Да и что там может быть? Наверное, Далия всего лишь отчитывает его за какое-нибудь пережаренное блюдо.
Мы вышли на воздух. Под шатром опять сновали слуги, убирали посуду.
– Пойдем к озеру, там встречаются подходящие камушки, – сказала Маргарита.
– Для чего подходящие?
– Для твоего собственного ока. С помощью чужого ты ничего не сможешь увидеть. Оно служит только хозяйке… Я вроде видела у тебя на руке кольцо…
– Да, – я показала правую руку, на которой красовалось броское кольцо из не знаю какого металла, но зато с яркими цветами и бабочками.
Маргарита кивнула:
– Ты его давно носишь?
– Надеваю время от времени.
– Сойдет, – сказала она. – Только хорошо бы ты сумела отломать цветы и бабочки. Потому что если прикрепить камень поверх них, очень уж выпукло получится. Носить неудобно. А уж поворачивать – тем более.
– Наверное, тут нужны инструменты…
– Да, – сказала она и вытянула руку по направлению к своему домику.
Ничего не произошло.
Мы как раз подошли к озеру. На берегу так и стояли диваны, стулья и столик. Только тарелки с плюшками на нем не было.
Волны плескались, шлепали о корму уткнувшейся в траву соседской лодки, дул приятный ветерок, неподалеку от берега все еще плавали несколько уток и доедали остатки плюшек в воде.
– Подбери камень, какой тебе приглянется, – сказала Маргарита, кивая на берег.
Камень? Простую гальку?
Я пошла по берегу, наклонялась, подбирала камушки, а потом бросала их обратно. Один – слишком тяжелый, другой – большой, третий – серый и невзрачный.
Чушь это – приделывать булыжник к кольцу. Да и как его приделаешь? Хотя, если можно превратить ложку в китайские палочки, почему нельзя прикрепить речной камушек к железке?
– Ну, – нетерпеливо прикрикнула Маргарита, усаживаясь в плетеное кресло в нескольких шагах от воды, – выбрала? Бери первый попавшийся.
Первый попавшийся! Вообще-то это мне его на пальце носить. Ну ладно, вот этот бежевенький вроде ничего – треугольный и гладкий.
Я принесла его Маргарите:
– Такой подойдет?
– Любой подойдет. Осторожнее! – Маргарита оттолкнула меня в сторону.
Мимо меня прошелестел по воздуху и приземлился около ее плетеного кресла небольшой деревянный ящик.
– Вот и инструменты, – сказала Маргарита. Отщелкнула два замка, открыла ящик и достала небольшие пассатижи: – Держи. Клади кольцо на стол и отколупывай цветы.
Я послушно взяла инструмент.
Маргарита и поежилась:
– Что-то становится зябко.
Она снова махнула рукой в сторону домика, а потом – в сторону большого дома.
Я села на стул перед столиком, сняла кольцо и стала отламывать украшения. Мне удалось отломать бабочку посередине, а вот ухватить как следует металлические крошечные лепестки не получалось – инструмент упрямо соскальзывал.
По воздуху, мягко задев мою щеку, проскользнуло что-то светлое. Я взвизгнула.
– Не бойся, это всего лишь кофта, – сказала Маргарита, поймала белую вязаную кофту и натянула на себя.
Тут же мою голову накрыло что-то шерстяное, я снова завизжала, вскочила и скинула это с себя – это было моей кофтой, которую я оставила в гостиной.
– Спасибо. – Я надела кофту и спросила: – Вот чего я не понимаю, почему иногда вы создаете предметы из ничего – щелк – и они появляются, а иногда приманиваете к себе готовые.
– Готовые приманить проще, – сказала бабуля, – чем воображать что-то в деталях.
– А коктейли? – вспомнила я. – Разве не проще было заказать официанту, чем воображать их?
Маргарита хмыкнула:
– Будто бы они сделают коктейль по моему вкусу. И вообще, хватит болтать, давай работай дальше.
Я попыхтела еще несколько минут, потом пожаловалась:
– Все равно не получается. Может, найду камень поменьше и поставлю в середку?
– Думаю, тот, что ты нашла, подойдет, – сказала Маргарита.
Но она же его не видела.
Я вытащила из кармана бежевый камушек. Примерила – он вписывался на место бабочки как родной, тютелька в тютельку.
– Подошел! – сама удивляясь, произнесла я.
– А теперь, Виктория, закрой глаза, и представь себе куст садовой виктории. Представила?
– Ага. – Вот он передо мной: зеленые трехпалые листья, белые цветки с желтой середкой, сочные красные ягоды в бледных крапинках. Мне показалось даже, что я почувствовала аромат клубники.
– Отлично! – раздался голос старушки.
Я открыла глаза и – о чудо! – вместо речного невзрачного камешка, который я только что прижимала пальцем к кольцу, красовался розовый граненый камень, и он был закреплен невесть откуда взявшимися крохотными золотыми коготками.
– Ух ты, – сказала я.
– У тебя отличное воображение! – похвалила Маргарита. – И, наверное, ты всегда мечтала о дорогих украшениях, – она засмеялась, – ну-ка, дай его поближе рассмотреть.
Я поднесла ей перстень.
– Хм, – сказала она. – У тебя получился бриллиант чистейшей воды. Да еще розовый! Такая редкость.
– Настоящий бриллиант?
– Разумеется! Бриллиант – камень главы клана. Свой я дома положу в шкатулку. Буду любоваться иногда, – Маргарита сняла перстень с большим прозрачным камнем, положила в карман кофты и продемонстрировала мне оставшееся на руке кольцо: – А это колечко мне дали, когда посвящали в ведьмы. В тринадцать лет.
– Значит, оба ваши кольца – магические?
– Да. Второе мне сотворила предыдущая глава клана, моя троюродная тетушка. А у тебя видишь, как необычно получилось – ты одновременно стала и ведьмой, и главой… Поэтому у тебя одно кольцо, оно и личное, и кольцо главы. Ну, осталось только добавить немного митрила.
Она порылась в ящике, вытащила черную расписную шкатулку, открыла ее – там лежало несколько больших монет из белого металла – из похожего был ее перстень с алмазом.
– Митрила? – спросила я.
– Металл такой, – ответила Маргарита. – Особый. Колдовству способствует. И взор проницательным делает, чтобы магическую суть реальности увидеть.
Она забрала у меня кольцо, вытащила из ящика две пары плоскогубцев. Одними зажала монету, а другими взяла кольцо, за камень. Внимательно поглядела на монету – и монета стала мягчеть, будто сливочное масло на солнце. Потом окунула кольцо в монету. Подула на них. Монета застыла, покореженная, а кольцо стало покрыто белым, сияющим, как месяц в ночном небе, металлом.
Маргарита оценивающе поглядела на кольцо:
– Да. Чудесный камень. Эти цветочки его, конечно, не красят. Ну да ладно.
А по-моему, разноцветные эмалированные цветочки вполне сочетаются с моим алмазом.
Моим! И что, я могу много таких сделать?
– Так ведь разбогатеть запросто можно, – сказала я.
– Разумеется, – отозвалась Маргарита. – Богатей, сколько угодно.
– Ух ты.
– Ага, – Маргарита рассмеялась.
– А почему, – спросила я, – вы велели представить куст виктории? А ваше кольцо – оно по цвету напоминает маргаритки… И на вашей шляпе они тоже… Ведьмы так э-э… зациклены на своих именах…
– В имени ведьмы, – сказала Маргарита, – ее личная магия.
– Тогда почему мама Миши… сменила имя?
Старушка нахмурилась:
– Не нравилось. А я так радовалась, что удачно сочетается с отчеством. Все же мой первый муж и моя первая настоящая любовь… Хорошо, что их звали одинаково. А то бы я не знала, какое отчество дать.
– Кого звали одинаково? – не поняла я.
– Моего мужа и моего кхм… в общем, отца Далии, – сказала Маргарита и перевела тему: – Но! Не дари ведьме цветы с другими названиями, чем их имена. Это будет все равно что превознести другое имя и другой цветок. Исключение – главы клана. Вот я люблю все цветы. Я ведь покровительствовала всем ведьмам клана.
А теперь я должна им покровительствовать? Они же в меня плюшками. И Далию опекать тоже? Тогда я не хочу быть главой клана. Но быть ведьмой мне начинает нравиться. Так что придется оставаться главой.
Но кто его знает, может, этот клан так меня достанет, что никаких алмазов не захочется, и я отдам магию?..
А не наколдовать ли мне мешок алмазов, чтобы на всю жизнь и на самую роскошную… Или нет, где я их продавать буду? Может, лучше сразу деньгами? Куплю остров в Средиземном море, построю там большой дом и буду там жить. И яхту куплю, чтобы до материка добираться. И автомобиль. Лучше два: один джип, другой – кабриолет. И родителям – дом у моря. И…
– Что? – в мечтах я не расслышала, как старушка что-то сказала.
Маргарита повторила:
– Надень кольцо на левую руку, на средний палец. И поверни камнем внутрь.
Я сделала то, что она велела. Весь мир вокруг засветился серебристым светом. И все выглядело другим, чем прежде. Вместо круглых, аккуратно подстриженных деревец на лужайку бросали тень старые, высокие, с серебристо-серыми стволами тополя. Шатер снова, как мне увиделось на миг тогда, за обедом, был увит виноградом.
А дом! Сейчас это было старое строение из светло-серого камня, с деревянными темными балками, черепичной красной крышей и большими резными ставнями. Стальные фонари вдоль дорожки стали черными, старинными, чугунными, с угластыми, расширенными кверху плафонами.
– Ух ты! – я вытаращила глаза.
– Забавно? – спросила Маргарита.
Кресло, в котором она сидела, не было теперь плетеным, оно было мягким, с деревянными витыми ножками и обивкой из узорчатого золотистого шелка.
– И кресло, – удивилась я и оглянулась: подобным же образом преобразилась вся мебель на берегу, стала похожа на мебель из какого-нибудь королевского замка.
Я пощупала обивку на подлокотнике у дивана – мягкая и шелковая.
– Но как же… – я повернула перстень камнем наружу.
Пощупала соломенный подлокотник – на ощупь он остался матерчатым. Я снова сдвинула камень внутрь ладони: в магическом мире все вокруг выглядело интереснее, сплошная старина, будто в сказке.
Маргарита рассмеялась тихонько:
– А ты умница. Сразу хочешь докопаться до главного.
– Значит, вещи меняются только на вид?
– Они не меняются. В магическом мире видна их истинная суть. Все остальное, – она небрежно махнула рукой вокруг, – всего лишь маскировка.
Так вот почему ступени лестницы в доме были деревянными на ощупь – они такие и есть! Они только выглядят мраморными!
У меня почему-то слегка закружилась голова – видимо, от впечатлений, и я присела на диван. Но голова кружилась все сильнее, сияние вокруг становилось ярче, я прикрыла глаза.
– Поверни кольцо, – велела Маргарита.
Я повернула – головокружение прошло.
– Это с непривычки голова кружится, – объяснила она. – Есть одно простое средство, чтобы подольше можно было смотреть. Потом дам, как ко мне зайдем. А теперь… – Маргарита вытянула ладонь. На ладонь прямо из воздуха, из ниоткуда, упал зонтик – тот самый розовый, с которым она выходила днем из калитки. – Забыла его в гостиной, – сказала она и раскрыла зонтик. – Внимание.
Над ней пошел дождь. Только над Маргаритой. До меня долетали мелкие брызги ударявшихся о зонт капель.
– Поверни кольцо, – громко, чтобы перекрыть шум стучащих капель, сказала Маргарита из-под зонта.
Я повернула. Над зонтом парила красная пластмассовая лейка и поливала его.
Я рассмеялась. Маргарита сказала:
– Можно сотворить предмет, но оставить его невидимым. Во-первых, чтобы не шокировать простых… кхм, обычных людей. Во-вторых, для эффектности. В третьих – легче представить лейку, чем дождь. Но невидимый предмет – это сложно. Нужно одновременно произвести два действия – сотворить предмет и спрятать его.
Лейка исчезла, дождь прекратился. Маргарита поставила раскрытый зонтик на землю. Моя голова начала кружиться, и я выключила око.
– Сначала научись магически сотворять предмет. – Она слегка шевельнула пальцами, и в ее руке появился бокал с коктейлем. – Просто представь что-нибудь – что хочешь. Почувствуй тепло в пальцах, это магическая энергия, направь ее как луч солнца или как шаровую молнию – и предмет появится.
– А плюшки? – вдруг вспомнила я. – Там по правилам играют без рук. Только взглядом.
– Ну да, – сказала старушка. – Ведьмы взглядом могут перемещать предметы. Но взглядом ты ничего не создашь.
– А они что-то кричали про футбольный мяч. И даже про ногу футболиста!
– Кто-то нечестно сыграл? – спросила Маргарита.
– Да.
– Предполагаю, превратил плюшку в футбольный мяч – но только в магическом мире. И, наверное, потом представил, что нога футболиста этот мяч пинает.
– Можно и живую ногу футболиста представить?
– Даже две, вот здесь-то лучше и оставить предмет невидимым, зачем людей пугать. – Старушка отпила от коктейля. – Ну, теперь ты поколдовать попробуй. Включи око. Четко представь предмет, который хочешь получить. Например, апельсин.
Я вытянула ладонь и стала представлять, что на ней лежит апельсин. Оранжевый, круглый, ароматный. И такой новогодний. Апельсины и мандарины всегда вызывают в памяти новогодние праздники.
Ого! У меня на ладони лежал апельсин! Настоящий. Я понюхала его.
– У меня получилось! – закричала я.
Нет, ну, понимаете, одно дело нечаянно делать кренделя из вилок или от страха выставить занавески вместо кирпичной стены. И совсем другое…
– Неплохо, – сказала Маргарита, – только вот елка-то зачем?
– Что?
В шаге от нас разноцветными гирляндами сияла елка. Близились сумерки, и елка смотрелась очень красиво.
– Я вспомнила Новый Год, – сказала я виновато.
– Знаешь, – сказала Маргарита, – я тебя, конечно, еще подучу до завтра. Но при инспекторе постарайся не колдовать. У тебя столько магической силы, что ты с ней пока не справляешься.
Маргарита махнула рукой, елка исчезла, апельсин тоже.
20.
В доме засветились окна. Вышла служанка и стала закрывать резные ставни первого этажа.
Я развернула кольцо камнем наружу. Дом светился сквозь стекла, но я не могла рассмотреть, что внутри, потому что стекла стали будто затемненными.
Вдруг в окнах второго этажа появились фиолетовые и золотые всполохи.
– Знаешь, – сказала Маргарита, бросив взгляд на дом, – мне нужно поговорить кое с кем насчет всяких… м-м… мелочей. Неизвестно, какого инспектора пришлют.
– Если бы я только знала, что кнопка… – начала я виновато.
– Нет-нет, – остановила меня Маргарита, мягко положив свою руку в белой кружевной перчатке на мою, – я знаю, что ты вызвала инспекцию ненамеренно. Не переживай.
– А инспекторы – это простые люди или из… ведьминских?
– Разумеется, только наши – ведьмы или сыновья ведьм. Простой человек разве с ведьмами управится?
Да уж. Я по своему опыту знала, что не то что не управится, а скорее всего с ним управятся.
Я спросила:
– И долго они проверяют?
Ну сколько может длиться проверка? Если типа налоговой – день, ну два.
– Когда как, – отозвалась Маргарита. – Пока не найдут чего-нибудь. Бывало, и десять лет.
– Что-о?
– Но это давно случалось, лет двести назад. Сейчас обычно – несколько дней. Ну, месяц.
Целый месяц! Боже мой.
– И всем придется жить здесь, в поместье, целый месяц?
– Инспектор может отпускать гостей домой по мере проверки.
– А мне на работу в понедельник.
– Как и многим, – сказала Маргарита. – Придется позвонить и придумать что-нибудь. А если не отпустят, инспектор сам все уладит, через Министерство… – она поднялась с дивана.
Хотя зачем мне теперь работа, когда я могу сотворить целые горы алмазов? И звонить не буду. Пусть увольняют, выгоняют, даже трудовую не пойду забирать!
– И вещей я никаких с собой не взяла… – вспомнила я.
– Ничего, – отмахнулась Маргарита, – наколдуешь. Сама не сможешь – помогу… Ну, я пойду, а ты потренируйся пока что.
– Хорошо. А может, не сообщать ему, кто теперь глава? Вы говорили, что я имею право еще со средневековья…
Она посмотрела на меня лукаво:
– Уже больше ста лет как не имеешь. Просто мои олухи ни за что не потрудятся разузнать законы в подробностях, вот я их слегка и обманула. Ну, я побежала. – Она с беспокойством глянула на темные окна второго этажа и направилась к дому.
Интересно, и что там на втором этаже творится?
Я побрела по берегу и попробовала снова наколдовать апельсин. Только чтобы теперь без елки.
Повернула кольцо, вытянула перед собой правую руку ладонью вверх, закрыла глаза и представила оранжевый фрукт. Сочный, и когда кожуру очищаешь, сок брызжет…
Ай. Мне в лицо брызнул ароматный апельсиновый сок. Я открыла глаза. На ладони красовался апельсин, наполовину очищенный от кожуры, она толстой спиралью лежала рядом с ним.
Так. Я оглянулась. Никаких елок. Ничего такого. Класс!
Я шагнула вперед и споткнулась. Опрокинула высокий стеклянный кувшин – из которого на траву вылился апельсиновый сок! Мило. Магической силы во мне и правда, видать, немерено.
А куда теперь этот апельсин девать? Маргарита мне ничего не сказала о том, как заставить предметы исчезнуть.
Я протянула перед собой руку с апельсином и представила, что апельсина нет. Он остался на моей ладони.
Я посмотрела на кувшин в траве и представила, что кувшина нет. А он лежит себе, стекляшка, как лежал, и не обращает внимания на мои магические способности.
Тогда я отнесла кувшин и апельсин на столик. Главное – я умею получить, что хочу. И даже больше, чем хочу. А для уборки тут слуг дофига.
Сильный порыв ветра ударил по воде, и в меня хлестнуло брызгами. Ойкнув, я укрылась рукой и отвернулась к дому. Ветер прошелся по шатру, разметал привязанные к столбам занавеси, надул пузырем купол и застучал ставнями дома. На втором этаже за окнами снова заполыхали волны света – фиолетовые, золотые, белые.
Что же там происходит? Откуда эта буря?
Голова моя кружилась вовсю, я развернула кольцо камнем наружу и поспешила в дом.
И как там мой Миша? Все еще спит, как обещала его бабушка? Или кто-нибудь смог его разбудить? Под «кто-нибудь» я, разумеется, имела в виду Мелиссу-Крысу.
21.
Из-за закрытых створок кухонной двери, выходивших в стеклянный холл, не слышалось ни звука. Наверное, повар тихо плачет после разговора с Далией, и слезы неслышно капают на сковородку, в которой сегодня подгорела рыба.
Я прошла в гостиную. Никто не танцевал, все стояли или сидели группками и разговаривали. Музыка не звучала, дудки валялись на стульях на эстраде.
Похоже, здесь не знали, что на втором этаже какое-то волшебство бушует.
Пока я шла мимо гостей, услышала обрывки разговоров. Почти все они касались инспекции.
– А я в таком платье! – сетовала одна дама, с седыми волосами, уложенными в высокую прическу. Платье на даме было фиолетовое, длинное, украшенное стразами по плечам.
– А что с твоим платьем не так? – справедливо спросил сидевший рядом с ней, на подлокотнике кресла, мужчина.
– Это копия платья из бутика Диора в Париже.
– Ну и что, – сказал мужчина.
– А вдруг у них есть правила насчет авторского права? Его нарушение похоже на принесение вреда?
– Хм, – задумчиво отозвался мужчина, – не знаю… Ну, поменяй его на что-нибудь другое. Тебе что, это трудно?
– Как же, – скептически сказала она, – а потом полсотни свидетелей скажут, что я зачем-то поменяла платье.
Троица мужчин тихо обсуждала какой-то навороченный автомобиль, доносились фразы:
– А мотор?
– Да на волшебном слове держится!
– Не мог в мастерской починить?
– Да они не могли найти причину, ну я и… жену попросил! Она как сказанула, так он и заработал. А заглянешь там – ой! Даже аккумулятора нету. У гаишника бы фуражка дыбом встала. Стал бы святой водой окроплять.
Все перешептывались и все украдкой наблюдали друг за другом. Это было похоже на собрание в дипломатическом корпусе, когда большая часть дипломатов прибыла из стран, враждующих друг с другом.
А вот и Миша: лежит себе на диване, посапывает под клетчатым пледом. Блондинистой соседки поблизости не видно. Я поправила плед и положила Мише под голову подушку, чтобы ему было удобнее.
Мне стало любопытно, как выглядит гостиная в магическом мире, и я повернула око.
Ого. Все старинное, золотое, бархатное – вишневые портьеры, огромная хрустальная люстра со свечами, серебряные подсвечники на полированных комодах, диван и кресла из позолоченного дерева и с гобеленовой обивкой, картины в тяжелых рамах.
Но больше всего меня поразил большой камин из серого камня. В камине горел огонь. Я повернула кольцо. Вместо камина на стене висел большой плоский телевизор. О камине напоминал только красный глазок выключателя, похожий на уголек.
Папа Миши сидел в кресле у телевизора, будто у камина, вытянув ноги в остроносых черных туфлях, листал журнал и иногда прикладывался к широкому стакану.
Я заметила, что над головой раздаются какие-то странные звуки: сначала что-то будто катилось по полу – с таким звуком могла бы катиться большая деревянная скалка, – потом об пол стукали или роняли что-то тяжелое. Пару раз грохнуло так, что закачались суперсовременные, из квадратных железных лепестков, лампы под потолком. (Хрусталь мне понравился больше – и зачем эта дурацкая маскировка?)
Гости посматривали иногда наверх и многозначительно поднимали брови.
Интересно, что же там происходит? Далии в гостиной не было видно. Наверное, она там, на втором этаже, заметает следы незаконных магических делишек. А Маргарита о них знает и побежала помогать. Вообще-то, теперь ведь я – глава клана и должна о всех заботиться и всем помогать. Хм. Воображаю, куда меня пошлет Далия (и, возможно, не только словом, а и по-настоящему. Хорошо, если не на Северный полюс!), если я предложу ей свою помощь и покровительство.
И вдруг посреди разговоров, шороха подошв и звяканья бокалов раздался тихий, нежный переливчатый звук – кажется, звонка в дверь.
Все притихли, как нашкодившие дети при возвращении родителей с работы.
Мишин папа поднялся со своего кресла.
Но тут наверху хлопнула дверь, и по лестнице, оглушительно стуча каблуками, сбежала вниз Далия.
– Я открою, я открою! – крикнула она гостям.
И чего они так всполошились? Инспектор должен приехать завтра. Это, наверное, кто-то из гостей опоздал.
Я подошла ближе к прихожей.
За дверью смутно виднелся чей-то силуэт, но стекло было темным и почти не пропускало света из дома на крыльцо, так что нельзя было разобрать, мужчина там или женщина.
Далия вышла в прихожую, поправила прическу резким нервным жестом и открыла дверь.
22.
На пороге стоял мужчина лет тридцати, со взъерошенными рыжими волосами. Длинный плащ песочного цвета был распахнут, под ним виднелся коричневый костюм в полоску. В руке у незнакомца был саквояж Луи Вюиттон. Ну, может, не настоящий Луи Вюиттон, может, и копия китайская из кожзама.
Рыжий незнакомец улыбнулся во все тридцать два белых зуба:
– Добрый вечер!
– Здравствуйте, господин инспектор! – отозвалась Далия каким-то не своим, тонким голоском.
Инспектор?! Но радио же сказало – завтра! А что – Далия знает его? Это было бы хорошо. Потому что когда лично знаком со всякими официальными лицами, это как-то м-м… уменьшает нервное напряжение.
– Я могу войти? – спросил он.
– Да-да, конечно, проходите пожалуйста, – залебезила Далия.
Он шагнул в прихожую:
– Как вы узнали, что я инспектор?
– По значку, – сказала Далия. – «Лучший инспектор года».
– Ох, – он улыбнулся, – забыл снять его после церемонии.
– Какой церемонии?
– Награждения лучшего инспектора года. – Он наклонился к Далии и сказал шутливо: – За рвение, так сказать,
– О, – только и сказала Далия беспомощно.
М-да. Повезло им. То есть нам. Похоже, прислали такого крокодила, который уж если вцепится…
– Но все же… – инспектор сунул руку во внутренний карман пиджака и раскрыл маленькую книжку-удостоверение. – Моя карточка отдела МИ-13.
Далия покивала, пробормотав:
– Отдела Магической Инспекции… – и вопросила: – Тринадцать?
– Да, недавно отделу присвоили номер. На счастье.
– О, понимаю.
– Бондин, – представился инспектор. – Денис Бондин. – И он рассмеялся.
Какой дурацкий юмор. Джеймса Бонда из себя строит. Тогда бы уж черный костюм с бабочкой надел, а не этот коричневый в такую же дурацкую, как его юмор, полоску. Ой. У инспектора под застегнутым наглухо воротником светлой рубашки появилась черная бархатная бабочка! Вместо того, чтобы тихо и скромно сидеть в уголке со своей необузданной магией, я тут на инспектора бабочек насылаю! У Далии округлились глаза. А инспектор, заметив ее взгляд, выглянул из-за нее и посмотрелся в зеркало.
– О! – сказал он. – Как мило. Спасибо, э-э… Вы ведь Далия Георгиевна, кажется?
– Да, так и есть, – отозвалась Далия.
– Только немного не под цвет, – улыбнулся он.
Не в цвет ему! То же мне, модник! И вообще, цветными бывают только живые бабочки. Ой! Опять я… Бабочка на шее у инспектора превратилась в синюю огромную тропическую бабочку, взмахнула пару раз крыльями и взлетела.
– О, – инспектор рассмеялся. – Какое изящное колдовство.
Хм. И правда, красиво получилось.
Далия бросила на меня хмурый взгляд, но промолчала.
А инспектор сказал:
– Прошу вас великодушно простить меня за то, что приехал не в то время, какое было объявлено. То есть, можно сказать, безо всякого предупреждения. Но так получилось, что я как раз проверял одну волшебную кондитерскую неподалеку. Может, слышали – называется «Черствый пряник».
– Да, разумеется, – кивнула Далия.
Так это название фирмы на коробке было!
– Покупали там сладости? – живо осведомился рыжий.
– Н-ну… – замялась Далия.
Инспектор понизил голос:
– Были у них там кое-какие запрещенные добавки… Вы понимаете.
– Да я уже и не помню, когда в последний раз у них что-то покупала… – встревоженно проговорила Далия.
Какая Далия испуганная. И почему я не инспектор магии? Она бы со мной вот так же разговаривала.
Инспектор сказал:
– У вас найдется какая-нибудь раскладушка для меня? Хотя я могу переночевать и во дворе, в своей машине. – Его голос звонко разносился по дому в настороженной тишине.
– Ну зачем же во дворе, – ужаснулась Далия. – У нас есть гостевые спаль… У нас много места.
Похоже, она почему-то не хотела предоставлять инспектору гостевую спальню. О, наверное, они находятся на втором этаже, где все так непонятно сверкало и шумело!
Инспектор довольно потер руки:
– Вот и великолепно.
Но глаза его хитро блеснули. Тоже понял про спальни?
– Так вы… – сказала Далия, – начнете проверку сегодня?
Мне показалось, люди в зале, за моей спиной, даже дышать перестали, настолько стало тихо.
– Разумеется, нет! – воскликнул инспектор. – Завтра, в полдень, как было объявлено.
Далия и все остальные дружно выдохнули.
– Позвольте, – она забрала у него саквояж и поставила на скамейку.
– Спасибо. – Он снял плащ, повесил на вешалку. – О, – он заглянул в зал, скользнув мимо меня глазами, – у вас вечеринка. Я не хотел бы мешать…
– Ну что вы! – вскричала Далия. – Вы нисколько не помешаете, даже напротив…
Что – напротив? Развеселите?
– Да я просто где-нибудь посижу в уголочке, если позволите… – сказал инспектор.
– Разумеется, разумеется! – И Далия широким жестом пригласила его в гостиную.
Они прошли мимо меня. На правом лацкане у инспектора блеснул большой голубой значок с золотыми буквами. Все расступались, будто инспектор был королем.
Но вместо того, чтобы пройти в угол, как обещал, инспектор направился прямиком в центр гостиной, к белому дизайнерскому дивану, на котором дрых мой Миша. Ох. А усыплять людей с помощью магического снотворного не запрещено?
Далия проследовала за инспектором, а я – за ней.
Инспектор подошел к дивану, посмотрел на Мишу и сказал весело:
– Видимо, вечеринка у вас идет уже давно.
– Да, – сказала Далия.
– С утра, – решительно сказал кто-то из гостей.
– Классно, – сказал инспектор и уселся на диван.
23.
В гостиной откуда-то появилась Маргарита, и просеменила в дивану. При ее появлении у Далии, похоже, груз с плеч свалился, даже морщина сосредоточенности на лбу разгладилась.
– А-а! – инспектор живо соскочил с дивана. – Маргарита Петровна? Здравствуйте!
– Здравствуйте, – спокойно сказала Мишина бабушка.
– Вы ведь глава клана? – полуутвердительно сказал рыжий и взлохматил и без того лохматые волосы. – Очень приятно познакомиться.
Маргарита покивала:
– Мне тоже.
Откуда он всех знает, этот инспектор, если ни с кем еще не знаком?
Маргарита сказала:
– Только я теперь не глава клана.
– Да что вы? – заинтересовался инспектор.
– Сегодня передала полномочия.
– Хм. Сегодня? – он подозрительно вскинул бровь. – Что же. Отлично, – и он повернулся к Далии: – Поздравляю вас, Далия Георгиевна!
– Не мне, – буркнула Далия, вдруг развернулась и ткнула в меня острым ногтем: – Ей.
Серые диковатые глаза инспектора встретились с моими (наверное, тоже диковатыми – от испуга).
– Да, – хрипло проговорила я.
– Мои поздравления, – инспектор внимательно меня разглядывал.
Я слегка смутилась – ну чего он пялится?
После нескольких мучительных для меня секунд молчания он произнес:
– Вероятно, вы – Виктория м-м… Там не было вашего отчества.
– Где? – спросила я.
– В запросе, – сказал он. – И в разрешении, которое выдали на днях.
А, разрешение на брак!
– Можно без отчества, – любезно позволила я.
– Хорошо, Виктория, – слегка склонил он голову. – Раз вы теперь глава клана, вы сами и передайте нам свою фотокарточку. Для картотеки. А то непорядок получается.
Ах вот откуда он всех знает! У них на ведьм картотека, как на преступников! Может даже с отпечатками пальцев?
– Значит, – задумчиво сказал он, – вы теперь ведьма.
Я не успела ответить, меня отодвинула Мишина бабуля.
– А разве проверка начинается не завтра? – любезным тоном произнесла она. – Может, и картотеки завтра вспоминать будете?
– О! Не поймите меня неправильно! – воскликнул этот рыжий хлыщ. – Я просто не знал, как к вам, – он поклонился мне шутливо, – милая дама, обращаться.
– Вика, – сказала я, конфузясь.
– Отлично, – кивнул он, снова вглядываясь в меня задумчиво.
– Может, коктейля? – встряла Маргарита.
– Да, с удовольствием, – сказал хлыщ. – Но лучше все же чего-нибудь безалкогольного.
– Ну вы же не на службе, пока что, – хитро прищурилась Маргарита. – Так что…
– Ну хорошо, – улыбнулся рыжий, – мартини, если можно.
– Отлично, – сказала Маргарита, и в руках ее появился треугольный бокал с прозрачной жидкостью, в которой колыхалась оливка. Маргарита вручила бокал инспектору и подмигнула: – Взболтать, но не смешивать?
– Да, – тот засмеялся.
Его игра в Джеймса Бонда просто смешна!
Маргарита села в кресло рядом с диваном, Далия пробормотала, что ей надо приготовить комнаты для гостей, и улизнула на второй этаж (видимо, допрятывать то, что не успела спрятать), инспектор сел на диван, а я подумывала о том, как бы тоже убежать от него подальше.
Маргарита присмотрит за Мишей, так что можно дать деру. Едва я собиралась сказать, что пойду подышу свежим воздухом, как рыжий обратился ко мне:
– А вы, Вика, может, присядете? – с улыбкой предложил он, похлопав по дивану. – Мне неудобно сидеть при даме, которая стоит.
– Ну так встаньте, – грубо ответила я. Чего он выделывается, в самом деле?
Он засмеялся и встал:
– Вы правы…
А я взяла и уселась на диван и посмотрела на него с насмешкой.
Он, улыбаясь, сел рядом:
– Спасибо. Не хотелось весь вечер провести на ногах. – И тут же спросил: – Так вы невеста м-м… младшего сына Далии Георгиевны?
– Да. Миши, – и я зачем-то кивнула в сторону сопящего под пледом жениха. – Он же наверняка тоже есть в вашей картотеке?
– Да, то есть, вполне возможно, – улыбнулся инспектор, оглядываясь на плед. – К сожалению, в данный момент нет возможности увидеть полностью его лицо, – насмешливо сказал он.
Действительно, угол пледа накрывал пол-лица Миши, и бахрома смешно трепыхалась, когда Миша похрапывал.
– Что ж, поздравляю вас, Вика, отличный выбор, – сказал инспектор, кивая на Мишу. – Наверное.
– Да. Отличный. Спасибо, – вежливо ответила я. Похоже, этому дураку нравится всех бесперерывно с чем-нибудь поздравлять.
– Что-то музыканты наши сегодня обленились, – сказала Маргарита и хлопнула в ладоши – оглушительно звонко – три раза!
Инспектор прикрыл уши руками и рассмеялся. У меня тоже на миг уши заложило.
Инспектор поглядел на Мишу, который даже и не дрогнул.
– Крепко же он у вас спит, – сказал рыжий.
– Вот выпьете пару-тройку коктейлей, – сказала Маргарита, – еще не так заснете.
– О, я слишком чутко сплю, – сказал инспектор. – Мне, чтобы заснуть так крепко, к спиртному бы понадобилось добавить снотворное. И желательно, – он заговорщически наклонился к Маргарите, – магическое.
– Могу вам это организовать, – сказала Маргарита, мило улыбнувшись.
А кстати, какая хорошая идея. Вот бы инспектора вывести из строя. Хотя бы до завтра. Ну, или рот ему заклеить.
Маргарита вдруг резко взмахнула ладонью. Чего это она? Я незаметно повернула кольцо. Ой. На полу валялся моток скотча. Маргарита повела пальцами, и скотч исчез. М-да, надо быть осторожнее.
– Нет, спасибо, – отвечал тем временем инспектор многозначительным тоном, – это ведь не совсем законно.
24.
Из стены за эстрадой вдруг появились белые силуэты. Они скользнули к дудкам и контрабасу, один сел за рояль, и все стали пиликать что-то невнятное, видимо, настраивались. Я следила за ними завороженно. Впервые в жизни мне довелось увидеть привидений!
Один из призрачных музыкантов, старик с круглой бородкой, играл на контрабасе – причем без смычка. Он просто щипал за струны пальцами, на манер гитаристов. Так это, наверное, Мишин прадедушка! А смычок-то ему вовсе не нужен – стоило так жестоко меня колотить!
Я выключила око – отвернула кольцо камнем наружу.
Потом парящие в воздухе инструменты заиграли красивую, праздничную музыку – такую, наверное, играли на балах.
– О, – сказал инспектор, – вальс Штрауса, да еще в исполнении джазового бэнда, как необычно. – И обратился ко мне: – Могу я пригласить вас на танец?
– Я не… – Как бы повежливее отбрыкаться? – Я не танцую вальсы.
– Я тоже не очень хорошо танцую вальсы, – сказал он, смеясь, – но мы можем импровизировать. Это же не конкурс танцев!
Я криво улыбнулась.
Он встал и протянул руку, и мне ничего не оставалось, как пойти танцевать этот старый танец.
Хорошо, что мы прошли к самой эстраде, музыка здесь была такой громкой, что разговаривать было бы трудно.
Я совсем не знаток танцевального искусства, но инспектор явно солгал, что плохо танцует. Он двигался плавно и легко, и этому не мешали даже мои медвежьи топтания около него. (И дело было вовсе не в моем вывихе. Я всегда так танцую. То есть – не танцую). Мне бы хотелось тоже прекрасно танцевать, чтобы ноги скользили по паркету будто сами собой и не спотыкались о черные новенькие туфли партнера – но у меня нет таланта к танцам.
О чудо! Мои ноги стали попадать в такт музыке! Колдовство?
Интересно, инспектор в магическом мире выглядит как в реальном? Я ведь и не взглянула на него в серебристом свете, отвлеклась на привидений. А у него, может, погоны или фуражка с козырьком! Мои руки лежали на плечах инспектора, я незаметно большим пальцем повернула кольцо.
Инспектор остался точно таким же. Отвлекшись, я едва не споткнулась о его ногу, а когда посмотрела вниз, увидела его обувь. Ха-ха. В магическом мире это были коралловые кеды!
– Нравятся кеды? – прокричал мне в самое ухо рыжий.
– Что-о? – Откуда он знает, что я повернула кольцо? Я быстро отвернула камень обратно.