Лев Александрович Мей 1822–1862

«Не знаю, отчего так грустно мне при ней?…»

Не знаю, отчего так грустно мне при ней?

Я не влюблен в нее: кто любит, тот тоскует,

Он болен, изнурен любовию своей,

Он день и ночь в огне – он плачет

и ревнует…

И только… Отчего – не знаю. Оттого ли,

Что дума и у ней такой же просит воли,

Что сердце и у ней в таком же дремлет сне?

Иль от предчувствия, что некогда напрасно,

Но пылко мне ее придется полюбить?

Бог весть! А полюбить я не хотел бы

страстно:

Мне лучше нравится – по-своему грустить.

Взгляните, вот она: небрежно локон

вьется,

Спокойно дышит грудь, ясна лазурь

очей —

Она так хороша, так весело смеется…

Не знаю, отчего так грустно мне при ней?

1844

Ты печальна

Кому-то

Ты печальна, ты тоскуешь,

Ты в слезах, моя краса!

А слыхала ль в старой песне:

«Слезы девичьи – роса»?

Поутру на поле пала,

А к полудню нет следа…

Так и слезы молодые

Улетают навсегда,

Словно росы полевые,

Знает бог один – куда.

Развевает их и сушит

Жарким пламенем в крови

Вихорь юности мятежной,

Солнце красное любви.

1857

Pieszczotka moja[1] (Перевод из Адама Мицкевича)

Моя баловница, отдавшись веселью,

Зальется, как птичка, серебряной трелью,

Как птичка, начнет щебетать-лепетать,

Так мило начнет лепетать-щебетать,

Загрузка...