И что? – искренне удивилась женщина.
– Нахождение рядом с разломом может плохо сказаться на малыше, – упрямился полудемон.
– Уже нет, – сказала женщина. – Неужели ты думаешь, я не обезопасила себя и ребенка? За кого ты меня принимаешь?
– И все-таки я против того, чтобы ты участвовала в этом ритуале, – сдаваясь, буркнул полудемон. Эмиль уже понял, что если Ноэлин решила, то отговорить ее он уже не сможет. – Тогда, дорогая постарайся держаться поближе ко мне.
– Хорошо, опекун, – с иронией в голосе ответила женщина. Ноэлин не отрываясь, смотрела, как младший дракон чертит пентаграмму. Пару раз она останавливала мужчину и заставляла его чертить заново, добиваясь совершенства. Теоден ворчал, но настойчиво чертил так, как требовала морская дева. Когда результат удовлетворил женщину, мужчина с кряхтением поднялся.
– Дэл, твоя жена всегда такая требовательная и педантичная, – фыркнул младший дракон.
– Педантичность и требовательность моей жены не раз спасала тебе жизнь, – откликнулся глава клана. Делмар не так давно принял на себя функции главы в клане огненных драконов и получил корону королевства небесных сфер. Старший дракон не хотел становиться королем, и уже довольно длительное время избегал этой совершенно ненужной и нежелательной ответственности, передав бразды правления младшему брату. Однако в этом году Теоден сообщил ему, что снимает с себя полномочия главы клана. Делмару пришлось принять на себя обязанности по управлению королевством, в общем, и кланом, в частности. Первое, что основал Делмар, получив корону – собрал совет из самых уважаемых старцев и передал им бразды правления кланом. Теперь совет принимал решения, а Делмару всего лишь приходилось наведываться в королевство, чтобы проследить за исполнением этих решений. Его слово до сих пор являлось главным в клане, но Делмар все чаще делегировал свои полномочия совету. Теоден замещал брата в академии, когда Делмар улетал по делам. Ноэлин же все чаще оставалась в академии, стараясь как можно быстрее закрыть свой предмет, понимая, что с рождением ребенка времени на преподавание у нее не останется. Женщина до сих пор помнила бессонные ночи, когда она, на пару с мужем, качала на руках плачущую дочь. Эвика родилась очень беспокойной и крикливой, и постоянно испытывала родителей на прочность. Но, как ни странно, ухаживая за дочерью, Делмар и Ноэлин сблизились еще больше. Ребенок сплотил их, и они стали относиться друг к другу гораздо бережнее. По-настоящему спокойно они вздохнули тогда, когда вернулись в академию. Как ни странно, но Эвика очень быстро и глубоко засыпала на руках у своего крестного. Ребенка совершенно не пугал вид темного мага с даром смерти. Эвика обожала Эмиля, и он отвечал ей взаимностью. Ноэлин вынырнула из своих воспоминаний и еще раз досконально осмотрела пентаграмму. Затем она повернулась к полудемону.
– А теперь слушай меня очень и очень внимательно, – сказала морская дева. – От того, что я сейчас скажу, во многом зависит твоя жизнь, впрочем, и наши тоже.
– Я тебя слушаю, – ответил Эмиль.
– Ноэлин, а почему свечи черные? – одновременно с полудемоном спросил младший дракон. Ноэлин повернулась к деверю.
– А ты предлагаешь для вызова демона из бездны воспользоваться церковными свечками? – неожиданно зло спросила морская дева. И вдруг практически заорала на Теодена. – Тео, умоляю, не отвлекай меня сейчас. Иначе я что-нибудь забуду, – затем женщина резко повернулась к полудемону. – Теперь ты!
– А что я? – Эмиль даже сделал шаг назад от разъяренной морской девы. Связываться с такой принцессой Морской глади не было никакого желания. Однако женщина, как ни странно, очень быстро успокоилась, и, хотя ее лицо было хмурым, полудемон понял, что гроза миновала.
– Как ты, должно быть, понимаешь, впускать демона в академию я не собираюсь, поэтому попросила тебя при следующей вашей ночной встрече, передать твоему другу, чтобы он пришел в виде духа. Свое тело пусть оставит за разломом. С ним, итак, будет справиться сложно, я не собираюсь ему помогать. Но об этом позже. Я дам вам возможность поговорить. Недолго, поэтому пусть говорит самое главное, – сказала Ноэлин.
– Элли, сколько времени у меня в запасе? – спросил Эмиль. Морская дева задумчиво прикусила губу.
– Думаю, минут десять у тебя будет. Плюс-минус минута. Я постараюсь удержать защитный барьер как можно дольше, – ответила морская дева. – Запомни несколько правил. Так как я освобожу твой дух, для общения с Дорианом, то меня ты слышать не сможешь. Во время общения периодически смотри на меня, я дам знак, когда тебе следует выйти из защитного круга пентаграммы. Пожалуйста, не верь демону. Все демоны лгут, и думаю, твой друг не стал исключением. Их главная задача – пробиться в наш мир и посеять здесь панику и разрушение. И если он позовет тебя за разлом, ни в коем случае не соглашайся. Не принимай ничего у него из рук, – морская дева задумалась, затем подняла голову и взглянула на него своими невозможными синими глазами. – Дай слово, что сделаешь все, так как я сказала.
– Даю, родная, – полудемон посмотрел в глаза морской девы. Когда она так на него смотрела, он готов был пообещать ей все, что угодно. Хоть луну с неба. Ноэлин коротко и гортанно произнесла какое-то заклинание, и пентаграмма пропала, словно впиталась в пол. Вместе с нею в пол ушли и свечи. – И что это? – спросил полудемон, глядя на свою бывшую воспитанницу. Она улыбнулась, и Эмилю стало страшно. Похоже, что Ноэлин переняла не только его умения сдерживать эмоции, но и его коварство.
– Не будем портить сюрприз твоему другу, – ответила морская дева. – Ты думаешь, почему Дориан так быстро согласился прийти к разлому не в демонической ипостаси, а виде бесплотного духа? Кстати, надень вот это, – как бы между делом, она протянула ему красивый серебряный кулон. Эмиль взял украшение в руку и попытался рассмотреть. На отшлифованной до зеркального блеска поверхности медальона, Эмиль увидел довольно тонкую гравировку – пентаграмма и тонкая вязь заклинания по самому краю. Полудемон попытался прочитать мелкие буквы, но Ноэлин отвлекла его.
– Давай, ты потом полюбуешься этой вещицей, когда мы все закончим. Я оставлю его тебе на память об этом дне, – голос морской девы звучал спокойно и буднично, но в глазах была настороженность, которую полудемон, увлеченный разглядыванием необычного кулона, совершенно не заметил. Эмиль надел артефакт на шею и вздрогнул. Тело словно обожгло могильным холодом, но кулон почти сразу нагрелся. Эмиль убрал артефакт под рубашку и повернулся к морской деве.
– Я не понял про сюрприз? – спросил полудемон. Ноэлин вздохнула.
– Ну, понимаешь. Я хотела проверить Дориана. Поэтому сказала тебе предложить ему прийти на встречу в виде духа и посмотреть на его реакцию. Ты сказал, он обрадовался. Из этого следует, что ему выгодно твое предложение. Наверняка он надеется, что на встречу, ты придешь один. Ведь вы полудемоны, одиночки по своей сути, – сказала морская дева.
– Ну, да, – согласился с ней Эмиль. – Каждый выпускник, который пережил слияние со своим демоном, а потом еще прошел азурские шахты, становится другим. Наши демоны не любят людей и не считают вас ровней себе. Да и выпускников после добычи азурских смарагдов остается всего ничего и их распределяют на такие вот места. Или на границу мрака. Так что я не знаю, кто выжил из моих однокурсников, но даже если кто-то кроме меня остался в живых, то сведения о них засекречены.
– Вот поэтому Ноэлин и предположила, что Дориан думает точно также. Он наверняка надеется, что ты будешь один. И это ему на руку, – присоединился к жене Делмар. До Эмиля начало наконец-то доходить, что хотят сказать ему друзья.
– Вы хотите сказать, что он специально позвал меня к разлому, преследуя какую-то цель. А помощь какой-то мифической женщине – это обычная уловка, как и его напоминание о долге жизни? – в глазах полудемона появился багровый отблеск. Ноэлин отшатнулась. Даже зная, что Эмиль никогда в жизни, и ни при каких условиях не причинит ей вреда, морская дева до сих пор боялась его второй ипостаси. Увидев ее реакцию, полудемон мгновенно взял себя в руки, и багровые всполохи исчезли из его глаз.
– Как я уже сказала, ты примешь зелье, которое отделит твой дух от твоего физического тела и поможет тебе переступить ловушку. Так как твой дух будет человеческим, ты легко покинешь пределы пентаграммы, когда захочешь. Артефакт, что я тебе дала, он скует демоническую ипостась внутри твоего тела. Ты и Дориан будете вдвоем внутри пентаграммы. И если он, не дай бог нападет на тебя, то пентаграмма не выпустит его за свои границы. Свечи погасят и впитают в себя, его магию. Но даже если ему каким-то непонятным мистическим образом удастся справиться со всеми нами, и он доберется до твоего тела, то артефакт, что я тебе дала, не позволит его духу занять твое место, – сказала морская дева. – Если честно я думаю, он попытается заговорить тебя и обманом занять твое тело.
– Артефакт? – спросил Эмиль. Он достал кулон и посмотрел на него. Серебро сверкнуло, и пентаграмма словно засияла. – Хорошо, что я получил тебя в качестве учителя зельеварения и артефактора. Твоя помощь становится просто неоценимой. Ты поэтому поторопила меня с артефактом, – он обнял женщину и поцеловал ее в лоб. Ноэлин смущенно посмотрела на своего опекуна.
– Прости, я просто боялась, что, рассмотрев надпись на артефакте, ты все поймешь и откажешься его надевать. А для правильной работы, этот артефакт ты должен был надеть добровольно, – сказала женщина. – Вот и пришлось схитрить.
– Ой, лиса, – улыбнулся Эмиль.
– Все ради вас, любимый опекун, – улыбнулась в ответ Ноэлин. Затем глаза женщины стали серьезными. Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди. Эмиль почувствовал легкую дрожь.
– Ты боишься, моя русалка, – тихо сказал он.
– За тебя, – буркнула Ноэлин. – Я боюсь только за тебя. Я не могу потерять тебя сейчас. Не могу и не хочу, – словно почувствовав волнение матери, ребенок довольно ощутимо двинулся у нее в животе. Эмиль почувствовал толчок.
– Дерется, – улыбнулся полудемон.
– Он тоже не в восторге от того, что собирается сделать его дедушка, – не поднимая глаз, ответила морская дева. Эмиль замер.
– Так странно, не будучи отцом, я умудрился стать дедушкой. Эвика кстати никогда меня так не называла. Эмиль, крестный, но не дедушка, – сказал полудемон.
– Вот и дождался бы появления внука, – буркнула Ноэлин, где-то в районе его груди. – А вот если, давай просто предположим, я воспользуюсь магическим даром морских дев и околдую тебя, у меня есть шанс, что ты откажешься от своей эскапады.
– Мы же вроде давно с тобой выяснили, что на меня твой дар не действует, – он поднял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. И конечно ее глаза были полны невыплаканных слез. Ноэлин все же прибегла к магии морских дев. Женщина готова была использовать любую возможность, лишь бы удержать его от опасного эксперимента. – Не бойся, русалка, я вернусь.
– Ну, попробовать стоило, – слезы мгновенно высохли, и уже собранная морская дева отстранилась от него. И Эмиль изумленно застыл. Ноэлин, когда ей это было выгодно, становилась настоящей морской девой, готовой использовать свои чары для достижения цели. Она подошла к тому месту, где была начерчена пентаграмма и опустилась на колени. Медленно, нараспев женщина принялась тихо читать заклинание. Она подняла руку вверх, и он увидел вытянутый палец. Ноэлин давала ему знак. Эмиль открыл крышку и сделал глоток. Словно огненное цунами прокатилось по горлу и взорвалось в желудке. Полудемона скрутило, и он со стоном согнулся. Тошнота подкатила к горлу, и Эмилю с большим трудом удалось сдержаться и удержать зелье в желудке.
– Дыши глубже, – услышал он голос Делмара, и его плечи обняли сильные руки, помогая выпрямиться. Голос морской девы стал громче, вверх взлетел еще один палец. – Второй глоток, Эмиль, – сказал старший дракон.
– Черт, – сказал полудемон, но послушно поднес флакон к губам. Боль от второго глотка была не в пример сильнее, чем от первого. Эмиль не удержался и упал на колени. Ему казалось, что внутри все рвется, суставы выворачивало, кожа горела, казалось, еще немного, и она лопнет и начнет сходить кусками сгоревшей плоти. Братья подхватили полудемона под руки и потащили в угол, где уложили на какие-то тряпки. В этот момент морская дева вытянула вверх третий палец.
– Эмиль, последний глоток, – сказал Делмар, поднося флакон к губам полудемона.
– Дэл, не могу, – просипел полудемон. Его глаза налились кровью, зубы выдвинулись, на коже проступили темные вены. – Не могу, – удлинившиеся когти процарапали глубокие борозды в земляном полу, когда тело свела жуткая судорога. Из горла Эмиля вырвался крик боли.
– Ты должен долг жизни, Эмиль. Пей, – и дракон силой влил в него остатки эликсира. Эмиль проглотил содержимое флакона и его тело обмякло. В пещере стало очень холодно. Изо рта драконов и морской девы вырывались облачка пара. Полудемон лежал как мертвый и его невидящие глаза смотрели в потолок. Губы мужчины стали темно-синими, кожа приобрела синюшный оттенок.
– Ноэлин, а мы не грохнули случайно нашего ректора, – неожиданно спросил Теоден. – Он лежит тут такой синий и мертвый, – в этот момент оба дракона увидели, как от тела полудемона отделилось маленькое облачко, которое медленно приняло размытую, полупрозрачную фигуру ректора. Эмиль рассматривал свои руки, затем начал ощупывать себя, однако ладони прошивали тело насквозь. Эмиль посмотрел на друзей.
– Эмиль, ты такой… – начал Делмар.
– Какой? – спросил полудемон. Слов они не услышали, но легко прочитали вопрос по губам.
– Прозрачный, – усмехнулся Теоден. – Прямо как облачко. Интересно, если я, например, дуну, то ты полетишь?
– Я тебе сейчас так дуну, – строго прикрикнула на дракона Ноэлин. А Эмиль взмахнул руками и со смехом поднялся к потолку. – Эмиль, Теоден, – всплеснула руками морская дева – Ну как дети, ей богу.
– Тео, Эмиль, соберитесь, – строго сказал Делмар. – У нас осталась пара минут до полуночи, а нам еще разлом открывать, – Теоден и Эмиль мгновенно стали серьезными и собранными. Ноэлин накрыла пологом невидимости тело ректора, затем сев на земляной пол, накрыла точно таким же пологом себя и драконов. Если делать сюрприз, то уж по полной программе. Никто не знает, как поступит дух демона из бездны, оказавшись на воле. Да и никто из них не был уверен, что демон появится именно в виде духа. Ноэлин не хотела, чтобы Дориан, в какой бы ипостаси он не находился, узнал, что у Эмиля есть поддержка в лице двух драконов и морской девы. Женщина собралась и приготовилась, увидев, как стена начала медленно, но неумолимо расходиться в разные стороны. С потолка посыпались мелкие камешки и помет летучих мышей. Эти юркие, маленькие создания каким-то мистическим образом постоянно пробирались в подвал. Эмиль уже и зачаровывал стены, и замуровывал подвал, но эти мелкие летучие создания, постоянно пробирались к разлому. Стена ощутимо вздрогнула и разошлась, открывая небольшую трещину. Достаточно большую, чтобы в нее проник дух, и слишком маленькую, для демона бездны. Морская дева увидела, как в разлом просачивается, иного слова и не подберешь, дух демона. В отличие от духа Эмиля, дух Дориана был словно грязная, покрытая золой и сажей туча. Он прошел через трещину, огляделся, словно ища в подвале еще кого-то. Тень поплыла над полом в сторону Эмиля. Как только дух оказался в центре пентаграммы, Ноэлин прочитала заклинание, и пентаграмма вспыхнула. Эмиль увидел, как его от бывшего друга отделила сверкающая полупрозрачная завеса. Дух демона дернулся назад и зашипел, наткнувшись на завесу. Морская дева скинула полог невидимости и встала в полный рост. От ее руки, подпитывая пентаграмму, исходило легкое сияние. Дориан посмотрел на морскую деву и его губы зашевелились.
– Я вас не слышу, – Ноэлин коснулась пальцем своего рта, потом поднесла его к уху и сделала отрицательный жест. Демон кивнул, показывая, что понял ее. Ноэлин повернулась к Эмилю. – Иди. У тебя есть десять минут, постарайся правильно воспользоваться ими.
– Ноэлин, если что-то пойдет не так, прошу тебя, не думай обо мне, спасай себя и парней, – сказал Эмиль, делая шаг в сторону пентаграммы.
– Эмиль, – окликнула его морская дева, но полудемон уже шагнул в пентаграмму и не услышал ее. Ноэлин прикусила губу и увеличила поток магии, усиливая защиту пентаграммы.
– Здравствуй, Эмиль, – поздоровался Дориан. – Кто эта женщина?
– Эта женщина мой очень близкий друг, – ответил Эмиль.
– Как твое имя? – обратился демон к морской деве, но Эмиль прервал его.
– Она тебя не слышит и тебе совершенно необязательно знать ее имя. Зачем ты позвал меня? – спросил ректор.
– Я заметил, она беременна, – сказал демон, словно не услышав вопроса мужчины. – Неужели…
– Это не мой ребенок, – ответил Эмиль. – Морская дева – жена моего друга.
– Друга? – переспросил Дориан. – У полудемонов не может быть друзей. Мы слишком эгоистичные по своей натуре.
– Ты об этом хотел поговорить? – спросил Эмиль. – У меня мало времени. Говори, чем я могу тебе помочь и уходи.
– Ты не рад меня видеть? – спросил демон.
– Дориан, прекрати тянуть время. Если ты думаешь, что сможешь выйти из этой пентаграммы, то должен тебя разочаровать. Силы этой женщины поистине безграничны. И она не просто отправит тебя за разлом, она отправит тебя туда в разобранном на составляющие элементы виде. Говори, чего ты хочешь, или я уйду, – Эмиль сделал шаг назад, поворачиваясь к демону спиной.
– Стой, – испугался Дориан. – Подожди. Послушай. Я прошу тебя помочь моей дочери. Спаси ее.
– Дочь??? – Эмиль резко развернулся к бывшему другу. – У тебя есть дочь?
– Есть, – ответил Дориан. – Ей восемнадцать… – Дориан отшатнулся, увидев ярость в глазах полудемона. – Я не лгу тебе, Эмиль, – ответил демон. – Айсэль – моя дочь.
– И с кем же ты ее зачал? С демоницей? Тогда чем я могу помочь тебе? Демоны бездны остаются в бездне и всем хорошо, – пожал плечами Эмиль.
– Она не демон. Вернее, не совсем демон. Она суккуба и очень сильная, – ответил Дориан.
– Восемнадцать?! Суккуба???– голос Эмиля резал, словно острый нож. – И когда, позволь заметить, ты мог зачать сие дитя? Тебе напомнить, когда ты отправился в бездну? Зачем ты мне лжешь?
– Я не лгу тебе, Эмиль. Послушай. Девятнадцать лет назад в ночь Белтейна, которая в тот год совпала с ночью кровавой луны, тринадцать черных ведьм, чтобы получить силы, решили принести в жертву невинную душу. Вот только жертва оказалась не совсем обычной девушкой. Светлая ведьма с сильным магическим даром жизни. Очень сильная и очень красивая. Я услышал зов одним из первых, прошел сквозь открытый ведьмами портала, и увидел Данаю. Ведьмы просили красоту и бессмертие – абсолютно бестолковые и бессмысленные желания. Я убил их без какой-либо жалости, – в голосе Дориана не проскользнуло никаких эмоций, когда он говорил об убийстве тринадцати ведьм. Для демона это было сродни убийству комара или мухи. Но в этом состоит суть всех демонов. Человеческая жизнь для них ничего не значит.
– Лисантийская магическая академия. Гробница мага Сиаруса, – прошептал Эмиль. – Так это был ты?
– Я, – спокойно ответил демон.
– Зачем надо было убивать? – спросил Эмиль.
– Я уничтожил зло. Лучше спасибо скажи. Эти ведьмы не остановились бы на одном убийстве, – проговорил Дориан. – В конце концов, я помог тебе. Или кто там стоял во главе этой академии.
– Подожди, ты сказал, тринадцать ведьм, собирались принести в жертву, одну светлую ведьму. Значит, ведьм было четырнадцать. Но когда мы смогли открыть гробницу, там было всего тринадцать тел. И светлой ведьмы среди них точно не было. Я был там, сам запечатывал гробницу, – сказал Эмиль. – Куда делась светлая ведьма?
– Неужели ты думаешь, я оставил бы такой ценный трофей, как светлая ведьма? – фыркнул демон. – Я забрал Данаю с собой в Бездну.
– Она не убила тебя? – задал следующий вопрос Эмиль. – Насколько я знаю, магия светлых ведьм губительна для демона.
– Нет, – ответил Дориан. – Хотя и пыталась. И не раз. Однако беременность изменила ее планы. Даная поняла, что самой ей из Бездны не выбраться, а без моей поддержки она и ее ребенок очень быстро станут лакомой добычей для других демонов.
– Скажи, друг, беременность была желанной? – спросил недовольно Эмиль. – Или ты взял ее силой?
– А кто захочет такого как я? – вдруг взъярился демон. – Посмотри на меня Эмиль. Посмотри, что со мной сделал, этот чертов эксперимент по слиянию. Я демон. Какая женщина захочет меня. Но, как оказалось, светлая ведьма с даром жизни вполне может выдержать связь с демоном.
– Я знаю, что такое слияние с демоном. Если ты помнишь, то я проходил все это вместе с тобой, – ответил Эмиль. – И слияние и азурские шахты.
– Но в Бездну отправился именно я. Только благодаря мне, ты сейчас занимаешь теплое местечко в этой академии. И у тебя в друзьях такая красавица, – демон посмотрел в сторону Ноэлин. Эмиль посмотрел на женщину. Она улыбнулась и показала раскрытую ладонь. Эмиль понял, что у него осталось пять минут.
– Я всегда буду тебе благодарен за спасение, – начал, было, Эмиль, но демон прервал его.
– Мне не нужна твоя благодарность, – сказал Дориан. – Ты мне должен долг жизни, и я требую его отдать.
– Хорошо, говори, – согласился Эмиль. – И если я смогу, то с радостью отдам тебе долг. Но не требуй открыть тебе проход.
– Мне это не нужно. Просто спаси мою дочь. Ты прав, я взял ее мать силой и заставил Данаю жить в Бездне, хотя и мог отпустить ее в этот мир. Но расставание с ней и с дочерью… Эмиль я не мог. Это было выше моих сил. Я знаю, что поступал эгоистично, но… – сказал Дориан. – Даная ненавидела меня и Бездну, но оставалась рядом со мной ради Айсэль. Дочь она обожала и только ради ее безопасности терпела меня рядом с собой. И никогда не показывала при дочери свое истинное отношение ко мне. Айсэль до сих пор считает, что Даная любила меня. Когда жена умирала, то взяла с меня слово, что я отправлю дочь в ваш мир. Айсэль демон лишь наполовину.
– Но как ты смог заниматься любовью с женщиной? – спросил Эмиль. – Почему твоя демоническая сущность не выжгла ведьму. Ты должен был убить ее.
– Я бы и убил, но Данаю спас ее дар жизни, – с горечью ответил Дориан. – Но Бездна все равно взяла свою плату. Даная прожила вместе со мной в Бездне всего шестнадцать лет. Прекрасные шестнадцать лет для меня, наполненных любовью и страстью. И шестнадцать лет горя и мучений для Данаи. Но она была рядом не ради меня, а ради дочери, которую любила беззаветно и безумно. Однако, когда Айсэль исполнилось шестнадцать, у нее появился светлый дар ее матери. Она светлая ведьма с сильнейшим даром жизни. От меня она получила демоническую сущность суккубы. Айсэль очень красива, вся в мать, и умна. У нее сильная воля и несгибаемый характер. Ее добивались многие, но вот справится с ней, пока никому не удавалось. Но я не поэтому прошу тебя забрать мою дочь из Бездны. Дело вот в этом, – Дориан взмахнул рукой и на ладонь Эмиля спланировал небольшой свиток пергамента. – Я нашел его в одной гробнице. Прочитай и ты все поймешь. Но читай быстро, у тебя осталось не больше пары минут. Твоя женщина уже начинает уставать и волноваться. Можешь передать ей, что я дам еще пять минут, пусть не переживает. Я даже больше, чем ты заинтересован в том, чтобы в этот раз у меня все получилось. Я пытаюсь пробиться к тебе последние два года. Но ты услышал меня только сейчас.
– Это подлинник? – спросил Эмиль, стоило ему прочитать первые строки. Хотя полудемон сразу понял, то, что дал ему Дориан, является подлинником.
– Это правда. Два года назад, когда она вступила в пору созревания, на Айсэль началась охота. Ее пытаются убить, ради ее крови, но пока мне удавалось справляться со всеми нападающими на нее существами. Я не самый слабый демон Бездны, но я не всемогущ. Понимаешь Эмиль, вместе с Данаей мы случайно создали существо, кровь, которого, может открыть проход из бездны любому чудовищу.